Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 7 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
В приемной Избранного послышались шаги, и незнакомый мужской голос произнес: – Вот его кабинет! Странно, а где секретарша? С утра была на работе, наверное, вышла куда-то! – Вы не могли бы ее поискать? – обворожительно промурлыкал в ответ голос Рафаэллы. – Нет проблем! – с готовностью заявил кто-то. – Уже иду! Я пришлю ее сюда к вам, Анжела! Мужчина покинул приемную, и Рафаэлла вошла в кабинет в сопровождении Лиса. – Нашего Избранного никто не видел со времени обеденного перерыва, – сообщила черноволосая красотка. – Похоже, с того момента он вообще не выходил из своего кабинета. Его помощница пятнадцать минут назад сообщила одному из местных сотрудников, что шеф очень занят и приказал не соединять его ни с кем, кроме министра. Сама она далеко уйти не могла, думаю, охрана ее найдет. Секретаршу действительно разыскали быстро. Она обнаружилась в женском туалете, стоящей перед зеркалом с отсутствующим видом. Сразу же выяснилось, что она не помнит ничего из того, чем занималась после обеда, не знает, где ее начальник, и вообще не понимает, как там оказалась. В процессе разговора у нее быстро развилась сильная головная боль, и секретаршу передали охране. – Ее облучили нейропрограмматором, – подытожила Чикита, как только охранник увел секретаршу за медицинской помощью. – Она немолода, к тому же потенциальная Избранная, а у них со здоровьем хуже, чем у простых Обычных. Обрабатывали ее наспех, особо не церемонясь. Травмировали участок коры головного мозга, теперь ее гарантированно положат в больницу. Как источник информации она бесполезна. – Портал, которым ушел местный Избранный, открывали не отсюда. – Настя с кристаллом личного оборудования в руке изучала кабинет чиновника. – Секретаршу облучали тоже дистанционно, прямо через портал. Избранный подвел ее непосредственно к окну телепортатора, и тот, кто ждал его по ту сторону, облучил секретаршу одним разрядом. Сразу после этого местный Избранный ушел в портал, и окно погасили. Секретарша уже ничего не понимала и действовала автоматически, согласно заложенной программе. Вышла, заперла приемную и ушла куда придется. – Настя, ты можешь отследить портал? – Оля с надеждой посмотрела на девушку-техника. – Уже. Но это ничего не дало, – та лишь покачала головой. – Портал открывали из аэропорта, из зоны служебных помещений. Это что-то вроде кладовки или подсобки, сейчас там никого нет. – Избранные хотят улететь из страны? – Оля совсем поникла. – Я не могу настроиться на контакт… перед глазами постоянно стоит мамино фото… Чужаки схватили ее и держат в заложниках! А я ничего не могу сделать… – Оля вновь всхлипнула. – Ты восстановила контакт? – сидящий на подоконнике Лис встрепенулся. – Нет, – она вытерла слезы, – говорю же – я не могу! – Тогда откуда ты знаешь, что твоя мать у них в заложниках? – Потому что это новая фотография! – Оля указала на ноутбук Избранного. – Ее раньше не было! – Тебе просто не довелось ее увидеть, – Настя покачала головой. – Фото старое, я проверила. Оно из архивов НИИ, в котором работала твоя мать, сделано на той же фотосессии, что и надгробная фотография. – Не было никакой фотосессии, – возразила Оля. – Фотограф просто сфотографировал маму, и все! Если бы снимков было много, мама бы мне показала! Мы вместе обсуждали ту фотографию, которая сейчас на надгробии, еще на стадии обработки! Фотограф присылал маме варианты на утверждение! – Фотосессия была, – возразила девушка-техник. – Я же вижу файлы в архивах НИИ. Причем там не все фотографии, видимо, фотограф прислал только те снимки, которые были одобрены заказчиком. Могу отследить контакты фотографа, который делал фотосессию. Сейчас… Странно… аккаунта, с которого фотографии заливали на файлообменник, больше не существует. Попробую поискать по другим параметрам… Так… Понятно… – Настя вгляделась в свой кристалл: – Фотограф умер два месяца назад. Передозировка наркотиков. После него остались долги, и родственники продали все его оборудование в счет их погашения. Тут мы ничего не найдем. – Может, съездим в аэропорт? – Оля тщетно пыталась восстановить хоть каплю концентрации, но из-за зашкаливающего волнения выходило только хуже. – Вдруг они еще не успели улететь? Вылеты же происходят не сразу… «– Там вы тоже ничего не найдете», – сообщил Лень. – «Это