Правда, клуб упоминался в том контексте, что человек, за которым следил ищейка, заходил внутрь. Пробыл там восемь минут и вышел. Но и этого уже было вполне достаточно, чтобы я отдал приказ на задержание этого человека. Он был одиночка и точно не принадлежал к какому-нибудь гнезду. А интересен этот человек был тем, что его уже несколько раз проверяла инквизиция. И каждый раз не могла доказать его причастность к тёмной магии. Было уже больше двух десятков моментов, по которым он привлекался. Да за одно только это можно было всё же закрыть мужика. Пускай немного посидел бы в застенках инквизиции. Глядишь, и смогли бы понять, каким образом ему всегда удаётся выходить сухим из воды. Но сейчас всё было гораздо проще. Я могу почувствовать, если человек работает с тьмой. Даже с Мышкиными смог это ощутить, пусть и не разобрался. Но почувствовал. Вот и с этим Григорьевым Львом Леонидовичем, 1985 года рождения, я смогу быстро разобраться. А заодно узнаю у него, что такого интересного было в «Седой ночи»? Случаем, не встречался он там с неким патриархом? Отдал приказ и Гриша уже сам собрался ехать на задержание. Пришлось его останавливать. — С этим справятся даже обычные бойцы. В рапорте написано, что Григорьев всегда идёт на контакт с представителями инквизиции. Вот и сейчас вежливо пригласите его. А уже здесь я посмотрю, что он из себя представляет. А теперь давайте пройдёмся по другим делам. И если есть какие-нибудь вопросы, которые требуют моего участия, то вперёд. Пора мне уже возвращаться в строй. Вон, какую речь толкнул после того, как разобрался с тьмой на арене «Суда света». А сам с того момента один портал закрыл, да накрыл банду нелегальных эмигрантов. Кстати, с ними разобрались? — Передали все документы в миграционную службу. Всех бедолаг должны оформить, как подобает. — заговорил Рыжов, которому я поручал это дело. — Да и с работой им обещали помочь. И с деньгами не обманут. А организаторами занялись люди Дружинина. Оно и понятно. Незаконное пересечение границы находится в юрисдикции государственной безопасности. Мало ли кто ещё вот так сможет попасть в империю? Успели разобрать порядка десяти дел, когда Григорьева доставили в штаб-квартиру. Как я и думал, он даже не собирался сопротивляться. Как всегда, был уверен, что через пару часов его отпустят. И даже извинятся в очередной раз. Сразу попросил разместить его в одной из допросных. Применять какие-то более жёсткие методы не видел никакого смысла. А в допросную, просто для того, чтобы Григорьев проникся её атмосферой. По полной насладился специальными приспособлениями и инвентарём, с которым приходится работать дознавателям. Вдруг этого окажется достаточно, чтобы орешек раскололся? Поэтому решил, что торопиться не будем, а спустимся по лестнице, при этом проходя через все отделы. Заодно покажу себя сотрудникам инквизиции. Пускай знают, что Добрыня действительно вернулся, а не просто говорил пафосные речи после победы на арене. Я уверен, что большинство, работающих в конторе людей не верили, что я реально вернулся к выполнению обязанностей инквизитора. Мало ли что говорят оперативники? Просто получили приказ говорить об этом. А для чего руководству это нужно, кто их знает? Поэтому я старался идти как можно медленнее, заглядывая едва ли не в каждый кабинет. И моя физиономия вызывала совершенно разную реакцию. В основном это был шок, сменяющийся скепсисом. Но были и радостные возгласы. И даже несколько обмороков. Две женщины в возрасте слишком расчувствовались и отключились. А пара мужиков из отдела планирования и вовсе не поверили, что я настоящий. Хотели сорвать с меня маску, развеять иллюзию. В общем, вывести на чистую воду. Пришлось им доказывать обратное. Даже без рун, чисто кулаками. Предварительно приказал никому не вмешиваться. Мужики все быстро осознали и кинулись извиняться. Но я совершенно не злился. Меня это всё даже забавляло. Время прошло уже достаточно, можно было отправляться на разговор к Григорьеву. Оказавшись внизу, сразу же ощутил тьму, что сидела в пленниках инквизиции. Её было очень много. Как дознаватели работают здесь на постоянной основе, для меня было непонятно. Да и я уже начал сомневаться, что принял правильное решение, посадить Григорьева в одну из допросных. Возможно, из-за силы тьмы, собранной здесь, я не смогу ничего понять относительно него. Даже высказал свои опасения Грише. — Не стоит волноваться по этому поводу. Допросная, в которую мы определили Григорьева, оборудована отличной защитой. Она экранирована от любых внешних воздействий. Экспериментальные