– Дарро ждет, что я смирюсь и подчинюсь его приказу. Но если мы сумеем собрать на юге армию, это позволит оттеснить Эравана на север – прямо под мечи легиона Беспощадных. – Даже это вряд ли убедит Дарро и таких, как он. – С ними я разберусь потом. – Аэлина мотнула головой, стряхивая воду с волос. – А сейчас в мои намерения не входит проигрывать будущую войну лишь потому, что какой-то старой мрази вздумалось выставлять себя королем. Рован лукаво улыбнулся и прильнул к ее губам: – И в мои намерения не входит позволить ему занять твой трон. – Возвращайся ко мне, – прошептала Аэлина. При мысли о том, чт? может ждать Рована в Рафтхоле, у нее сжалось сердце. Боги милосердные, если только с ним что-то случится… Костяшками пальцев Рован провел по ее мокрой щеке, а затем большими пальцами – вокруг рта. Аэлина положила ему руку на грудь, прямо на то место, где были спрятаны два пузырька с ядом. Ей вдруг захотелось превратить смертоносную жидкость в пар. Если Рована вдруг схватят. Если схватят Дорина… – Я не могу тебя отпустить, – вырвалось у нее. – Можешь, – ответил Рован тоном, почти не оставляющим места для возражений. Ее принц. Ее командир. – И отпустишь, – добавил он, снова водя пальцами вокруг ее рта. – А когда мы с тобой встретимся, у нас будет потрясающая ночь. И мне будет все равно, где и есть ли кто вокруг. Он поцеловал Аэлину в шею: – Ты мое Огненное Сердце. Аэлина обхватила его лицо ладонями и притянула к себе. Руки Рована сомкнулись у нее на спине. Они двигались в разных направлениях, словно Рован впитывал ладонями ощущения своей любимой. Их поцелуй был неистовым: лед и пламя, сошедшиеся вместе. Даже дождь на мгновение перестал и ждал, когда закончится этот поцелуй. И он закончился. Тяжело дыша, они нехотя разомкнули губы. Среди дождя, огня и льда, среди темноты, молнии и грома в голове Аэлины вспыхнуло слово. Это был ответ, вызов и правда, которую она попыталась оставить без внимания и отбросить. Не ради себя. Ради него. Ради него… Превращение Рована сопровождалось вспышкой ярче, чем молния. Аэлина заморгала, а когда перестала – увидела большого ястреба, поднимавшегося между деревьями в темное, пронизанное дождем небо. Рован испустил крик и взял вправо – к побережью. В этом крике для Аэлины слилось прощание, обещание их новой встречи и боевой клич. В горле у нее встал комок. Подошел Эдион, тронул ее за плечо: – Лисандра хочет, чтобы Муртаг взял Венгу для «придворного воспитания». Девчонка упирается руками и ногами. Придется тебе вмешаться. Венга цеплялась за Лисандру. Худенькие плечи тряслись от беззвучных рыданий. Вернувшийся Муртаг беспомощно смотрел на эту сцену. Аэлина пошла по раскисшей земле к ним. Сегодняшнее веселое утро казалось ей совсем далеким. Подойдя, она погладила Венгу по мокрым волосам. Девчонка подняла голову. – Ты – моя придворная дама, – сказала ей Аэлина. – А раз так, должна меня слушаться. Ты умная и храбрая, но, если до сих пор наше путешествие было больше похоже на веселую прогулку, теперь судьба заставляет нас отправляться в темные и жуткие места, отчего даже мне страшно. У Венги дрожали губы. Преодолевая тяжесть в груди, Аэлина негромко свистнула. Быстроногая, спасавшаяся от дождя под лошадиным брюхом, послушно прибежала. – Я прошу тебя позаботиться о Быстроногой, – продолжала Аэлина, гладя мокрую собачью голову и длинные уши. – В тех темных и страшных местах, куда мы отправляемся, собака может погибнуть. Ты, Венга, – единственная, кому я могу поручить заботу о ней. Ты ведь это сделаешь для своей королевы? Только сейчас Аэлина поняла: торопясь поскорее оказаться в Оринфе, она мало ценила дни и недели их путешествия. Зачастую они казались ей слишком спокойными и скучными. А ведь это были счастливейшие дни. Напрасно она не наслаждалась каждым мгновением путешествия, когда они были вместе и могли не бояться никаких опасностей. Лисандра стояла с напряженным лицом. Глаза были мокрыми не только от дождя. Но Аэлина была права, и Лисандра кивнула, после чего снова бросила на Муртага внимательный взгляд хищницы. – Ты отправишься с господином Муртагом. Он расскажет тебе много интересного о том, как устроен королевский двор. Ты многому научишься. И конечно, позаботишься о нашей четвероногой подруге. Аэлина нагнулась и несколько раз поцеловала мокрую голову Быстроногой. Собака рассеянно слизывала дождь с лица хозяйки. – Я могу на тебя положиться? – снова спросила у Венги Аэлина. Венга посмотрела на собаку, потом на Лисандру, после чего кивнула. Аэлина поцеловала девчонку в щеку, шепнув ей на ухо: – Когда окажешься среди этих жалких стариков, распространи на них свою магию. Аэлина подмигнула Венге, добавив: – Отвоюй у них мое королевство. Однако Венге было не до улыбок, и она лишь кивнула. В последний раз поцеловав Быстроногую, Аэлина повернулась к дожидавшемуся ее Эдиону. Тем временем Лисандра нагнулась к Венге, гладила ей волосы и что-то шептала, но так тихо, что даже фэйские уши Аэлины не слышали. Эдион позвал сестру туда, где стояли оба Ручейника. – Письмо, ваше… величество, – произнес Муртаг, подавая ей свиток с восковой печатью. Аэлина взяла письмо, кивком поблагодарив старика. – Если не хочешь сменить одного тирана на другого, предлагаю тебе вывести с севера легион Беспощадных и все прочие войска, которые согласятся к ним примкнуть, – сказал Рену Эдион. – Дарро трезво и благоразумно смотрит на вещи, – ответил за внука Муртаг. – Дни Дарро сочтены, – возразил ему Эдион. Все трое повернулись к Аэлине. Она же смотрела в сторону таверны. Оттуда к ним торопливо шел Дарро. Этот человек был несокрушимо уверен в своей правоте. Стихия, переломить которую столь же трудно, как остановить нескончаемый дождь. – Дарро мы и пальцем не тронем. – Что? – взвился Эдион. – Готова поспорить на все свои деньги, что он это предусмотрел. В случае его преждевременной смерти путь в Оринф нам будет закрыт навсегда. Муртаг нехотя кивнул, подтверждая ее догадку. – И потому Дарро мы не тронем, – продолжала Аэлина. – Мы будем играть в его игру. Играть по правилам, законам и сообразно клятвам. Лисандра все еще что-то говорила Венге. Та плакала, обнимая свою старшую подругу. Быстроногая крутилась рядом, беспокойно тычась в них мокрой мордой. Аэлина повернулась к Муртагу: – Господин Муртаг, в детстве мне не доводилось с тобой встречаться. Но я знаю, что все годы ты был верен моему дяде и нашей семье. Из потайных ножен Аэлина достала маленький кинжал и полоснула себе по ладони. Ручейники и даже Эдион вздрогнули. Аэлина сжала надрезанную ладонь в кулак: – А поскольку ты, Муртаг, – человек чести, ты понимаешь, чт? значит обещание, которое я сейчас даю, скрепляя его своей кровью. Если этой девочке будет причинен вред, телесный или иной, я не посмотрю на существующие законы и нарушу любые правила. Лисандра, почуяв кровь, повернулась в их сторону. – Словом, если Венга пострадает, я вас сожгу. Всех. – Угрожаешь своему верному двору? – с холодной усмешкой спросил Дарро. Он не подошел к ним, остановившись неподалеку. Аэлина даже не повернула головы. Муртаг и Рен смотрели на нее во все глаза. Ее кровь капала на священную землю. – Пусть это будет вашей проверкой. Эдион выругался. Он понял. Если те, кто называл себя правителями Террасена, не сумеют уберечь одного ребенка, если им не по силам позаботиться о Венге, зная, что от нее они не получат ни богатств, ни титулов… тогда они достойны гибели. Муртаг снова поклонился. – Королева, твоя воля – моя воля, – сказал старик, тихо добавив: – Я потерял двух внучек. Эту я уберегу. Сказав это, он пошел в сторону Дарро, на которого даже не взглянул. Рен остался стоять. Сейчас мокрый капюшон скрывал его лицо и тот шрам. – Жаль, что у нас не было времени поговорить, – сказала ему Аэлина. – Мне пора объясниться. – Тебе не привыкать покидать бывшую родину. К чему лишние слова? Эдион предостерегающе зарычал, но Аэлина оборвала брата: – Рен Ручейник, ты можешь судить обо мне, как тебе угодно. Но только не подведи наше королевство. Глаза Рена вспыхнули, и в них она прочла ответ: «Как это делала ты целых десять лет».