До поселения в резервацию кайовы делились на две части, известные как токинахьюп, или Люди Холода, и гвахалего – от команчского квахади. Эти термины были эквивалентны делению племени на северную и южную части. Первая кочевала вдоль р. Арканзас и границы штата Канзас, а вторая больше времени проводила с команчами в Стейкед-Плейнс. Кроме того, кайовы делились на шесть общин, одну из которых – куато – приблизительно в 1780 г. полностью уничтожили сиу. В лагерном круге, начиная от входа, общины располагались в следующем порядке: ката (Отрезанные), когуи (Олень), кайгву, кингеп (Щит), семат (кайова-апачи) и конгтальюи (Черные). Торговый пост Уильяма Бента – Форт Бента В 1821 г. Мексика завоевала независимость от испанской короны, и на следующий год Франсиско Руис заключил мир с техасскими команчами. Но правительство не имело достаточно денег для оплаты обещанных подарков, и в течение двух лет команчи возобновили набеги. В 1827 г. команчи снова пришли в Сан-Антонио заключать мир. По словам Берландье, индейцы заключали мир с великой помпой и их церемонии имели символический характер. Сперва вожди встали в круг и поклялись в присутствии Солнца и Земли, что никогда более не причинят вреда жителям Мексики. Затем в центре круга вырыли в земле яму и положили туда немного пороха, несколько сломанных стрел и ножей, после чего забросали яму землей. Это означало, что с этих пор оружие навсегда зарыто, и не будет применяться по отношению к мексиканцам. «Формула миротворчества между двумя дикими народами, – писал торговец Эдвин Дениг, – представляет собой нечто весьма утомительное. Церемонии с трубкой мира, речами и т. п. обычно занимают добрую часть дня». Церемония заключения мира варьировалась у разных племен и, судя по всему, не была жестко регламентированной. В случае особой необходимости она могла быть сокращена до минимума. Обычно каждая из сторон садилась полукругом, и таким образом они образовывали круг, после чего раскуривалась трубка. Раскуривание священной трубки было неотъемлемой частью церемонии заключения мира во всех племенах, и желая сказать, что мир был нарушен, индейцы говорили: «Была сломана трубка». Если во время обсуждения возникали разногласия, индейцы не принимали трубку и не прикасались к ней. Если присутствовала сторона, с которой не желали мирных отношений, при передаче трубки по кругу этих людей игнорировали. В такое положение однажды попал белый торговец Джеймс Томас в лагере команчей, но оказавшись человеком находчивым, он воспользовался знанием индейских обычаев, и сумел добиться дружбы краснокожих. Он достал свою трубку, медленно набил ее табаком, после чего пробубнил себе что-то под нос, якобы обращаясь к Высшим Силам. Затем торговец зажег трубку и одной рукой протянул ее вождю, а другой – дары в виде табака и вампума. «Я хорошо знал таинство этого предложения и то, что индеец не осмелится оскорбить Великого Духа, отказавшись принять в дар табак и вампум даже от злейшего врага. Вождь долгое время колебался, но потом медленно протянул руку, принял дары, и выкурил трубку… Ситуация изменилась и все дружески приветствовали меня». Однако ни этот новый договор, ни другой, подписанный в Эль-Пасо в 1834 г., не смогли остановить атак краснокожих. С 1835 г. в Соноре, Чиуауа и Дуранго были даже установлены денежные вознаграждения за скальпы индейских врагов, но и это не смогло исправить ситуацию. К 1840 г. военные отряды команчей нападали по всей северной территории Мексики, иногда оставаясь там по три месяца. В том же году команчи и кайовы заключили мир с шайенами, и с тех пор воины трех племен выступали единым фронтом. Инициатором переселения части шайенов на Южных равнинах стал известный на Западе торговец Уильям Бент, построивший в 1832 г. в верховьях р. Арканзас торговый пост Форт Бента. Хотя у него имелось много друзей среди различных племен, наиболее близко он общался с