На бюро лежал недочитанный роман, но открывать книгу и погружаться в выдуманную жизнь желания не было. Меня больше волновала жизнь собственная. Мне не отвлекаться надо, а что-то срочно придумывать. Но думалось плохо, в голову постоянно лезли страшные картины близящейся кончины, так что я уже почти взялась за роман, как в дверь постучали. – Инорита, к вам гость, – сказала Марта, – Гастон Эгре. Вот ведь, неймется некоторым! Мало ему сломанной руки, видно, хочет, чтобы я лично разбила ему голову чем-то потяжелее. Может, если бы я прочитала хоть пару страниц романа, то стала бы более благосклонной к неудачливому кавалеру, но томик так и лежал нераскрытым. – С ним буду разговаривать только при папе, – заявила я. – Неприлично просватанной инорите оставаться наедине с посторонним инором. А если учесть, что этот посторонний инор не так давно пострадал при попытке влезть по стене в спальню к этой самой инорите… – Я сейчас схожу за инором Лораном, – предложила Марта. – Или Жака кликну, пусть поищет. А вы пока к Гастону спуститесь. Он таким несчастным выглядит… И это было так. Когда я вошла в гостиную, гость со страдальческим выражением на лице притулился на диване. Пострадавшая рука была на перевязи, значит, не успела восстановиться. Или Гастон просто решил, что эта деталь идеально впишется в образ мученика за любовь. – Шанталь! – подскочил он при моем появлении. – До меня дошли слухи, что вчера… О нет, я не могу этого повторить! Я надеюсь, все это гадкая ложь! Не верю, что меня опередили. И кто – родной дядюшка! – Лорд Эгре сказал, что вы с ним не такая уж и близкая родня, – заметила я. – И что собственное счастье ему дороже счастья вашего и моего. Говорила с дальним прицелом. Пусть лорд Эгре и заявил, что к Гастону родственных чувств не питает, но вдруг все не так? И племяннику удастся уговорить дядюшку расторгнуть помолвку? Тогда я даже соглашусь заключить новую, уже с этим пострадавшим по собственной глупости типом. Ровно до того момента, когда лорд Эгре выберет новую жертву. Замуж я пока не готова выходить, тем более за Гастона. – Может, и не близкая, – оскорбленно поджал губы Гастон, – но наследует ему мой отец. И титул тоже. Так что более близких родственников у него нет. – Так он и женится, чтобы обзавестись, – невоспитанно влезла Марта, которая собиралась сходить за папой, но так и не дошла. – Собственный сын – родня куда более близкая. У вас, поди, если обследовать, только фамилия общая и осталась, а кровь уже разбавлена до неузнаваемости. – Именно так, уважаемая. Появления лорда Эгре никто не ожидал. Мы дружно вздрогнули и побледнели. Сам же он, ничуть не стесняясь, прошел в гостиную, при этом так улыбался, словно все ему здесь были необыкновенно рады. Марта ойкнула и начала мелкими шажками обходить страшного визитера, чтобы добраться до двери. Затем опомнился Гастон. – Дядюшка, за что вы со мной так? – с надрывом спросил он. – Это жестоко – забирать у меня Шанталь. Дядюшка, мы же любим друг друга! Я скромно промолчала. Опустила глаза и приложила все усилия, чтобы не рассмеяться и все не испортить. А вдруг? Вдруг мой жених раскается и освободит меня от своего присутствия раз и навсегда. И кольцо свое гадкое заберет… – Гастон, ты уже взрослый мальчик. Пора бы понять, что не все, что хочешь, можешь получить, – невозмутимо ответил лорд Эгре. – Все, я успел первым, смирись. Но Гастон смиряться не желал. Он начал заваливать моего жениха слезными мольбами, выдуманными аргументами и невнятными угрозами. Выглядело поначалу забавно, хотя я лично не видела в таком поведении ни малейшего прока: лорд Эгре не из тех, кто легко меняет решения, а своему племяннику он уже ответил отказом. Вскоре Гастон начал повторяться, и стало совсем неинтересно. Лорду Эгре тоже надоело столь бесполезное времяпрепровождение. – Гастон, – почти мягко сказал он, – если ты не замолчишь сию же минуту, будешь молчать ближайшие две недели. Гастон, который уже приоткрыл рот для новой тирады, тут же его захлопнул, сел назад на диван и со страдальческим видом начал баюкать больную руку, о которой несколько мгновений назад и не вспоминал. – Дорогая, как вы себя чувствуете? – заботливо поинтересовался у меня жених. – Целитель сказал, что