стандартная уловка. На самом деле они не полетят оттуда никуда. Доедут на такси до ближайшего захолустья и уйдут оттуда порталом. Или доедут до другого аэропорта и сядут на разные самолеты. Наверняка у местного Избранного имеются документы на другую фамилию, так что ничто ему не помешает. У второго Избранного есть нейропрограмматор, ему вообще море по колено. Без Контактера мы их не найдем». – Может, обратимся к Скандинавскому Кругу? – Оля виновато посмотрела на соратников. – У них же есть Контактер… вдруг он сможет увидеть… хоть что-нибудь… «– Предлагаю не спешить и дождаться Агня», – посоветовал аналитик. – «Все это сегодняшнее происшествие слишком странное. Тут требуется хорошенько подумать». «– И хорошенько поспать!» – немедленно встрял Лис. «– Иди в баню!» – беззлобно отмахнулся Лень. – «Я вообще топь прохожу, ты меня отвлекаешь!» «– Ты до сих пор ее не прошел?!» – нарочито изумился Лис. – «Ты, наверное, уснул прямо там?» В ответ аналитик предложил ему пройти топь наперегонки, и Лис немедленно согласился. Пока они решали, когда именно провести соревнование, в кабинете Избранного зажглась точка перемещения, и из нее появилась Варвара. Она сообщила, что с ней связывался Агнь, завтра он будет на базе, и все немедленно оживились, предвкушая боевую операцию. Оля уговорила голубоглазую красавицу помочь себе стабилизироваться, чтобы на всякий случай проверить аэропорт, но прогноз аналитика оправдался даже больше, чем ожидалось. Едва установив контакт, Оля увидела какую-то темную подсобку, во мраке которой ей привиделось лицо матери. После того как Настя определила точные координаты места, откуда один Избранный открывал портал другому, Игорь зажег точку перемещения, и все переместились туда. На месте действительно обнаружилась какая-то подсобка, и стоило включить там свет, как Олин взгляд уперся в фотографии матери, наскоро прилепленные к стене. Еле-еле установленная концентрация тут же рухнула, а вещество, которым Избранные прилепили фото, вспыхнуло, оказавшись химическим соединением, реагирующим на свет. Высокотемпературное пламя вспыхнуло мгновенно, сработала пожарная сигнализация, и стало ясно, что Избранные заранее готовились к возможному преследованию. Восстановить контакт Оля больше не смогла, и Игорь велел возвращаться на базу. На базе шел густой снег, и с небес на землю медленно опускался целый океан безупречно белых хлопьев. Абсолютно волшебный воздух, несущий морозную свежесть заснеженного леса, почти осязаемо выдавил из легких остатки грязной атмосферы Мира Людей, сознание словно просветлело, и рухнувшее в пропасть настроение стало улучшаться само собой. Оля несколько раз глубоко вдохнула, оглядывая покрытые снежными шапками величественные сосны, и несколько мгновений наблюдала за падающими хлопьями, с удовольствием отмечая, что на базе даже во время сильнейшего снегопада солнечного света все равно раза в два больше, чем сейчас в унылой Москве. Зимний мороз начал пощипывать пальцы на руках, и Оля усилила капиллярное кровообращение, поднимая сопротивляемость холоду. Сразу захотелось поскорее избавиться от надоевшей одежды Обычных, облачиться в тренировочный комплект и просто по-детски подурачиться в снегу. Летящий сбоку в лицо снежок Оля почувствовала слишком поздно. Она успела лишь зажмуриться и рефлекторно начала выполнять уклон, и в этот момент снежный снаряд залепил ей по макушке, взрываясь ворохом идеально белых снежных брызг. – Прости, Ольга, это было не тебе! – позади донесся сосредоточенный голос Чикиты. – Получай!!! Оказалось, что за ее спиной кипит настоящая снежная вендетта. Чикита и Рафаэлла, побросав в сугробы дорогие норковые шубки, вели меж собой ожесточенное сражение на снежках. При этом наскоро слепленные снежные снаряды запускались с совсем не ласковым ускорением, буквально разлетаясь в пыль при попадании. Один из таких снежков, от которого ловко уклонилась Рафаэлла, и достался Оле. Облаченные в ярко-красные вечерние платья черноволосые красотки, швыряющиеся друг в друга снежками посреди утопающего в снегопаде заснеженного леса, выглядели бы сюрреалистично где угодно, но только не здесь. На базе Пробужденных этим никого не удивишь. Особенно на нашей. Оля тихо хихикнула. Истинная причина снежного конфликта с каменной физиономией разговаривала с Игорем, делая вид, что не имеет к непрекращающемуся соперничеству никакого отношения. Как