Алиса остановилась и осмотрелась. В нескольких шагах находилась парковка. Лёгкий рывок в сторону машин, выбор по неосязаемым параметрам наиболее пригодной. Закрыв глаза, Алиса надавила на дверцу к месту водителя, и замок внутри сухо щёлкнул. Села, обрушила кулак на приборную доску — сигнализация пискнула и тут же замолкла, — и открыла дверь священнику: — Садитесь. Подобрав рясу, Отец Владимир забрался на пассажирское кресло и угрюмо сообщил: — Вообще-то, я имел ввиду общественный транспорт… Повернувшись, Алиса равнодушно спросила: — Пойдём на трамвай? — Поехали, — мрачно приказал священник, и она завела машину. Когда впереди в просвете между рядами тополей появилась светящаяся в темноте огромная зелёная «М», вписанная в круг, Алиса припарковала машину возле тополиной аллеи. Вышли, вглядываясь в здания впереди. — Один въезд на территорию, — рассуждала вслух то ли для себя, то ли для священника Алиса, — Головное здание и девять второстепенных складских. Шесть выездов. Машина могла идти с любой точки… И замерла от ощущения знакомого сверлящего взгляда меж лопаток. Разворот. Одна рука привычно ушла к груди, заряжаясь для боя, другая мощным рывком смахнула отца Владимира, толкнув себе за спину. Чёрная кряжистая фигура шагнула из густой тени дома, опасно приближаясь. Отец Владимир, быстро восстановив равновесие, сноровисто прижал локти к корпусу, выставляя вперёд внезапно оказавшиеся в руках стилеты. Неизвестный подошёл на расстояние рывка и опустил капюшон: — Хорошая работа, Алиса. Доброй ночи, святой отец. Руки девушки опустились, и, она скованно склонилась в полупоклоне, пролепетав: — Доброго здоровья, командор Борислав. «Он вас знает. Он вас найдёт». Теперь её не удивляло тяжёлое чувство опасности от преследовавшего последние дни взгляда. … Глава 9 Война Печать отец Владимир снял сразу. Молча наложил руки и легко сковырнул восковую печатку с вздрогнувшей девушки — только розовое пятно осталось на коже. — Машину мы вычислить не смогли, но то, что сектанты используют места не для всей процедуры, а только для её окончания, стало ясно с самого начала, — степенно говорил командор Борислав, тяжёлой широкой походкой двигаясь рядом с отцом Владимиром. Алиса, не вмешиваясь в разговор людей, шла чуть впереди, выбирая наиболее короткую и безопасную дорогу к дому. Отец Владимир покосился на товарища: — Полагаешь, что место обряда найдено? — Не сомневаюсь, — кивнул командор. — Завтра можно будет поставить точку. — Будешь поднимать команду или надеешься справиться своими силами? — Её хватит, — кивнул на задеревеневшую спину девушки отец Борислав. Отец Владимир покачал головой и так же отстранённо спросил: — Девица не производит впечатления… Ну, да ладно. Многое поменялось за время, как меня удалили из Ордена, так, может и таковой уровень уже достаточен. Как точку-то намерен искать? Командор пожал плечами и едва заметно улыбнулся: — Предполагаю, что территория, которую надо проверить, вряд ли превышает гектар… Алиса? Девушка на мгновение закрыла глаза, вдыхая свежий ночной воздух, словно колонку новостей: — Девять тысяч шестьсот пять квадратных метров. — Не чрезвычайно большая площадь, — удовлетворённо кивнул наставник, — Вполне покрываемая двумя инквизиторами. Как считаете, отец Владимир? Священник вытащил из глубин рясы платок и аккуратно обмакнул запотевший лоб. Улыбнулся поклонившимся прохожим, благословил, но глаза оставались настороженными. Он размышлял, прекрасно понимая, что стоит за предложением. — Да, — наконец, ответил он. — Думаю, что для двоих это немного. Наставник Борислав кивнул. — Тогда предлагаю завтра встретиться уже здесь. Южный сектор оставлю за вами, отец. — Премного благодарен, — чинно склонил голову священник. — Когда они начнут, мы придём, — уверенно подвёл черту командор. — Запах боли будет нас вести. Идущая впереди Алиса дёрнулась и, на ходу