шайенами, и был женат на дочери вождя. Бент пригласил шайенов откочевать на юг, где он мог бы торговать с ними. Огромная часть племени последовала его совету. Так племя разделилось на две части, ставшие известными, как Северные и Южные. Переселение на юг положило начало жестокой войне шайенов с кайовами и команчами. С обеих сторон погибло так много выдающихся людей, что вожди враждующих сторон наконец задумались о прекращении кровопролитной войны. Одним из лидеров кайовов, принимавших решение о заключении мира или продолжении войны, был вождь Сатанк (Сидящий Медведь). Он так же присутствовал на предварительном совете с шайенами вместе с верховным вождем племени Дохасаном (Маленькой Горой). Спустя некоторое время племена встретились: шайены встали на северном берегу реки, кайовы и команчи на южном. Верховный вождь шайенов вскочил на коня, переправился на другой берег, и пригласил вождей команчей и кайовов приехать в его лагерь на пиршество. После пира Дохасан сказал, чтобы на следующее утро все шайены, даже женщины и дети, пришли в лагерь южан и сели в длинный ряд. Он особо отметил, чтобы они приходили пешком, потому что уедут на лошадях. Утром шайены пересекли реку и расселись в несколько рядов. Мужчины заняли места впереди, женщины и дети позади них. Первым к гостям подошел Сатанк. Подмышкой он нес большую связку палочек. Проходя вдоль сидящих мужчин, он раздавал каждому по палочке, а когда те закончились, наломал новых. Дохасан предупредил шайенов, чтобы они не выбрасывали их, потому что позже смогут подойти и получить взамен лошадей. Южане подарили новым друзьям много лошадей, но Сатанк оказался самым щедрым. Он отдал двести пятьдесят голов! Некоторые незначительные по статусу мужчины и женщины получили по шесть лошадей, а вожди и влиятельные люди гораздо больше. Никогда еще у шайенов не было столько коней! У них не хватало веревок, чтобы отвести животных в свой лагерь, и они перегоняли их табунами. Мир, заключенный тогда, никогда не был нарушен. Сатанк не помнил Черных Холмов, но знал, что родился возле них. Точная дата неизвестна, и в разных источниках варьируются от 1800 до 1818 года. Семья его была богатой и принадлежала к элите племени, называемой «онгоп», что переводится «прекрасный, совершенный, лучший». Люди этой касты известны были как «ондейдо». Чтобы соответствовать рангу, они должны были хорошо выглядеть, обладать богатством, быть щедрыми, уметь преподнести себя. Но самое главное, ондейдо должны были проявить себя на тропе войны. Последнее качество перевешивало первые четыре и являлось основным отличием от следующей по рангу касты ондейгупа. Люди второй категории обладали теми же качествами, что и ондейдо, кроме воинских заслуг. Как бы ни был богат ондейгупа, никакое богатство не могло проложить ему путь на вершину аристократического сословия племени. Только проявив себя на войне, он мог подняться до ранга ондейдо. Отношение к третьей категории – «коон» (бедный, неимущий), хорошо иллюстрирует фраза, брошенная одним из кайовов: «Они тоже люди. Они всегда были здесь». Четвертую касту – «дапом», составляли никчемные, вороватые люди. Сатанку повезло, он родился в семье ондейдо, но, по обычаю, от этого не стал таковым автоматически, а был всего лишь сыном ондейдо. Благодаря поддержке семьи он имел достаточно имущества, чтобы не быть коон или дапом, однако без воинских заслуг мог рассчитывать только на ранг ондейгупа. Ондейдо мог быть даже невоспитанным, как дапом, но если обладал значительными боевыми заслугами, на это не обращали внимания. Сатанку самостоятельно предстояло добиться признания на тропе войны, чтобы заслужить уважения. Путь этот был сложен и рискован. Кайовы говорили, что только 30 % сыновей ондейдо сами становились ондейдо, 40 % переходили в категорию ондейгупа, а остальные опускались до коон и дапом. Сатанк много времени проводил в военных походах, и не только