Получив мой кивок, Гарри сокрушено вздохнул, скорбно покачал головой и, крепко выругавшись, потопал отдавать нужные распоряжения, бормоча что-то про старый путь. Меня он своей руганью и скорбью не обманул — старший помощник Гарри Тонг был до усрачки рад, что им не придется снова соваться под полог леса Черных Великанов. Я остался сидеть у фуры, дожидаясь почти неизбежного и долго ждать не пришлось. — Фанти! — вскрикнул седобородый мужик с зеленой банданой — Это Фанти Нарк! — Да нет… — возразил ему кто-то. — Да точно он! — рявкнул седобородый, поднимая отрубленную голову и тыча пальцем ему в отмытую левую щеку — Помню этот шрам! Ему бутылкой ткнули в харю! — Да! Точно он! Он! — поддержало мыслителя сразу несколько голосов. И как только опознали первую голову, со следующими все сразу стало проще — словно гоблины нашли способ быстрой идентификации распухших посечённых лиц. Вторым оказался один из наших, а третьей Чикасса Ланд. Определив имена погибших, мужики помолчали и… наконец-то начали задавать осторожные вопросы, косясь на старших. Вопросы были вполне логичны. Какого черта тяжело груженный грузовик двигался из Клериатиса по направлению к поселению с дирижаблем? Почему машина взорвалась? Фанти и Чикасса не были охранниками каравана и никогда не покидали Клериатиса. Что они делали здесь? Откуда у обезьян огнестрельное оружие и кто научил их им пользоваться? Что за клейма на оружии? Ну и пожалуй главный вопрос, прозвучавший практически из каждого рта — что теперь будет с идущий через этот лес дорогой? Ну да… Одно дело, когда злые обезьяны швыряются собственным говном и камнями, и совсем другое, когда в тебя летит картечь и пули. На их вопрос никто отвечать не стал. Но вместо этого зазвучали громкие приказы, и облегченно выдохнувшая толпа разбежалась. Через полчаса две серьезно поврежденные машины развернулись и в сопровождении пяти охранников направились обратно к месту ночлега. Там они будут ремонтироваться и дожидаться попутного каравана. На лицах торопливо садящихся в машины охранников читалась нескрываемая и вполне понятная радость. Через несколько часов они окажутся в полной безопасности. Мы сдвинулись с места чуть позже, двинувшись следом за ними. Но они ушли прямо, а мы свернули в низину, где в дело вступили рубщики с мачете. Поочередно сменяясь, продвигаясь метр за метром по старому заброшенному тракту, караван пошел в обход леса Черных Великанов, признав поражение от обезьян. Природа победила и восторжествовала? Ну да… а чего нет то, если в мохнатых лапах крепко сжаты крупнокалиберные дробовики… Головы. Оторванные головы… У меня было несколько вариантов причин их сбора. Что-то внутриплеменное, просто свихнувшаяся обезьяна или обезьяна любящая лакомиться сырыми мозгами. Может головы собирали, чтобы обглодать, а затем насадить на сучья на самом виду — чтобы предостеречь наглых гоблинов. Или же нанизанные на лиану головы были нужны как доказательства для предъявления кому-то еще. Кому-то, кто примет отрубленные головы, посчитает их, одобрительно покивает и выдаст ревунам еще пару дробовиков и горсть патронов… Глава 8 В чем владельцы каравана не прогадали, так это в договоренностях платить за проводку из точки А в точку Б за фиксированную оплату, а не посуточную. Мы пробивались сквозь джунгли еще почти два дня, но платить нам за это дополнительные деньги никто не собирался. Ночевали всего один раз и ночью караван потерял еще одного охранника и игравшего с ним в кости владельца одного из фургонов. В это время я спал и проснулся слишком поздно, успев заметить огромную раскачивающуюся двуногую тень, канувшую в заросли и легко утащившую с собой два тела. Прицельные выстрелы вслед были тварью проигнорированы. Сначала караван пытался сделать лишь небольшой крюк, чтобы скорее вернуться на проверенную трассу, но из этой затеи ничего не вышло — мы столкнулись с настолько плотно растущими деревьями, что нечего и думать было пробить себе путь только тесаками. Тут понадобятся топоры, пилы и ломы, а лучше бульдозеры, чтобы оттаскивать стволы и корчевать пни. Ничего из этого не имелось — равно как и желания. Поэтому караван вернулся на старую заброшенную трасу, где главным препятствием были лианы и кишащие ядовитые змеи, сумевшие забрать еще двоих. Мы бы пробивались куда дольше, но тупо повезло выбраться на никому из караванщиков неизвестную и достаточно широкую дорогу, ведшую от дальних плантаций. Только эта удача дала возможность добраться до города засветло и не оставаться на очередную смертельно опасную ночевку в джунглях. Держась за мешки вокруг пулеметного гнезда, с высоты кунга я внимательно вглядывался в Клериатис. Город лежал в небольшой и практически полностью очищенной от дикой растительности