говорится, на лице Риккардо не дрогнул ни один мускул. «– Обед через четверть часа!» – общий канал связи зажег образ Славицы. – «Не опаздывать! Кто опоздает, как в прошлый раз, останется без добавки!» Вместо словесных уточнений, о ком идет речь, на канале возник отпечаток сохраненного сутки назад образа: на фоне заставленного шахматными досками стола самоотверженно дрыхнет Лень, и, судя по залитым ярким солнечным светом заснеженным соснам за окнами его жилища, до вечера еще далеко. «– А что, без грязных намеков никак нельзя?» – обиженно надулся аналитик, и браслетик показал его лежащим на убранной кровати, что вызвало на общем канале всплеск молчаливого веселья.
«– Как все прошло на полосе?» – тут же оживился Лис. – «Ты не устал? Может, тебе поспать?» «– Не мешай ему!» – немедленно вклинился Малыш. – «Он готовится к завтрашнему состязанию!» «– Да-да!» – подхватил Максим. – «Как тебе не стыдно?! Это нечестно! Ты специально не даешь ему отдыхать! Боишься проиграть?» «– Придурки», – как всегда беззлобно вздохнул аналитик, с несчастным видом поднимаясь с кровати. – «Уже полчаса поспать нельзя!» – И риторически изрек: – «Что же это такое и когда оно закончится…» Невольно улыбающаяся Оля уклонилась от очередного шального снежка, как вдруг заснеженная тайга перед ее взором померкла, сменяясь картинами прошлого. Худой восьмилетний мальчишка размазывает по лицу слезы, стоя перед дешевым гробом. В гробу лежит его отец, лицо покойного не похоже само на себя из-за обильного грима, призванного скрыть сильные повреждения. Когда-то родители Лени были научными сотрудниками НИИ в одном из сибирских городков. Мать пришла в НИИ по распределению после института и встретила там своего будущего супруга. Увлеченные наукой молодые специалисты не имели высоких зарплат, но такая мелочь мало волновала подающих надежды перспективных советских ученых. Отец Лени участвовал в серьезных разработках, за которыми следила Москва, жена поддерживала его во всем, и увлеченность любимым делом делала ничтожными мелкие житейские неудобства. Но потом наступили девяностые, и все изменилось. Советский Союз распался, разодранный высокопоставленными Избранными на кровоточащие части, и Избранные рангом пониже бросились делить страну заново. Наука фактически осталась без финансирования, НИИ в глубинке закрывались один за другим, и вскоре родители Лени оказались без работы. Местные Избранные организовали расформирование их института, бодренько приватизировав его здание, которое перепрофилировали в офисный центр. И в еще недавно бывших научными кабинетах расположились офисы мелких коммерческих фирм полукриминального разлива. Оставшись без средств к существованию, родители пытались найти другую работу. Научные специалисты не интересовали новую рыночную экономику, все интересы которой сводились к незамысловатой формуле «укради подешевле – продай подороже», и работать приходилось где повезет, но даже такую работу удавалось отыскать не всегда. В конце концов мать Лени устроилась продавцом на вещевом рынке, отец стал чернорабочим там же. Рынок принадлежал криминальной группировке уголовников, соперничающих с несколькими другими такими же, и однажды ночью контейнер с товаром, принадлежащим работодателям матери, был вскрыт конкурентами. Товар вынесли, после чего контейнер аккуратно закрыли на замок. Местные уголовники обвинили в краже мать Лени, мотивируя это тем, что у нее имелся ключ от контейнера. Воровская братва потребовала возмещения убытков, но денег у семьи не было, и бандиты вломились в их комнату в бывшем общежитии НИИ. Выносить оттуда оказалось нечего, и уголовный авторитет, возглавлявший банду, заявил, что за кражу их семью вышвырнут на улицу. Общежитие давно принадлежит очередному коммерсанту, находящемуся под крышей у его криминального босса, а у того с «крысами» разговор короткий. Поэтому мать Лени будет отрабатывать долги в принадлежащем ему борделе, тем более что внешностью она не обижена, так что за пару лет отработает. Отец не выдержал такого оскорбления и бросился на авторитета с кулаками. Бандиты забили его до потери сознания, потом забрали все, что посчитали хоть сколько-нибудь ценным, и ушли. Через полчаса отец умер, не приходя в сознание, запоздало прибывшая «скорая» лишь зафиксировала смерть. Мать обратилась в милицию, но в небольшом городке у криминальных авторитетов все было схвачено, и правоохранители списали все на бытовую драку. Зачинщиков не нашли, улики были признаны недостаточными, следствие фактически не велось. Вскоре, однажды ночью, бандиты вновь вломились в их маленькую комнатку и пригрозили матери, что, если она еще раз попытается искать виноватых, они убьют ее ребенка. Мать не стала рисковать, и дело в итоге замяли. После того случая маленький Лень долго боялся милиции, ассоциируя ее с бандитскими подручными, и в детском сознании поселилась мечта о правосудии. Тем временем выяснилось, что ключи от контейнера с товаром воры вытащили из кармана нетрезвого хозяина, когда тот пьянствовал в баре, принадлежащем конкурирующей криминальной группировке. Долг с матери Лени сняли, но обратно на работу принимать отказались. Найти новый источник заработка ей долго не удавалось, платить за общежитие стало нечем, и над поредевшей семьей нависла угроза выселения. Мать хотела уехать из города в поселок к родителям, но там было немногим лучше. Руководившие перестройкой Избранные стремились в кратчайшие сроки лишить страну продовольственной самостоятельности, потому что зарабатывать на ввозе в столь огромное государство продуктов гораздо выгоднее и быстрее, чем заморачиваться на местном производстве. Тем более что этой стране не положено быть слишком самостоятельной. В общем, совхоз в родительском поселке давно развалили, работы не было. Местные старожилы промышляли тем, что варили самогон и продавали его работягам на ближайшем рудном карьере, да ходили в тайгу за шишками и пушниной, вся молодежь подалась в город на заработки. Многие попали в криминал, кто-то сидит, а кто-то уже погиб. В городе маленький Лень хотя бы ходил в школу, и мать не рискнула возвращаться в поселок. Ей удалось устроиться на низкооплачиваемую работу, когда появлялась возможность, она подрабатывала репетитором, потом делала курсовые работы для студентов, не отличающихся особым умом. Немного помогали родители мужа, но после смерти сына дед запил, и помощь эта была совсем невелика. В памяти Лени навсегда отпечатался один и тот же бесконечный распорядок дня матери: до вечера она находится на работе, потом подрабатывает частными уроками, домой возвращается затемно, готовит нехитрую еду на завтра, потом садится за письменный стол и до утра сидит там, делая очередной курсовик. Больше трех часов сна у нее не было почти никогда, и маленький ребенок не по-детски отчетливо понимает, что надолго ее организма не хватит. Чтобы не расстраивать мать, сын изо всех сил старается ей помогать, но возможности десятилетнего ребенка невелики. Он учится лучше всех в классе, после уроков идет на ближайшую стройку, где за гроши помогает взрослым смывать грязь с колес покидающих стройплощадку грузовиков. Мать умерла, когда Лени исполнилось двенадцать, и его взяли к себе родители отца. К тому времени дед спился окончательно, бабка была на пенсии и почти не ходила из-за перенесенной травмы, и органы опеки едва не отправили парнишку в детский дом. Бабка дала кому-то небогатую взятку, и мелкие чиновники закрыли глаза на неблагополучность их семьи. Стариковских пенсий едва хватало на продукты, и подросший Лень пытался не быть обузой хоть как-то. Мыл стекла автомобилям посреди дороги, пока машины пережидали красный сигнал светофора, разносил рекламные буклеты по почтовым ящикам, расклеивал листовки на столбах и заборах. Предоставлять работу несовершеннолетнему ребенку мало кто хотел, устраивать такое официально нельзя как минимум до четырнадцати лет, да и после закон диктует столько условий и ограничений, что для работодателя себе дороже. Связываться с неофициальным детским трудом хотели далеко не все, найти работу было тяжело, сам заработок составлял копейки, но отнимал весь оставшийся день, и, чтобы не забросить школу, заниматься уроками приходилось ночью. Четыре с половиной года Лень спал по четыре часа в сутки ради того, чтобы скопить денег на поступление в юридический университет в краевом центре и при этом не забросить учебу. Мечта стать судьей, дабы найти и отомстить убийцам отца, полностью захватила ребенка, и жажда поспать образовалась у него именно в тот период. За месяц до окончания школы дед, во время очередного запоя устроивший пьяный дебош в их маленькой однокомнатной хрущевке, нашел тайник с его сбережениями. Лень в этот момент был в школе, и пьяный старик, забрав деньги, уехал куда-то со своими