Откинувшись на спинку стула, я похлопал ее по голове. — Теперь скажи мне, почему здесь у тебя нет проблем со сном? — Должно быть, все дело в свежем воздухе, — огрызнулась она. Через несколько секунд добавив, — сэр. — У меня есть время, Кэти. Много времени, но, к сожалению, очень мало терпения. Это твое решение. По тому, как девушка опустила веки, я сразу понял, она снова напрашивается на проблемы. Не церемонясь, я решил сделать это еще более полезным для себя. — Разве ты больше не хочешь говорить со мной о своих чувствах? — Нет, не хочу, сэр. — Как жаль, потому что это та тема, которая интересует меня больше всего. Именно поэтому мы поговорим о ней. Потому что я хочу. Она сделала глубокий вдох, расправила плечи и посмотрела мне прямо в глаза. — Да пошел ты, Маркус! ГЛАВА14 КЭТИ Разозленное лицо Маркуса того стоило. Я прекрасно понимала, он заставит меня сожалеть об этом, но ничего не могла с собой поделать. — Мне трудно поверить, что ты на самом деле такая тупая, — прорычал он, и попытался схватить меня. Однако я, предвидев это, вскочила и сделала пару шагов назад. — А мне трудно поверить, что ты настолько глуп, что все еще веришь, что я сдамся и подчинюсь. — Чтобы по-настоящему разозлить его, я даже сымитировала тон его голоса. Он одарил меня таким взглядом, будто я ходила по тонкому льду. Предполагаю, он уже проломился подо мной. И хоть Маркус намного сильнее меня, с чем я ничего не могла поделать, но это не означало, что я буду слепо следовать каждой мельчайшей глупости, которую он требовал от меня. Я не была его проклятым удостоенным наград дрессированным пуделем! Мой желудок сжался в тугой узел, потому что я никогда раньше не видела Маркуса в такой ярости. Его глаза сузились, брови сдвинулись к переносице, а губы сжались в тонкую линию. Он встал и расправил плечи, и я, отступив назад, задалась вопросом, смогу ли использовать поднос в качестве оружия. Выдержит ли он удар, если я разобью его о голову Маркуса? Сделав вид, что хочу бежать к двери, я в ту же секунду обернулась и рванула к подносу. Но Маркус успел схватить меня за лодыжку, выбив этим мне почву из-под ног. Я сильно грохнулась на пол, впрочем, успев схватить одну открытую бутылку с водой. Это было не самое лучшее оружие, но какое же огромное удовольствие мне доставило выплеснуть оставшееся содержимое прямо ему в лицо. — Это была ошибка, — прорычал он, и притянул меня к себе. Его пальцы впились в мою кожу, и я захныкала. Одной рукой схватив меня за волосы, а другой удерживая за талию, он потащил меня с пола на кровать. С его головы капала вода. Я пиналась, боролась и била все, что мне попадалось, но это, казалось, не произвело на него никакого впечатления. Сердце бешено колотилось. Я знала, что для утешения своей гордости поступила правильно, но, в то же время, сомневалась в своем здравом уме. Мои попытки бороться с ним всеми имеющимися силами, не привели к успеху, и, через несколько секунд, я все равно оказалась лежащей на кровати лицом вниз. У меня перехватило дыхание, когда я услышала звон пряжки его ремня. Я почувствовала, как что-то сжалось в нижней части живота. Ага, подумала я. Подходящее занятие для сумасшедшего дома. Но, как оказалось, он не собирался меня трахать. Вместо этого он прижал руку к моей спине и использовал ремень, чтобы основательно отшлепать мою задницу. После первого удара я все еще надеялась, что ошиблась, или что это было только предупреждение. Матрас заглушил мой крик, когда Маркус придавил меня всем своим весом, от чего любая попытка побега стала невозможной. Один удар. Секунда. Другой. Третий. В какой-то момент я перестала их считать. Все в моей голове стало размытым и превратилось в единое чувство безграничной агонии. Я не хотела доставлять ему удовольствие и показывать свои слезы, но боль была невыносима. Кроме того, я быстро поняла, что не смогу просто привыкнуть к ней, ведь каждый удар ремнем делал мою кожу еще более чувствительной. Я начала паниковать, испугавшись, что Маркус захочет выпороть меня до крови. Как я смогу пережить это? Дыхание стало хриплым, перед глазами танцевали и мерцали искры. Когда он на несколько секунд ослабил хватку, я воспользовалась возможностью, и повернула голову. Моя щека коснулась простыни, и я сразу поняла, сколько слёз, должно быть, выплакала, потому что ткань была насквозь мокрой. — Пожалуйста, остановись! Маркус проигнорировал мою просьбу. Вместо