прославился, а стал лучшим из лучших. Он достиг вершины воинской иерархии племени, войдя в общество Каитсенко (Настоящие Псы). Состояло оно из десяти самых опытных и храбрых бойцов, и Сатанк по праву занял место их лидера. Верховный вождь кайовов Дохасан. Худ. Дж. Кэтлин Быть Каитсенко означало постоянно подвергать себя смертельной опасности, всегда драться на самых горячих участках битвы. Их лидеру приходилось еще тяжелее. Он носил шлейф, который в бою пригвождал к земле церемониальной стрелой. Как бы не разворачивались события, он не сходил с места, и бился до конца. При отступлении воины могли освободить его, выдернув стрелу из земли, но если в панике забывали о нем, человек погибал. К концу 1830-х гг. Сатанк уже был влиятельным человеком в племени. В 1845 г. его повстречал лейтенант Аберт, и описал носимый им шлейф Каитсенко. Сделанный из оленьей кожи и выкрашенный в черный цвет, шлейф на верхнем конце имел прорезь для головы и руки, а нижний его конец волочился по земле. Судя по всему, Сатанк к тому времени уже несколько лет был лидером Настоящих Псов. Северные равнины. Война с арикарами, 1823 г Первые контакты белых людей с оседлыми арикарами были установлены в 1770 г. – французские торговцы обнаружили их селения на р. Миссури, ниже р. Шайен. Индейцы возделывали землю, выращивая маис, бобы, кабачки и тыквы, которые в периоды перемирий обменивали у кочевых племен на бизоньи шкуры, кожи и мясо, а все это, в свою очередь, меняли у торговцев на одежду, кухонную утварь, ружья и т. п. Некоторые исследователи упоминают редкое для тех мест умение арикаров плавить стекло, с последующим разливом его в формы для изготовления украшений. Три эпидемии оспы, случившиеся до 1795 г., сократили численность племени с 32 деревень до двух, расположенных недалеко от деревень манданов и хидатсов. Ко времени экспедиции Льюиса и Кларка (1804 г.) племя жило в трех селениях между реками Гранд и Кэннонболл в Дакоте, и насчитывало около 2600 чел., из которых более 600 были воинами. Изначально арикары были дружественно настроены по отношению к Соединенным Штатам, но вскоре, в результате интриг между торговыми компаниями, стали проявлять враждебность. Когда в 1805 г. во время поездки в Вашингтон умер их вождь, арикары решили, что американцы убили его. Трюдо сообщал, что арикары терпят торговцев только потому, что те снабжают их необходимыми товарами, в частности боеприпасами, а другой торговец считал, что вести с ними дела сложнее, чем с каким-либо другим племенем. По словам Эдвина Денига, в начале XIX в. мало кто из торговцев отваживался жить среди них, а те, кто пытался, погибали. Нападения и грабежи, совершаемые арикарами, происходили все чаще, пока в июне 1823 г. они не атаковали очень крупный отряд трапперов[4]. В 1823 г. Уильям Эшли и Эндрю Генри организовали в Сент-Луисе «Меховую компанию Скалистых гор» и дали в местных газетах объявление о наборе «сотни предприимчивых молодых людей», готовых отправиться с ними к истокам р. Миссури добывать меха на неосвоенных землях Запада. В «Сотню Эшли», как назвали бригаду трапперов, вошли такие прославившиеся впоследствии первопроходцы, как Джедедия Смит, Томас Фицпатрик, Джим Бекуорт и братья Саблетт. 30 мая того же года суда «Йеллоустон-Пакет» и «Рокки-Маунтин», на которых перевозилась бригада, бросили якорь на р. Миссури в узком речном канале напротив двух деревень арикара. Эшли хотел выменять у индейцев лошадей, но время выбрал не самое подходящее – в недавней стычке со служащими «Миссурийской меховой компании» у Кедрового форта были убиты два воина арикара, и один из них, по слухам, приходился сыном вождю племени. Эшли встретился с вождями Серые Глаза и Маленьким Солдатом. Первый подарки принял, второй отказался, после чего вожди удалились в деревню обсудить просьбу белого коммерсанта на совете племени. Вечером Серые Глаза снова встретился с Эшли и обменял 19 лошадей