собутыльниками. Через неделю дед нашелся на чьей-то даче, деньги оказались пропиты, и стало ясно, что о поступлении в университет в краевом центре можно забыть. Лень пытался не сдаваться и подал документы для поступления на бюджет, и даже наскреб денег на поездку в краевой центр, чтобы сдать экзамены. Экзамены он сдал, но по конкурсу не прошел. Оценки оказались недостаточно высокими. Тогда он еще не знал, что университетом руководит Избранный, и на бюджет зачисляются только те, кто негласно заплатил нужным людям определенную сумму. Денег едва осталось на возвращение домой, но вернуться в свой городок Лень не успел. Его засекло оборудование Избранного, специально установленное на входе в институт на время экзаменов, чтобы выявлять среди абитуриентов носителей Древней Крови. Избранный быстро выяснил, что шестнадцатилетний подросток приехал из маленького городка, не имеет родителей и живет с дедом-алкоголиком и неходячей бабкой, едва сводящими концы с концами. Вполне удобная картина неблагополучной семьи. Но никто не дал гарантии, что носитель ненавистной Древней Крови погибнет или сядет раньше, чем размножится. У этих деревенских все просто, как у животных, – не успели школу закончить, как уже родили кого-нибудь. В итоге Избранный не удержался от соблазна и отправил своих марионеток избавиться от потенциальной угрозы, встречающейся ныне столь редко. Парнишку схватили в поезде, облучили и вышвырнули из вагона на полном ходу, инсценируя самоубийство. Подросток с психикой, травмированной смертью родителей и прошедшим в неблагополучных условиях детством, не выдержал провала на экзаменах и покончил с собой. Такое случается. Потерявший сознание Лень выпал из дверей тамбура прямо под колеса поезда, но вместо них оказался посреди заснеженной вековой тайги, от образа которой густо тянуло потоками мощной энергии. Иллюзию Оля узнала мгновенно, а вот отпечаток Агня она заметила только после того, как увидела, как в тот же день Избранный попал в больницу с инсультом, где впоследствии умер. В какой момент во всей этой истории появился командор, Оля определить так и не смогла. – Ольга? Ты восстановила контакт? – образы прошлого померкли, сменяясь любопытной физиономией Лиса со смешным слоем снежинок на недлинной светло-русой шевелюре. – А восстановление контакта отличается от простого установления? – Лис… – застонала Оля. – Я тебя умоляю! Только не начинай! Ничем оно не отличается, контакт всегда ощущается одинаково, его невозможно перепутать ни с чем. Я не могу достоверно описать тебе сопутствующие ощущения – для того чтобы это понять, нужно быть Контактером. Иначе тебе не с чем сравнивать. – Аэлита говорила то же самое, – Лис нахмурил белесые брови. – А я думал, что это она таким способом пытается от меня отделаться. – Он расстроенно вздохнул: – Эххх… ну почему я не Контактер… столько интересного можно было бы узнать! – Лис насторожился: – Ольга! А что ты сейчас видела? – Немного из прошлого, – уклончиво ответила Оля. – К нашим текущим заботам не относится. – Понятно, – к ее удивлению, Лис воспринял это объяснение как должное. Он улыбнулся, кивнул и направился в сторону своего жилища. Оля огляделась. Остальные соратники тоже расходились по домам, Чикита и Рафаэлла прекратили баталию, не выявив победителя, и пробирались через сугробы за своими шубами. Оля последовала их примеру, трансформировав иллюзорные сапожки в ботфорты выше колен, и потопала по глубокому снегу к своей скале. Покрытую толстым снежным слоем наполовину расколотую глыбу, вросшую в земляной холм, было не узнать, даже глубокий раскол засыпало так, что его стало почти не видно. Венчающая холм стройная ель была плотно усыпана снегом, и ее вершина терялась в густом снегопаде. Оля поискала глазами бельчонка, но не нашла и попыталась настроиться на образ пушистого соседа. Это удалось неожиданно легко, и она улыбнулась, разглядывая небольшое скопление меховых комочков, сосредоточенно спящих на дне дупла на теплой подушке из сосновых веточек. Оля привычно закрыла глаза, отыскивая излучения входной двери, и открыла вход в жилище. Эфемерная дверь возникла прямо в снежной поверхности, запуская хозяйку внутрь жилища, и погасла, не оставив следов. Дома было светло, за протянувшимися от пола до потолка огромными окнами сыпал густой снегопад, нижние полметра окон были завалены снежной толщей, в самом же помещении было тепло и пахло