Он повернулся, открывая мне прекрасный вид на свою грудь и пресс: голова откинута на мускулистую руку. Его пристальный взгляд действовал на меня так же, как хриплый, дурманящий голос. Все было иначе. Совсем по-другому. Обычно он смотрел на меня другим взглядом. На меня так еще никто не смотрел. Что-то случилось с моим телом, и это побудило меня скрестить ноги и сжать бедра. Его губы, румяные и пухлые от микрофона, приблизились ко мне. Мне нужно встать. Почему я не встаю? Боже, похоже, задница приклеилась к дивану. – Что с тобой такое, Стардаст? Ты еще более странная, чем обычно, а это о многом говорит. – Не хочу обсуждать данную тему. – Я посмотрела в окно. В его гримерке всегда есть окно. Интересно, он специально просит об этом, потому что так чувствует себя менее загнанным? Узником ситуации. Запертым внутри себя самого. – Ладно, – он легонько хлопнул меня по бедру, и фейерверки разных цветов, размеров и форм взорвались в моей груди. – Я не прошу от тебя честности. Я плачу тебе, ты под моим крылом. Запоешь, как канарейка. Я шмыгнула носом, не замечая приглушенной головной боли, которая пришла в один миг, когда я перестала плакать. – Технически это ты под моим крылом. – Вряд ли, – сказал он, поднимая мою вялую руку. Его прикосновение было похоже на одеяло – теплое и защищающее меня. Мое тело словно феникс восстало из пепла, будто вновь обнаружило, что у него есть мышцы, нервные окончания и плоть, которая жаждет прикосновений, шлепков и укусов. Я тяжело сглотнула. – Я не помещусь под твоим крылом. У меня член такой же длины, как твоя нога. Ты подо мной. Во всех смыслах. А теперь скажи, что не так. Сложности в раю Лукаса и Стардаст? Наконец-то дошло, что он придурок? – Одна из его дьявольских бровей саркастически выгнулась. Из его уст это звучало так, словно мы с Лукасом пара, хотя на самом деле все не так. Мне хотелось верить, что в его голосе слышалась резкость, но почему? Я ему не интересна, а даже если бы и была, Дженна предупреждала меня о нем. Весь мир предупреждал меня о нем. – Серьезно, Уинслоу, ты ведь не хочешь знать. – Я предупредила его в последний раз, устало отталкивая рукой. В мои обязанности не входило защищать его от правды. Правда уродлива и реальна, как полная гноя открытая рана. Насколько я понимала, Алекс привык к отфотошопленным женщинам. Не таким, как я, пришедшим с двумя тоннами багажа и фактическими недостатками. – Говори уже, Беллами, – провозгласил он. – Сегодня годовщина смерти родителей. – Еще раз? – Он наклонился вперед, его мышцы напряглись от… чего? Что он чувствовал? – Четыре года назад нам с братом позвонили и сказали, что их сбила машина у ресторана в корейском квартале. Подозреваемый скрылся. Они работали на трех работах и никуда не ходили. Но в каждую годовщину папа приглашал маму отпраздновать дату в ресторане со шведским столом. Какой-то псих сбил их по дороге к водохранилищу, куда они направлялись на прогулку, и умчался, оставив их умирать. Они погибли в годовщину собственной свадьбы. Поэтому годовщина смерти. Мы просто смотрели друг на друга. Я не могла понять его, но мне впервые было все равно. Это мое горе. Моя боль. Моя жизнь. Не было нужды подстраиваться под него. И что мне с того, если он выглядел так, словно мое признание задело его. Алекс вскочил на ноги и направился к мини-бару без алкогольных напитков. – Тебе было… сколько? Семнадцать? – Он говорил спокойным голосом, и на его лице снова ничего нельзя было прочитать. – Я была одиннадцатиклассницей, – Я кивнула. До того момента я была отличницей. На взлете. Я собиралась использовать свою успеваемость, чтобы получить полную стипендию, но после несчастного случая я быстро скатилась. Частично от того, что мне пришлось найти работу, которая забирала часы учебы, но больше всего потому, что я потеряла мамину поддержку. К старшему классу все стало настолько плохо, что я с трудом выпустилась. Я завалила испанский и уверена, что учитель английского просто пожалел меня. Алекс почесал подбородок, затем залпом выпил тоник с лаймом и уставился в окно. – Наверное, ты ненавидишь меня за то, что я был арестован за вождение в нетрезвом виде, – сегодня он говорил как приятный в общении, нормальный Алекс. Я взяла сумку, компьютер Лукаса и направилась к двери. Если я останусь, то скажу ему правду – да, я терпеть не могу алкоголиков и презираю людей, для которых сесть за руль пьяными и подвергнуть опасности не только себя, но и невинных людей, например, идущих домой после ужина в честь годовщины их свадьбы, – обычное дело. Когда я выходила, зашел Лукас. Мы врезались друг в друга, и он, усмехнувшись, пробежал пальцами по каштановым волосам. – Искал тебя. – Он мило улыбнулся, взгляд перескочил на Алекса на мгновение, а затем вернулся ко мне. Я вручила ему его ноутбук. – Спасибо. Ты мой спаситель, Люк. – Нет проблем. Тебе лучше? Казалось, что-то тебя тревожило, когда мы были в твоей комнате. – И вот снова. Этот взгляд на Алекса. Он искал… чего-то. Может, реакции. Я открыла было рот, чтобы ответить, когда Алекс появился у меня за спиной. Я подняла взгляд, и уставилась на его подбородок. Он был гораздо выше меня, стройный, с огромной харизмой. Мы словно принадлежали к разным видам. Его пальцы сжимали дверной косяк, а ноздри раздувались. – В ее номере? – Он выплюнул последнее слово так, будто это было проклятье. – Что это ты делал в ее номере? Лукас склонил голову набок, смущение омрачило его черты. – Она просила одолжить ей компьютер. – Мог бы и в коридоре подождать. Нет, погоди. Тебе это незнакомо, да, Вэйтроуз? Общаться с девушкой, не объявляя монополию на ее жизнь, время и пространство, – ответил Алекс. Я оказалась зажата между ними, спиной к Алексу, лицом к Лукасу, мне было жарко и не только от румянца. Оба парня были настолько горячими, что стейк можно было пожарить, а это было неправильно, учитывая неподходящее время. Мой пульс возбужденно участился. – Умно, Уинслоу. Если бы у твоего члена была автобиография, то она стала бы толще, чем у Билла Гейтса. – Голос Люка оставался приветливым, но умысел очевидным. Он предложил мне свою ладонь. Мои глаза расширились в неверии. Это была глупая провокация, и они оба об этом знали. Я сделала шаг в сторону, уперевшись спиной в стену. Они уставились на меня, ожидая ответа. Ладонь Лукаса была открыта, но уже не в пригласительном жесте. Алекс оттолкнул ее, и Лукас прижал ее к телу. Алекс встал вплотную к своему барабанщику, и, прежде чем я осознала, что случилось, Лукас уже был прижат к стене рядом со мной. Алекс сжимал в кулаке ткань его влажной рубашки. Теперь они стояли нос к носу. Не было никаких сомнений, что между ними назревает конфликт, поскольку напряжение было подобно широкой и бурной реке. – Давай кое-что проясним: эту девушку наняли не в качестве парковки твоего члена. Она моя помощница. Она заботится обо мне, обслуживает меня, отвечает мне и только мне. А это значит, что, если я еще раз застукаю тебя в ее комнате, а теперь я буду пристальнее следить, Вэйтроуз, я выкину тебя из турне и глазом не моргнув. Не забывай, ты просто хренов барабанщик. Кто угодно из технического персонала, имея две палки в руках, сможет заменить тебя. Сердце стучало в горле. Каким бы злым Алекс Уинслоу ни был, когда в дело была вовлечена я, он никогда не разговаривал так ни с кем из своих друзей. Лукас оттолкнул Алекса, впечатав рок-звезду в противоположную стену. – Отвали. Ведешь себя как жалкий сосунок с тех пор, как вышел из реабилитационного центра. Если твоя миссия по жизни – заставить всех себя ненавидеть, то ты отлично справляешься, Уинслоу. Алекс немедленно занес руку, чтобы ударить Лукаса кулаком в лицо, но, к счастью, в коридоре появился Блэйк, и кинулся к нам. – Эй! Вы двое, отошли друг от друга, – прокричал он, размахивая зажатым в кулак телефоном. Не передать словами, как неловко я чувствовала себя, стоя там как идиотка и наблюдая за этой словесной перепалкой. Я много чего хотела сделать, в том числе, не сдерживаясь, накричать на Алекса, объясняя, что не принадлежу ему, а затем сказать Лукасу, чтобы