у вас немного не в порядке нервы. Но смотрел он главным образом на мое кольцо. Пристально так смотрел, немного недоумевающе. Видно, не мог понять, чем вызван его недавний сбой. И привела сюда моего жениха не забота о моем здоровье, а беспокойство о собственном артефакте. Действительно, невесту можно и новую найти, а вот артефакт – редкий, дорогой, непонятно что делающий – намного ценнее и неповторимее. – О, вы так предупредительны, – ответила я. – Я не заболела, а вы уже заранее прислали собственного целителя. И пилюли наверняка отсыпали из своих неприкосновенных запасов. – Зачем мне пилюли? Вы правильно сказали – у меня есть целитель под боком. В случае чего и поможет. Но держу я его больше для престижа, помощь его мне не особенно нужна. Лорд наконец оторвался от изучения кольца на моем пальце. Похоже, осмотром он удовлетворился, но некоторая толика сомнения во взгляде осталась. – Добрый день! – влетел в гостиную чуть запыхавшийся папа. – Лорд Эгре, Гастон, рад вас видеть в нашем скромном жилище. Вы же не откажетесь у нас пообедать? – Сожалею, я забежал лишь на минуту. Проведать невесту. Дела, знаете ли. Недавнее происшествие имело серьезные последствия. – Так и не поймали преступника, покушавшегося на герцогскую семью? – поразился папа. – Быть того не может. – И все же, – лорд недовольно нахмурился. – Как вышел из герцогского дворца, так и пропал, словно не было. – А не за фантомом ли вы гонялись, дядюшка? – спросил Гастон с ехидством, которого я от него не ожидала. – Я? За фантомом? – Лорд презрительно посмотрел на племянника. – Я всегда был невысокого мнения о твоих умственных способностях, но даже для тебя это слишком. – Сами сказали, словно и не было. Если это не фантом, то как вы могли его потерять, дядюшка? Вы же лично преследовали убийцу? Лорд Эгре раздраженно дернул носом, но ничего не ответил. Оправдываться перед каким-то там дальним родственником, пусть тот и наследует его титул, лорд явно не собирался. Зато он перенес свое внимание на меня, сказал парочку заезженных комплиментов, поцеловал руку, не сделав даже попытки задержать ее чуть больше положенного, небрежно попрощался со всеми и ушел. При этом его ничуть не смутило, что у нас на обед остался влюбленный в меня Гастон, который, стоило выйти моему жениху за дверь, тут же начал осыпать меня комплиментами, куда более искренними и оригинальными, и фонтанировать идеями, которые все сводились к тому, что нам нужно срочно пожениться в ближайшем же храме. Глава 7 В этот раз я собиралась на бал нехотя. Ничего не радовало. Ни приглашение, лично привезенное лордом Эгре и врученное со словами, из которых следовало, что явиться мне нужно обязательно и никакие отговорки не принимаются. Ни новое платье, в котором я была диво как хороша, и это еще без драгоценностей. Ни прекрасные букеты, присылаемые как женихом, так и Гастоном. Вот они меня даже раздражали, честно говоря. Во-первых, получать цветы приятно не от всех, а во-вторых, зачем они мне в таком количестве? Отвозить в город и сдавать в цветочную лавку? Все вазы в доме были заставлены, а цветы все прибывали и прибывали, грозя затопить наш дом целиком и полностью. Но это оказалось не самым страшным. Приехала инора Маруа и сразу мне не понравилась. Вот бывает так: увидел человека и тут же понял, ничего хорошего в ваших отношениях не будет. А папе, похоже, она пришлась по душе… Лет тридцати пяти, красивая той красотой старинных портретов, которая сейчас встречается очень редко, да и в те времена, подозреваю, была плодом таланта скорее художников, чем природы. Но «флером» от иноры несло так, что даже я, с моим невеликим Даром, это отметила. Значит, без магических ухищрений она не столь уж и хороша, о чем я папе прямо и сказала. А то мало ли какие сюрпризы могут вылезти при отключении артефакта: от отсутствующих зубов и редких волос до самого настоящего горба. Сама я в это не особо верила: вряд ли лорд Эгре соблазнился бы в свое время такой экзотикой, но чувствовала себя обязанной предостеречь родителя. Вдруг он согласится с моими доводами и отправит столь подозрительную особу туда, откуда она появилась? – Не выдумывай, – отмахнулся он. – Когда я договаривался, видел ее без «флера». Выглядит