округлой низины. Что характерно, тут не было той дикой скученности построек, как в оставшемся позади поселении. При этом не было и одиночных строений — за редким исключением. Весь центр низины занимали белые и серые одно и двухэтажные небольшие здания, выстроившиеся таким образом, чтобы образовать открытые ветру широкие улицы. На плоских крышах видны солнечные панели и водонагреватели. В бинокль я отчетливо различил многочисленные цветочные клумбы и тянущиеся от каждого здания длинные ленты огородов. Чуть нарушая общий порядок и единообразие в нескольких местах поднялись строения повыше и посолидней, сложенные из бетонных блоков и природного камня. На одном из таких зданий стоит несколько вышек, которые я мысленно обозначил как наблюдательные. Размещать на таких хлипких сооружениях тяжелое вооружение глупо — накроют и сметут одним ударом. Вокруг поселения отчетливо видна дуга, а скорей всего кольцо глубокого рва — и скорей всего он служит для сбора дождевой воды и отвода ее в какой-нибудь сборник. Учитывая положение Клериатиса в низине ров каждый год спасает их от наводнений. Покачиваясь, фура вышла на главную дорогу и прибавила скорости на ровном спуске. Проследив за светлой лентой, я убедился, что дорога проходит поселение насквозь, сначала пробегая через пару широких мостов. Как только мы приблизились еще метров на триста, я опять приложил бинокль к глазам, чтобы получить больше информации. Одного взгляда с близкой дистанции хватило, чтобы опознать основную массу белых и серых построек. Автодома. Как прицепные, так и самоходные. Размеры начиная от средних и заканчивая настоящими длинными двухэтажными гигантами. На окнах москитные сетки и веселой расцветки шторки, на корпусах много надписей на неизвестном мне языке и граффити, преимущественно изображающих древние гигантские транспортные эстакады. Примерно на каждой второй крыше трепетал зеленый флаг с крупной синей каплей в центре, а на каждой первой висели гирлянды из разноцветных флажков. Кое-где лениво крутились жестяные флюгеры. Жители… Их было много, и они были яркими. Одежда по большей части представлена шортами и футболками, но здешнее население явно не знало таких цветах как черный, серый или бурый. Зато они хорошо разбирались во всех оттенках красного, оранжевого и прочих режущих глаза цветов. Цвет кожи различен, но преимущественно смуглый. По спектру эмоций лица ничем не примечательны — обычный город, обычный день, обычная рутина. До того, как караван свернул с главной дороги и остановился у одного из стоящих чуть особняком зданий, я поднял бинокль выше и посмотрел на джунгли за поселением. Над вершинами деревьев тянулась частично разрушившаяся, но в целом неплохо сохранившаяся транспортная многорядная трехуровневая эстакада. Одна из монструзоных опор была облеплена черными горошинами усердно вкалывающих гоблинов. И судя по их движениям, работали они самыми примитивными орудиями труда — молотки, зубила, ломы и все такое. Учитывая прочность древнего усиленного железобетона, трудится они тут будут еще долго, медленно уничтожая остатки наследия уснувшей цивилизации. — Над древним мостом они только недавно начали работать — заметил Вункс, баюкая у груди поврежденную левую руку — До этого годы раздалбывали в пыль реально огромный склад вон в той стороне. Там теперь глубокое озеро, куда уходят стоки с этого рва. А ты знал, что такими вот небесными мостами в старые времена могли пользоваться только очень знатные и богатые? А людишкам вроде нас путешествовать можно было либо под землей на железной змее, либо по земле в больших кибитках. Покосившись на Вункса, я ткнул пальцем в эстакаду: — Это не небесный мост, гоблин. Это обычная транспортная артерия. Основной ее ствол. С ее помощью в старые времена к сотням миллионов потребителей всякого химозного дерьма и просто любителям закупаться всякой херней круглосуточно доставляли их желалки. Сотни тысяч тонн… По соседней трубе совершались пассажироперевозки. Платная верхняя открытая траса была доступна для тех, кто был способен оплатить такое удовольствие и туда же изредка причаливали флаеры, малые дирижабли и прочая транспортная мелочь, чтобы забрать прибывшее или наоборот отдать груз в железные лапы автоматизированных курьеров. Там же располагались небольшие гостиницы, посадочные площадки и ремонтные комплексы. Это не элитный небесный мост, гоблин. Это просто облепленная стальными мухами толстая жирная кишка, что подавала свое дерьмо прямиком в широко раскрытые и жадно глотающие рты… — Ыкх… — пробормотал парень — Тогда хорошо, что из сносят. А откуда ты все это знаешь, коменданте? — Стальная кишка забитая людским вонючим пластилином — пробормотал я, глядя на древнюю эстакаду — В чем-то тот ублюдок