Посёлок Рёцу. На смену гневным крикам на берег пришла радость и воодушевление. Жители и солдаты острова с восторгом смотрели на героизм своих соотечественников. И в этой нервной кутерьме, никто, включая солдат, так и не обратил внимание на то с берега, по вражеской подлодке так и не выстрелило ни одно орудие. Посёлок Рёцу. Здание шахтоуправления государственных шахт Садо. Охрана шахтоуправления не успела оказать какого-либо организованного сопротивления, а вот при подходе к «Складу добытых материалов» возникли первые сложности, поскольку местные охранники решительно забаррикадировались изнутри и открыли огонь из своих «Арисак» по непрошенным гостям. Штабс-капитан Дуров быстро предпочёл оставить между собой и биссектрисой огня угол кирпичного здания. Ситуация скверная, но, по большому счету, не считая того, что они шумно обнаружили себя, не настолько критичная и была предусмотрена планом операции. Стоит ли удивляться, что цель их операции охраняют лучше, чем бумажные халабуды в деревне, которые, по какой-то непонятной причине, сами японцы считают домами. Но времени терять было нельзя. Сейчас подойдут смежники. От угла до позиции засевших на складе было метров пятьдесят, так что гранатами их не закидать, а место открытое. По уму строили. Но и они по уму составляли план операции. — Шмель! Сделай! — Сделаем в лучшем виде, товарищ штабс-капитан… Урядник Шмелёв уверенно, и, по-хозяйски сноровисто, отщелкнул от корпуса прицельную планку. Рядом с ним капрал Борискин проделал ту же операцию. — На счет три. Три! Шмелёв резво высунулся из-за угла, и, не обращая внимания на пару просвистевших над головой пуль, присел на одно колено, положив трубу на плечо, прицелился и выстрелил. Пороховая граната вылетела из гранатомёта и устремилась в сторону засевших. Едва урядник отвалился вправо, как его место занял Борискин и через полторы секунды выстрелил в том же направлении. Из-за угла дважды рвануло. Дуров высунул из-за угла объектив перископа и подождал, пока рассеется пыль. Краем глаза он видел, как Шмелёв и Борискин подготовились к новому залпу. Да, там, на позициях охраны, кто-то шевелился, ошалело крутя головой. Вон, вторая голова с руками, трущими глаза. А вот и смельчак с карабином, готовится устроить позицию получше. — Вот, что, братец, пройдитесь-ка по ним ещё по одному разику. Глупо будет нарваться на дурную пулю… Посёлок Рёцу. Стрельба и взрывы наверху, в стороне шахтоуправления встревожили многих, и они закрутили головами. Но основная масса собравшихся продолжали с восторгом смотреть разыгрывающееся веселое представление о том, как сейчас будут повержены русские варвары. * * * ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. СИТУАЦИОННЫЙ ЦЕНТР. 23 ноября 1921 года. Не повезло. А как красиво было задумано! Но, увы. Увы. Я стоял у камина, глядя в бушующее пламя. Дрова, которые поначалу не сразу принялись, теперь давали такой жар, что даже приходилось опасаться, не много ли было брошено в чёрный зёв щедрой рукой? Ночь на улице. Холодная Константинопольская ночь. Было сыро и ветрено, так что камин был совершенно уместен, но я разжигал его все последние дни. Не хватало мне чего-то, наверное. А может еще не отошёл от стылой осени Ставки в Чите. Да, там уже утро. Снег лежит, как сообщают. И температурка бодрящая. Всего-то минус двадцать. По Цельсию. Что ж, если дела как-то не определятся, скоро мне доведётся пробежаться по читинскому снежку. Люблю, знаете ли, пробежки по утрам. По морозцу. Бодрит! Что тут скажешь о делах наших скорбных? Где-то либо нас обыграли, либо мы прошлёпали, либо что-то произошло иное, о чём мы пока не знаем. Или догадываемся. Например, нелогичные движения японо-австралийского флота возьмём. Они могли произойти по причине внезапно образовавшегося появления на севере японских островов четырёх пусть и довольно устаревших, но зубастых линкоров в составе новообразованной 3-й Тихоокеанской эскадры. Да, и массированный русский десант на Хоккайдо вряд ли добавил спокойствия в штабах японских армии и флота. И всё бы ничего, в принципе, да, и, флот Метрополии располагал довольно приличным набором кораблей, но наше решительное превосходство в воздухе в том районе, делало морское сражение на широтах севернее Токио весьма рискованным для японцев. Могло и прилететь. Буквально. А истекшие месяцы войны показали, что авиация в Стране Восходящего Солнца, с военно-стратегической точки зрения, ещё долго будет находиться в зачаточном состоянии. Ничего ведь вдруг не бывает, ниоткуда не возникает и никакие поставки самолётов контрабандными прорывами караванов тут им не помогут. Нет, тут требовалась основа, которой у японцев не было. Я холил и лелеял свою авиацию. Я четыре с лишним года выявлял, отбирал и двигал вперед решительных, инициативных, умелых пилотов и командиров, в том числе и прошедших реальную войну. Я открывал по всей Империи летные училища и школы, аэроклубы и парашютные вышки в парках. Фронтовое братство, структуры генерала Маршина, всякого рода военно-патриотические общественные организации отбирали и учили для авиации будущих радистов, бортстрелков, механиков, работников аэродромных служб и прочее, прочее, прочее. Я выкупал по всей Европе ставшими ненужными после войны всякого рода аэропланы, а в России организовал относительно массовое производство моторов и корпусов самолётов, как фанерных, так и металлических. Множество новых моделей, концепций, испытаний прототипов, полёты двигали вперед развитие авиации. Военной и гражданской. Конструкторские бюро, полигоны, цеха, мастерские, ангары, большая и сложная инфраструктура. И из тех же Германии и Америки шли потоком, как моторы и запчасти, так и целые новые самолёты. Мои пилоты, их экипажи, их командиры буквально не покидали неба, участвуя не только в тренировках, но и в реальных боях, благо всяких войн по периметру (и не только) нашей благословенной Империи всегда хватало. Да, это были не те войны, но это опыт, несколько отличный от теории в учебнике. Иногда у меня складывалось впечатление, что экономика Империи платит авиации свою «десятину», столько средств на это всё уходило. Конечно, я утрирую, огромные расходы тянуло именно создание авиационной промышленности, смежников, электростанций и всего того, что в итоге превращается в блестящий лаком новенький самолёт на аэродроме. И я сделал именно авиацию тем локомотивом, который должен был потянуть за собой развитие высокотехнологической экономики в России. Не много ли «я»? Нет. Было бы хуже, если бы этого «я» в этой реальности не было. Конструкторы, технологии, промышленность, кадры, аэродромы, инфраструктура — откуда у японцев это всё могло взяться «вдруг»? Привезли под покровом ночи на контрабандном пароходе? Чудес-то не бывает. Что-то, конечно, у японцев было, что-то они лихорадочно пытались сделать, отправили несколько сотен будущих пилотов учиться в ту же Австралию, но это всё пока мало на что влияло. Хирохито и его генералитет прекрасно понимали ситуацию, а итоги первых месяцев войны доказали даже самым упоротым сомневающимся, что при нашем полном превосходстве в воздухе любые операции армии и флота сопряжены с очень большим риском получить чем-нибудь тяжелым сверху. Или в борт. В основных Генштабах и Адмиралтействах мира ход военных действий, конечно же, тоже изучался и там делались соответствующие выводы. В том числе и повторно изучая опыт сражения при Моонзунде, Битву за Проливы и другие случаи массового применения нами авиации. В высоких кабинетах уже шла яростная драка между сторонниками разных концепций, и, пока, судя по всему, «линкорная гонка» моей версии истории может реально превратиться в «гонку авианосцев», где линкоры будут выполнять лишь функцию тяжелого артиллерийского обеспечения и прикрытия. В общем, здравствуй авианосные ударные группы во всей красе. Тем более что за рубеж утекли секретные сведения о том, что я повелел, после приема в строй суперлинкора «Иван Грозный», два строящихся в Николаеве суперлинкора серии «Пантократор» достраивать уже как суперавианосцы, а в Питере начать разработку проекта создания авианосцев на базе линейных крейсеров серии «Измаил». Нужно ли говорить, что это лишь ускорило процесс и повысило градус «дискуссий» и добавило судорожности в военные заказы? Неслучайно ведь в японо-австралийской эскадре было аж четыре авианосца, способных нести 90 самолётов. Значит, проблему они понимают и меры принимают. В общем, в районе Индокитая вырисовывалась сложная морская шахматная партия, с большим количеством кораблей и авиации с обеих сторон. В принципе, вылазка на Саттахип скорее напоминала прощупывание позиций. Вряд ли командование противника настолько наивно, чтобы верить, что русско-итальянская эскадра рванет за ними сломя голову. С другой стороны, на нашу приманку они не купились, информации своей разведки о том, что «Пантократор» стоит у причальной стенки с вышедшей из строя двигательной установкой они не поверили. А жаль. Не скажу, что я прямо жаждал большого сражения. У нас с японо-австралийской эскадрой был паритет (ну, практически), но за счет существенного большего количества авиации в районе северной части Сиамского залива, и за счёт умения её применять, мы могли потопить или вывести из строя несколько кораблей ещё до начала сражения, и всячески надоедать противнику в ходе боя. Весь расчет строился на том, что нам удастся использовать дополнительных пару полков береговой авиации, радикально изменив расклад в нашу пользу. То есть, выражаясь спортивным языком, это была бы игра на нашем домашнем поле, где, как известно, и стены помогают. Да и шестнадцатидюймовые орудия «Пантократора» и «Иоланды Савойской» внесли бы свой вклад в битву. План был хорош, но вот с открытым морем, вдали от берега, всё становилось не так однозначно. Не считая всякого рода разведывательных самолётов на крейсерах и линкорах, мы имели там в своём распоряжении два авианосца, по двадцать машин на каждой, и три авиаматки по четыре летуна на каждой. Итого всяких боевых самолётов в походе у нас было всего-то пятьдесят две штуки, против, повторюсь, ДЕВЯНОСТА у японо-австралопитеков на четырёх авианосцах. И здесь уже я не мог предсказать исход воздушно-морского сражения. Могу только констатировать то, что битва была бы просто эпичной и первой в истории человечества. Если не считать Моонзунд, но там были другие исходные. Встречного авиа-морского боя там не было. В общем, вытянуть к берегу противника не удалось, на «данные» своей разведки о проблемах на «Пантократоре», японцы и австралолюдоеды не купились. Они обозначили себя, гавкнули в ночь, словно собака, и убежали. Где они сейчас? Это серьезный вопрос. От ответа на него зависит если не всё, то очень многое. Кто кого где перехватит, кто в каком построении будет сражаться, какой манёвр совершит. Главным слабым местом объединенной эскадры противника как раз и была её разъединенность и не прогнозируемость того, как поведут себя австралийцы, ведь в войне они официально не участвуют, а, между тем, силы потомков британских каторжников составляют половину «объединенного флота», а из четырех авианосцев, три — австралийские. Не исключался вариант того, что в решительный момент, как это уже случалось с британцами, они просто останутся в стороне. И тогда живые японцы позавидуют мёртвым, поскольку мы их просто раздавим. Японские адмиралы это тоже прекрасно понимали и вынуждены были учитывать такой риск. Главная задача противников была предельно ясной — не пропустить нашу 2-ю Тихоокеанскую эскадру к Метрополии, по возможности, ослабив в сражении, заставив часть кораблей отправиться на ремонт или интернироваться в ближайшем порту. Тогда и расклад сил в районе между Индокитаем и Филиппинами мог бы существенно поменяться. Но, когда этот план разрабатывался, в японских штабах два наших приближающихся суперлинкора виделись большей проблемой чем наша авиация. Реальность же оказалась прозаически иной, а тут тебе еще и появление из ниоткуда 3-й Тихоокеанской эскадры. И Хоккайдо… Так что в Токио могли принять какое угодно решение в изменившейся ситуации. Как сообщает наша разведка, высадка наших войск на Хоккайдо произвела довольно тягостное впечатление и на их вооруженные силы, и на все общество. Позиции «партии мира» заметно усилились, и уже немало голосов вполголоса призывали начать консультации, дабы не потерять в этой войне всё. Поэтому, властям что-то нужно было показать, какую-нибудь громкую победу, и не где-то там у чёрта на куличках, типа Сиама, а так, чтобы подданные результат немедленно почувствовали на себе — бомбежки прекратились, императорские армия и флот решительно переломили ход войны, осталось подождать и верить — победа близка. Ну, и всё такое, что пишут в газетах по такому случаю. В общем, других объяснений, кроме срочного возврата эскадры противника в Японию, я пока не находил. Не конвой же охранять отправили суперлинкор «Нагато», линкоры и прочую бронированную морскую машинерию? Или они всё же затаились и ждут нашу эскадру для генерального сражения? Поди знай. Самое паршивое, опять же, что мы их потеряли из виду. Я пялился в карту, словно надеялся что она вдруг станет виртуальным экраном, на который начнут в режиме реального времени поступать сведения со спутниковой группировки в космосе, с авиации и беспилотников дальней разведки, с ближних ударно-разведывательных беспилотников, наземных аналитических и ситуационных центров и вся эта карта оживёт, обретет множество отметок, точек, параметров цели и движения, обозначив наши силы, силы противника, гражданские суда, метеорологию, прогнозы, сценарии… Я в сердцах едва не сплюнул себе под ноги. Чёрт знает, что! Вот где они? Огромная эскадра — это же не иголка в стоге сена! Она же не может просто потеряться! И пока они сами себя не проявят, или их не встретят какие-то торговые или пассажирские суда, мы об этом и не узнаем! И хорошо, если у встретивших будет на борту радиостанция (что редкость в тамошних краях, там лайнеры как-то не особо ходят), иначе мы получим известие только после того, как эти самые встретившие доберутся до порта своего назначения. А к тому моменту ценность их «наблюдений» будет нулевой. Вариант чуть лучше, если означенная эскадра зайдет в какой-нибудь порт на бункеровку и пополнение запасов. Даже если в порту нет наших агентов, то мы узнаем всё равно. Через третьи руки на третьи сутки. Это тоже сведения так себе по оперативности и ценности. По принципу: «Ага, мы их видели! Мы их видели!!!» Короче, противник исчез и это — факт. А мы зря сожгли кучу авиационного топлива, которого на базе Саттахип и так не слишком-то много. Не считая неизбежных поломок и прочего техобслуживания вернувшихся на базу самолётов. Хорошо хоть вернулись в полном составе… Нарисовался воодушевленный адмирал Канин. — Государь! Нашли! Хмыкаю. — Ну-ка, удивите меня. — Государь, разведывательный самолёт, вылетевший с аэродрома на базе Паттани обнаружил кильватерные колонны, движущиеся на зюйд-зюйд-ост. Противник поднял корабельную авиацию, но нашему разведчику, благодаря скорости, удалось уйти на базу. Донесение было передано по радио, как только искомая эскадра была идентифицирована. Итак, нашлись. — Эскадра в полном составе? — Если судить по докладу, то — да, но особо времени на осмотр у экипажа не было, а аэрофотосъемку осуществить не удалось. Юго-юго-восток. Огромная эскадра спешно уходит на юг, удаляясь всё дальше и дальше от цели своего похода — надрать нам задницу, не допустив соединения 2-й Тихоокеанской эскадры из Саттахипа и 1-й Тихоокеанской, блокированной во Владивостоке. Уходя на юг, они открывают выход нашему флоту из Сиамского залива, и мы уже можем разжигать топки на кораблях, надеясь успеть обогнуть Индокитай и выйти на просторы Южно-Китайского моря. Или от нас именно этого и ждут? Поди знай. М-да, всё чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса. Надеюсь, вы знаете кто это… — Ваше мнение, Василий Александрович? Адмирал смотрел на карту на столе. — Государь. Только за один бессмысленный пока поход к Саттахипу и обратно они прошли пару тысяч морских миль с соответствующим расходом топлива и прочего. Недешёвое удовольствие при ограниченности наличия ресурсов даже в нейтральных портах. Все излишки, как вы знаете, выгребли для формирования «гуманитарных конвоев», так что в округе сейчас острая нехватка всего и такие «прогулки» вызывают недоумение, откровенно говоря. Рискну даже предположить, что там, у Саттахипа, как вы любите выражаться, «что-то пошло не так», ведь австралийцы в бой так и не вступили. А без них такая атака превращается в форменную авантюру. Я прошёлся вдоль стола, краем глаза видя, как согласно Устава поворачивается за моим перемещением вытянутая фигура адмирала. Замечаю: — А большая часть транспортов и грузов в конвоях там формально австралийская, ведь так, Василий Александрович? Тот кивает. — Точно так, Государь. Но, всё же, смею полагать, что Лондон заинтересован в проводке этих караванов в Японию. Но хотят ли они рисковать своими лучшими кораблями в этом полушарии? Этот вопрос пока остается открытым. Пока мы наблюдаем с их стороны продолжение тактики грозного надувания щёк при разговоре полунамёками. Японцы спешат — британцы не торопятся. Японцам срочно нужны корабли для обороны Метрополии? Англо-австралийцы тоже не против. Как и не против того, чтобы в сражении у берегов Японии сильно были потрёпаны и японский и наш флоты, а лаймы останутся целенькими и будут продолжать надменно диктовать свою волю нам и японцам. Так что лично я бы предположил всё же бункеровку и загрузку припасов для дальнего похода к берегам Японии. — Это может быть имитацией, с целью выманить наш флот из Саттахипа и втянуть в морское сражение где-нибудь южнее Индокитая?