разработки тайной канцелярии. — Многое я пропустил. Но раз так, то вперёд. Надеюсь, Лев Леонидович уже по полной проникся духом этого замечательного места. Гриша не стал ничего говорить, а вот по лицу Рыжова было прекрасно видно, что он не верит в наш успех. Ему приходилось больше всех общаться с Григорьевым. Но это он делал без меня. Да и вообще, я был не уверен в методах рыжего. Слишком он порой нерешителен и занимается размышлениями, вместо того, чтобы действовать. Возле нужной камеры стояли два бойца с нашивками помощников дознавателя. Сколько бы времени ни прошло, а знаки различия оперативных сотрудников я помню на отлично. При нашем появлении они приложили правый кулак к сердцу, а затем коснулись лба указательным пальцем. «Инквизитор уничтожает тьму своим сердцем и способен разглядеть её, даже лишившись глаз». Приветствие, появившиеся в одно время с инквизицией и уже как сотню лет используемое только здесь. В святая святых ИИ. В остальных местах сотрудникам запрещено использовать это приветствие. На то имелись свои причины, объяснять которые сейчас нет никакого смысла. Да и я, честно говоря, просто не помню их. Ответил помощникам дознавателя таким же приветствием и поинтересовался, как идут дела у нашего гостя? А пока они рассказывали, подошёл к двери и заглянул в небольшое смотровое окошко. Типичная допросная, которых здесь имеется ещё одиннадцать штук. Правда, на моей памяти одновременно были заняты максимум шесть. А сейчас и вовсе одна. Да и она будет использована не по прямому назначению. Внутри находился добротный стол, который при необходимости мог крутиться практически во всех плоскостях. Прямо в стол были вмонтированы ремни и несколько нехитрых приспособлений для допроса. Также в помещении имелись стойки с разнообразными инструментами. И большое зеркало, порой самые стойкие тёмные моментально ломаются, стоит им только увидеть в зеркало, что происходит. Но всё это было сейчас неинтересно в отличие от мужчины, сидящего на единственном стуле, что был в помещении. Обычно на нём сидит дознаватель и задаёт свои вопросы. И судя по тому, как Григорьев развалился на стуле, он прекрасно знал, для кого тот предназначен. Да, имя Лев ему явно не подходило. Такого жирного льва запросто сожрут свои же. Ему сейчас тридцать лет, а выглядит на все пятьдесят. Парень явно был не любителем спорта. Сидел он уверенно, совершенно не выдавая волнения. Хотя оно было. Я заметил, как Григорьев быстро двигает левым мизинцем. Его сильно колбасило. Значит, нужный результат был достигнут. Он смог проникнуться духом допросной. — Оставайтесь все здесь, я пойду один. И позаботьтесь, чтобы каждое наше слово было записано. Возражать никто не стал. Хотя я видел, как было дёрнулся Гриша, но его остановил Рыжов, положив руку на плечо. Это, что-то новенькое. Рыжий одним этим действием сразу получил от меня несколько очков в карму. Я даже стал относиться к нему капельку теплее. Возможно, не всё так плохо, как могло показаться. — Ну наконец-то ко мне пришли. — заговорил Григорьев, когда дверь в допросную открылась. — На этот раз вы продержали меня гораздо дольше обычного. В этом месте отвратительная мебель. У меня уже всё затекло. И неплохо было бы подкрепиться. А ещё мне нужно в туалет. — А может тебе ещё сюда девочек заказать тёмный? — не став дослушивать этот бред, произнёс я, уже не сомневаясь, что Григорьев действительно имеет дело с тьмой. Войдя в допросную, я ощутил практически то же самое, что ощущал в тот момент, когда оказался под воздействием силы Мышкина. Жирдяй умело маскировал свою принадлежность к тёмной стороне. Даже в казематах инквизиции это не смогли понять. Но тут ничего удивительного. Вон Мышкин, сколько лет находился на месте руководителя отдела по надзору. По-любому часто контактировал с инквизицией. Наверняка не раз заглядывал к нам в штаб-квартиру. И ничего. — Снова вы пытаетесь взять меня на понт? Неужели ещё не поняли, что не получится? Я не имею никакого отношения к тёмной магии. Я добропорядочный гражданин. Плачу исправно налоги и другие обязательные платежи. Да и почему ко мне на этот раз прислали такого старика? В инквизиции не осталось нормальных следователей? Решили отозвать вас с пенсии? А вы точно не помрёте, пока будете пытаться заставить меня сделать чистосердечное признание? Дал знак закрыть за собой дверь. Вот теперь мы поговорим с Григорьевым по-настоящему. Жаль, что не взял с собой Ярослава. С его помощью мы могли бы вытащить тьму из жирдяя. Сделать её материальной. Показать всем, как выглядит его истинная