Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 12 из 61 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Это наказание? — Не только. Церковь оставляет за вами право обратиться в любой приход с просьбой о милости смерти. Тогда бета-йах исповедуют и, если ясно, что его раскаяние идёт от сердца — специально подготовленный священник в должности «отчитчика» изгоняет бесов, чем даёт послабления существованию йаха, тот проводит сорок дней в посте и молитвах и тогда его умерщвляет подготовленный инквизитор. Это проходит мирно и покойно, как правило, во сне. Ну а о том, что грешник раскаивается, естественно, рассказывают всем. Это служит назиданием другим и показывает чудо на земле, как божье наказание и божье прощение. Алиса уже не смотрела на задумчиво-растерянного «бета», чьи метающиеся глаза выдавали переполох мыслей и чувств, её клонило в сон и живительная боль в местах ран тянула, принуждая сознание сбегать в забытьё. Не будь этого странного разговора, она давно бы уже спала, свернувшись калачиком или вытянувшись и замерев в восстанавливающем состоянии полного покоя. Но её беспокоил негаданный гость, его странная история и небывалое поведение. Всё это требовало осмысления, и для начала неплохо было научиться разговаривать, чтобы узнать больше. Не глядя на неё, Даниил медленно спросил. — Ты рассказала мне… Алиса отмахнулась: — Нет, люди не знают об этом, — и, помолчав, продолжила: — Беты боятся людей и не могут рассказать об инициации, да и расскажут — кто им поверит? А инициаторы и священники умеют хранить тайны во благо Церкви. Снова на время замолчали, оба борясь со сном, но пытаясь скрыть это от друг от друга. — Получается, — поднял голову Данила, — что я должен помнить о своих грехах, чтобы пойти в церковь и покаяться? Но я ничего не помню. — Это меня и удивляет, — усмехнулась Алиса сонно. — Когда работает инициатор, инквизитор отслеживает его действия и, при необходимости, проводит сеанс корректировки, чтобы система не давала сбоев. Бета-йах обязан помнить свои грехи, иначе в его инициации нет смысла. — Но я не помню, — подвёл черту Данила и горько усмехнулся: — И ещё… Я не верю в Бога. Алиса промолчала. … Глава 15 Воспоминание о Сне Старая наставница развернулась за мгновение до того, как её ладонь тронула широкий рукав. — Алиса? Лицо у сестры Пелагеи было абсолютно спокойным, даже отрешённым, как бывало во время исполнения сложных упражнений, и лишь в глазах мелькнуло удивление и что-то ещё странное, незнакомое, больше похожее на внутренний запрет. Только когда сестра чуть отодвинулась, Алиса увидела блестящую нитку режущей кромки ножа скрытого ношения в руке наставницы. Алиса отшатнулась, поняв свою ошибку, а сестра Пелагея покачала головой, прошептав: — Безрассудно поджидать ночью в глухом коридоре воина церкви и приближаться без предупреждения… — Простите, — прошептала она, склоняясь. Наставница перекрестилась, шёпотом благодаря небеса за то, что не потребовалось совершить непоправимое и они остановили её и вразумили. И Алиса приучено присоединилась к ней. — Чего ты искала тут, дитя? — наконец, мягко спросила сестра Пелагея, видя, что с воспитанницей творится что-то необычное — девушку лихорадило, а взгляд её обжигал страхом. И вряд ли её, не раз уже чувствующей металл возле тела, могло так испугать произошедшее. — Я искала вас… — Для чего же? Алиса не стерпела и схватила любимую наставницу за руку, вцепилась, словно в попытке удержатся от падения, и та приняла её страх глубоко, молча позвав за собой в келью. Там только Алиса дала волю слезам, а сестра Пелагея по-матерински ласково гладила по голове, пока девушка выговаривалась. — Сон… Страшный сон! — Что снилось тебе, дитя? — Мария. Голос сестры Пелагеи дрогнул: — Богоматерь? — Нет, — затрясла головой Алиса. — Магдалина. Но она была и матерью, и божеством! — Я не понимаю тебя, — ровно ответила сестра Пелагея, не прекращая гладить её.
— Я сама не понимаю, — почти простонала Алиса. — Но я чувствовала, что она — и не она. — Кто же она? Алиса сжалась, пытаясь сдержать дрожь, и зашептала тише: — Я не знаю… — Расскажи мне всё, — приказала наставница. — Что ты видела? — Огромную постель. Белую, заправленную. Но очень большую. Как комната. Нет, как наш тренировочный зал. А, может быть, и больше… Постель стояла под куполом, словно в церкви, а та церковь стояла в другой церкви, а та — в другой. Как матрёшки. — Продолжай… — И Мария… — Алиса сбилась, понимая, что дошла до того момента, боязнь которого и заставила её обратиться к любимой наставнице, а не к матери-настоятельнице или доброй сёстре Софье. Но ей достало духу продолжить: — Мария лежала на этой кровати. Обнажённая. Она лежала на спине, расставив ноги и у неё был очень большой живот… Очень большой. Она его гладила и говорила… Словно молилась. Ладонь сестры Пелагеи на мгновение приостановилась, но голос не дрогнул, оставшись ровным: — Чего же она молила? — Она говорила не по-нашему. Но я понимала. Почему-то понимала… — Что ты понимала? Вдохнула побольше воздуха, Алиса заговорила, раскачиваясь и напевая: — «Из Солнца сошел на землю Зверь страшный, умер и возродился Огнём. И рухнул Огнь и породил Власть. Из Солнца сошёл на землю зверь водный, умер и возродился Образом. И рухнул Образ и породил Страсть. Из Солнца сошёл на землю Человек-с-тенью, умер и возродился Алтарём. И рухнул Алтарь и породил Грех. Из Солнца бык сошёл к людям, умер и возродился Храмом. Но рухнул Храм и породил Нищету. Из Солнца сошёл овен на землю, умер и возродился Церковью…» Алиса замолчала, стискивая кулаки, и снизу вверх ища глаза наставницы. Но сестра Пелагея смотрела в никуда, продолжая ровно гладить девочку по волосам. — Потом? — приказала она. — Мария завыла и поползла от меня на спине назад, к изголовью кровати. Словно паук. На локтях и пятках. — Алиса снова задрожала, но ровные движения сильной руки снова успокоили. — А там… Она поднялась спиной на спинку кровати и встала, широко расставив ноги… Как будто села на невидимую лошадь. — Я понимаю, — отрешённо сказала сестра Пелагея, — Продолжай. Алиса вздохнула. — Потом она закричала: «И умрёт Церковь и родится…» Рука сестры Пелагеи снова дрогнула, но голос снова остался спокоен, даже ласков: — Что родится, дитя моё? — Она не закончила, сестра. Закричала и у неё по ногам потекла кровь… Много крови. Просто водопад… И она текла по простыням ко мне, впитывались, но всё равно докатывалась… А потом… Вздохнув, наставница подняла лицо воспитанницы, обняв ладонями за бледные щёки, и мягко улыбнулась, показывая, что всё поняла без объяснений: — Она родила? Алиса закусила губу, и из глаз потекли неудержимые слёзы: — Да. Она родила. Камень. Улыбка на лице старой наставницы погасла и ладони опали. Сестра Пелагея выпрямилась и отшатнулась от воспитанницы. … Глава 16 Отдых
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!