— За что, за что? Я ничего не сделал, — заплакал Леша. — Я все равно убегу… — Оттуда не убежишь, обожди в коридоре, пока комиссия примет решение. Размазывая рукавом слезы, Леша выскочил в коридор. — Давайте определяться, товарищи, — окинув взглядом членов комиссии, сказал депутат. — Кто хочет высказаться? — Я бы хотела послушать мать, — сказала строгая женщина в белом халате. — Как это вы допустили, что парень растет как сорная трава? Лешина мать, бледная, заплаканная, медленно встала. — Может, я где недоглядела, — тихо заговорила она. — Трудно мне, работа, дом, муж выпивает, но за Лешкой я хожу. Неправда, что он у меня как сорняк! Рваный он у меня не ходит, дня такого нет, чтобы дома обеда не было, хоть с ночной приду, а все равно к плите. И учился он как человек, пока к Зинаиде Павловне в класс не попал. — Товарищи, как можно! — возмущенно воскликнула Зинаида Павловна. — Не перебивайте, пожалуйста, — попросил ее председатель. — Дома урок спрошу — знает, а в школу пойдет — двойки да тройки. А придешь на собрание — весь час моему косточки моют, будто кроме него поговорить не о ком. Будто Леша бандит какой… А он у меня два года в акробатику ходит. Сейчас его в цирк зовут, способности нашли. — В цирк, выступать? — переспросил депутат. Комиссия оживилась. — Разрешите, — Слава встал. — Я руководитель номера «Икарийские игры», в котором репетирует Носов. Прошу его в спецшколу не направлять… Виновата тут школа. Разве можно о ребенке по родителям судить. Если отец пьет, значит, и парень второй сорт. — Вы уж не обобщайте, пожалуйста, — остановил Славу депутат, — учителя разные бывают. — Вот именно. Мы хотим оформить Носова в свой номер, а вы, Зинаида Павловна, приходите в цирк, посмотрите, как он на репетициях себя ведет… — Спасибо за приглашение, — съязвила Зинаида Павловна, — если вы заинтересованное лицо, не надо идеализировать ребенка, вводить комиссию в заблуждение… — Товарищи! Прекратите перепалку, — поморщился депутат. — Прошу членов комиссии высказать свои мнения… — По-моему, тут дело ясное, — заговорил седой полковник с орденской планкой на груди, — парнишка ершистый, озорной — вот школа и решила от него избавиться. — Товарищи! — обиженно воскликнула Зинаида Павловна. — Если вы не верите мне, вы можете пригласить других учителей… — Будем подводить итог, — твердо сказал председатель. — По мальчишке уже можем определиться… А только в спецшколу мы его послать всегда успеем, надо дать возможность исправиться. Кто за это предложение, прошу поднять руки. Над столом показалось несколько рук, председатель поднялся с места, подсчитать голоса, и заметил Андрея. — Так, а что здесь молодой человек делает? Похолодев, Андрей высунулся из-за Славиной спины. — Я тоже из цирка. Мы с Лешей в одном номере. — Понятно, но все же посиди в коридоре, нам с учителями потолковать надо. Андрей выскочил в коридор, Леши нигде не было: ни на лестнице, ни в вестибюле. Андрей снова поднялся на второй этаж и вдруг услышал плач. Леша спрятался в туалет, он сидел на скамье возле зеркала и ревел. — Не бойся, ни в какую колонию тебя не отправят. — Правда? — подняв на Андрея заплаканные глаза, переспросил Леша. — Слава тебя защитил, — Андрей умыл Леше лицо, вывел его на площадку. Комиссия только что кончилась, люди выходили в коридор. Зинаида Павловна, смахнув платочком слезу, ни с кем не прощаясь, быстро побежала вниз по лестнице. 22 Ласково звенела капель, светило солнце. Андрей сидел у окна, смотрел, как мальчишки гоняют по асфальту мяч, радуясь весне, каникулам, тому, что целую неделю не надо ходить в школу, учить уроки. А в студии на тускло освещенном манеже шла репетиция. Здесь стоял батут, по краям его возвышались высоченные, в два человеческих роста подушки, такие же, как у Куликова. Номер был уже почти готов, он складывался по кирпичику, постепенно усложняясь, обрастая все новыми и новыми трюками. В костюмерной уже шили настоящие цирковые костюмы… Несколько раз Андрей видел свой будущий номер во сне, каждый трюк, каждую мизансцену помнил теперь наизусть. С самого начала и до конца, где он должен был выполнить рекордный трюк пассаж, — выкрутив два сальто подряд, перелететь с одной подушки на другую. Но пока Андрей безуспешно учил этот трюк вторую неделю подряд. Андрей вздохнул и выглянул в манеж. Слава бросал на низкой подушке Лешу, учил делать его сальто с мячом в руках. Он почему-то теперь чаще работал с ним, хотя всегда говорил, что у Леши — «нижним» будет Коля. — Горбишься в воздухе! — сердился Слава. — Запомни: отход — и сразу голова идет вниз. Понял? — Я понял, — кивнул Леша. — Только не получается… Он снова прыгнул к Славе на ступни, с третьего раза чисто выполнил трюк и весело закричал: — Андрей, теперь ты, я уже сделал. Андрей вышел в манеж. — Отдохнул? — похлопав его но плечу, спросил Слава. — Давай-ка еще раз пассажик попробуем. И все началось сначала. — Приготовились! — громко скомандовал Слава. — Пассаж! Получив толчок, Андрей сделал сальто, вонзился ногами в сетку и, выкрутив второе сальто, опять пролетел мимо Колиных ног… — Еще разочек, — скомандовал Слава. Андрей снова повторил трюк, еще и еще… — Да, что-то не то, — покачав головой, Слава спрыгнул на манеж. — Может, нам подушками поменяться, — предложил Коля. — Ты лови, а я посмотрю… Теперь Андрей сидел уже на ступнях у Коли. — Пассаж! — громко приказал Слава. Андрей взмыл в воздух, выкрутив сальто, пришел в сетку и… после второго сальто оказался на Славиных ногах. От неожиданности, еще не веря, что трюк удался, он пошатнулся, но Слава быстро восстановил баланс. — Теперь я понял, — спрыгнув с подушки, заявил Коля, — он-на втором сальто раньше времени распускается, гасит скорость… — Это возможно, — кивнул Слава. Андрей, надув губы, отошел к барьеру. И как только Коля мог винить «верхнего» в том, что не выходит трюк, после того, как Слава поймал его в ноги с первого раза. — Андрюша! Быстренько на подушку. Коля тебя поймает, а я проверю, так ли это… — Не пойду, — буркнул Андрей, не двигаясь с места. — Все равно не выйдет… — Маэстро, кончай капризничать, ты же когда-то и сальто выкрутить не мог… Андрей вздохнул и пошел прочь с манежа. Слава догнал его в коридоре. — Андрей, что случилось? Трюк же почти пошел… — Ничего. Он же сам не тянет, а валит на меня. И вообще, почему ты теперь все время с Лешей?.. — Андрюша, не обижайся! Просто Леша полегче, с тобой двойное мне крутить трудно. — Я тоже с ним не хочу. Когда ты ловишь, у меня все получается… — У меня же восемь «нижних» было, я в «Икарийских» почти шесть лет, а Коля только начинает, ему помочь надо. — А зачем он тогда на других валит. Может, не я виноват, а он… — Может быть. Вот для этого я и прошу, прыгни еще разочек…