– Мы не думали, что ты всё же появишься, – слева от меня раздаётся знакомый голос. Закатываю глаза и резко оборачиваюсь. Тёмно-серые глаза искрятся весельем, а полноватые губы растянуты в озорной улыбке, которая никак не идёт моему ровеснику кузену. Подсел на алкоголь за два года, начал курить и вести беспорядочный образ жизни. Как всё прозаично. – Ларк, выглядишь ужасно, переходи на лёгкие, – отвечаю ему и слегка киваю. – Как всегда, умеешь сделать комплимент, – смехом отзывается он. – Он ни капли не изменился, да? – Молли дёргает меня за рукав, желая, чтобы все обратили на неё внимание. Конечно, она хочет продемонстрировать то, что сделал с ней косметолог. – А должен был? – Сухо интересуюсь я. – Хотя бы немного. Та же форма. Качаешься? А я забросил, времени не хватает. Но ты, знаменитый Эйс Рассел, не можешь выглядеть иначе. Всегда идеален и прямолинеен, – насмешка в голосе Стэнли явно демонстрирует зависть, ведь он набрал три фунта с того момента, как я видел его в последний раз. Две недели назад. – Мне вот интересно, вы оба могли сообщить мне о том, что отец ушёл в отставку, как и об этом ужасающем мероприятии, но не сделали этого. По какой причине? – Спрашиваю брата и сестру. Они переглядываются и улыбаются мне, собираясь солгать. – Не мы должны были говорить об этом, а папа. И как тебе Лондон? – Молли меняет тему, они явно скрывают что-то ещё. Что? – Скучно. Безумно скучно, как и все присутствующие раздражают. Не берите это на свой счёт, вас я вычеркнул из списка развлечений уже довольно давно, хотя вы не перестаёте быть моими родственниками. – Да ты сегодня сама вежливость, Эйс, – хмыкает Ларк, приглаживая тёмные волосы назад. – Это его нормальное состояние. Итак, ты вернулся, твоё задание завершилось. Чем теперь займёшься? – Интересуется Стэнли, пока я оглядываю присутствующих гостей. Ничего не изменилось, тот же состав, те же лица, тот же напыщенный лоск. – Моя работа никогда не завершится. Пока существует парламент, мне всегда найдётся, чем заняться. Как долго это будет продолжаться? – Указываю на зал, наполненный людьми. – Долго, Эйс, ты попал в эпицентр личного ада, – пытается поддеть меня Ларк. Поддел бы, будь я обычным человеком, наполненным комплексами, и с заниженной самооценкой. – Тогда дождусь дьявола, или как там его называют, и начну пир, – хмыкаю я. – Боже, мальчики, сегодня праздник, и хватит его сравнивать с преисподней. Это же так здорово, что мы все здесь, и можем, как раньше, собираться дома. Разве вы не рады? – Весело произносит Молли. – До смерти счастлив, – от моего ответа брат и кузен смеются, а сестра пытается пристыдить меня взглядом. Всё же, она хорошая девочка, милая, яркая, и надо бы сообщить, что эти губы ей не идут. Но… нет, пусть это сделает кто-то другой. Да, возможно, моя двадцатитрехлетняя сестра вызывает во мне более тёплые чувства, чем другие. Я её воспитывал, благодаря мне она узнала алфавит и латынь. Стэнли всегда был оболтусом, увлечённым примитивным наслаждением благами жизни. Хотя он младше меня всего на пять лет, но до сих пор живёт с родителями и не работает. Прожигатель жизни, вроде бы так называют подобных людей. Скучно. – Наконец-то, отец появился. Я голоден, мы ждали его дольше, чем тебя. Наверное, всё никак не мог выбрать, какой костюм надеть, – сообщает брат, и я поворачиваю голову, расчищая взглядом толпу, которая окружает моего родителя. Что-то не так. Нет, не может быть. – Кто эта женщина? – Недовольно спрашиваю я. – Где? – Удивляется Молли. – Рядом с отцом, он держит её за руку, и она явно не наша мать, – цежу сквозь зубы. Люди отходят, и теперь мои родные могут увидеть высокую, статную, темноволосую незнакомку в чёрном классическом платье в пол с открытыми плечами. Её чёрные, как смоль волосы, уложены элегантными волнами за спиной. Пронзительно синие глаза сверкают подобно алмазам. Идеальное и пропорциональное лицо, скорее всего, благодаря пластической хирургии, имеет тёмный загар, словно она живёт под