– То ничто бы меня не остановило. Он полезен, только если есть элемент неожиданности. Верно? – Я не знал, примешь ли ты мою сторону на коронации или свернешь мне шею. Решишь затаиться и выждать или все равно не поверишь… – Понятно. – Я понимаю, почему ты послушала мою бабку. – Тайрус посмотрел на меня серо-голубыми глазами в обрамлении светлых ресниц. – Я уже соврал тебе про электроды. Потом поклялся больше никогда так не поступать и хотел сдержать слово, но пришлось снова тебя обмануть. – Да уж. Пришлось, – проворчала я. Он не единожды показал, что не доверяет мне. С другой стороны, я уже дважды у него за спиной пыталась устранить его кузину. То есть сама не ценила доверия. И купилась на ложь его бабки. Тайрус вскочил и начал расхаживать по комнате. Я осторожно села и посмотрела ему в спину, вспоминая свой ужас, когда он отключил силовое поле. Я-то думала, Тайрус сошел с ума. Совершил безрассудную убийственную глупость. Однако он разыграл спектакль и одурачил даже меня. И не без причины. Я представляла серьезную угрозу его жизни. Одна – ожесточенная – половина моей души хотела быть с ним и обижалась на недоверие, другая же, опаленная любовью, понимала, что это самое недоверие помогает Тайрусу выжить. – Тайрус, – наконец сказала я, когда мысли прояснились. – Я в раздрае. Да, неприятно, что ты явно мне не доверяешь. Обидно знать, что ты таишься и лжешь, но… я прекрасно понимаю, почему ты это делаешь. Я поверила сказкам Цинии. Ей, а не тебе. Я повела себя глупо. И… что тут скажешь? Я рада, что ты остался жив и здоров. Даже если мне не нравятся методы. Я заслужила твое недоверие. Он застонал. – Но я же знаю, почему ты так поступила, почему обманулась! Я собственноручно приучил тебя не верить ни единому моему слову. Мне нечего сказать в свое оправдание. Я верю тебе больше, чем кому-либо, но перестраховываюсь даже с тобой. Могу лишь сказать, правда, толку в этом будет мало, что никогда бы не навредил Сидонии хотя бы потому, что ты ее любила. Ты любила ее, и как бы она мне ни мешала, я никогда бы ее у тебя не забрал. – Вот в чем наше различие, – тихо заметила я. – Потому что я без колебания убила бы дорогого тебе человека. Или беспомощного члена твоей семьи, если бы его существование представляло угрозу твоей жизни. – Я уже просил тебя кое о чем. – Да. Просил. Ты хотел, чтобы я повернулась к опасности спиной. Тайрус, я дьяболик. Это моя суть. Твоя бабка это знала. Я считала, ты сам догадаешься, как ее устранить, потому что именно так поступила бы на твоем месте. Не жалуйся, что приходится лицемерить и манипулировать людьми. Ты все равно лучше меня. Губы Тайруса дернулись. – Знаешь, когда я первый раз тебя увидел? По-настоящему увидел? Когда ты прыгнула на арену, чтобы не дать зверю разорвать беспомощного пречистого. Сколько человек сидело в толпе и с отвращением смотрело на происходящее, однако ничего не сделало? Я был Примас Дофином, но не произнес ни слова, даже не шевельнул пальцем – а вот ты не побоялась действовать. Это очень редкое качество: открыто выступить против чего-то неправильного и безнравственного. У меня никогда не хватало духу. Ты лучше всех нас. – Глупости. Ты мечтаешь об идеалах. Я о них вообще не думаю. – Многие мечтают о высоких целях, Немезида. Я занялся ими только теперь, а до того годами закрывал глаза на зло, лишь бы самому уцелеть. Убеждал себя, что стану императором, надо только продержаться, а потом все мои бездействия обнулятся. Вот сяду на трон и оправдаю жертвы великими деяниями… Я сам не понимал, как скован. По сто раз все обдумывал, пересматривал планы. И только увидев тебя, осознал, что же пропустил со всеми своими стратегиями… Я ничего не делал, лишь тратил время. Вот и все. Я попыталась встать. Тайрус подскочил и взял меня за локоть, помогая обрести равновесие. Слова застревали в горле, было трудно на него смотреть. Так странно… когда тебя ценят. Но теперь одна загадка разрешилась. Я узнала, что же кроется за лихорадочным стремлением забить делами каждый час каждого дня с момента коронации, безжалостная погоня за достижением целей. Тайрус пытался искупить сам факт того, что выжил. Меня охватила нежность: ему не следовало так грызть себя за простое желание уцелеть. Сидония нашла бы нужные слова для поддержки. А я смогла лишь выдавить: – Прекрати мне лгать, а я не буду давать тебе повод для лжи. – Договорились, – улыбнулся Тайрус. Только теперь я посмотрела в окно и отпрянула от неожиданности. Мы летели в субпространстве. – Куда мы направляемся? Помрачнев, Тайрус глянул в бездну. – Пока ты была без сознания, Пасус решил меня обойти и направил петицию с просьбой жениться на Дивинии напрямую сенату. Я попытался оттянуть решение и предложил лично провести переговоры о свадьбе. Мы встретимся с ними на Люмине. – Заметив мое потрясение, он добавил: – Все равно это неплохой повод отправиться туда и выполнить мою часть договора с люминарцами. Я пообещал им технологии и независимость, вот и представился шанс сдержать слово, если сумею правильно разыграть карты. Я схватила его за тунику, комкая ткань. – Нет. Тайрус, нельзя соглашаться на эту свадьбу. Если Пасус на ней женится, то наверняка найдет способ тебя убить. – Знаю. – Он накрыл мою ладонь своей. – Пасус искренне считает, что я молодой, глупый и не вижу, куда он метит. Мне придется согласиться, иначе меня все равно вынудят. Я его отпустила. – Ты умолчал о том, что сохранил жизни Кату и Живодеру не только из-за глушителя. Ты знал, что я буду настаивать на их казни, ведь это угроза тебе. Пасус – угроза нам обоим. Ты же не ожидаешь, что я буду просто стоять и смотреть, как он накидывает удавку тебе на шею? – Вообще-то ожидаю, – твердо ответил Тайрус. – Потому что сам с ним разберусь, Немезида. Ты хочешь, чтобы я больше тебе не лгал, а я хочу, чтобы ты больше не давала мне для этого повода. Не действуй за моей спиной. – Я уже потеряла Сидонию. Если потеряю и тебя… Тайрус сгреб меня в объятия. – Любовь моя, меня крайне сложно убить. И я не намерен оказывать кому-то подобную услугу. Буду затягивать процесс всеми мыслимыми способами. Да и… есть способ сделать так, что моя кузина больше не будет нам угрожать. – Не понимаю, как, если только не убить ее. – Мы ее не убьем. Но близко к тому. Глава 8 Тайрус знал, что одним нам соваться во владения Пасуса не стоит, поэтому мобилизовал почти все корабли Домитрианов. Грандство, как обычно, увязалось следом. Тайрус не стал их прогонять, это восприняли бы как прямое оскорбление. Он снарядил в путь все суда, кроме «Тигриса». Грандство купилось на уловку, проигнорировало этот корабль и ринулось активно покупать места на прочих, надеясь оказаться поближе к правителю. А потом Тайрус перенес меня именно на «Тигрис». Благодаря призрачному экипажу, никто нас не заметил. Вот как он устроил так, что в субпространстве мы оказались одни. Ладно, почти одни – с Дивинией, но она-то явно нас не потревожит. Пока я выздоравливала после перелома позвоночника, Тайрус позволил себе крайне редкую роскошь: проспал почти весь день, восстанавливая силы, потраченные на первые недели правления. Итак, мы были одни. В отличие от Хризантемы здесь не приходилось соблюдать формальности. Тайрус выделил мне лучшие гостевые покои на звездолете, а сам поселился в соседних. При мысли, что мы можем спать в одной постели, я испытала причудливую смесь страха и предвкушения. Когда я снова открыла глаза, беззвучно приблизились слуги, держа несколько вариантов дневной одежды. Я выбрала наугад, а потом отыскала Тайруса в комнате, выходящей на соляные купальни. Пока боты готовили омлет из шести яиц, который он обычно съедал на завтрак, мой император стоял… и держал в руке сияющий фиал с наркотиком. – А не рановато ты начал? – заметила я. Может, ему тяжелее, чем я думала? Тайрус удивленно вскинул брови и даже не сразу понял, о чем я. – А, это? Нет. Это не ради удовольствия. – Разумеется. Он улыбнулся. – Я серьезно. Он запустил базу данных корабля, и в центре стола появилась проекция. Вернее, расписание приема всевозможных наркотиков на ближайшие три месяца: время, доза. Судя по нему, сегодня был черед психоделика. – Это называется митридатизм, – пояснил Тайрус. – Древние земные императоры брали за привычку ежедневно принимать яд в малых дозах, чтобы выработать иммунитет. По сути, я пытаюсь заставить свой организм сопротивляться интоксикации – то, что у тебя получается само по себе. – Развлекательные наркотики не яд. – Спорное утверждение, – сухо заметил он. – По крайней мере, меня всегда пугал не нож убийцы, а перспектива ничего не соображать в присутствии бабки. И раз уж метаболизма дьяболика у меня нет, придется подготовить свои химические рецепторы. Я уже пробовал принимать легкие препараты в больших дозах, чтобы сохранять ясную голову и лишь делать вид, будто они на меня действуют. Я глянула на сегодняшнее расписание. – У тебя сейчас галлюцинации? – Не особо… только у тебя почему-то выросли оленьи рога. Обычно их вроде нет. – Нет, – мрачно подтвердила я, невольно проверяя собственную голову. – А еще пальцы в бананы превратились, – сообщил Тайрус, рассеянно глядя на мои руки. Поддавшись странному порыву, я пошевелила пальцами у его носа. Тайрус подался вперед и игриво их куснул – но осторожно, не повреждая кожи. Все же он себя контролировал. – Я странно выгляжу? – поинтересовалась я, ведь никогда не была на его месте. – Подойди ближе. Тогда скажу. Я послушалась и оказалась в кольце рук Тайруса. Сладость разлилась внутри меня, когда я прижалась к его теплому телу. Он провел большим пальцем по моему подбородку, по нежной шее. Его дыхание овевало мое ухо. – Ты прекрасна, как всегда. Прекрасна. Инстинктивно, не думая, я обхватила ладонью лицо Тайруса и прижалась губами к его губам. Осторожно, нежно, заходя на территорию, куда не осмеливалась заглянуть с самой коронации. Он гладил меня, мягко, почти благоговейно, а потом притянул ближе и углубил поцелуй, пока то, что пугало, не стало совершенно естественным и правильным.