сила. Но чего нет, того нет. Буду работать с имеющимися средствами. И для начала просто поговорю. А так как я человек старый, то стоять мне будет трудно. — Ты чего творишь! Я напишу на вас заявление в отдел по надзору! — начал верещать Григорьев, когда его буквально снесло со стула и впечатало в стену, между двумя стойками с инвентарём. Применил простенькую руну воздуха. Немного переборщил с силой, но это мелочи. — Сам сказал, что я старый. Вот, освободил себе место, чтобы присесть. Да и этот стул предназначен для дознавателя. Знаешь, кто это такие? Знаешь, что это за комната такая замечательная и для чего нужны эти великолепные приспособления? — Даже не думай старик, у тебя не получится меня запугать. Я успел сообщить своему адвокату, что меня снова забрали в инквизицию. Если через три часа меня не освободят, то он начнёт принимать меры. — Да плевать мне на любые твои меры. Неужели ты ещё не понял, что я не собираюсь играть с тобой? Я прекрасно чувствую тьму, что засела у тебя внутри. Согласен, ты её очень умело прячешь. Но со мной такой номер не прокатит. Или ты думаешь, что звание Великого инквизитора даётся просто так, за выслугу лет? После этих слов до Григорьева начало доходить, с кем он разговаривает. В первые секунды на его лице отобразилась паника, но жирдяй быстро взял себя в руки. И даже позволил себе усмехнуться. — Прошу прощения, князь. Не узнал вас, богатым будете. — Обязательно буду, но это не имеет никакого отношения к нашему разговору. Лева, ты понимаешь, что мне плевать на любые твои угрозы. Да жалуйся ты хоть самому императору. Я чувствую в тебе тьму. И сейчас она боится. Так же, как и ты. Поэтому давай не будем прибегать к крайностям. Я вижу, что ты не заражён скверной. А это значит, что мы можем сохранить тебе жизнь. И для этого всего лишь нужно начать сотрудничать. — Я не имею никакого отношения к тёмным магам. Вы ошибаетесь. Даже пытками ничего не получится добиться. Только навлечёте на инквизицию гнев общественности. Я работаю со многими аристократическими родами. — С какими именно мы тоже обязательно обсудим. Инквизиция должна знать, какие семьи работают с тёмными магами. Перед тем как войти в допросную, я повесил на Григорьева руну правды. И сейчас он врал. Ни с какими аристократическими родами жирдяй не работал. А вот то, что он не имеет никакого отношения к тёмным магам, было правдой. Оставалось понять, как именно он интерпретирует эту правду. — А пока Лев Леонидович, боюсь, что нам с вами предстоит очень долгий и крайне занимательный разговор. Для вас долгий, для меня занимательный. Использовал свою любимую руну паралича и удивился, когда встретил сопротивление. Жирдяй совершенно точно не прибегал к помощи магии. Он продолжал изображать из себя невинность. Но на этой невинности имелась защита. И очень хорошая защита. Чтобы продавить такую защиту, мне придётся вложить в руну процентов двадцать имеющейся магической энергии. Но я решил действовать по-другому. — Не нужно тебе было приходить на встречу с патриархом. В отличие от тебя, он не обладает такими способностями по сокрытию своей силы. Да и вообще оказался крайне сговорчив. Вывалил нам все имена тёмных, с которыми работал. «Седая ночь» стал роковым клубом для многих из вашей братии. Поэтому нет никакого смысла отпираться Лёва. Либо ты сотрудничаешь с нами, добровольно. Либо мы заставляем тебя это делать. Я лично заставляю. Но после этого у тебя уже не будет ни одного шанса остаться в живых. Обещаю, что перед смертью ты очень долго будешь завидовать мёртвым. Да и после смерти мы не оставим тебя в покое. В соседних камерах найдётся несколько отличных некромантов. — Тебе не удастся запугать меня инквизитор. Руна правды налилась красным. Лёва уже был напуган. Все схемы, которые раньше отлично работали, сейчас летели коту под хвост. Но он не собирался сдаваться. — Пытки не помогут. Я не имею никакого отношения к тёмным магам. Дальше Григорьев вновь вывалил на меня заученный текст. И снова руна правды показала, что он не лжёт. Вообще, хрень какая-то. Впору думать, что руны не работают, как должны. Но этого точно не могло быть. Все известные Добрыниным руны использовались веками. Их действие и эффективность были доказаны тысячи раз. Поэтому ещё одной задачей стало выяснить, каким образом тёмным удаётся обманывать даже мои руны. — Ты знаешь, что это? — спросил я у Григорьева, создав над столом руну света. Такую же, которой уничтожил вырвавшуюся из Мышкина тьму. Слегка напрягся, чтобы Лёве было её прекрасно видно. — Понятия не имею? Какая-то ерунда.