Маша рассмеялась, закрыла рот ладошкой, и тихо проговорила: — Вот же дура ревнивая, такой бякой занимаюсь. — Ткнув меня кулачком в плечо, весело добавила: — Хочешь ты этого или нет, Ермаков, но ты будешь моим, понял?! Я всё решила, твоё мнение в этом вопросе даже не рассматривается. — Это ты сейчас серьёзно или шутишь? — я, признаюсь самому себе, в замешательстве. Неожиданное заявление прозвучало, фиг поймёшь этих женщин, вдруг просто издевается? — Сам решай, Ермаков, я всё сказала. — Маша развернулась к окну и замолчала. Обрадовать её или придержать новость до лучших времён? Она ведь не в курсе, что беременна, а я про это ни слова никому не говорил. Эх, была не была! — Машуль, есть одна новость, но я не знаю, говорить тебе о ней или нет. Она из будущего, того самого, которое уже не существует. И она касается меня и тебя. И ещё кое-кого… Маша резко развернулась, всмотрелась в меня, прищурила глаза и спросила: — Я была беременна? Вот что с женщинами не так? Или, может, не так с нами, мужиками? Почему вещи, очевидные для них, для нас тёмный лес? Мышление виновато или ещё что-то помимо него? Вроде Маше ничего не говорил и даже намёков про беременность не давал, а она уже всё поняла. Я бы, наверное, тупил до последнего. — Я права по поводу беременности? Что молчишь, Никита, скажи уже что-нибудь! Зачарованно глядя вперёд, я кивнул. Маша продолжила сыпать вопросами: — Когда я забеременела в том будущем? В этом мире или до него? — Отвечу, если скажешь, как догадалась о беременности, — буркнул я. — А разве это сложно? Занимаясь сексом, мы не предохранялись, причём дважды, а у меня в это время были для беременности благоприятные дни, вероятность залететь высокая. Сейчас же, сложив всё в одно, поняла, к чему ты клонишь. Я что, могу снова быть беременной? Я покачал головой: — Снова быть не можешь, того будущего уже нет, да и забеременела ты не в нём, а в прошлом, которое не менялось. Да, Машуль, ты беременна, и беременна прямо сейчас. Удивлена? Маша смутилась, зачем-то посмотрела на свой плоский животик, скрытый под кофточкой, затем быстро глянула на меня и отвернулась к окну. Тихо сказала: — Не удивлена, я была готова к этому, намеренно шла к беременности. Мне ведь уже двадцать девять, хотела остепениться, завязать с этой жизнью… Не получилось, стало только хуже… Нет, ничего мне не говори, Никита, я не хочу сейчас разговаривать… Дай мне побыть одной, наедине с мыслями, это нужно… Я пожал плечами — хочет, чтобы молчал, помолчу, мне не трудно. Для меня всё это хоть и новое, но известное старое, поэтому почти не удивляет. Где там уже англичане, в прошлый раз вроде быстрее доехал до них… * * * Поиски затянулись, потому что там, где англичане должны быть, их не нашлось. Свалили, левосторонние. — Одной спички достаточно, чтобы весь лес выгорел… — Росс разжал ладонь, и сухие иголки вернулись на место, чтобы вновь стать частью неимоверно огромной пружинящей хвойной подушки. — Если разводить костёр, то только после тщательной подготовки и с постоянным наблюдением, масштабный пожар нам не нужен. — Костёр разводить не будем, пока не найдём англичан, — сказал я. — Далеко они уехать не могли, продолжаем поиски, но теперь уже по следам. Ты в этом шаришь? Дядя Вова покрутил пальцем у виска и показал направление, в котором уехал внедорожник потеряшек: — След отлично виден, Ермак, даже слепой разглядит. Ты прикидываешься или реально тупишь? Мне кажется, или с тобой что-то не так? Не захворал, случаем? Может, поспать тебе, мы и без тебя справимся, найдём твоих англичан, если они ещё существуют. — Подняв с земли пустую банку из-под пива, Росс неодобрительно покачал головой и спросил: — Ты ведь не будешь против, если я