был прав… — Эй… ты о чем? — Прибыли! На этот крик караван ответил не восторженным ревом, а чем-то вроде сиплого многоголосого хрипа. Все так устали, что радоваться не было сил. А я вообще рта не открывал и не орал. Просто поднял рюкзак и тяжелый сверток с трофейными стволами, коротко кивнул Вунксу и выбрался из пулеметного гнезда, откуда шагнул на стальную лестницу. — Ты щас куда, амиго? — как всегда произвольно путая обращения, заторопившийся Вункс сунулся за мной — Ты это! — Я что? — буркнул я, спрыгивая на ответившую пыльным вздохом землю. — Отметить бы вечером прибытие-то! Мы ж вроде как выжили! — Выжили — хмыкнул я и взглянул на стоящего вверху парня — Ты жить хочешь, Вункс? — Ну… конечно хочу! — Тогда не ищи встреч со мной — посоветовал я и, перехватив поудобней сверток, двинулся прочь от каравана. Деньги я забрал, прощаться ни с кем не собирался. Все пусть и не совсем так, но все же шло по плану. Я наконец-то добрался до явно дружащего с техникой и продвинутым транспортами местом. Здесь придется ненадолго задержаться — покидать это место на своих двоих я не собирался. Осталось только нажать на себя чуть сильнее, чтобы временно убрать куда-нибудь на темные задворки свою злобную гоблинскую харю и повадки. Если я правильно ощутил здешнюю атмосферу, жизнь этого города поддерживается на плаву не пороховой гарью, а чем-то таким безумно звучащими как «правильная локальная торговая экономика». Здесь сходились и отсюда уходили все дороги. Одной из них проследую и я. Осталось отыскать и купить колеса… Пониже опустив козырек бейсболки — шлем болтался на рюкзаке — я ненадолго задержался рядом с группкой бодрых несмотря на жару стариков. Они жевали листья, пуская по морщинистым подбородкам зеленые ручейки и были готовы общаться на любую тему, если я отвечу и на их вопросы. Ну да — в этом возрасте новости подобны живительной воде и главной наркоте. Скупиться я не стал, быстро и четко рассказав о причинах задержки каравана и о том, что произошло в лесу ревунов. Переварив мои слова, старики покивали и в ответ дали мне нужную информацию, заодно дав пару вариантов и указав нужное направление. Я выбрал тот, что показался мне самым многообещающим и уже через десять минут через узкую дверь входил в большой полутемный зал. Усевшись за ближайший столик, я огляделся. Снаружи здание представляло собой что-то вроде сборной коробки из тронутых ржавчиной листов гофрированного металла. Внутри отделка была точной такой же — листы уже много где дырявого металла, широкие щели, каркас из толстого старого бруса. С потолочных балок свисало несколько ламп, питаемых солнечными батареями. Там же лениво крутилось три скрипящих вентилятора, давая возможность мухам и ящерицам покататься на карусели. В теплом сумраке просматривалась не слишком длинная стойка, рядом с которой находилась ведущая вверх железная лестница, заканчивающаяся у широкого и заставленного двухъярусными койками балкона, тянущегося вдоль всей стены. С балкона доносился заливистый храп и наигранные женские стоны с подрагивающей кровати в другом конце. Заведение называлось «Комида Абунданте» и по заверением все знающего старичья являлось третьесортной таверной и ночлежкой. Из веселья тут был только ром и ежевечерние выступления марьячи. Сонная от жары девушка с собранными в пучок волосами, в желтой футболке и короткой синей юбке подошла почти сразу, вопросительно на меня уставившись. — Пожрать и выпить — коротко ответил я, вытягивая ноги под столом. Выбранный мной стол ничем не отличался от остальных и не имел ни малейшего тактического преимущества. Стены тут можно хером прошибить, от пуль угол не укроет, стол из тонких досок, а с балкона прекрасно простреливается весь зал. В каждой стене по двери ради сквозняка. Так что я не прогадал. — Есть жареные с томатами и луком острые бобы — проинформировала меня девушка — Есть еще целая сковорода — тетушка Манни только что пожарила. Будете? — Ага. — Порцию? — Всю сковороду — ответил я, улыбаясь максимально аккуратно и скупо, чтобы улыбка не превратилась в прилипшую ко мне кривую усмешку — Еще хлеба, воды и кофе. — Ром? — Позже — на этот раз я улыбнулся чуть уверенней — Еще лепешек. Она кивнула, затем ненадолго уставилась на потолок, выискивая там что-то видимое лишь ей, пошевелила губами и наконец озвучила: — Три серебряных дублона, сеньор. Выложив монеты, я глазами указал на балкон: — Есть свободные места в вашем люксе? — Койки есть. Треть дублона за сутки. Я добавил еще одну монету. Сгребая деньги, она добавила: — На третью слева на ложитесь. Старый Пью снова обделался по полной и все протекло сверху донизу. Убрать убрали, но… — Я лягу подальше справа — кивнул я. Девушка покачала головой и, понизив голос, сказала: