— Ни в коем случае. Быть все время серьёзным — портит удовольствие от жизни. У меня будет достаточно серьёзности, когда закончу колледж. — Вращаю ложку в йогурте со сладостями, желая, чтобы она все же не устояла и съела хоть немного. — А до тех пор я наслаждаюсь жизнью. — Должно быть круто. Так много развлекаться, — говорит Люси с сарказмом. — Не суди, пока сама не попробуешь. — Задеваю её плечо своим. — Давай, Люс. Попробуй немного. Это не убьёт тебя. — Но зато отложится на моей заднице, — заявляет она, её щёки становятся розовыми. — Так случилось, что мне нравится твоя попка, — признаюсь спокойно. Её щёки багровеют. — Замечательно, — отвечает Люси, раздражённо вздыхая, и я благодарен, что она не хватается за ложку, которую принес для неё. Лучше сам покормлю её. Изо всех сил стараюсь захватить как можно больше наполнителя, зачерпываю шарик на ложку и держу её напротив рта Люси. Она размыкает губы, её взгляд упирается в мой, пока медленно проскальзываю ложкой в рот. Затем смыкает губы вокруг, я скольжу ложкой обратно, у меня закипает кровь, стоит её языку высунуться и слизнуть оставшуюся каплю йогурта из уголка рта. Кто знал, что кормить кого-то замороженным йогуртом может быть так чертовски сексуально? — Так сладко, — шепчет Люси, как только проглотила. — От газировки и десерта я смогу участвовать в сладком форсаже. — Нет ничего лучше, правда? — Скармливаю ей ещё одну полную ложку, получая удовольствие от наслаждения, отражающееся на её лице, пока она ест, от того, как с каждым предлагаемым мною кусочком наклоняется всё ближе и ближе. В какой-то момент её глаза закрываются, Люси издает тихий мурлыкающий звук, который попадает словно вспышка молнии прямо в мой член. Чёрт, она — секси, даже без усилий с её стороны. Представляю, если бы ещё и старалась издавать эти звуки? Я бы был покойником. Был бы уничтожен. Разбит. — Кажется, мне нужно вздремнуть, — говорит Люси, как только мы расправились с йогуртом и со всеми наполнителями. — Сладкий форсаж обернулся сахарным ударом. — Так, постарайся не заснуть ещё немного, у меня запланировано кое-что ещё, — сообщаю ей, собирая мусор, и наклоняюсь, выбрасывая всё в мусорное ведро в нескольких шагах от стола. — Например? — интересуется Люси осторожно. Она остаётся на своём месте и потягивается, её майка задирается, позволяя мельком увидеть живот. Не то чтобы я его не видел раньше, но сейчас — это сексуальное поддразнивание, дающее маленький намёк. — Наберись терпения и увидишь. Она достает телефон из небольшого кошелька, с которым пришла, и проверяет его. — Уже поздно. Я пытливо смотрю на неё, стараясь изо всех сил сохранить серьёзное выражение лица. — Не похоже, что ты становишься оранжевой. — Что? — Хмурится Люси. — Ты превратишься в полночь в тыкву? Да ладно, ты никогда не смотрела «Золушку»? — Смеюсь, и, слава Богу, она тоже. — Еще далеко до полуночи, но нет, я не превращусь в тыкву. — Мотает головой Люси, улыбаясь мне. — Ну. Ты готов идти? — Я с рождения готов. — Вскакиваю на ноги и жду, когда она сделает тоже самое, и веду обратно к машине, держа руку на её пояснице. Её тело излучает тепло через тонкую майку, и я глажу большим пальцем туда-сюда, всего лишь раз. Заставляя её дрожать. Отчего всё моё тело напрягается. Словно грёбаный джентльмен, открываю для неё дверцу с пассажирской стороны, и она проскальзывает внутрь, неуверенно улыбаясь мне, когда я захлопываю дверцу. Обегаю автомобиль спереди, пытаясь понять, что мешает мне заняться с ней сексом сегодня? Ибо я хочу заняться с ней сексом. Влечение есть. Как и магнетическое притяжение между нами, явное и которое становится только сильнее, чем больше времени мы проводим вместе. Я хочу ему сдаться. А она? Не вполне её понимаю. Возможно, я и выяснил кое-что из её жизни, но ничем больше она до сих пор не поделилась. И также она ничего не спрашивала у меня. Словно не хочет слишком сильно сближаться. Так дело в этом? И почему, чёрт возьми, я так жажду понять её? И что ещё хуже, почему мне хочется раскрыть ей некоторые свои секреты? Мне никогда не хотелось этого с девушкой. Легко и просто, вот как мне нравится всё сохранять. Моя жизнь достаточно тяжела. Предпочитаю концентрироваться на позитивных моментах. Таких, как заполучить девушку обнаженной. Целовать её. Трахать её. Вот мои цели. Очевидные, но я никогда и не говорил, что я — сложный парень. Люси Гейб привёз меня обратно домой, что показалось мне странным, учитывая, что у него были планы, как сам утверждал. Но как-то всё это не очень похоже на план. Он привозит меня домой и высаживает. Конец свидания, конец истории. Разве он не хорошо провёл время? Мне показалось, мы неплохо поладили, несмотря на мою прямоту о поедании такого количества вредной еды. Парень, как животное, запихивал в себя еду, словно это сущая ерунда, и с таким телом сексуального бога. Жизнь так несправедлива. Хотя Гейб не едет и к своему дому. Он заезжает на подъездную дорожку моего предполагаемого дома, гасит фары, и, заглушив двигатель, поглядывает в мою сторону. — Могу я войти? — его