чуть постарше и полнее, остальное все при ней. Мечтательное выражение, появившееся на папиной физиономии при этих словах, мне очень не понравилось. Было видно, что данная личность произвела на него слишком благоприятное впечатление, чтобы он мог трезво рассуждать о ее недостатках. Вполне возможно, компаньонку он приглашал больше для себя, чем для меня – вон как рассыпался в комплиментах при ее появлении. Радовало, что сама инора встречала интерес моего родителя достаточно прохладно. Печалило, что она всерьез решила заняться моим воспитанием. – Инорита, держите спину прямо. Я аж поперхнулась от возмущения: с самого начала обучения в пансионе никто и никогда не имел ни малейших претензий к моей осанке. Не думаю, что и сейчас моя спина напоминала дугу хоть в малейшей степени, а значит, это обычная придирка. Желание показать моему отцу, что инора не просто так получает деньги, а за обучение нерадивой девицы. Но на этом она не успокоилась. Замечания сыпались из нее как из рога изобилия и с каждым разом становились все более странными. Очень похоже, что надеждам получить от нее компрометирующую информацию о моем женихе суждено завянуть, не принеся никаких плодов. Ибо чем объясняется такое поведение, как не банальной ревностью? Я пыталась намекнуть на это папе (прямо говорить не позволял проклятый артефакт), но он лишь хмыкнул и неопределенно сказал: «Посмотрим». За месяц услуг данной иноры он заплатил и не желал расторгать контракт. Изготовление обманки также затянулось, обещанные два дня прошли, а от взявшего аванс инора пришло лишь туманное письмо о задержке с расплывчатыми намеками о невозможности найти нужный материал для работы. В письме были уверения, что свои проблемы он вот-вот разрешит, после чего тут же к нам приедет и «починит семейное достояние». Почти всю неделю я просидела в своей комнате, запираясь на ключ, чтобы избежать визитов компаньонки и разговоров Марты. Инора Маруа не была особо назойлива, ко мне в комнату не ломилась, ей хватало наставлений, что щедро раздавались при наших встречах. А вот экономка… Она пыталась открыть дверь при малейшей возможности, и если ей это вдруг удавалось, на меня обрушивался поток сожалений о моей печальной участи. Нервы мои с каждым днем подвергались все большим испытаниям, я уже была готова принимать успокаивающие пилюли, правда, не те, что выдал мне целитель лорда Эгре. Гастон отправкой букетов не ограничился. Он был уверен, что лично сможет показать свою любовь куда наглядней, и появлялся каждый день. Вот здесь инора Маруа оказалась как нельзя кстати, зачастую нежеланного гостя оставляли исключительно в ее компании. Но, к моему глубочайшему сожалению, инора его не пугала, напротив, он с чего-то увидел в ней родственную душу и плакался на жестокосердие лорда Эгре, разлучившее два любящих сердца. Инора Маруа поглядывала на него со снисходительным презрением, но не одергивала, во всяком случае, при мне. А о чем они говорили, оставаясь в гостиной без меня, я понятия не имела. И неинтересно, и раздражала она меня так, что лишнюю секундочку рядом с ней невыносимо находиться, а уж подслушивать, что она там говорит, никакого желания не возникало. Надеюсь, все же проводит воспитательную работу, после которой Гастон в конце концов решит, что его любовь не стоит страданий ежедневных встреч с моей компаньонкой. Или компаньонка решит, что никакие деньги не окупят общения со столь душевно нездоровым типом, и уволится без выходного пособия. Но пока не случилось ни того ни другого. Напротив, инора Маруа пыталась все прочнее обосноваться в нашей семье. Когда лорд Эгре привез приглашение на очередной герцогский бал, она с ним не встретилась, поскольку как раз отправилась в город по делам, но это не помешало ей по приезде заявить, что она должна меня сопровождать. Именно должна. Сказала она об этом с таким высокомерным видом, словно делала одолжение. Словно не она была нанята моим отцом, а мы – ее нерадивые подчиненные. – Не думаю, что на балу мне понадобится компаньонка, – едко заметила я. – Или гувернантка, коей вы себя до сих пор считаете. – Ваши манеры оставляют желать лучшего. – Она забавно поджала свои пухлые губы, что ей не шло. В другой ситуации я бы