– Значит, Мира все-таки повела Агмунда в Саленгвард. Кто ушел с ними? – Эйтри с Ирганом, безмолвные сестры Эйса и Адела. И еще Брик. Шторм мрачно кивнул. – Мне нужен мой меч. Принесите. Молодой светловолосый ильх с рыбкой на лице протянул клинок. – Вот он. Я принес, повелитель. Шторм не стал поправлять, лишь кивнул. – Но ты не можешь идти за ними, – встревожилась Нана. – Ты еще слаб, Ярл! Рана едва затянулась, повернешься неловко – и снова откроется! А ты хочешь размахивать мечом против толпы воинов? Шторм ответил коротким взглядом, и женщина осеклась. Помрачнела. – Нана, Бирон, пройдите по берегу, найдите всех, кому еще можно помочь. Перевяжите их раны. Пепел… только в случае неизбежности. Сколько хёггкаров подожгли? – Все, – сказал Бирон. Ответил сухо, но в глазах конухма-отступника застыла боль. Этот берег был его домом почти всю жизнь. Шторм молча сжал оплетку своего меча. – Торферд, собери тех, кто еще может сражаться. А после веди их в Саленгвард. Великан тихо охнул. – А как же проклятие, Ярл? – Даже оно меркнет перед человеческой злобой и жестокостью, Торферд. Если Агмунд вернется, он никого не пощадит. – Но… – Пришлая девчонка не побоялась, повела врагов за собой, от нас повела! А ты что же – струсишь, братец? – прищурилась Нана, уперев руки в бока. И Торферд сник, отчаянно мотнул головой. – Я все сделаю… Все сделаю! Шторм кивнул, обвел еще одним взглядом притихших ильхов. У каждого из них была своя история, приведшая сначала в море – с камнем у ног, а потом на борт его хёггкара. Каждый стал преданным соратником и верным другом. Они сражались вместе под черным знаменем «Ярости Моря», вместе делили штиль и бури. А после – жизнь на Последнем Берегу. – Пусть хранят тебя глубокие воды, буйные ветра и духи предков, мой повелитель, – сказала Нана. – Последний Берег берет все и ничего не отдает, – сказал Бирон-Стервятник. – Милости Перворожденных всем вам, – ответил Шторм. И пошел к Саленгварду. Первые шаги – пошатываясь. Но с каждым все увереннее. *** Холодная вода промочила меня насквозь. И привела в чувство. Я разлепила ресницы и некоторое время отчаянно моргала, пытаясь понять, почему меня облили, где я, и что происходит. – Очнулась, красавица? Ну наконец-то. Я ведь говорил, от недомоганий дев всегда водичка помогает. Особливо – студёная! Ко мне склонилось несколько лиц. Смеющиеся – чужаков, отстраненное – Одлиса, и встревоженные – Иргана и Эйтри. – Что случилось? Я села, мотая головой. С волос полетели капли. – Ты рухнула на дорогу как подкошенная. – Возле меня присел Одлис, протянул руку, помогая подняться. – Еще и за ржавый меч схватилась, порезалась. Встать можешь? Агмунд скривился при этих словах, и я поторопилась кивнуть. – Могу. Со мной все в порядке. Проигнорировав руку Одлиса, я осмотрелась. Воин так и остался стоять с протянутой ладонью. А потом молча кивнул и отошел. Я беспомощно оглянулась на последний меч. Полустертая вязь рун выплетала слово «Плоть». Но почему ничего не случилось? Сама не знаю, чего я ждала, но… хоть чего-то! Древнее проклятие должно было свершиться, ведь так? И сейчас почивший риар Саленгварда представлялся мне куда безопаснее живого и злого Агмунда! Ну хоть бы какой-нибудь завалявшийся призрак явился! Что-нибудь, способное отвлечь врагов и дать нам шанс на спасение! Но чтобы грянул гром, наверняка надо окропить кровью все мечи. Я потянулась к последнему клинку. Но чья-то сильная рука дернула меня за шиворот, поднимая. – Довольно этого притворства, дева! – рявкнул Агмунд. – Либо веди нас к волшебному порошку, либо я начну отрезать куски от твоих друзей. Пожалуй, начну с беловолосого, слишком много говорит! Эй, Бергтор, ну-ка избавь его и от второго глаза! – Стойте! Пепел наверху! – живо подскочила я. – В малахитовом дворце. Уже близко, надо лишь подняться по лестнице. Все еще порой мотая головой, чтобы выкинуть оттуда дым и образы, а заодно согреться, я двинулась