И сразу же обильно потекли слёзы, поначалу мне кажется, что это слёзы облегчения. Но я не чувствую облегчения. Только… грусть. Полную и абсолютную грусть, что с Гейбом отныне меня больше ничего не связывает. Между нами по-настоящему официально всё кончено. Гейб Шеп открывает дверь с мрачным выражением лица. — Хорошо, что ты пришёл. Он шире распахивает передо мной дверь, и я вхожу в дом. — Ты же сам так безапелляционно вызвал меня. Решил, что лучше прийти. Закрыв дверь, Шеп поворачивается ко мне лицом. — Тристан на кухне, но сначала с тобой хочет поговорить Джейд. Я хмурюсь, почесываю затылок. — Она что, собирается читать мне нотации? — Знаю, она злится из-за случившегося с Люси. Она на стороне Люси и думает, что я плохо с ней обошёлся. Может, она и права, но я справился с этим единственным известным мне способом. — Нет. — Шеп качает головой. — У неё есть… новости для тебя. От страха у меня внутри всё сжимается. — Какие? — настороженно спрашиваю. — Она сама тебе расскажет. Она в нашей комнате. — И слегка подталкивает меня к лестнице. — Поговори с ней, а потом спускайся на кухню и поговори с Тристаном. Бро, тебе нужно помириться с ним. Он чувствует себя конкретной сволочью за то, что наговорил тебе. Так и должно быть. Я смотрю на лестничный пролёт, почти боясь подняться туда. О чём Джейд собирается мне рассказать? Не представляю, но уверен, что это как-то связано с Люси. Она в порядке? С ней что-то случилось? Боже, может она… ну, не знаю, сделала аборт? Потеряла ребёнка? В моей голове крутятся одни лишь плохие мысли. Так продолжается уже несколько дней, с той ночи, когда Люси покинула мой дом. С тех пор только о ней и думаю. Сегодня днём я сходил на нашу общую пару по маркетингу, надеясь, что и она будет там, но, конечно же, её не было. От осознания этого у меня даже свело живот. Наверное, ей невыносимо меня видеть. Конечно, это мне нужно злиться из-за случившегося, но не могу не чувствовать себя виноватым во всём этом. Не стоило так остро реагировать. Может, она пыталась сказать мне правду, когда мы были в Санта-Барбаре, а я никогда не давал ей такой возможности. Только трепался, словно мудак, которым я и являюсь, и она смирилась со всем. Может, она стесняется своего происхождения, а я такой привилегированный говнюк, что не понимаю, каково это. Потому что это правда, я понятия не имею, каково это — быть бедным и ничего не иметь. Ни денег, ни помощи, только тяжёлая работа и постоянная борьба. У меня не укладывается это в голове. Зато знаю, каково это — ничего не иметь после ощущения, что у тебя было… всё. Никакие деньги не вернут Люси в мою жизнь. Любовь не купишь. Её нужно заслужить. А я потерял её. Поднимаюсь по лестнице и иду в спальню Шепа, легонько стучу в приоткрытую дверь, прежде чем заглянуть в комнату. Джейд сидит на краю кровати, просматривая свой телефон, голова наклонена, а длинные волнистые рыжие волосы падают на лицо. — Привет, — подаю голос я. Она поднимает голову, заправляя волосы за ухо, и лёгкая улыбка появляется на её губах. — И тебе привет. Заходи. Войдя в комнату, я останавливаюсь прямо перед ней, и улыбка исчезает. Мне нужно расслабиться. Иначе буду весь взвинченным и нервным, а я устал это чувствовать. — К чему такая серьёзность? Джейд встает и встречается со мной взглядом. — Речь идет о Люси. Вся лёгкость улетучивается из меня. У меня аж сердце выскакивает из груди. Я готовлюсь услышать плохие новости. Боже, может, она навсегда уехала из города. Может, она так смущена и ненавидит меня так сильно, что не может больше оставаться здесь. Или ещё хуже, может, она не может себе этого позволить, учитывая, что у неё скоро будет ребёнок, поэтому она вернулась домой. Я могу это изменить. И могу дать ей всё, что нужно. У меня есть все богатства мира. Если она носит моего ребёнка, то гарантирую, что мой ребёнок никогда ни в чём не будет нуждаться. И плевать, что подумают родители. К чёрту их! Самый