и 200 бизоньих шкур на 25 мушкетов, порох, пули и другие товары. Оставив на берегу 40 человек охранять лошадей, Эшли вернулся на борт, полагая, что диалог с арикарами налажен. Однако, он ошибался. Бригада пробыла около деревень арикаров еще два дня. Вожди Маленький Солдат и Медведь предупредили Эшли, что некоторые воины планируют напасть на трапперов, но, несмотря на угрозу, переводчики Эдвард Роуз и Аарон Стивенс отправились в нижнюю деревню, где им ранее обещали предоставить на ночь женщин. Пока два похотливых переводчика рисковали жизнью ради сомнительного удовольствия, три воина проникли на «Рокки-Маунтин» и попытались убить Эшли. Акция не удалась, нападавшим пришлось ретироваться. Вскоре прибежал Роуз, сообщив, что вместо приятного времяпрепровождения Стивенс лишился скальпа, а сам он едва унес ноги. Трапперы решили покинуть опасное место и отправиться в путь с первыми лучами солнца, но арикары не желали отпускать их без боя. 2 июня, на рассвете, находившаяся на берегу группа была неожиданно обстреляна индейцами из-за частокола нижней деревни. Огонь был столь плотным, что на берегу возникла паника, несколько трапперов и лошадей упали замертво. Эшли приказал направить «Рокки-Маунтин» к берегу и спасти оказавшихся в беде товарищей, однако перепуганная команда воспротивилась. Команда «Йеллоустон-Пакет» оказалась храбрее, но в спешке посадила судно на мель. Итогом схватки стали 12 убитых и 10 раненых трапперов, двое из которых позднее умерли. Эшли хотел продолжить путь к форту Генри, но с ним согласились всего 30 человек, остальные пригрозили покинуть коммерсанта. В итоге суда спустились на 75 миль по реке, где 7 июня основали базу на острове вблизи устья р. Шайен. Оттуда Эшли отправил в форт Аткинсон «Йеллоустон-Пакет» с 5 ранеными и 43 людьми, решившими, что с них достаточно «приключений». Воин арикара. Худ. Ч. Бодмер Бросающийся Медведь, арикара Черная Лиса, арикара 18 июня судно прибыло к форту Аткинсон и несостоявшиеся «предприимчивые молодые люди» информировали командира 6-го пехотного полка полковника Генри Ливенворта о случившемся. Посовещавшись с индейским агентом Бенджамином О’Фаллоном, полковник решил, что арикары должны понести наказание, и 22 июня из форта Аткинсон выступила целая флотилия – карательная экспедиция Ливенворта насчитывала 230 солдат и офицеров и имела на вооружении две шестифунтовые пушки. 27 июня к ней присоединились два судна «Миссурийской меховой компании», на борту которых находилось около 50 трапперов Джошуа Пилчера, и имелась пятифунтовая пушка. Спустя три дня экспедиция пополнилась остатками бригады Эшли и приведенной к ней из форта Генри подмогой во главе с Эндрю Генри – около 80 человек. Кроме того, к солдатам и трапперам присоединилось около 750 воинов враждебных арикарам сиу. По прибытии к деревням арикаров Ливенворт провел серьезные приготовления к битве. Огромное количество хлопчатобумажной ткани было нарезано и заготовлено в качестве бинтов для возможных раненых, из чего сиу решили, что предстоит настоящая бойня. Это порадовало воинов, они любили хорошо подраться. Девятого августа Ливенворт тщательно спланировал операцию, намереваясь напасть внезапно. Полковник попросил конных сиу держаться в стороне, отрезав арикарам пути к бегству, но разрозненные отряды воинов первыми атаковали ничего не подозревавших арикаров и загнали их под защиту деревенского частокола. Сиу убили 10–15 арикаров, а сами потеряли 2 убитыми. На этом боевые действия закончились. На следующий день солдаты и трапперы атаковали обе деревни, но не смогли захватить их. Пушечным огнем было разрушено несколько домов в нижней деревне, убит вождь Серые Глаза. Арикары ранили нескольких нападавших, после чего атака неожиданно была отозвана. Индейцы хотели атаковать деревню самостоятельно, но Ливенворт остановил их, выслушав со стороны трапперов и офицеров несколько нелицеприятных выражений. В итоге сиу потеряли интерес к непонятной для них стратегии белого полководца и занялись сбором урожая с полей арикаров. Вскоре вожди арикаров запросили мира и Маленький Солдат пообещал Ливенворту более не препятствовать передвижениям белых людей по Миссури и принимать их в своих деревнях, как друзей. Полковник потребовал вернуть награбленное у Эшли имущество и лошадей. Во время переговоров вспыхнула ссора между переводчиком Пилчера и одним из арикаров, после чего вожди прервали обсуждение и поспешили вернуться в деревню. Под давлением офицеров и трапперов Ливенворт вынужден был согласиться возобновить атаку на следующий день, если арикары безропотно не примут все условия перемирия. В ночь на 14 августа арикары всем племенем тайно бежали, проскользнув мимо выставленных врагами постов. Ливенворт не стал их преследовать. В одной из опустевших деревень солдаты обнаружили только старую женщину, мать убитого вождя Серые Глаза, да полсотни собак. На этом первая война правительства США с индейцами Равнин закончилась. В рапорте об «успехах» карательной экспедиции Ливенворт отметил, что было убито около 50 арикаров, тогда как Пилчер сообщил всего о 20 погибших краснокожих. Обе деревни были сожжены, а сиу уехали, украв напоследок у воинства Ливенворта и трапперов несколько лошадей и мулов. Земляной дом в деревне арикаров «Кровь наших сограждан благородно отмщена, – докладывал Ливенворт, – арикары покорены таким образом, каковой научит их и прочие индейские племена уважать американский род и характер». Однако на деле, первая армейская экспедиция против индейцев Великих равнин закончилась полным провалом и имела крайне негативные последствия для дальнейшей военной истории региона. Могучие сиу ничего не знали о правительственных инструкциях, субординации и приказах командования. Их военная система строилась совсем на других принципах, и потому они решили, что солдаты попросту струсили. Они увидели мощь армии США, возможности пушек, качество вооружения солдат и их количество, но они увидели также, что солдаты были трусами, не способными справиться со слабым врагом. Даже спустя три десятилетия старые сиу, завидев перевязочные материалы, смеялись и рассказывали о глупых солдатах, готовящихся к бою у деревни арикаров. Если бы в те дни арикары были разгромлены и перебиты, история индейских войн на Великих равнинах, возможно, была бы менее кровопролитной, а краснокожие более сговорчивыми. В 1825 г. арикары подписали свой первый договор с США, по которому признали верховную власть правительства и согласились торговать только с американскими гражданами, чью жизнь и имущество обещали защищать, а все сложные ситуации регулировать с помощью официальных представителей Соединенных Штатов. Враждебность племени по отношению к белым людям стала не такой открытой, но продолжалась до эпидемии оспы 1837 года, когда численность арикаров значительно сократилась. Вследствие нападения Ливенворта и отсутствия урожая в течение двух последующих лет, арикары покинули Миссури и присоединились к скиди-пауни на р. Луп в штате Небраска, где провели три года. Враждебность арикаров к белым сделала их опасными и нежелательными соседями, в результате пауни попросили их вернуться на Миссури. Зимой 1832–1833 гг. арикары были в землях кроу, где на льду р. Йеллоустон отрядом их воинов были захвачены врасплох и убиты три траппера, среди которых был и прославленный Хью Гласс. Чуть позже на р. Паудер арикары попыталась украсть лошадей у трапперов Джонсона Гарднера, в результате чего три воина были захвачены в плен. У одного из них оказался нож Хью Гласса. Группа арикаров вступила с трапперами в переговоры об обмене пленников, но на требование Гарднера вернуть всех украденных лошадей индейцы ответили отказом. Пленники, поняв, какая незавидная участь их ожидает, попытались сбежать. Одному удалось скрыться, двоих других трапперы