Есть определенный тип женщин, которые в танце обнаруживают глубину чувств и темперамента, которыми не обладают. Миссис Уайлд была одной из таких женщин. Двигаясь в такт упругим синкопам танго, она выпрямилась, расцвела, вся ее фигура, лицо приобрели значительность и источали какую-то неясную опасность. Ренкин танцевал серьезно, с упоением, выступая в двух ипостасях: он был ее хозяином, повелителем и одновременно являлся ее фоном и тенью. Он смотрел ей прямо в глаза, не отводя взгляда, а она, в свою очередь, смотрела на него, недружелюбно, вызывающе, как будто хотела причинить ему боль. Найджел, Анджела и Хендсли перестали разговаривать и не отрывали глаз от этой пары. Уайлд (а он только что вернулся) застыл в дверном проеме. Только русского доктора, похоже, этот танец нисколько не интересовал. Он наклонился над приемником и внимательно его изучал. Вариации закончились, и оркестр перешел к первоначальной теме танго. Танцоры сделали первое па к финальной сцене, и вдруг по ушам присутствующих полоснул грубый скрежет и хрип. — Что за черт! — сердито обернулся Ренкин. — Прошу прощения, — спокойно сказал доктор Токарев. — Наверное, я что-то не то здесь крутанул. — Подождите минутку, — предложил Хендсли, — я снова настрою. — Не стоит утруждаться. Это было бы глупо… продолжать, — резко ответил Ренкин и, закурив сигарету, пошел прочь от своей партнерши. — Чарльз, — тихо произнес Хендсли, — мы тут с Артуром обсуждали ваш кинжал. Это действительно очень занятная вещица. Не могли бы вы рассказать ее историю более подробно? — Все, что я могу рассказать, — произнес Ренкин, — вам уже известно. В прошлом году я был в горах, в Швейцарии, и обнаружил незнакомца, застрявшего в расселине. Вид у него, надо сказать, был довольно странный. Я помог ему выбраться. Вот и все. При этом я не говорю по-русски, он ни слова не понимает по-английски. Больше я его не видел. Но по-видимому, он проследил, где я живу, скорее всего через моего гида. Потом он, вероятно, узнал мой адрес в Англии. Короче говоря, только вчера мне вручили этот кинжал. К нему была прикреплена записка с двумя словами: «Швейцария. Спасибо». Подписи не было. Я решил, что это от него. — Продайте его мне, Чарльз, — предложил сэр Хюберт. — Я дам много больше, чем вы сможете выручить за него в любом другом месте. — Нет, Хюберт, продавать его вам я не стану. Я вот что, пожалуй, сделаю: я передам вам его по наследству. Моим единственным наследником является Найджел. Найджел! Послушай, дружище, если я вдруг неожиданно отброшу копыта, кинжал передашь Хюберту. Понял? А вас всех я прошу быть свидетелями. — Будет сделано, — послушно ответил Найджел. — Если учесть, что я на десять лет вас старше, это нельзя считать очень уж заманчивым предложением, — пожаловался Хендсли. — Но тем не менее я предпочел бы закрепить ваши обещания на бумаге. — Ах вы старый вампир, — засмеялся Ренкин. — Хюберт! — воскликнула миссис Уайлд. — Разве можно быть таким кровожадным! Ренкин подошел к письменному столу. — Итак, Найджел и Артур, будьте свидетелями. Он написал на листе бумаги необходимые фразы и поставил подпись. Найджел и Уайлд подписали тоже, как свидетели, и Ренкин передал завещание Хендсли. — Лучше бы вы его мне продали, — холодно заметил он. — Прошу прощения, — пробубнил доктор Токарев, — я что-то недопонял. — В самом деле? — В голосе Ренкина чувствовалось раздражение. — Просто я отдал письменное распоряжение, что в случае если меня настигнет печальный конец… — Простите, простите… что значит печальный конец? — О боже! В случае если я умру, или буду убит, или просто исчезну с лица Земли, этот самый кинжал, которым, как вы, доктор Токарев, считаете, я не имею права обладать, этот самый кинжал перейдет в собственность нашего любезного сэра Хюберта. — Благодарю вас, — сдержанно произнес доктор Токарев. — Вы не одобряете мой поступок? — Разумеется, нет. С моей точки зрения, кинжал вам не принадлежит и, следовательно, вы никакого права не имеете кому-либо его завещать. — Этот кинжал мне подарен. — Тот, кто его вам подарил, совершил преступление и должен быть наказан, — спокойно проронил доктор. — Ну хорошо, — вмешался Хендсли, заметив два опасных алых пятна, вспыхнувших на щеках Чарльза. — Надеюсь, у меня в доме никто ни на кого обижаться не будет. Пойдемте и выпьем коктейль. Чарльз Ренкин ненадолго задержался в гостиной со своим кузеном. Взяв Найджела под руку, он громко произнес: — Не очень приятный тип, этот даго [3]. — Потише, он может услышать! — А мне плевать. У дверей