важный человек в моей жизни — Люси. — Она в порядке? — спрашиваю я срывающимся голосом, от волнения заломило голову. У меня уже несколько дней постоянная головная боль, и, клянусь богом, сейчас она стала в десять раз сильнее. — Она в порядке. — Джейд глубоко вздыхает, прежде чем продолжить: — Люси не беременна. Я аж застыл, сердце в пятки ушло. Меня тошнит. — Нет? Джейд медленно качает головой, но не произносит ни слова. Тут же мысли начинают бешено крутиться. — Ч-что случилось? — В моей голове мелькают всевозможные варианты, боже, надеюсь, с ней все хорошо. — У неё начались месячные. Видимо, у неё была просто… задержка. — Джейд пожимает плечами. — Я подумала, что ты должен знать. — Она собиралась мне рассказать? — словно мудак, требую ответа с нетерпением. Мне нужна какая-то зацепка, что я всё ещё небезразличен ей, что она хотела бы, чтобы я был в курсе происходящего. — Нет. При мне Люси вообще не упоминала о тебе. — Джейд хмурится. — Мне очень жаль, Гейб. Мне кажется, она пытается двигаться дальше единственным известным ей способом. — То есть, забыв о моём существовании, — с горечью выдавливаю я. — Она думает, что ты делаешь то же самое, — замечает Джейд, но мне от этого не легче. Нет, от её слов мне становится только хуже. — Ну что ж, всё ясно, — резко выдыхаю. Провожу рукой по волосам. Не знаю, что и сказать, что сделать. Я облажался по полной, теперь этого не исправить. — Я собираюсь спуститься вниз и извиниться перед Тристаном. — Позволь ему извиниться первым, — кричит Джейд мне вдогонку, когда я иду к двери. Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё. — Что-что? — Пусть он сначала извинится перед тобой. Это он всё заварил. Тристану нужно научиться смирению. Он сначала натворит дел, а потом чувствует себя плохо. Плохая привычка, от которой мы должны помочь ему избавиться, — объясняет она. Улыбаюсь, и моя улыбка искренняя. Я извожу себя из-за нашей ссоры, но Джейд права. Именно Тристан, этот кретин, мать его, всё начал, впрочем, как и всегда. — Ты права. Я позволю ему попресмыкаться первым, а потом и сам извинюсь. — Отлично. — Улыбаясь, она подходит и обвивает руками мою талию, даря мне своё объятие. — Мне очень жаль, Гейб. Возможно, однажды ты сможешь сблизиться с ней, но я бы дала ей некоторое время для начала. Она страдает. — Как и я, — шепчу я, сжимая её талию, прежде чем отойти от неё. — Спасибо, что рассказала, Джейд. Я ценю это. — Ты имеешь право это знать. А теперь иди и поговори с Тристаном, разберитесь уже, наконец. — И подталкивает меня к двери. — Иди. Я практически бегу вниз по лестнице и, завидев Тристана, сидящего с несчастным видом за стойкой в кухне, резко останавливаюсь. — Привет, — выдыхаю я. Шеп тихо выходит из кухни, а Тристан поднимает голову и смотрит на меня. — Я сожалею, бро. — Ты и должен. — Подхожу к стойке, упираюсь руками в край гладкой гранитной поверхности. — Я тоже ужасно себя чувствую. Я не должен был бить тебя. — Ты имел полное право ударить меня. Я просто мудак, раз такого наворотил. Уверен, Люси ненавидит меня. — Тристан с несчастным видом опускает голову. — Люси слишком занята ненавистью ко мне, чтобы переживать из-за тебя, — возражаю я, усаживаясь на стул рядом с Тристаном. — Я испортил наши отношения. — А я уж точно не улучшил ситуацию. Она в порядке? Как… ребёнок? — спрашивает он. — Она не беременна. — Я должен быть счастлив. Испытывать облегчение. Я слишком молод для ребёнка, как и Люси. Но я не чувствую себя счастливым. Мне… грустно. И меня злит, что сам всё испортил. Что повёл себя, словно испуганный идиот, а не как надежный мужчина, в котором нуждалась Люси. Я подвел её. И она, наверное, никогда меня не простит. — О-о… — Тристан снова встречается с мной взглядом. — Это ведь хорошо, верно? — Да. Я не готов к ребёнку, — вздыхаю я. Это ведь и правда так. Что и доказал своей реакцией на всё случившееся. — Но я скучаю по Люси. Мы расстались и я… я ненавижу это.