свежей хвоей. Уютный домик-скала давно стал родным, находиться в нем в одежде Обычных совсем не хотелось и вообще было абсолютно не к месту. Оля с наслаждением сменила ее на свою иллюзорную броню и зажгла посреди комнаты зеркальное полотно. Влитое ослепительно-белое платье сидело идеально и столь же идеально выглядело, не неся на себе ни складочки, хотя пролежало свернутым в клатче полдня. За это время оно вычистило само себя, если, конечно, иллюзорное снаряжение вообще может пачкаться. Чего не скажешь о самой Оле, которая пачкаться очень даже может. Сейчас бы на озеро, да только очень кушать хочется. После Пробуждения она неоднократно пыталась приготовить себе что-нибудь вкусное в своей новой московской квартире, но быстро поняла, почему от Рафаэллы ей достался в наследство пустой холодильник, с панелей которого даже не вся упаковочная пленка была удалена. Тут, на базе, еда в сто раз вкусней. Без продуктов из Иллюзии такого не сделаешь, как ни старайся. Когда начнется лето, и с этой дурацкой школой будет наконец-то покончено, Оля обязательно научится так готовить. Вообще она уже пробовала брать уроки у Славицы, и у нее даже немного получалось, все-таки до Пробуждения Оля серьезно интересовалась кулинарией и очень даже недурно готовила. Маме очень нравилось! При мысли о матери Ольга вновь погрустнела и с трудом заставила себя не зацикливаться на трагедии. Получалось слабо, и она поспешила уцепиться за едва не улетучившиеся размышления о кулинарии. Для готовки здесь, на базе, ее навыки из Мира Людей подходили слабо. Продукты из Иллюзии не просто выращены в других физических условиях, где содержание кислорода в атмосфере на порядок выше, всевозможной техногенной заразы в воде и воздухе нет вообще, в почве отсутствует промышленная химия и так далее. Их еще и готовить необходимо иными способами и методами, совершенно отличными от техногенных. Везде применяется только живой огонь и только биоэнергетические излучения. Кулинар в процессе такого приготовления вкладывает в пищу крохотную частичку своей души. Как и в любом другом производстве, основанном на биоэнергетическом воздействии. А это в том числе, но не ограничиваясь, означает, что нельзя браться за приготовление пищи в состоянии усталости, болезни и особенно в плохом настроении. В общем, там все очень и очень непросто и требует немало времени для освоения. А со временем у Оли пока сложно. Все силы брошены на освоение Удела и сопутствующие этому тренировки. Просто здорово, что подводное плавание способствует наработке концентрации, иначе бы она видела озеро и Рафаэллу исключительно во время водных процедур. Чтобы найти маму, необходимо тренироваться сильнее! Сегодняшний день наглядно это доказал! Где бы найти еще часов десять в сутки? А тут еще эта дурацкая школа… Сознание порекомендовало владелице поторопиться со сборами, чтобы не опоздать на обед, и Оля приказала себе пошевеливаться. Умывшись, она направилась в Главную Залу пешком. Можно было попасть туда посредством энергетических дверей, мгновенно, но пройтись по заснеженному морозному лесу было приятно, его волшебно чистый воздух придавал бодрости и изгонял прочь тяжелые думы. Оля покинула жилище и огляделась. Густой снегопад уже скрыл ее следы, обитатели леса спали в своих убежищах, вокруг не было ничего, кроме укутанных белоснежными покровами деревьев и нетронутой снежной целины меж ними. Ходить по полуметровому снегу она уже научилась, оказалось, что в этом нет ничего сложного, если правильно выносить бедро по вертикали и в процессе этого поднимать ногу на нужную высоту. Со стороны это выглядело немного забавно, словно шагающая по болоту цапля, но так как принципы передвижения в этих случаях схожи, удивляться не приходилось. Оля бодро топала по снежной целине сквозь медленно опускающийся океан огромных снежинок и разглядывала кроны вековых елей. Пожалуй, если бы она осталась со своим прежним ростом в метр семьдесят, идти было бы гораздо сложнее. Новые шесть с половиной сантиметров, четыре из которых приходились на длину ног, вроде бы не так уж много, но ощущаются очень хорошо. В сознании возникла короткая информационная справка: раньше, до смешения Древних Кровей и всплеска последовавших за этим мутаций, Белые Пращуры были гораздо выше ростом и глубокий снежный покров во время обильных снегопадов особых неудобств им не доставлял. Даже лыжи были созданы не