к мраморным ступеням. Шла, слегка шатаясь и не замечая обеспокоенных взглядов Иргана. Даже Эйтри смотрел с тревогой. Но я могла лишь бледно улыбнуться, показывая, что все хорошо. Хорошо, конечно, не было. Трудно найти что-то хорошее в конвое из вооруженных чужаков, пугающих видениях и темной паутине, расползающейся на руке. Из-за крови она была не видна, но стоило присмотреться, и жутковатая сеть проступала сквозь кожу. Я спрятала ладонь в складках платья. На языке горчил дым из плошки вёльды. Мысли путались, и думать толком не получалось. Еще недавно я сочла бы свои видения галлюцинациями, бредом, вызванным усталостью или стрессом. Сейчас, шагая по лестнице Саленгварда, я ни минуты не сомневалась в реальности произошедшего. Я действительно побывала в теле а-тэма из прошлого. Меня призвали с помощью колдовства, у которого нет никакого рационального объяснения. Да и не надо. В конце концов, чем мне это объяснение поможет? Надо выпутаться из сетей чужаков, надо спасти людей, но я так и не придумала дельного плана! И, похоже, очередной порез грозит мне лишь заражением крови, да и только! Что же делать? А самое ужасное… что предпринять, если малахитовый зал не откроет свои стены и не покажет дорогу к останкам Вёльхона? Что я буду делать тогда? Сжав зубы почти до хруста, я заставила себя просто шагать по лестнице. Позади тихо переговаривались воины. – …и мечи странные… зачем их воткнули посреди дороги? – бормотал воин со шрамом – Кирас. – На ритуал больно похоже… Не к добру… – Этот сброд годами таскал отсюда волшебный порошок, и ничего им не сделалось, – это уже Бергтор, который облил меня водой. – Заберем пепел и уйдем. – Туман сгущается. Словно в облаках топаем! – Не нуди. Дошли уже… Пелена расступалась, показывая малахитовую зелень дворца. Огромные ворота стояли нараспашку, и я нахмурилась. Разве, когда я уходила отсюда в последний раз, двери были открыты? Вроде нет… Хотя их мог распахнуть сквозняк. – Шевелитесь, что застряли? Воины притихли, входя в огромный зал. Несколько минут все стояли молча, рассматривая остатки былого великолепия и узор на полу: черный и белый хёгг, сплетенные в вечных объятиях. – Не к добру, – мрачно произнес за спиной Кирас и заслужил яростный взгляд своего риара. – Вернемся в Дассквил – получишь плетей! Надоело тебя слушать! – рявкнул он. – А сейчас – забираем этот хеллев пепел. Где он, дева? Едва дыша, я повернулась к стене. И сдержала удивленный возглас. Вместо каменной кладки виднелся широкий коридор. И его точно не было раньше! Не отвечая, я первой пошла по проходу. На стенах тускло тлели светильники, но чья рука их зажгла? Странно все это…Малахитовые стены хранили холод, внутри дворца оказалось зябко. – Верман, посмотри, даже тут туман, – прошептала за спиной Альва. – Разве так бывает? – Помолчи… Эхо шагов ударялось о стены и таяло, поглощенное тишиной. За первым коридором открылся второй, а потом еще. И когда Агмунд уже начал злобно рычать, камни расступились, и мы оказались в огромном зале-пещере. Вошедшие воины шарахнулись в сторону, Верман и Альва испуганно прижались к стене. Эйтри усмехнулся. Один Брик по-прежнему выглядел сонным и безучастным, словно не совсем понимал, где мы и что происходит. – Это что? Ловушка? Куда ты привела нас, подлая дева! – сказал Агмунд, тараща глаза на скелет, занимающий добрую часть зала. – Я привела вас, куда обещала, – пользуясь всеобщим замешательством, я переместилась поближе к Брику. Поведение мальчика меня беспокоило. – Ты обещала отдать пепел! Средство, исцеляющее любые болезни! – Так вот он, – сделала я широкий жест рукой. – Сожжете кости – и получите свой волшебный порошок. – Но это хёгг! – Да. Вёльхон. Потомок Лагерхёгга. Хёгг Проклятого риара, последнего правителя Саленгварда. Насколько я поняла, риар сумел сделать невозможное, и благодаря кровавому ритуалу Вёльхон в каком-то смысле все еще жив. Потому его кости и исцеляют.