их задержал Уайлд. — Мне не хотелось бы тебя огорчать, Чарльз, — нерешительно начал он, — но в его доводах есть резон. Я кое-что слышал об этих обществах. — Да в чем дело, в конце концов? Пойдем лучше и выпьем. Это «убийство» должно быть совершено. Найджел пристально посмотрел на него. — Нет-нет, — засмеялся Ренкин, — только не я… Я совсем не это имел в виду. Кто-то, но не я. — Я ни за что не останусь ни с кем наедине. Ни с кем, — объявила миссис Уайлд. — Интересно, блефует она или говорит правду, — произнес Хендсли. — А может быть, блефую я? — Я забираю свою выпивку и немедленно отправляюсь к себе, — сказала Розамунда. — Надеюсь, в ванной меня не настигнет ни один «убийца». И не спущусь на ужин, пока не услышу в холле голоса. — Розамунда, я иду с тобой, — сказали миссис Уайлд и Анджела одновременно. — Я ухожу тоже, — объявил доктор Токарев. — Погодите! — позвал Хендсли. — Я иду с вами. Мне вовсе не хочется проделать этот путь по лестнице одному. В холле остались только Найджел, Ренкин и Уайлд. — Можно я пойду в ванную первым? — спросил Найджел. — Конечно, — согласился Уайлд, — нам с Чарльзом оставаться наедине не страшно. Если один из нас предпримет какие-либо действия, вы в два счета сможете определить «убийцу». Ванная мне понадобится через десять минут. Найджел взбежал по лестнице, оставив их допивать свой коктейль. Он быстро принял ванну и не спеша одевался. Эта «игра в убийство» и впрямь прелюбопытное развлечение. Ему казалось наиболее вероятным, что алый жетон Василий вручил своему соотечественнику. Найджел решил не спускаться вниз до тех пор, пока не услышит голос доктора Токарева. «Ведь самое простое для него, — думал он, — это подстеречь меня, когда я буду открывать дверь. А потом он как ни в чем не бывало сойдет вниз и, выбрав удобный момент, выключит свет и ударит в гонг. Затем он скроется в темноте и переждет две минуты, а после будет суетиться больше всех, громко вопрошая, кто бы это мог сделать. Неплохой план, ей-богу». Он услышал, как открылась дверь ванной комнаты. Секунду спустя послышался шум воды из кранов и голос Уайлда: — Ну как, Батгейт, кровопролития еще не произошло? — Пока нет! — крикнул в ответ Найджел. — Но я пока опасаюсь спускаться в холл. — Давайте обождем Марджори, — предложил Уайлд. — А когда она будет готова, спустимся вместе. Если вы не согласны, я буду знать, кто «убийца». — Все в порядке, я согласен, — весело отозвался Найджел. Он услышал, как Уайлд тоже засмеялся и передал свое предложение жене. Она, по-видимому, еще переодевалась в задней комнате. Найджел подошел к туалетному столику у кровати и взял в руки книгу, которую читал вечером накануне. Это была «Неизвестность» Джозефа Конрада. Он раскрыл ее, и тут неожиданно послышался легкий стук в дверь. — Войдите! — крикнул Найджел. Появилась горничная, очень смущенная и очень симпатичная, можно сказать красивая. — Прошу прощения, сэр, — начала она, — но, кажется, я забыла приготовить вам воду для бритья. — Все в порядке, — сказал Найджел. — Я приготовил ее сам. Внезапно комната погрузилась в кромешную темноту. Найджел стоял в этой тьме, густой, как деготь, с невидимой книгой в руке, а в это время прозвучал гонг. Вернее, он прозвучал раньше, скорее всего даже раньше, чем погас свет, но до Найджела только сейчас дошел его звук. Какой-то пугающе первобытный, он был как будто исторгнут огромным горлом этого дома. Звук гонга, достигнув комнаты, суетливо покружил в ней и неохотно растворился в пространстве. В наступившей затем тишине был отчетливо слышен шум воды в ванной. Вскоре послышался растерянный голос Уайлда: — Послушайте… Значит, это… — Это значит, что фокус удался! — крикнул Найджел. — Теперь ждем две минуты — и вперед. У меня часы со светящимися стрелками, я крикну, когда можно выходить. — Ну а как же я? Что мне, так и сидеть в этой ванне? — горестно запричитал Уайлд. — Вы что, краны закрыть не можете?.. Вот так. Теперь вытащите пробку и попытайтесь нащупать полотенце. А Чарльза вы оставили внизу? — Да. Он все никак не мог успокоиться после стычки с доктором Токаревым. Кстати, как вы думаете?.. — Голос Уайлда стал почти неразборчив. По-видимому, ему удалось найти полотенце. — Все! Время! — сказал Найджел. — Я выхожу. — Зажгите свет, ради всего святого, — взмолился Уайлд. — Если я немедленно не найду свои штаны, то пропущу самое интересное. Из дальней комнаты возбужденно пропищал голос его жены: — Артур, подожди меня! — Да жду я тебя, жду, куда я денусь в такой темноте, — обиженно пробормотал Уайлд.