— Они знают, что теплоход в шлюзе? — Утром узнают. С вечера никто не знал. — Но выпрыгнуть на берег тут все же можно. — Только не из кают — для этого им нужно выйти на палубу, а мы с Томом глядим в оба. — Ну прекрасно. Так держать, пока от нас не будет новых распоряжений. — Только не очень тяните, — попросил шкипер. — Постараемся. Спокойной ночи. Аллейн вернулся к домику смотрителя, который пригласил его и остальных в маленькую гостиную. Пора было приступать к поискам, поскольку, по словам смотрителя, туман все равно не рассеется раньше рассвета. Аллейн велел двум полисменам наблюдать за теплоходом, остальные отправлялись на поиск. — «Зодиак» стоит в шлюзе, и вода спущена, так что спрыгнуть с палубы на берег сложновато, но все же возможно. Следите в оба, — сказал он постовым. — Вот как? В шлюзе? — удивился Тиллотсон. — Да! — ответил Аллейн и взглянул на ухмыляющегося смотрителя. — Так мы договорились. Нравится это им или нет, но, если караульные не подведут, им придется просидеть взаперти до тех пор, пока они нам не понадобятся. Идемте. 3 Всего семь часов назад они с Фоксом поднимались на этот пригорок, а немного позже сюда подошла Трой. И всего четыре дня назад Трой сидела в лощине, где в старину собирались судилища, и беседовала с доктором Натушем. Аллейн пытался вспомнить рельеф местности. Он шел наугад, взбираясь на пригорок, и слышал сзади пыхтение своих спутников и приглушенный звук шагов. Тусклые желтые лучи фонариков выхватывали из мглы то чей-то рукав, то ногу, то клочок земли. Чем выше они поднимались, тем реже становился туман, в котором обозначились и вскоре стали все яснее вырисовываться знакомые фигуры. — Проясняется, — тихо сказал Фокс. Аллейн принюхался: — Странно! Пахнет пылью. Он повел фонариком вправо и вскрикнул. — А ну-ка посветите все сюда, — распорядился он. Лучи фонариков, слившись, осветили развороченную землю, гравий и полузасыпанные куски дерева. — Тот самый карьер! — воскликнул Фокс. — Я же говорил, что здесь опасно. Кровля обрушилась. — Подходите осторожно, — сказал Аллейн. — В воздухе все еще стоит пыль. Посветите мне. Все семеро сгрудились вокруг развалин, освещая фонариками торчавшие из земли обломки деревянных подпорок и краешек старой двери, прежде служившей крышей. — Бэйли, — позвал Аллейн. Они вдвоем присели на корточки, изучая следы на земле и примятую траву. — Взгляни-ка, вот хороший отпечаток. Бэйли всмотрелся. — Да, — сказал он. — Она, наверное, в этих туфлях и была, а вторая пара у нее в каюте. — Американские, спортивные, на низком каблуке. — Точно, сэр. — О господи! — ужаснулся Тиллотсон. — Спряталась тут… и надо же! Господи боже мой! — Погодите, Берт, — сказал Фокс. Аллейн, сбросив пальто, разбирал груду обломков. — Мы опоздали, — сказал он, — мы опоздали, но давайте побыстрей все это разгребем. Все усердно принялись за дело. — Поработали на совесть, — хмыкнул Аллейн, — но не очень тщательно. Кто-то прошелся то ли камнем, то ли деревяшкой, заметая следы, и оставил только отпечатки женских туфель. Они хотели, чтобы мы пришли к тому же выводу, что и вы, Берт. — Понял? — сказал Тиллотсон провинившемуся постовому. — Ты понял, что ты натворил?! — Ничего у нас не выйдет, — сказал Аллейн, присев на корточки. — Сходите кто-нибудь к смотрителю и принесите лопаты. Да захватите что-нибудь, чем можно прикрыть следы, — кусок доски или лист железа. Побыстрее: одна нога здесь, другая там. Томпсон, у тебя есть вспышка? Сфотографируй-ка. Сверкнула вспышка: Томпсон снимал следы и место обвала. — Послушайте, Берт, а не сходите ли и вы к смотрителю? — попросил Аллейн. — Позвоните своему врачу, скажите, что он опять нам нужен. Пусть подготовит «скорую» и все необходимое — объясните ему, что это, очевидно, еще одно убийство. А потом отправляйтесь на «Зодиак». Там нужен глаз да глаз: такая шатия подобралась, я уж не говорю о главаре. — А если все окажутся на месте? — Отмените поиск и направьте людей в Рэмсдайк. — Ну что ж, пока, — сказал Тиллотсон. Аллейн и Фокс ненадолго остались одни. — Как, ты думаешь, все это случилось? — спросил Фокс. — Она очень нервничала на последнем допросе. Возможно даже, пригрозила их выдать, и Артист решил ее убрать. Но скорей всего она просто сбежала, закатив сперва истерику. Когда этот болван Кейп прыгнул на палубу, она проскользнула на берег в тумане, а Артист, конечно, следом за ней. До карьера оттуда рукой подать. Вот и все. — А вдруг ее тут нет? — спросил Фокс. — Вдруг она и еще кто-то побывали здесь днем и она успела отсюда выйти прежде, чем все обвалилось? — А где ж тогда ее следы, ведущие обратно? И зачем этот неизвестный пытался затереть свои следы? — Логично. Так ты думаешь, пока на «Зодиаке» продолжался этот шум и гам, он успел вернуться и тихо-мирно сидел в салоне, когда Кейп и шкипер пересчитывали их по головам? — Вот именно. Некоторое время они работали молча. — Не знаю почему, — сказал Фокс, — но я не очень уверен, что она тут. — Не очень, говоришь? — изменившимся голосом произнес Аллейн. Фокс охнул и отдернул руку. Из-под груды земли торчала нога в спортивной туфле. Вернулись полицейские с фонарем и лопатами, Томпсон и Бэйли с оборудованием. Мисс Хьюсон откопали быстро. Ее цветастое платье задралось до самой шеи. Страшно было смотреть на застывшее тело, одетое в некрасивое, но добротное белье, и на лицо — глаза и рот залеплены землей, скулы поцарапаны гравием. — Судя по лицу, непохоже, что она задохнулась, — сказал Фокс. — А ты думал, она и впрямь погибла при обвале, Братец Лис? Шансов мало, конечно, но надо попытаться сделать искусственное дыхание. Один из постовых снял шлем и приступил к делу. — Снова сонная артерия? — Думаю, да. Посмотрим, что скажет врач. Оставив Фокса ждать врача, Аллейн вернулся к шлюзу. В салоне горел свет и слышались голоса. Он спрыгнул на палубу и в последний раз встретился с пассажирами в салоне «Зодиака». 4 Они были полураздеты, что никого из них не украшало, за исключением разве Натуша, чей роскошный халат, шарф и малиновые комнатные туфли свидетельствовали о пристрастии к экзотическим краскам, никак не проявлявшемся в его повседневной одежде. Он и сам был экзотичен, высокий, прямой, сидящий несколько поодаль от остальных. Аллейн подумал, что Трой, вероятно, захотелось бы написать его в таком виде.