Она горько усмехнулась. – Ну конечно! И ты никогда больше не пытался отыскать этот тоннель? – Пытался. Но безуспешно. – Но оставаться с этими… животными. – Куда еще я мог податься? А Кейро нужен был брат по обету. Тут одному не выжить. Он думал, что мои… видения… могут быть полезны. А может, решил, что я ему подхожу – такой же безбашенный. Мы сделали порезы на руках, смешали кровь и вместе проползли под аркой из цепей. Так тут принято заключать священный союз. Теперь мы охраняем друг друга. И если один погибнет, другой отомстит за него. Эти узы нерушимы. Она посмотрела вокруг: – Я бы не выбрала себе такого брата, как он. А сапиент? – Он убежден, что проблески воспоминаний мне посылает Сапфик, чтобы помочь нам найти выход отсюда. Она замолчала. Он осторожно продолжил: – Теперь ты знаешь мою историю. Расскажи про метку на моей коже. Ты говорила про кристалл… – Я была добра к тебе, – заговорила она сквозь зубы. – А в благодарность за это меня похитили, а потом чуть не убил головорез, который верит, что накапливает для себя чужие жизни. Жизни в серебряных кольцах! – Не шути с этим, – встревоженно сказал Финн. – Это опасно. – Ты в это веришь?! – спросила она в изумлении. – Это правда. Его отец жил двести лет… – Полная чушь! – воскликнула она с презрением. – Его отец мог дожить до преклонных лет, да и то только потому, что ел лучшую еду и одевался в лучшие одежды, а все невзгоды оставлял своим тупым подданным. Таким, как ты! – Она посмотрела на него в упор. – Ты сыграл на моем сочувствии. Ты и сейчас играешь. – Нет! Я рисковал, чтобы спасти тебе жизнь, ты же видела! Маэстра покачала головой. Потом быстро схватила его за руку и, прежде чем он смог отстраниться, задрала рукав его рубахи. На грязном запястье виднелось несколько синяков, но никаких шрамов. – Что стало с порезами? – Зажили, – тихо сказал он. С отвращением она опустила его рукав и отошла в сторону: – А что станет со мной? – Джорманрик отправит к твоим гонца. Потребует выкуп – столько ценных вещей, сколько ты весишь. – А если они не заплатят? – Конечно же заплатят. – А если нет? – Она обернулась. – Что тогда? Он грустно пожал плечами: – Станешь рабыней. Будешь обрабатывать руду, делать оружие. Это опасно. Рабов очень плохо кормят и загоняют до смерти. Она кивнула. Глядя в черную пустоту лестничного пролета, вздохнула, и в холодном воздухе повисло облачко пара. Затем она сказала: – Тогда мы заключим сделку. Я заставлю их принести кристалл, а ты отпустишь меня. Сегодня же ночью. – Все не так просто… – возразил он, чувствуя, как гулко бьется сердце. – Все просто. Или ты не получишь от меня ничего, Финн Клеткорожденный. Ничего. Никогда. Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза: – Я Маэстра своего народа и никогда не покорюсь подонку. Она смелая, подумал Финн, но совершенно ничего не понимает. Джорманрику не понадобится и часа, чтобы заставить ее визжать от ужаса и исполнять все его требования. Финн слишком часто видел, как это бывает. От одного воспоминания становилось дурно. – Они могут принести его вместе с выкупом. – А я не желаю, чтобы они делали это. Я хочу, чтобы ты вернул меня туда, где нашел, сегодня же, перед Блокировкой. Как только мы там окажемся… – Не могу. – Он поднялся. Раздался резкий звук сигнала, распугавший стаю покрытых копотью голубей, тут же наполнивших Берлогу хлопаньем крыльев. – Они с меня с живого шкуру снимут. – Твои проблемы, – едко улыбнулась она. – Уверена, ты придумаешь в свое оправдание какую-нибудь историю. В этом ты мастер. – Все, что я рассказал тебе, правда! – Внезапно он понял, насколько ему необходимо ее доверие. Она приблизила к нему лицо и гневно глянула в глаза: – Как та душещипательная сказочка перед засадой? Финн понурился: – Я не могу просто освободить тебя. Но клянусь, если получу этот кристалл, ты вернешься домой целой и невредимой. На секунду повисла леденящая тишина. Маэстра отвернулась и обхватила себя руками. Он знал, что сейчас она наконец все расскажет. Голос ее был мрачен. – Хорошо. Недавно мой народ пробился в покинутый зал, замурованный изнутри, наверное, несколько веков назад. Воздух там был затхлый. Когда мы пробрались внутрь, то нашли истлевшую одежду, несколько драгоценностей и человеческий скелет. – И?.. – Он замер в нетерпении. Она искоса взглянула на него: – Он держал в руке маленький цилиндр из хрусталя или твердого стекла. Внутри голограмма – орел с распростертыми крыльями. В лапе орел держал шар. А вокруг его шеи, как изображено у тебя на руке, была надета корона. Финн потерял дар речи. Пока он пытался вдохнуть, она произнесла: – Ты должен поклясться, что я останусь цела. Ему захотелось схватить ее за руку и убежать с ней прямо сейчас, назад в шахту и наверх, наверх, до самого транзитного пути. Вместо этого он сказал: – Они должны заплатить выкуп. Если мы попытаемся сделать что-то сейчас, умрем оба. И Кейро тоже. Маэстра устало кивнула: – Нам придется отдать все ценности, которые у нас есть. Финн сглотнул: – Тогда я клянусь тебе – своей собственной жизнью, жизнью Кейро, – что, если они заплатят, никто и пальцем тебя не тронет. И что обмен будет честным. Это все, что я могу сделать. Маэстра поднялась. – Даже если ты и клеткорожденный, – вздохнула она, – то очень быстро стал подонком. Ты такой же узник, как я. Не дожидаясь его ответа, она развернулась и величественно удалилась обратно в Берлогу. Финн отер пот с затылка, осознал, как напряжено все тело, и заставил себя сделать глубокий вдох. Но тут же замер снова – десятью ступенями ниже, опираясь на балюстраду, сидела темная фигура. Финн насупился: – Ты мне не доверяешь? – Ты дитя, Финн. Невинное дитя. – Кейро задумчиво поигрывал золотой монетой. Потом добавил: – Никогда больше не клянись моей жизнью. – Я не в том смысле… – Не в том?! Брат по обету резко вскочил, сбежал по лестнице и оказался лицом к лицу с Финном. – Отлично. Но запомни. Мы связаны клятвой. И если Джорманрик узнает, что ты пытаешься его надуть, мы оба станем кольцами на его жирных пальчиках. Но я не намерен умирать, Финн. А ты мне должен. Я привел тебя в эту банду – с пустой башкой, ошалевшего от страха. – Он пожал плечами. – Иногда я сам удивляюсь – зачем? Финн выпалил: – А затем, что никто, кроме меня, не выдержит твоей заносчивости и твоих воровских замашек. Затем, что я такой же проходимец, как ты. И когда ты попробуешь потеснить Джорманрика, я буду прикрывать твою спину. Кейро язвительно поднял бровь: