Он пристально смотрел на Манону и улыбался: – Здравствуй, главнокомандующая. Затем он взглянул на бабушку и слегка наклонил голову: – И тебя приветствую, Верховная ведьма. Голос у него был красивый, чувственный и в то же время жесткий. В тоне ощущалась требовательность. Усмешка Варнона стала напряженной. Смуглое лицо побледнело. – Кто ты такой? – властно спросила Манона. Человек кивнул в сторону пустых стульев: – Манона Черноклювая, ты прекрасно знаешь, кто я. Перангтон. Он перебрался в другое тело, потому что… Потому что та жуткая, отвратительная тварь, чье отражение Манона иногда ловила в его глазах… теперь обрела плоть. Напряженное лицо Верховной ведьмы подтвердило догадку Маноны. – Я устал носить тот мешок, набитый дряхлым мясом, – сказал он, с кошачьим изяществом опускаясь на стул рядом с Варноном. – Мои враги знают, кто я. Полагаю, что и мои союзники тоже, – добавил он, взмахнув длинными сильными пальцами. Варнон склонил голову и промурлыкал: – Мой повелитель Эраван, позвольте мне распорядиться насчет воды для Верховной ведьмы. Она проделала долгий путь. Манона оценила поведение бывшего прихвостня Перангтона. Он выказал уважение ее бабушке и назвал настоящее имя герцога. Возможно, Гислана, которая сейчас стояла в карауле с внешней стороны двери, что-то знала об Эраване. Валгский король одобрительно кивнул. Бывший правитель Перранта прошел к столику у стены, взял графин. Манона с бабушкой сели напротив Эравана. У Варнона вдруг проснулась уважительность. Прежде во всех его словах и жестах ощущалась издевка. Но теперь… Возможно, этот проныра сообразил, у какого чудовища он нынче на поводке, и потому отчаянно ищет союзников. Возможно, Варнон догадывался, что Манона… может быть причастной к взрыву. Манона взяла протянутый ей Варноном роговой бокал с водой, но пить не стала. Бабушка тоже не притронулась к воде. Эраван слегка улыбнулся. В его облике не ощущалось ни тьмы, ни порочности. Похоже, он обладал достаточной силой, позволявшей скрывать нежелательные стороны. Вот только изменить цвет глаз он не мог. У него были ее, Маноны, глаза. Ведьмы отряда Тринадцати и бабушкиного шабаша оставались в коридоре. Только первым заместительницам было позволено стоять у двери. Комната совещаний превратилась в ловушку, устроенную валгским королем. Эраван посмотрел на них так, что Манона невольно сомкнула губы, не позволяя себе оскалиться. – Мой первый вопрос: силы Ферианской впадины приведены в готовность? Бабушка Маноны слегка кивнула: – Они вылетят на закате. В Рафтхоле будут через пару дней. Манона не осмелилась шевельнуться. – Вы посылаете ту часть воздушной армии в Рафтхол? – спросила она у Эравана. – В Рафтхол я посылаю тебя и твоих ведьм. Вы должны будете занять мой город. Когда вы выполните эту задачу, там разместится Ферианский легион под командованием Искары Желтоногой. В Рафтхол! Наконец-то им предстоят настоящие сражения и можно будет проверить, на что способны их драконы в бою. – Вы предполагаете нападение оттуда? Эраван мертвенно улыбнулся: – Наши силы будут двигаться быстро и нападут неожиданно. Теперь понятно, почему эти сведения скрывались вплоть до сегодняшнего дня. Манона нетерпеливо постукивала ногой по черному полу. Ей хотелось сорваться с места и раздавать приказы, готовя отряд к полету. – Сколько моратских шабашей взять мне с собой на север? – Вторую половину нашего воздушного легиона возглавит Искара. Вряд ли нужно сдергивать с места много здешних шабашей. Слова Эравана были вызовом и проверкой. Манона задумалась. – Тогда я полечу со своим отрядом Тринадцати и двумя шабашами сопровождения. Незачем давать врагам подсказку насчет числа шабашей и общей численности воздушной армии. Манона была готова поспорить на любые деньги, что для овладения адарланской столицей хватило бы и одного ее отряда Тринадцати. Эраван чуть наклонил голову, выражая согласие. Бабушка едва заметно кивнула. Большего одобрения Манона от нее никогда не видела. – А как быть с принцем? – спросила Манона. Теперь уже не с принцем. С королем Дорином. Бабушка метнула в нее недовольный взгляд, но демон сказал: – Привези его ко мне. Если он уцелеет. С тех пор как огненная королева отправилась в свои края, Дорин Хавильяр и его город оставались беззащитными. Это обстоятельство мало волновало Манону. Война есть война. Закончится война, и можно будет вернуться в Западный край – на их потерянную родину. Так обещала ведьмам прежняя власть. Но демон-король вполне может отказаться. Ведь это не он давал обещание. Ничего, потом она со всем разберется. Но вначале… настоящее сражение. Манона уже слышала в своей крови безудержную боевую песнь. Король-демон и Верховная ведьма продолжили разговор. Маноне пришлось заглушить в себе музыку звенящих щитов и сверкающих мечей и прислушаться. – После захвата столицы мне понадобятся корабли, способные плыть по Авери, – сказал Эраван. – Те люди на Серебряном озере согласились? Бабушка разглядывала карту на столе, придавленную по краям гладкими камешками. Река Авери, на которой стоял Рафтхол, вытекала из Серебряного озера. На берегу того же озера, чуть западнее, стоял Аньель. За ним начинались Белоклычьи горы. Перангтон-Эраван пожал широкими плечами: – Их правитель пока что не приносил клятву на верность ни мне, ни мальчишке-королю. Когда он узнает о падении Рафтхола, его посланцы будут обивать наши пороги, умоляя об аудиенции. На губах короля-демона мелькнула улыбка. – Их крепость близ Западного водопада до сих пор хранит отметины в память о проходе моей армии. Аньель кишит памятниками жертвам той войны. Правитель должен понимать, что я с легкостью могу опять превратить его город в склеп. Манона снова уткнулась в карту, решив больше не задавать вопросов. Валгский король был стар. Настолько стар, что рядом с ним Манона чувствовала себя ребенком. С вершин своего возраста он не видел особой разницы между нею и бабушкой. Выходит, напрасно Манона считала бабушку умной. Верховная ведьма сглупила, заключив союз с этим чудовищем и, по сути, продав ему своих соплеменниц. Выдержав пристальный взгляд Эравана, Манона поняла, что совсем без вопросов ей не обойтись. – Располагая Моратом, а в скором времени – Рафтхолом и Аньелем, мы охватываем только южную половину Адарлана. Как обстоят дела к северу от Ферианской впадины? И дальше на юг? – Бельхэвен остается под моей властью. Его правители и торговцы слишком любят свое золото. Мелисанда… – Золотистые глаза короля-демона вперились в то место на карте, где находилось это западное государство. – Эйлуэ погребено под собственными обломками. Фенхару тоже еле шевелится. Получается, что Мелисанде не остается иного, как продолжать союзнические отношения со мной. Особенно сейчас, когда Террасен гроша ломаного не стоит. Взгляд короля переместился к северному краю карты. – Аэлина Галатиния к этому времени наверняка уже добралась до своего обожаемого Оринфа. Когда Рафтхол падет, она поймет, что осталась в полном одиночестве. У наследницы Брэннона нет союзников на Эрилее. Точнее, больше нет. Однако Манона заметила, как вспыхнули глаза короля-демона, когда он смотрел на Эйлуэ. Бабушка молча следила за нею. Чувствовалось, она готова оборвать жизнь внучки, если та зайдет слишком далеко. Но Манона не собиралась останавливаться: – Ваша столица – настоящее сердце торговли. Если я обрушу мой легион на Рафтхол, вы недосчитаетесь многих своих союзников из числа людей. – Насколько помню, Манона Черноклювая, раньше это был мой легион. Манона выдержала и этот пылающий взгляд Эравана, хотя и чувствовала, что ее раздевают. – Если Рафтхол превратится в сплошную груду развалин, правитель Аньеля, королева Мелисанды и те, кто правит Фенхару, могут пойти на риск и выступить против вас. Если вы разрушаете собственную столицу, как они поверят вашим словам о союзничестве? Впереди нас должен отправиться ваш указ, объявляющий новых короля и королеву врагами континента. Пусть мы будем выглядеть не захватчиками, а освободителями Рафтхола. И тогда остальные правители дважды подумают, прежде чем объединяться с Террасеном. Я готова частично разрушить город, чтобы показать нашу силу, но не дайте Железнозубым стереть Рафтхол с лица земли.