для обычной ходьбы по снегу, а для передвижения на значительные расстояния и эффективного распределения нагрузки при переноске тяжестей в зимнее время. А снегоступы – это и вовсе изобретение других Древних Кровей, эволюционно обладавших гораздо меньшим ростом. При коротких ногах снегоступы более эффективны. Очень высокий рост – это одна из эволюционных особенностей, присущих Древней Белой Крови, он подразумевает длинные ноги, а также существенный объем и высоту спинного мозга. Первое упрощает передвижение по пересеченной местности, в том числе зимой по глубокому снегу, а второе напрямую регламентирует степень усиления биоэнергетического излучения, потому что многие волновые потоки хоть и инициируются головным мозгом, но непосредственно излучаются именно спинным. Недаром основной энергетический столб человека проходит вдоль его позвоночника. Хотя, конечно, общая структура личного энергоконтура гораздо сложнее. Энергоконтур представителя Белой Крови состоит из двухсот пятидесяти шести совокупных энергопотоков, из которых сто сорок четыре приходится на область спины. Полная аура – это очень сложное сплетение энергополей разной степени интенсивности, сила колебаний которых регулируется головным мозгом и меняется в зависимости от состояния организма. Поэтому Славица через свой Медицинский Кристалл видит любой сбой в здоровье пациента, а Иллюзорные целители, следившие за Олиным Пробуждением, способны видеть подобное напрямую. К сожалению, в результате гибридизации такие способности Обычными утрачены, поэтому в Мире Людей развивается техногенная медицина. Жить-то как-то надо. Это было бы нормально, если б только Избранные не узурпировали ее в целях наживы. Хотя тут их поведение объяснимо. Качество генотипа Избранных ужасно. Оно изобилует множеством патологических мутаций и нуждается в высококачественной медицине. Без постоянного притока свежих генов Избранные так или иначе выродятся, в том числе поэтому гибридизация и ведущие к ней толерантность и интернационализм являются основой политики, насаждаемой ими в Мире Людей. Но даже так им с каждым поколением все сложнее выживать, и Избранные изо всех сил умоляют своих хозяев выдать им какую-нибудь очередную медицинскую технологию, приближающую их к искусственному бессмертию. Сейчас они бьются над всевозможными аватарами, киборгами и способами редактирования генома. Чужаки понемногу подбрасывают своим рабам те или иные мелкие технологии, но особо с этим не спешат. Рабы нужны им мотивированными и управляемыми. И, главное, живыми, иначе кто работать будет? Безграмотная генная инженерия всегда заканчивается неминуемым вырождением, посему чужаки не торопятся остаться без рабочей силы, ведь они прекрасно знают о том, что опустевшая планета сразу перейдет к Пробужденным, то есть читай к Иллюзорным, а это фактически означает прямое и полное влияние Древней Космической Белой Расы. От неожиданности Оля остановилась. То есть Иллюзорные – это те, кто проводил ей Пробуждение, в том числе загадочная и по-волшебному красивая девушка с фантастической косой из Олиного сна наяву, ее зовут Весняна, они живут где-то здесь, на нашей планете, хотя она чувствует, что не совсем на ней, но тем не менее… А трехметровые гиганты с излучающими энергию глазами и волосами живут в далеком космосе, и количество принадлежащих им галактик огромно! Но именно они, Древняя Кровь, являются ее далекими и могучими Пращурами. Она побывала на другой планете!!! И Пращуры не бросили своих потомков. Поэтому существует Иллюзия, где сохраняются ветви Древних Родов, не покинувших эту планету когда-то очень давно, в тот момент, когда на ее поверхности начался процесс смешения кровей. Туда же уходят Пробужденные после того, как исполнят свой долг перед Родиной и Древней Кровью. Пробужденные существуют многие сотни лет, и Восточный Круг не появился два десятка лет назад, как считает Варвара, а лишь полностью обновился в то время. Интересно, Агнь был самым младшим Пробужденным в предыдущем составе Круга и поэтому стал его следующим командором? Оля успела ощутить, как в ее сознании возникает какая-то информация, как вдруг внезапно что-то постороннее, совсем не враждебное, но в то же время суровое и невероятно мощное словно перерубило поток информации, и поступление данных резко прекратилось. Оля попыталась восстановить контакт, но не смогла. Вместо этого ей на голову свалился