солнцем. Выразительные губы, подведённые тёмно-вишнёвой помадой, слабо улыбаются, делая одолжение смертным, стоящим вокруг неё. Что это, чёрт возьми, за женщина? – Оу, она… – Молли кусает губу и бросает нервный взгляд на Стэнли. – Она, она, она. Не заикайся. Кто она? И почему наш отец обнимает её? Где мама? – От более раздражённого состояния, в которое меня приводит сорок шестой человек на этом вечере, мой голос приобретает стальные и грубые ноты. – Вы не сказали ему? – Удивляется Ларк. – Так, если вы сейчас же мне не ответите внятно, что за объект демонстрирует всем свои скудные умственные данные глубоким декольте и годится в дочери нашему отцу, то я совершу кое-что ужасное, – рычу я, неотрывно следя за черноволосой женщиной, грациозно кивающей кому-то из гостей. – Это Бланш Фокс. И она… она любовница нашего отца, – выдавливает из себя Стэнли. Удар под дых. Я всё мог предположить, даже больше, чем видят люди, но не то, каким подонком на самом деле окажется мой отец. Любовница. Как такое возможно? Как? Почему я не предвидел этого? Меня срочно отправили на задание в Америку, затем в Канаду, в Австралию, далее практически во все страны Европы и снова в Америку, держа подальше от дома, будучи уверенными, что я не пожелаю возвращаться, ведь там было интересно для такого, как я. И всё это послужило возможностью прикрывать интрижку отца. Интрижку? Я упомянул интрижку? Нет! Это катастрофа! – Ещё раз, я, кажется, ослышался, хотя это невозможно. Но повтори это ещё раз, – шиплю, поворачиваясь к брату. – Отец с ней встречается уже три месяца, он влюблён в неё… – Три месяца, – повторяю я, и разум… чёртов разум даёт сбой. Он не может собрать воедино цепочку, и я задыхаюсь. – Эйс, родители развелись два месяца назад. Они разъехались, и отец уволился, потому что испугался осуждения со стороны коллег. Он счастлив, как и мама. Отец полностью обеспечивает её и купил дом в Лондоне. Мама сама пусть тебе всё расскажет, мы не должны были, но она опаздывает. Обещала приехать вовремя, чтобы предотвратить это. Я… прости, что не сказала тебе, но мне запретили волновать тебя и срывать с работы, – тихо говорит Молли. Она боится меня, я сам себя боюсь, ведь в моём понимании развода не должно было случиться. Не в моей семье, на другие мне плевать, но моя семья – это иное. Конечно, я знал, что родители давно не питают друг к другу нежных чувств, а живут рядом, скорее, по привычке, да и отец никогда не демонстрировал своих чувств на людях, но сейчас… – Эйс, они идут к нам, и ты должен знать ещё кое-что, – меня разворачивает к себе Ларк. И он был в курсе? Вот же сволочи! – Бланш Фокс – одна из самых дорогих шлюх в Британии. Мне было отказано раз двадцать в её услугах. Она выбирает мужчин, похожих на твоего отца, и очень богатых. Как говорят, она виртуозная любовница, и чтобы добиться её внимания мужчины порой делают неразумные вещи, двое даже покончили с собой из-за неё. Она акула, но безумно красивая и чувственная. Твой отец влюблён в неё и, в данный момент, он её клиент номер один. Я могу уловить в его тоне нервозность, страх, панику и многие эмоции, которым подвержен мой брат, да и сестра тоже. Но я не чувствую ничего, что творится в моей груди. Я оглох. Вода. Я не могу вздохнуть, потому что ей наполнены лёгкие. Она заливает уши и глаза, пока перед ними пробегают картинки из прошлого, где всё встаёт на свои места. Меня отправили не просто так, а чтобы я не помешал отцу предать мать. Меня намеренно отстранили от семьи, позволив этой женщине разрушить единственное, что могло помочь мне. А теперь я тону и не выживу, если не предприму сейчас же что-то. – Эйс, она хорошая. Я знаю её, Бланш очень милая, и маме она тоже нравится. Пожалуйста, Эйс, моргни хотя бы. Они уже близко, не натвори ничего. Я сейчас расплачусь или в обморок упаду, мне так страшно, братик. Мне очень страшно, – Молли тянет меня за рукав, и я перевожу на неё взгляд. Её трясёт. Она на грани безумства и, действительно, может лишиться чувств от переживаний. А внутри меня тишина. Сестра выглядит как маленькая девочка, как в детстве, когда она не хотела учиться конному спорту, очень боясь лошадей, а её заставляли. Тогда Молли умоляла меня спасти её, и в эту минуту происходит то же самое. – Может быть, лучше увести его? Скажем, что у него голова разболелась? – Ларк обращается к бледному Стэнли. – Не успеем, минута. – Всё хорошо, – произношу я. – Тогда надо придумать что-то, ведь он невменяем. Ты посмотри на него, в последний раз, когда он так выглядел, было плохо, очень плохо. – Я сказал, что со мной всё хорошо. Мне нужно время, чтобы понять и принять информацию, которую вы мне сообщили, которую утаили от меня ранее и предали моё доверие к вам. Мне требуется чёртово время, чтобы распланировать свои действия и выставить за дверь эту женщину. Время. Но его нет. Три, два, один. Здравствуй, папа, выглядишь, словно тебя лошадь пережевала и выплюнула прямо к нашим ногам, – поворачиваюсь к паре, приблизившейся к нам. Мой взгляд встречается с другим: наглым, сочным и противным. Ну что, я жаловался на скуку, верно? Так вот, теперь мне не скучно. Глава 2 Кто эта женщина? В девяноста шести процентах я с первого взгляда могу угадать, кем является человек напротив. К четырём процентам относятся те, кто мне ещё не попадался. Но не в этом случае. Я должен понять за несколько секунд, пока окружающие переваривают мою фразу и ищут, как же поправить положение и достойно выйти из него, кто эта чёртова незнакомка. Она не красит волосы, блеск натуральных оттенков отличается от искусственных. В последнем случае он напоминает пластик, как у кукол, а вот у неё живой. Хорошее зрение, идеальная кожа без неровностей и проблем, означают, что здоровье тоже на уровне. Она следит за собой: спортзал, правильное питание, никаких вредных привычек, кроме одной – проституции. Это огромный минус, хотя наш мир полон дешёвых шлюх, готовых продаться даже за обещания. Поэтому это спорно, но всё же, я склоняюсь к минусу, потому что она мой враг. У меня не было врагов, а она им становится за считаные секунды. Чем она занимается, кроме обмена тела на деньги? – Эйс, я рад, что ты в приподнятом настроении. Такой комплимент, – ход моих мыслей обрывает весёлый голос отца, но я продолжаю смотреть на женщину. Молли смеётся, нервно и странно, как обычно бывает, когда человек хочет избежать стыда, а вот она… она свободно поддерживает мою сестру, и её мягкий смех наполняет моё сознание. Хорошие зубы, ни одной пломбы. Да, я это вижу. Не могу объяснить как, но вижу. И всё. Это ужасно. Это может вызвать во мне неподвластные импульсы бесконтрольного интереса. И именно это может стать фатальным для многих, особенно для тех, кого я не желал бы затронуть. Но я не могу больше ничего угадать в ней. Её глаза молчаливы, слишком молчаливы, словно она не живая, и в то же время от неё исходит тепло. Обжигающее тепло. – Милая, познакомься, это мой старший сын, Эйс Рассел, и он был так любезен, что приехал сюда сразу же из аэропорта. Эйс, я хочу представить тебе женщину, с которой меня связывает… – Секс. Примитивное взаимодействие, в котором ты растерял достоинство и пал низко, став зависимым, от желания получить низменное удовольствие. Твоё внутреннее наслаждение властью, купленной за деньги, превратило тебя в отвратительного пресмыкающегося раба личностного тупика собственного недовольства. Отсюда идёт твоя отставка, ты возомнил себя альфа-самцом, коим никогда не являлся, и, познакомившись с этой женщиной, решил похудеть, заняться своим телом и отправиться на отдых. Хм, это было грубо, да? Прошу меня извинить, но другим я никогда не стану, – замечая на лицах присутствующих, полный шок и унижение, я перевожу взгляд на ЭТУ женщину, смотрящую на меня с… минуту, со скукой? Она спокойна, продолжает слабо улыбаться и немного поглаживает руку моего отца, успокаивая его и говоря этим, что мои слова никак не попали туда, куда я метил. Кто она такая? – Эйс, прекрати, – шипит Стэнли, дёргая меня за рукав, но я, не мигая, смотрю в синие глаза, сверкающие своей силой. Откуда она? Что она знает? Явно не британка. Американка? Австралийка? Не могу понять, и это меня приводит в неприятное состояние паники. Может быть, перелёт сказался на моём восприятии? Нет. Я же легко смог показать своим ответом, что отца больше не уважаю, тогда по какой причине я не в силах увидеть большего в ней? – Он просто устал, – извиняясь, подаёт голос Молли. – Конечно, перепады давления всегда утомляют и ужасно сказываются на самочувствии. Но я очень рада познакомиться с вами, сэр. Таддеус так много говорил о вас, и сейчас видеть подтверждение его оценки просто невероятно. Вы даже намного красивее, чем вас описывают, – её голос странный. Да-да, именно странный, он очень уверенный властный и спокойный. Она словно не слышала ничего или же так хорошо играет. Конечно, последнее, именно так должна вести себя шлюха, сглаживая углы и не позволяя оскорблять своего клиента. Я выведу её на чистую воду. Не британка, точно. Американка, но довольно умело имитирующая нашу речь. Прожила здесь достаточно, хотя не настолько, чтобы идеально сойти за одну из нас, англичан. И всё же, у неё осталась манера, которой отличаются все американцы. Они не могут промолчать и смиренно ожидать, пока к ним не обратятся лично, они считают нормой общение в таком стиле, когда же мы, англичане, не утруждаем себя разговором с незнакомым человеком. Это считается верным. – Тогда вам ничего не рассказали обо мне, да и, к слову, с моим самочувствием всё в порядке. Мне интересно другое, где же вы потеряли совесть, раз явились в этот дом? Обычно люди закипают от обиды, когда их прилюдно унижают, но она… чёртова женщина, улыбается ещё шире, и её лицо приобретает уникальную особенность светиться от радости. Отвратительно. – Эйс, довольно, – грубо произносит отец. Вот он сказал именно то, что я надеялся услышать от неё. – А я только начал знакомиться. Меня ведь никто не поставил в известность о том, что ты выбросил мать за порог ради этой женщины, – замечаю я. – Папа, не здесь. Люди смотрят. Эйс, прекрати. Обсудите всё наверху, – истерично шепчет Молли. – Почему же не здесь? Они, предполагаю, в курсе того, что ты привёл сюда недостойного гостя. Неужели, сейчас ты испытываешь стыд из-за выбора спутницы на этот вечер? Как так? Это ведь твой выбор, это твои желания, и ты учил нас никогда их не бояться. Видимо, возраст взял своё, и теперь даже смотреть на тебя мне противно. Думаю, моя спальня до сих пор на том же месте. И я с превеликим удовольствием лучше отправлюсь туда, чем буду участвовать в вашем спектакле, который не имеет никакого смысла, да и причин тоже. А вы продолжайте делать вид, как будто вы нормальные. Только вот открою вам секрет, нет нормальных людей, все больны. И эта женщина тому подтверждение. Как же хорошо, что моя особенность стала наилучшим проявлением честности, теперь я рад быть непохожим на вас. Хорошего вечера, – резко киваю им и, разворачиваясь, широким шагом выхожу из зала. Возможно, я всё же обижен. А, возможно, мне не хочется находиться здесь, вновь убеждаясь, что я неотъемлемая часть своей семьи. Зол ли? Нет. Это не про меня, скорее, раздражён. Меня, если честно, не особо волнует, что у отца есть любовница. Больше меня заботит то, как это скажется на мне и моей карьере. Как всё, произошедшее в моё отсутствие, теперь отразится на моей работе. Вот именно это мне интересно. А что до этой женщины, то нет никакого желания продолжать общение и быть нормальным человеком рядом с ней. И должен ли я? Нет, конечно, нет. Пусть отец и дальше развлекается, а я не позволю ему разрушить столько лет моих трудов из-за желания заполнить проблемы в его сексуальном развитии. Какая глупость! Это ведь глупость, не так ли? Почему же у большинства людей близость стоит на первом месте? Почему они так деградируют? Да и что нового может продемонстрировать, к примеру, эта женщина? Ничего. Всё уже давно описано, показано и зарисовано.