– Пошли воооон! Побитый мною юный головорез выругался сквозь зубы. – Эй, нож-то отдай, – вполне миролюбиво и даже как-то смущенно попросил он, потирая распухающий нос. – Ты чего? Я ткнула острием в его сторону. Ильхи слаженно отодвинулись и снова переглянулись. – А ее Шторм головой о скалы приложил, – громким шепотом поведал раздавшийся позади ильхов звонкий мальчишеский голос. – Несколько раз! Вот она и… того! Злая! Я покрепче обхватила рукоять трофейного ножа. Вот только суньтесь! – Хватит, – из толпы вышел одноглазый Эйтри-Янтарь. Лисица на его плече ехидно скалила мертвую пасть. Ильх глянул на побитого парня, потом на меня. Хмыкнул. – А я говорил: не трогай деву, Ирган. – Смотрите, а Ирган у нас теперь не Синезубый, а Красноносый! – завопил Торферд. Ильхи дружно захохотали. Сам Ирган обиженно оскалился. Кстати, зубы у него были вполне белые и крепкие, так что осталось неясным, за что он получил такое странное прозвище. – Повеселились, и хватит, – махнул рукой Эйтри. И ильхи вдруг прекратили изображать бешеных собак и совершенно беззлобно рассмеялись, засовывая ножи обратно за пояса. – Вечно ты все веселье портишь, – проворчал светлоглазый блондин сбоку. – Подумаешь, малость попугали деву! Кто же знал, что она такая ярая? Попугали? Я переводила изумленный взгляд с одного ухмыляющегося лица на другое. Это что же, просто местное развлечение было? Меня не собирались порезать на куски и съесть? – Да не сильно-то она и испугалась. – Нана отпихнула мощным плечом сразу несколько ильхов и улыбнулась мне. – Глянь, даже не побледнела. Ну да, с жизнью всего лишь попрощалась. Но не побледнела, да. – Я же вам говорила – эта дева не из робких. У меня нюх! Я с сомнением глянула на великаншу. Не она ли недавно называла меня малахольной? – Эй, Ирган, а ты говорил – погоняем деву по берегу, посмеемся! Вот и посмеялись! И кстати, ты продул мне щепоть пепла. Я говорил, что устоит девчонка! А ты – побежит, побежит. Завоет! Варвары снова загомонили, я незаметно прислонилась к стене таверны. Чтобы никто не заметил моих подрагивающих коленок. Нана осуждающе цокнула языком, пока ильхи обменивались монетами и ценным порошком. Похоже, ставки и споры – основное развлечение в этой бухте. Посмеиваясь, ильхи возвращались к своим местам. Я обернулась к Эйтри. – Это что, шутки такие? Значит, никто на меня не злится? – Еще как злятся, – хмыкнул одноглазый. – Но мы не торговцы, дева. Мы те, кого уже нет. И живем лишь одним днем. А долги… Ты все отдашь, уж поверь. Должники Шторма расплачиваются полной мерой. Ветер взметнул его белые волосы, и взгляд стал жестким. Интересно, за какие преступления он попал в это место? Впрочем… лучше мне об этом не знать. Я сдержала желание поежиться. Рядом с этим ильхом всегда было холодно. Словно почувствовав это, Эйтри нахмурился. – Иди к огню. Шторм велел за тобой присмотреть. – Не слишком-то ты торопился выполнить поручение, – проворчала я, и блондин улыбнулся-оскалился. – Верно. Я надеялся, что сначала ты немного повопишь, побегаешь по берегу, развлечешь парней. И меня. Я остановилась, глядя ильху в глаза. Вот же мерзавец! – Ну и как? – спросила, улыбаясь. – Развлекся? Эйтри рассмеялся и ушел, не ответив. Я хмуро проводила его взглядом, все еще сжимая трофейный нож. Потом молча развернулась и двинулась туда, где пахло дымом и едой. Взяв тарелку с мясной похлебкой, села на бревно рядом с Вегардом-без-крыши. Его кошка высунулась из бороды, дернула усами. Я достала кусочек мяса, протянула на ладони. Кошка осторожно понюхала, стащила угощение и снова спряталась в свое укрытие. Я улыбнулась, стараясь не думать о съестных запасах в бороде старика. У костров собралось десятка три ильхов. Сегодня местным было что обсудить. Со всех сторон неслись рассказы о том, как кракен трепал хёггкар, а Верман бросался на кракена, пытаясь спасти остатки своего имущества. Все это сопровождалось диким хохотом и новыми ставками. – Нет, вы видели, видели, как Верман-то улепетывал? Потрепал его малыш-кракен! Потягал за хвост! Малыш? Я вспомнила громадное морское чудовище, но тоже