небольшой сугроб, оказавшийся соскользнувшей с еловой лапы снежной шапкой, и Оля занялась вытряхиванием попавшего за шиворот снега. Намек понят, вздохнула девушка, на всякий случай изготавливая из небольшого воротника объемистый капюшон. Блин, на самом интересном месте! Она только-только пыталась понять, кто же такие Иллюзорные, а тут… Тут ей на голову упала вторая снежная шапка, прозрачно намекая на то, что всему свое время, и Оля заторопилась дальше. Интересно, кто ею недоволен? Агнь? Но командор же в Иллюзии. Он наблюдает за ней оттуда или где-то поближе есть некто не менее могучий? Это явно не Варвара, она, конечно, очень сильная, но до такого уровня ей далеко. Может, спросить? А у кого? У Варвары? Но она сама сетовала, что знает об Агне слишком мало и очень даже не отказалась бы выяснить побольше. Может, у Игоря? Если не считать командора, он здесь дольше всех. Хотя они с Варварой старые друзья, и если он не рассказал ей что-то такое, чего она не знает, то, соответственно, либо не знает сам, либо Оле не скажет тем более. Тогда, быть может, расспросить Лень? Вряд ли он знает больше старожилов, но он аналитик и, может быть, вычислил что-нибудь интересное… «Спроси у Лиса», – в сознании четко отпечаталась мысль. Оля резко обернулась, но позади было пусто. Она тщательно оглядела заснеженный лес, но вокруг не было ни души. Эта мысль была точно не ее! И пришла она не через браслетик, браслетик как раз молчит, и через него хорошо видно, что все обитатели базы уже собрались в столовой, ждут только Олю… А ведь это была ирония. Точно! Такая не злобная, скорее, дружеская. Кто-то попросту подколол Олю, посоветовав спросить у Лиса. Несложно понять, что начнется, если у Лиса действительно такое спросить. Потом от него спасенья не будет. Но вокруг же никого нет… Оля закрыла глаза и попыталась осмотреться через Информационное Поле, но не обнаружила ничего подозрительного. Может, ей все же показалось? Она прибавила шаг и вскоре оказалась возле здоровенного заснеженного валуна, скрывающего вход в Главную Залу. Судя по быстро засыпаемым снегопадом цепочкам следов, тянущихся сюда отовсюду из лесной чащи, Олины соратники тоже предпочли прийти на обед пешком. Девушка потянулась сознанием к излучению входных дверей и распахнула вход. Внутри Главной Залы иллюзорная обувь мгновенно впитала в себя снежинки, и пока Оля трансформировала высокие ботфорты в легкие башмачки с гибкой подошвой, чтобы не закрепощалась стопа, подножное покрытие Залы успело поглотить ее следы и вычистить эти самые подошвы до стерильного состояния. Войдя в столовую, Оля невольно остановилась, задирая голову. – Красиво, правда? – мимо не столько прошла, сколько проплыла Славица со здоровенным дымящимся котелком в руках. Через полупрозрачное кристаллическое вещество котелка угадывалась только что приготовленная каша с медом и травами. – Как по-настоящему, – подтвердила Оля, разглядывая абсолютно прозрачный потолок и стены, на которые с небес сыпал густой снегопад. Рассевшиеся за большим круглым столом соратники словно восседали прямо под открытым небом, только плавно опускающиеся снежинки исчезали где-то на полпути к поверхности стола. – Это видеомонтаж? Проекция изображения? – Нет, – улыбнулась девушка-целитель. – Я просто сделала Главную Залу прозрачной, ты видишь то, что происходит сейчас снаружи. – Но я не вижу лес. – Оля вглядывалась в густой снегопад. – Деревьев не видно. – Считается, что это потому, что помещение изнутри больше, чем снаружи, – произнесла Настя с легкой улыбкой. – Из-за этого имеет место несоответствие пространств, площадь небес над головой кажется большей. Соответственно, расстояния между деревьев тоже кажутся большими, и отсюда их не видно. Столовая расположена в центральной капле Главной Залы. Если сделать прозрачными стены капель, образовывающих периметр, то лес будет видно. Но у Лени на эту тему есть и другие мысли. – Лень! – немедленно встрепенулся Лис, отлипая от большого запотевшего прозрачного стакана с питьевой водой. – Поделись с Ольгой своими соображениями! Вдруг Контактер увидит что-нибудь! – Не увидит, – отмахнулся аналитик. – Я пробовал с Аэлитой. Там какой-то запрет выставлен. Информационный поток обрывается, как только Контактер начинает получать данные. – Давайте попробуем! – загорелся Лис. – Ей же это ничего не стоит!
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!