Ромаль обернулся, уставившись на нее, и подошел ближе. София рефлекторно попятилась и прижалась к машине. Девушка смотрела ему в глаза, пытаясь определить его настроение и получше разглядеть, но в темноте сделать это было сложно. – Кому ты говорила, что у тебя сделка? Он спросил с большим недоверием, София даже задумалась, но потом мотнула головой. – Никому. – Ты же врешь. – Он улыбнулся. Черт, вот улыбка у него красивая и зубы белоснежные, совсем не золотые. – Твой парень знал! Этот безмозглый Иво мог растрепать кому угодно! – А что здесь такого? Кому я нужна? Может быть, они пришли за тобой? – Эти слова София произнесла быстро, обвиняя его, а потом улыбнулась сама. Улыбка Ромаля пропала с лица. – Может, но виновата в этом ты! – Я? – Ты и твой твердолобый парень! Кому он разболтал? Он должен был отдать деньги Лазару! Отдал так, что чуть свою девушку не убил, кретин, – презрительно выпалил Ромаль. Софии на секунду даже стало приятно. Хоть кто-то о ней подумал. – Нет, не верю, что виноват Иво. Да, он не пришел ко мне на сделку, – она стала его оправдывать, – но на то есть причины. Наверняка есть. Она посмотрела на Ромаля глазами, полными какой-то глупой надежды, но увидела лишь ледяную ухмылку. – Азартные игры и выпивка – вот причины. Ты думаешь, я не знаю, кто такой Иво? Я наслышан об этом парне и его веселой жизни в Белграде. – Он исправился… – Такие не исправляются… – А чем ты лучше его? – взвилась София. – Покупаешь оружие и продаешь машины! Таким, как ты, вообще нет веры! – Я исполняю свои обещания. Если говорю, что приду, значит, я прихожу! Я человек слова, и мне можно верить! – Таким, как ты, как раз веры нет! – выпалила София, гордо вздернув подбородок, сложила руки на груди и отвернулась от Ромаля. Он встал рядом, прижавшись спиной к машине, и точно так же, как она, сложил руки на груди: – Э чиб бикокалэнгири, тэ кокалы пхагирла[4]. София, услышав странную речь, обернулась: – Что ты сказал? – Не важно. – Это ругательство? – Это поговорка. Все же у цыган есть свой язык, а она как раз недавно думала об этом. – Что за поговорка? – Садись в машину, я отвезу тебя домой. – Он обошел машину, направляясь к водительскому сиденью. – Это поговорка? – Это проблема. Куда он ее отвезет? Разве уже можно ехать? Сказал, что домой! А как же машины на пристани? Вспомнились слова одного из лысых парней, которые трясли возле нее и Иво «пушками» и грозились убить Софию, если он не отдаст долг. Может, это были они, люди Лазара? Если бы Иво отдал долг, то в нее бы не стреляли, верно? – Ромаль, – произнесла его имя София. Какое же оно странное… – Ты знаешь этих людей, которые стреляли в порту? Это могли быть люди Лазара? – Я не разглядел их, было слегка не до этого. Но мы можем вернуться, чтобы рассмотреть получше. С ним было невозможно разговаривать серьезно. В него стреляли, а он шутит! Но, честно говоря, его шутки пугали. Или его реакция пугала. Нормальный человек, как она, испугался бы. Тут не до шуток. Но видимо, Ромаль не такой уж и нормальный. А может, его пытаются убить каждый день и он просто привык? – Это твои люди на причале выгружали машины? – София села в машину, но не торопилась закрывать дверь. – Нет. – Он улыбнулся ей, захлопнув свою дверцу. Свет в машине еще не погас, и София обратила внимание на цвет его глаз – черный, как логово Сатаны. В этот момент они как будто блеснули. Или это был отблеск света от лампочки? Внешностью он выделялся из толпы сербских мужчин. Но даже для цыгана он был каким-то особенным. София не могла понять, что делало его другим. Но даже тогда, в детстве, она смотрела на него, не отрывая взгляда. Тогда, в пятнадцать лет, она и не думала, что когда-то заглянет ему в глаза, а теперь сидит рядом и отчетливо видит каждый шрам на его лице. Один прорезал черную бровь, а второй, небольшой, еле заметный, располагался на щеке. Но эти шрамы придавали Ромалю некий шарм и подчеркивали мужественность. К примеру, Иво всегда волновался, рассматривая свое отражение в зеркале, чтобы последствия драк не остались на коже. С ним же переживала и София. А теперь поняла, что шрамы подчеркивают силу, вызывают желание к ним прикоснуться. Поймав себя на этой странной мысли, девушка отвернулась. – Ты не готова ехать домой? Интересно, в какой дом он ее повезет? – Готова. – София наконец захлопнула дверь. Она посмотрит, куда он ее повезет. – Но что делать с машинами? Я передумала их покупать. Ромаль усмехнулся, он не был похож на дурака. – Продай своему дружку, виноват он, вот пусть и расхлебывает. Тем более сегодня я ему отдал приличную сумму. – Это долг Лазару, – фыркнула София, – теперь я переживаю за Иво. Возможно, что-нибудь случилось. – Где ты живешь? – сменил тему цыган. Девушка побледнела. Неосознанно она опустила взгляд на его правую руку, выискивая татуировку в виде круга. Но запястья были закрыты черной тканью водолазки. Она ничего не увидела. Затем в голову пришли безумные мысли о том, что он убьет ее дядю и тетю. Кстати! Он оставил ее в живых под кроватью… А сейчас в лесу самое время завершить начатое. Но он не тронул ее, а даже спас. – На Донье Сайлово, я покажу, где именно. Машина тронулась и медленно покатилась по лесу в направлении шоссе. Было сложно ехать в темноте, София только сейчас поняла это. Когда они мчались сюда, то о дороге и не думали. – А где живешь ты? – Этот вопрос София задала не из вежливости и даже не для общего развития. Ей надо было знать, ушли цыгане из города или нет. – В прекрасном месте, где ценятся людские качества, а не набитый кошелек. – Боже мой! Ты только что продал мне краденые машины, а у Иво купил оружие. И ты сейчас говоришь о человеческих качествах? София была уверена, что Ромаль сейчас остановится и высадит ее в темном лесу, но он спокойно ответил: – Я один думаю о своих людях, а вас двое, и думаете вы о том, как набить именно свои карманы. Можешь возмущаться, красивая девушка, но ты не права. Твой народ считает мой лживым и вороватым, но наши люди обладают удивительной способностью проявлять заботу о ближнем. София отвернулась от Ромаля – что толку спорить? Он ответил убедительно насчет Иво, что уж лгать. Но ей не нужны эти проклятые машины, ей нужно втереться в доверие к криминальным авторитетам. А вот что касается цыган, здесь он ее не убедил. Она помнила цыганских попрошаек, воров и лжецов. А еще они умеют давить на чувства. И своим изворотливым языком пугают простых жителей. – Ты меня не убедил. Каждый будет стоять на стороне своего народа. И ты у меня не вызовешь жалости к цыганам. – Она всхлипнула и мастерски сделала вид, что смахнула слезу. Ромаль улыбнулся, не обратив внимания на ее спектакль, и продолжал следить за дорогой, которой видно не было. Они выехали в поле. София продолжала рассматривать мужчину. Она говорила, что у него красивая улыбка? Да, черт, лживая красивая улыбка. Наверняка фальшивая, как и он. – Хочу уже быстрее доставить тебя домой, – произнес он, – чтобы ты не залила мне слезами машину. – Из твоей машины сделали решето, считай, что я ее оплакиваю. – Она отвернулась и начала пристально смотреть в окно. Когда они выехали на освещенное шоссе, София облегченно выдохнула, ощущая лишь усталость и безнадежность. Что вот теперь ей делать с продырявленными машинами? Она достала телефон и набрала номер Иво. Как-то она не подумала сделать это раньше, находясь в шоке. Слушая длинные телефонные гудки, девушка опустила телефон на колени. – Игры и выпивка, – раздался голос Ромаля, – вот и ответ насчет сплоченности народа. У вас каждый сам за себя. Она ничего не ответила. Но она точно знала, что Иво ее любит и не променяет на выпивку и игры. Скорее всего, что-то случилось. Но говорить об этом Ромалю она не стала, он все равно не поверит. – Какой дом? – спросил он, когда заехал на улицу Донье Сайлово. – С красной крышей. – Они все с красной крышей.