чуть повернувшись к мужчинам, проинформировала: — Опасность для предполагаемой жертвы превышает допустимые значения. Наставник кивнул и пояснил в одеревенелую спину девушки, продолжающей движение: — Войны без жертв не бывает, Алиса. А мы на войне. Пусть это война лишь в таких редких прорывах выходит на столкновение жизни и смерти в мире телесном. Это война за души, и война в душах. И девушка, которая будет мучиться завтра, и которую мы спасём, если будем усердны и богу это будет угодно, всего лишь воплощение этой войны. Воплощение и наша жертва светлому, что укрепит силу божьего замысла. Она прошла несколько шагов, не меняя спокойного выражения лица, а потом отозвалась: — Я не понимаю. — Ты знаешь о битве добра и зла, для которой тебя готовили, что же ты хочешь понять больше? — терпеливо спросил Наставник, косясь на молчаливо шагающего отца Владимира. — Как жертва тёмному становится жертвой светлому? Наставник усмехнулся, понимая, что она не видит, но чувствует его усмешку. — Вопрос наивен, но корректен — в ином случае я бы указал на послушание очищения… — и вдохнув ночного воздуха, ответил, понизив голос: — От того, каким был обряд — во славу божью или во славу его противнику, — зависит преумножение силы тёмного или светлого в мире. Но бог есть высшее, породившее и светлое и тёмное, потому, если обряд и проводился во славу хозяина преисподней, но наши деяния его остановят, а девушка умрёт, то обряд смерти во имя злого станет с божьей и нашей помощью обрядом жертвоприношения одной для остановки прихода дьявола и спасения многих. Значит, душа её будет очищена от грехов прожитой жизни и вознесена к светлому, как мученица за святое дело. Алиса склонила голову. Отец Борислав удовлетворённо повернулся к коллеге и улыбнулся на его настороженный взгляд: — Она действительно молода. Только второй год как инициирована. Священник понимающе кивнул, а потом поинтересовался: — С каких пор стали брать настоль юных девушек? Наставник тонко улыбнулся, словно ведя светскую беседу за чашечкой кофе: — Практику инициации людей в зрелом возрасте, с хорошей боевой подготовкой и опытом нам пришлось прекратить, как малоэффективную. Большие дивиденды приносит подготовка людей в период пика полового развития, конечно, держа под контролем сексуальную энергию и направляя её на инициацию. Такие бойцы менее профессиональны, да, меньше знают и умеют на момент инициации, но зато фактически без обучения легко овладевают интуитивными практиками. А у Алисы высокие возможности в этой сфере, тем более, что им ещё суждено развиться, — пояснил наставник, с едва заметной гордостью смотря в напряжённо выпрямленную спину ученицы: — Но пониманием девочка ещё чисто дитя. — Гармония баланса, — кивнул отец Владимир и вздохнул: — Но странно слышать такое сравнение о представителе нечистого рода, который уже пригубил и не раз жизни человеческой… — и перекрестился, словно отвращая дурное. Брат Борислав бросил быстрый косой взгляд на коллегу и негромко отозвался: — Грех ли то, что сердце отдаю своим ученикам, кем бы ни суждено им быть? Отец Владимир промолчал. И заговорил лишь когда прошли довольно далеко от места неловких фраз. — Во всём этом деле наиболее обидно, — вздохнул он, избегая продолжения скользкой темы: — что змея отложила яйца в корзине среди птичьих. Брат Борислав не ответил, только плечи дёрнулись, словно наставник сдержал желание обернуться на исчезающие за поворотом вывески «Милосердия». Разговор вновь не завязался, и далее двигались в молчании. На одном из дорожных переходов, когда остановились на светофоре, Алиса почувствовала пустоту за спиной и резко обернулась назад. За ней стоял только отец Владимир, напряжённо уставившийся на резко остановившуюся девушку. Алиса посмотрела мимо него на улицу, освещённую огнями и полную праздного люда. Вывески. Машины. Пьяный сброд. Наставник исчез.