перестал вести себя как неуверенный в себе пятилетка, который хочет получить признание от вздорного мальчишки, живущего ниже по улице. Для достижения лучшего результата я решила прочитать им лекцию, каждому по отдельности, когда они остынут. Блэйк втиснулся между ними и развел руки, прижав каждого парня к противоположной стене. – Второй раз за день. Что за фигня тут творится? – потребовал ответа он. – То же самое, что вчера. Вэйтроуз домогается моей няньки. – Алекс сдул прядь волос с потного лба и, черт, он все еще был без футболки, а я все еще старалась не желать его. Лукас ухмыльнулся. – Давай еще раз, тупица. Этот засранец не позволяет Инди дышать без его присутствия. По-видимому, нам больше нельзя общаться из-за его комплексов маленького члена. – Маленький член! – Алекс воскликнул, как будто Лукас только что сказал ему, что земля плоская. – Мой член уже заработал больше денег, чем вы в этом году, и в скором времени потребуется полный штат, чтобы управлять его карьерой. Не смейте проявлять к нему неуважение. Я что, правда стояла там и слушала, как три взрослых мужика обсуждают пенис Алекса? – Ладно, ладно, ладно. – Блэйк сильнее прижал обоих к стенам, потому что они снова хотели вцепиться друг другу в лицо. Я никогда не видела Лукаса таким, он всегда оставался спокойным и уравновешенным. А Алекс еще никогда не был настолько раздраженным. – Слушайте меня внимательно, оба. Алекс, Лукасу можно проводить время с твоей сиделкой, которая фактически не в твоем полном распоряжении просто потому, что работает на тебя. Лукас, можешь приударить за Инди. Инди, без обид, но именно это он и делает, но не делай этого так явно на глазах у Алекса. Все всё поняли? Алекс смотрел на Блэйка так, словно ничего не понял и не хотел соглашаться со сказанным. Его глаза стреляли огнем, а губы были сжаты в тонкую линию. Спустя пару секунд тишины он вырвал руку из захвата Блэйка, не отрывая взгляда от менеджера. – Обсудим это в номере. Я хочу прокатиться. Инди, ты поедешь со мной. – Нет, – поправила я, борясь с желанием придушить его и одновременно наорать. – Я поеду в нашей машине с остальными ребятами. – Ну тогда, – сказал он, улыбаясь, – думаю, мне надо поторопиться. Доставать наркоту в другом городе всегда хлопотно. Я собиралась шагнуть к нему, когда Блэйк остановил меня, положив руку мне на плечо. – Я разберусь с этим, – сказал он. Дверь в гримерку открылась, и вошел краснощекий Элфи. Рядом с ним была привлекательная брюнетка в красном коротком платье, которую он держал за руку. Я успела заметить, что ее красная помада размазана по их лицам. – Можете вы заткнуться хотя бы на одну несчастную минуту? Мы в каком-то роде заняты, распространяя здесь любовь. – Любовь или хламидии? – пробубнил Алекс, зажигая сигарету с написанным на лице выражением «Да пошли вы все». Лукас, зевая, скрестил руки. – Извини, чувак, придется вам взять талон на получение компенсации. Твой босс грозит рецидивом, потому что он не может принять, что его барабанщик и няня тусуются вместе. – Тусуются, да? – усмехнулся Элфи. Держись. Не ударь никого. Тебе не нужно новый срок. – Вы, ребята, полные идиоты, – заключила я, направляясь по коридору к черному выходу, где нас ждал внедорожник. – Все вы. Без исключений. Взрослые детки, с тугими кошельками и переизбытком свободного времени. – Я повернулась и затопала прочь, подняв оба средних пальца в воздух, чтобы подчеркнуть свои слова. – Я собираюсь сесть в машину, и попытайтесь не лопнуть от злости. Надеюсь, когда вы присоединитесь ко мне, вы хоть немного повзрослеете. – Здесь все взрослые. – Элфи схватился за промежность, и на этот раз уже Лукас дал ему подзатыльник. – Увидимся в полночь, Стардаст! – Алекс прокричал мне в спину. Брюнетка пискнула. – Божечки! Алекс Уинслоу! Можно автограф? Я ускорила шаг и произнесла мантру, которую уже говорила себе раньше – речь шла только о деньгах. Все это временно и ничего не значило. Но правда в том, что Алекс хотел забраться мне в трусики. Лукас хотел стать частью моей жизни.