улыбнулась. Веселье ильхов оказалось заразительным. Проклятый город тонул во тьме на скалах, и здесь, возле костров, среди смеющихся варваров, было легко о нем забыть. Я молча ела похлебку, стараясь не реагировать на подначки и насмешки ильхов. Пусть развлекаются. – Ну хватит уже, – добродушно пробасила Нана, когда очередной шутник спросил, понравилась ли мне встреча с кракеном. – Оставьте деву в покое. – Нана, а расскажи историю? – попросил Брик, присевший напротив меня. – Какую, малек? – Ту самую. Про Ярла-Кровавое-Лезвие и его черный хёггкар, несущий смерть. Ильхи притихли. Ирган, который час назад тряс передо мной ножом, вдруг укрыл меня потрепанным одеялом. – Холодает к ночи, – хмыкнул он, блестя темными веселыми глазами. Улыбка у парня оказалась доброй, а ведь совсем недавно я приняла его за отъявленного головореза. Подумав, протянула ему нож, но парень вдруг качнул головой. – Оставь себе. Я плохой воин, раз так легко потерял нож. И… может, научишь тому перевороту? Как ты это сделала? Я кивнула. Может, и научу. Укуталась в одеяло, уткнулась носом в потертую ткань. Нана опустилась прямо на землю и затянула напевный рассказ. Слова лились потоком, словно великанша уже не раз произносила их и заучила назубок. – За дальними скалами, за холодными водами шел за добычей черный хёггкар «Ярость Моря». На его носу блестела огромная стальная пика, а на боках щетинились шипы и колючки. Говорили, что не хёггкар то вовсе, а живой и прожорливый зверь, безумный и вечно голодный. Но страшнее хёггкара был его капитан Ярл-Кровавое-Лезвие. Черный парус хёггкара грозил смертью каждому, кто завидит его. Не было на водах фьордов хёггкара страшнее и капитана безжалостнее. Клинок его разил без промаха, а силе и скорости завидовало само море… Я заслушалась историей о разбойнике, наводившем ужас на все фьорды. Конечно, это лишь местные легенды, но весьма занимательные. И удивительно, голос у Наны грубый, а рассказ льется напевно, завораживающе. И я легко представляю свирепого и безжалостного пирата, бороздящего воды фьордов. Даже без описаний в моей голове сложился его образ: окладистая черная борода, рост как у Торферда и черные, горящие огнем глаза, вселяющие страх в сердце каждого встречного ильха. Я улыбнулась своей расшалившейся фантазии. – Еще! – Брик подался вперед. – Расскажи еще! О том, как Ярл сразился сразу с тремя хёггкарами и всех победил! Или лучше про Ярла и морскую морь! Как он не ответил на ее колдовской призыв, а она взяла и его полюбила! Ильхи рассмеялись. – Хватит, Брик, – прозвучал совсем рядом спокойный голос Шторма, и я заставила себя не подпрыгивать. И не оборачиваться. – Тебе давно пора спать. – Но я… – Иди, Брик. Мальчишка на миг взвился, сверкнул глазами-угольками, желая возразить, но тут же понуро опустил голову и послушно поплелся в сторону домов-лодок. Я проводила его сочувствующим взглядом. И все-таки посмотрела на севшего рядом Шторма. – Ты строг с ним. – Последний Берег не место для нежностей. Я подняла брови, но промолчала. Хотя мальчишку стало немного жалко. Интересно, как он вообще тут оказался? Вряд ли успел в своем юном возрасте совершить преступление, да и личико у ребенка чистое, без всяких порочащих знаков. Как он попал в эту бухту проклятых? Шторма Брик слушался беспрекословно, и я бы подумала, что Брик – его сын, если бы видела хоть малейшее сходство. Но темноглазый и темноволосый мальчик был почти антиподом взрослого ильха. Ничего общего. Хотя, конечно, Брик мог пойти в мать. Я качнула головой. Не мое это дело, со своими бы вопросами разобраться. – Приятный запах. – Шторм наклонился и втянул воздух возле моей шеи. Кожу покрыло мурашками. Я наградила наглеца суровым взглядом и отодвинулась. Ильх, ничуть не смутившись, уселся рядом. – Скучала? – Вот еще, – фыркнула я. – Здесь полно тех, кто готов меня развлечь. Я сделала широкий жест рукой. Шторм посмотрел на разбитый нос Иргана. – Уже наслышан о твоих развлечениях, ярая дева. Я покосилась на ильха. Это что же, комплимент? – Не каждая дева не испугается обозленных ильхов Последнего Берега.