голос напряжен и звучит ещё ниже, чем обычно, я пытаюсь сдержать пробирающую меня дрожь. — Только, если пообещаешь не заснуть опять в джакузи, — бросаю ему в ответ, злясь на саму себя, что не могу никак смириться. Гейб посмеивается. — Я не хочу в джакузи. Не сегодня. Я надеялся позвать тебя куда-нибудь еще. Если он предложит кровать, скажу, куда может засунуть своё предложение. Я не занимаюсь сексом на втором свидании. Вообще никогда не занималась сексом. Мне кажется, Гейб не догадывается, что связался с девственницей. Знаете что? Это он. Я не собираюсь и перед ним так легко сдаваться. Если вообще сдамся. Я цеплялась за девственность столько времени. Могу подождать, пока в моей жизни появится тот самый парень. Тот, в кого без памяти влюблюсь, и, может, даже однажды заведу детей с ним. Я за обязательства. И знаю, что случилось с мамой. Юная и уязвимая, наивная и доверчивая, она всё отдала мужчине, моему биологическому отцу, а он бросил её ещё до моего рождения. Пусть он был всего лишь подростком, но и она тоже. Даже его семья ни поддержала, ни помогла, когда я родилась. Мама была совсем одна. — Что у тебя на уме? — спрашиваю настороженно, ни на секунду не доверяя ему. То есть, мне нравится этот парень, но он — парень. И ясно дал понять, что я сексуально привлекаю его. Замечаю его оценивающие взгляды. Он продолжает твердить, что одобряет мои изгибы, это ободряет. Я думала, таких парней, как он, тянет только к идеальным худым девушкам, не как я. — Позволь мне показать, и ты узнаешь. Повторяя себе не обращать внимания на его очаровательную улыбку, впускаю нас в дом. Он берёт меня за руку сразу же, как закрываю дверь, и ведёт меня наверх, оглядываясь назад, когда мы поднялись на самый верх. — Где хозяйская спальня? Именно то, чего я боялась. Выдергиваю руку из его хватки, сверля Гейба взглядом. — Если ты думаешь, что я позволю тебе войти в мою — отцовскую спальню, ты глубоко ошибаешься. — Ещё одно, его выдуманные планы в отношении меня. Я была рада, потому что сейчас мне ничего не нужно придумывать, и совершенно не представляла, что ему сказать. Он быстро решил эту проблему. Но из-за него я испытываю чувство вины, обманывая. Не люблю лжецов и вот она я, притворяюсь. Это отстой. Ужасно. Гейб закатывает глаза. — Я не имею в виду ничего плохого, всего лишь хочу выйти на балкон. Он же примыкает к хозяйской спальне, верно? Упс. Балкон. Я даже не ходила туда, так как… не знаю, я не чувствую себя на сто процентов комфортно в этом доме, поскольку он не мой. — Да, — подтверждаю, чувствуя себя глупо за то, что сомневаюсь в нём. Он мило флиртует, но ни разу не заставил меня почувствовать себя неуютно. Мне стоит дать ему шанс. — Последняя дверь слева. Он снова берёт меня за руку и ведёт по тихому коридору. Открывает последнюю дверь слева и тянет внутрь. Комната огромная, я тянусь к выключателю и включаю свет. Загораются шесть встроенных светильников, погружая нас в приятное золотое свечение, и Гейб ухмыляется. — Мило. Освещение для особого настроения. — Он театрально вскидывает брови, я с трудом смеюсь. Мои ладони в буквальном смысле потеют. Надеюсь, он не замечает. Двойные двери, занимающие почти всю стену, не зашторены, открывая нам отличный вид на частные причалы, одна из привилегий членства в закрытом сообществе, и океан, расстилающийся прямо перед нами, словно мерцающее скользящее голубое покрывало. Я — девушка из бедных районов. Возможно, я и живу в Южной Калифорнии, но у меня редко есть время сходить на пляж. И у меня до сих пор дух захватывает иметь такой вид, предстающий передо мной каждый день. Однако я совершенно забываю про этот вид, когда осознаю, что кое-кто наблюдает за мной в ожидании какой-нибудь реакции. Когда с моей стороны её не следует, Гейб отпускает мою руку и идёт к двойным дверям, поворачивает замок и распахивает, пока не оказывается прямо посередине них. Он разворачивается и улыбается мне, указывая рукой, что я должна выйти. — Присоединишься? Подхожу к нему, желудок сводит от нервов. Он не отрывает от меня взгляд, продолжая наблюдать за мной, пока я приближаюсь, и когда подхожу к нему, он нежно берёт меня за руку и выводит на балкон. Прохладный бриз приносит с собой запах океана, глубоко вдыхаю солёный аромат, лёгкая дрожь пробегает по телу. Вид впечатляющий. Видны огни города к югу от нас, полумесяц серебристым сиянием отражается в воде. — Пойдем сядем, — предлагает Гейб чарующим голосом, и у меня опять бегут мурашки по спине. Я подхожу к мягкому дивану, усаживаюсь и задыхаюсь от шока, когда Гейб садится прямо возле меня, наши бёдра прижаты друг к другу, а его рука скользит, приобнимая меня за плечи. — Прекрасный вид, — шепчет он, на краткий и такой сладкий миг утыкаясь носом мне в щёку. Вопреки моему первоначальному беспокойству, наклоняюсь к нему. Когда дело касается Гейба, похоже, я ничего не могу поделать с тем, как реагирую. Это неимоверно пугает. — Да. — Я сижу слишком близко? Качаю головой, стараясь не замечать, как он пальцем выводит круги на моем голом плече. Вау, это так приятно.