всыплю островным обезьянам по первое число? Найду их и нашлёпаю по толерантным попкам кожаным ремешком, да с бляшкой! Если в королевстве мусор убирать не научили, то здесь я научу! — Со мной всё нормально, дядь Вов, просто мозг другим занят. С тобой-то что, чего такой злой, англичан не любишь? — Англичане не мама, чтобы их любить, мне они до лампочки. Я просто ненавижу людей, которые не умеют за собой убирать. Одну планету загадили и за вторую принялись. Паразиты… Поиск продолжался ещё час с небольшим, а затем закончился — нашлись потерянные. Точнее, нашлись не англичане, а их транспорт, и выглядел он далеко не первозданно. «Лэнд Ровер Дефендер» запомнился мне новеньким, ещё не хапнувшим реального бездорожья, без единой царапины, весь блестящий и желанный. Сейчас он выглядит иначе, будто в мясорубке побывал или был сброшен этажа с сорокового минимум. Кузов в буквальном смысле закручен вокруг рамы, все колёса оторваны, запчасти валяются тут и там, впору открывать авторазбор. Ближайшее дерево лишилось части коры, потому что именно об него неведомый силач стучал английским внедорожником. Если это был гориллоид, то он очень большой, гигантский, самый настоящий Кинг-Конг. Точнее, его родственник, обезьяна ведь… — Что-то подсказывает мне, что англичан можно больше не искать… — Дядя Вова сделал шаг и вытащил из хвойной подушки стреляную гильзу. — Уверен, если пошарить под деревьями, такого добра много найдём. Был бой, и островитяне его не выиграли. Ник, скажи, ты знаешь зверушку, способную на это? Боря, занимавшийся осмотром места происшествия, выскочил из-за покорёженной машины и продемонстрировал всем оторванную ниже колена человеческую ногу, на которой сохранились одежда и ботинок. Идиотски улыбнувшись, потряс находкой и доложил: — Холодная уже, минимум сутки как оторвана, странно, что не съедена. Размер обуви сорок четвёртый примерно, значит, мужская. Ермак, что скажешь? — Скажу, что несвежая, на ужин не годится, — буркнул я. Боря шутку оценил, понюхал ногу и поморщился. Отбросив её, кивнул: — Согласен с тобой, Никитос, воняет уже, лучше свежатину поискать. Я всё перерыл, тут кроме этой ноги больше нет ничего. Остальных либо целиком сожрали, либо они нашли телепорт и смогли свалить от жуткого монстра. Расскажешь, кто виновник всего этого? «Нога принадлежит Джорджу Хардману, это который парень Кейли», — рассказала Всезнайка. Видимо, сравнила имеющуюся в памяти информацию с реальностью. Она ведь всё помнит, всё знает. «Что-нибудь ещё расскажешь?» — мысленно спросил я. «Нет, это всё, можно сворачивать миссию, спасать больше некого». «Хорошо, принято, но мы всё же осмотримся, и только потом поедем». «Ваше право». Росс, помахав перед моим лицом ладонью, спросил: — Ермак, ты не завис? Тебе вопросы задали, отвечай. — Не знаю я, кто это сделал. И знать не хочу. Если это был гориллоид, одна из множества больших и злобных местных тварей, то он явно всю жизнь «Растишкой» питался, уж больно здоровый. Видел я гориллоидов, они большие, но внедорожниками стучать по дереву точно не способны. Моё предложение такое: по машинам и сваливаем. Чем дальше от этого места, тем лучше. — Уехать, не прочитав следы? — глаза Бориса чуть не выкатились из орбит. — Нет, Ник, я против, сначала пусть Немой поработает, он в этом шарит, нужно только заставить. — Иди и заставь! — тут же скомандовал Росс, и Боря, покорно кивнув, направился к «Тигру», из которого Василий и Немой даже выйти на улицу не удосужились. — А может, и не гориллоид это был… — пробормотал я, всё ещё глядя на изувеченный Дефендер. — Может, кто-то круче, о ком не знаю. Без водки тут не разобраться… — Ах вы, суки! — яростный крик Бори долетел из открытой задней двери «Тигра», а затем послышались смачные шлепки ударов и недовольный визг. — Бутылку вам дать, да?! Да я вам писюны поотрываю и в узел завяжу, курвы вы зассанные! Оба на улицу, резко! Первым вылетел Василий и, не удержавшись, воткнулся многострадальной головой в хвою. Следом, с интервалом в две секунды, показался Немой, но проявил ловкость, сумев удержаться на ногах при приземлении и даже не задеть ими барахтающегося и стонущего Василия. Боря тут же исправил ситуацию, умудрившись попасть Немому в лоб гранатой без взрывателя. Прямо из салона бросил, меткость на высоте! — Замерли все! — рыкнул Росс и начал наводить порядок: — По какому поводу лупишь их, Боря? Что опять учудили? Я бы попросил говорить тише, но меня вряд ли послушают, поэтому наблюдаю молча. — Этот! — рука Бори показала на Немого. — Напрудил в банку из-под тушёнки! Росс терпел, но не сдержался, улыбнулся. Кивнув на Василия, спросил: — А этот? Мне кажется, что самой капли не хватило, чтоб дядя Вова начал хохотать, держась за живот. Хотя кто знает, может, второй ответ всё-таки покажет мне, как смеётся самый хмурый человек на свете. Боря, выпрыгнув из «Тигра», замахнулся на Василия, но не ударил. Погрозив кулаком, прорычал: — Эта гадина у меня бутылку попросила, писать ей, видите ли, приспичило! Прибил бы идиотов! — Пусть живут, — лицо Росса снова покинули всякие эмоции. — Но без наказания никак. Немой, нам нужно знать, что тут произошло. Если кто-то из англичан выжил и убежал, то ты найдёшь их следы. Работай давай и Василия напарником возьми. А мы пока чайку попьём… * * * Хороший следопыт Немой или нет, я попробовал разобраться через несколько минут после того, как он приступил к работе. Ходил кругами, что-то выглядывал, вращал головой во все стороны, трогал и нюхал всё и вся, бормотал только ему понятные слова, иногда ругался, а затем дал всем понять: ничего ему не найти, слишком сложные условия. Будь мы на Земле, в привычной местности, то нашёл бы, но здесь, в огромном количестве слежавшейся хвои, следы человека просто не остаются. Машины — да, подушку отлично продавливают, но людям массы не хватает. Кем был монстр, как выглядит его след и куда ушёл — не узнали. Разгром говорит о том, что злой гигант существует, но следы твердят обратное: если и был тут, то поверхности не касался. Такое вообще возможно? Не по воздуху же летал! Угрх очнулся, когда раздумывали, пить чай прямо сейчас или свалить из леса и сделать это позже. Мишка, загрохотав содержимым прицепа, начал вставать и тем самым отложил поездку на неопределённое время. Его знания — возможность прояснить ситуацию, но сначала нужно извиниться. — Прости меня, Угрх, это был идиотский поступок, каюсь… — я стоял возле прицепа как провинившийся пацан и от стыда смотрел под ноги. Медведь рыкнул, попытался встать, но не смог. По его виду понятно, что последствия передоза тушняком ещё не прошли: движения вялые, взгляд рассеянный, дыхание тяжёлое. — Может, тебе воды принести? — осторожно спросил я. По моей просьбе Росс и остальные в диалоге не участвуют, так правильнее. Сам накосячил — сам повинюсь. И сам буду заглаживать вину. — Вода нужна, много воды… — Угрх снова завалился на оборудованную в прицепе лежанку. Мощно вздохнув, сказал: — Не кори себя, Никита, твоей вины в случившемся не больше, чем моей. И твоя обоснованная, она шла из жажды эксперимента и желания развлечься, а вот моя вина ничем, кроме глупости, не отличилась. Я знал, что будет, если съесть всё, но не мог остановиться. Это называется зависимостью, разум в такой момент работает против, он плюёт на вред, удовольствие для него на первом месте. Ты поймёшь меня, я уверен в этом. Люди и медведи в этом плане не слишком отличаются.