застрелили и скальпировали. В июне 1835 г. капитан Форд встретил арикаров в районе р. Платт и отметил, что они не имеют постоянной деревни и кочуют, живя в кожаных типи[5]. В 1836 г. они послали две делегации к манданам, сообщая, что хотят вернуться. Весной 1837 г. арикары появились у деревни манданов и были радушно приняты: основная часть племени поселилась у манданов, а около 20 семей обосновалось у хидатсов. В июле разразилась страшная эпидемия оспы: по сообщениям Шадоне умерло 7/8 манданов и 1/2 арикаров. Желтый Барсук, арикара Необходимость выживания племени при постоянных нападениях агрессивных сиу и шайенов вынудила арикаров объединиться с манданами и хидатсами, и искать защиты у американского правительства. Прежние распри были забыты. В 1870-х гг. арикары служили в армии США разведчиками, охотниками и почтовыми курьерами. Особо отмечена их служба в исследовательской экспедиции подполковника Джорджа Кастера в Черные Холмы в 1874 г. и в военной экспедиции против сиу и шайенов в 1876 г. Северные равнины. Черноногие: необъявленная война, 1806–1870 гг В первой половине XIX в. американские трапперы и мехоторговцы нередко подвергались нападениям со стороны индейцев. Однако, трапперы оказались настолько серьезными противниками, что вступить с ними в открытую войну отважились лишь черноногие. Спустя более полувека, в 1905 г., Уильям Гамилтон писал: «Если у кого-то из читателей есть сомнения по поводу боевых качеств траппера, пусть он отправится сегодня к краснокожим любого племени и спросит, что они об этом думают. Им неизменно будут отвечать, что сражаться с трапперами стоило много крови». Черноногие оставались самыми страшными и непримиримыми врагами американцев до середины 1840-х гг. Александр Генри писал об этом племени в 1810 г.: «Они самые независимые и счастливые люди из всех племен, живущих к востоку от Скалистых гор. Их восхищают война, женщины и бизоны, и всего этого у них предостаточно». Народ, известный под общим названием «черноногие», представлял собой конфедерацию трех родственных алгонкиноязычных племен и был одним из самых агрессивных и могучих на всем североамериканском континенте. Конфедерация состояла из: сиксиков – собственно черноногих, кайнов (широко известных, как блады, от английского слова blood – кровь) и пикуни (также известных, как пиеганы). Обычно все три племени конфедерации обозначались белыми современниками единым термином черноногие, тогда как сами они называли себя «Сатойитапикс» или «Саоки-тапи-кси» – «Люди прерий», а иногда «Нитситапикс» – «Настоящие люди». Все три племени были тесно связаны друг с другом, но каждое являлось независимой самостоятельной единицей, имевшей собственный совет и вождей. Черноногие воевали со всеми окружающими племенами, и мир между ними и каким-либо другим племенем, кроме сарси и гровантров (до 1861 г.), был скорее исключением, чем правилом. С канадскими торговцами у черноногих изначально сложились хорошие, мирные отношения. В 1754 г. их посетил торговец Компании Гудзонова залива Энтони Хендэй, но прямая торговля началась лишь в 1780-х гг., когда Компания Гудзонова залива построила торговый пост Бакингем-Хауз на р. Саскачеван (первый торговый пост поблизости от земель черноногих) и они получили доступ к огнестрельному оружию. В 1784 г. на их землях появились первые независимые мехоторговцы из Северо-Западной компании, а в 1799 г. эта же компания основала в Альберте торговый пост Рокки-Маунтин-Хауз, и у черноногих стало достаточно ружей, чтобы побеждать врагов. В результате, они выдавили с Равнин в Скалистые горы шошонов, плоскоголовых и кутеней, которые, не имея ружей, не могли противостоять им. Но приблизительно к 1810 г. плоскоголовые, кутеней и неперсе начали получать ружья и стали объединяться для походов на Равнины, чтобы поохотиться на бизонов. Черноногие встречали их огромными отрядами, результатом чего были яростные бои.