того чтобы пощадить, он стал хлестать ремнем по моей заднице все быстрее и быстрее. Я почувствовала головокружение. Каждый из этих ударов жалил, как тысяча крошечных иголок и заставлял меня бесконтрольно рыдать. Внезапно он остановился, но все еще прижимал меня к простыням. Слушая свое сердцебиение, я лихорадочно думала, что же мне нужно сделать. Проглотив всю свою гордость, я сказала: — Простите меня, сэр. Я не хотела подчиняться, но сил терпеть больше не осталось. Это я знала наверняка. Давление на спине исчезло, и Маркус поднялся. Он встал рядом с кроватью и, тяжело дыша, посмотрел на меня. Я не могла точно сказать, было ли это от того, что он устал хлестать меня по заднице или причиной был гнев. Мне, честно говоря, было все равно. По крайней мере, он не продолжил. Следуя какому-то внезапному порыву, я слезла с кровати и опустилась перед ним на колени, как он приказывал раньше. Осторожно, чтобы не задеть свой зад пятками, я выпрямилась и потянулась к пуговице на его штанах. Глаза Маркуса не показывали его мыслей, но он позволил мне продолжить. Расстегнув брюки, я стянула обтягивающие боксеры, и его твердый член выскочил из них в моем направлении. Я облизнула головку, прежде чем взять его так глубоко, как только могла, в свой рот. Я не могла придумать лучшего отвлекающего фактора. — Руки за спину, зверушка! — приказал Маркус грубым голосом. Я двигала головой назад и вперед, каким-то извращенным образом желая сделать хорошую работу. Назад и вперед, сосать, лизать. Я как мантру продолжала внутренне повторять последовательность, и позволяла его жесткому стержню скользить глубже между моих губ, полностью ощущая его в своем горле. Он, схватив меня за затылок, прижимал все ближе к себе, пока кончик моего носа, наконец, не коснулся его живота. — Черт, Кэти! Что ты делаешь со мной? Удивленная, я посмотрела на него, но выражение его лица не выражало ничего, кроме страсти, которую он чувствовал. Это заставило меня задуматься, а не придумала ли я только что эти слова. Его член дернулся, и я почувствовала соленый привкус на задней части своего языка, прежде чем проглотила. Внезапно Маркус вышел и застегнул брюки. Не говоря ни слова, он схватил меня за руку и заставил встать на ноги. Я, спотыкаясь, шла за ним, не решаясь издать ни малейшего звука. Что сейчас будет? Собирается ли он убить меня? Почему я внезапно нахожу эту мысль волнующей? В коридоре он открыл дверь в ванную и запихнул меня внутрь. — Прими душ и смой эти слезы. Не смей делать глупости или я клянусь, что… — он прервал себя, плотно сжал губы, и громко захлопнул дверь. От его невысказанной угрозы мои колени задрожали, потому что я даже не могла представить, что еще он мог приготовить для меня. Одна, в ярком свете ванной, я почувствовала себя невероятно глупо. Что хорошего в том, что я сопротивлялась и была такой упрямой? Обернувшись, я посмотрела через плечо. Моя задница была огненно-красного цвета, а в некоторых местах переливалась пурпуром. Из моего горла вырвался всхлип. Он просто гребаный мудак! И вдобавок ко всему, в качестве благодарности, я сделала ему минет! Что, черт возьми, со мной не так? На раковине обнаружила одноразовую бритву из желтого пластика. Задумчиво, я подняла ее. Может, стоит прекратить эти страдания прямо здесь и сейчас? Мне незачем было жить. Возможно, следует поговорить с психиатром... Истерический смех вырвался из моего горла, и я не могла сдержать его. Я смеялась и смеялась, пока не начала снова плакать. Немного успокоившись и включив воду, я подумала, что самое худшее во всем этом было то, что моя предыдущая жизнь, на самом деле, была не намного лучше. От этого осознания меня затошнило. В душе слезы начали падать все быстрее и быстрее. Не только потому, что моя задница горела как от огня и боль только усиливалась, когда вода попадала на нее, но и потому, что я не получала такого количества внимания, как получала от Маркуса, целую вечность. Никто не заботился обо мне, поскольку я была достаточно взрослой, чтобы самостоятельно открыть холодильник. Эта мысль ранила больше, чем моя задница. Обессиленная, я прислонилась лбом к плитке и продолжила плакать. Не услышав, как он вошел, я подпрыгнула, когда Маркус, стоявший позади меня, спросил: — Ты сейчас пытаешься утопиться в душе, зверушка? ГЛАВА 15 МАРКУС Прислонившись к стене, я, потирая переносицу, глубоко вздохнул. Что только что произошло?