рассмеялась. – Вам непременно нужен рядом кто-то из тех, кто сможет вовремя указать на погрешности поведения. – Мои манеры вас не касаются, – резко ответила я. – Вас пригласили сюда не для того, чтобы их исправлять. В конце концов, они целиком и полностью устраивают моего жениха. Или он вам сказал обратное? При упоминании лорда Эгре она скривилась с видимым отвращением. Но меня не обманешь: будь он ей так неприятен, она бы не бесилась от одного вида его невесты. Нет, старая любовь никуда не делась. Инора Маруа наверняка стремилась на бал, чтобы встретиться с бывшим любовником, если уж здесь не удалось. – Шанталь, – примиряюще сказал папа, – думаю, ничего страшного не случится, если Клодетт поедет с нами. В самом деле, она тебе всегда сможет незаметно подсказать, если ты вдруг сделаешь что не так. Вот как? Уже Клодетт? Быстро. Меня такая стремительность не порадовала. Нет уж, жила без мачехи – и дальше обойдусь. – Или ты? – с насмешкой сказала я. – Мне кажется, тебе гувернантка намного нужнее. – Не выдумывай. – Папа покосился на инору Маруа, но та была сама невозмутимость. – Я просто не вижу причины, заставляющей тебя упрямиться. – Не видишь? Замечательно. У тебя есть выбор: ехать на бал со мной или с ней. Или-или, вместе не выйдет. – Шанталь, это несерьезно. Сама подумай, как я буду выглядеть, заявившись с компаньонкой дочери? – возмущенно сказал папа. – А как я буду выглядеть, заявившись на бал с гувернанткой, ты подумал? – Не с гувернанткой, с компаньонкой, – поправила меня молчавшая все это время инора Маруа. – Видите, вы даже не замечаете разницы между столь разными понятиями. Сказано было это столь менторским тоном, что у меня аж зубы заскрипели, так я их сжала, чтобы не сказать все, что думаю о воспитательницах, возомнивших себя хозяйкой дома. Если инора пыталась таким образом уговорить взять ее с собой, она просчиталась. – Не боитесь, что при проверке герцогской стражи с вас свалится «флер»? – ехидно спросила я. – Говорят, бывает, что при неправильном срабатывании артефакта выключаются все маскирующие заклинания. Стража, конечно, насмотрелась на всякое, но вдруг это зрелище окажется для них чересчур впечатляющим? Мне показалось, что мой вопрос инору смутил, но она ничего не ответила. Папа тоже промолчал, но выразительно покрутил головой, намекая на мою невоспитанность. Возможно, приличные инориты так не говорят, но меня извиняло взвинченное состояние и некрасивое поведение самой иноры. Теперь я полностью уверилась, что прока от ее пребывания в нашем доме не будет, поэтому итог беседы меня устроил полностью – больше никто не пытался навязать мне нежелательную компаньонку, а она сама, как ни странно, перестала поправлять меня по малейшему поводу. На бал я собиралась почти спокойной, хотя ехать не хотелось. Да, не с таким настроением не так давно я мечтала о посещении герцогского дворца. Вариант притвориться больной я отмела сразу – не дай Богиня, лорд Эгре опять пришлет своего целителя и тот всучит очередной пакет с пилюлями. А если нежеланный жених заявится меня проведать… Нет, лучше отмучиться на балу, тем более что он там почти все время занят и не сможет часто на меня отвлекаться. В этот раз герцогская охрана оказалась куда предупредительней. Проверили нас чисто номинально, так что если бы инора Маруа все же смогла меня уговорить, вся ее красота осталась бы при ней. Недопустимое легкомыслие для охраны! Ведь под нашими личинами кто угодно проехать мог. Тут я вспомнила про круглосуточное наблюдение за домом и поняла, что нас и сейчас кто-то сопровождает от самого порога и до дверей герцогского замка. И если мы этих сопровождающих не видим, то это говорит о высоком уровне мастерства, а не о том, что их нет. Вон на герцогской охране сколько артефактов, наверняка среди них и для связи есть. Мысль, что я нахожусь под постоянным наблюдением, окончательно испортила мое, и без того не слишком радужное, настроение, на которое уже никак не повлияла встреча с женихом. Женихом, который устремился навстречу с таким видом, что никто не усомнился бы в глубоких чувствах с его стороны. Папа с ним поздоровался и отошел. Я его прекрасно понимала: мне и самой хотелось отойти куда подальше, но… положение обязывает.