— Осторожнее, в меня попадаешь! — Извиняюсь. — Боков занятие не прекратил. — Где Пан? Мне он нужен, хочу кое-что спросить. Тут были подземные ходы, их строили на случай экстренного сваливания, только он знает их местонахождение. Росс посветил зажигалкой и указал на тело: — Вон твой Пан, лежит себе спокойно, задавай вопросы, может, и ответит. Только не знаю, каким местом, с головушкой у него небольшие проблемы. «Отличная новость, шансы на выживание возросли, ищи подземный проход». «Весёлая ты, Всезнайка, и простая как три копейки. Может, выползешь из моей головы и сама поищешь? Я вот ни малейшего предположения, где он находится, не имею». — Боков, дворец обрушили твои друзья, — рассказал я. — Ещё они ранили меня в ногу. Был разговор с Ефименко, но тот упёртый, не поверил. Всё, что с нами случилось, результат недоверия. Выжили чудом, а могло и насовсем привалить… Боков не отвечает, шуршит только, ползает из стороны в сторону. Сейчас, судя по звуку, приближается к Угрху. — Тут какая-то шерсть… — Андрюшка чуть притих. — Так, много шерсти, будто мишка с нами… — Пара секунд молчания, а затем истошный крик: — Это медведь! Он нас сожрёт! Шум падения и поспешное сваливание. Бокова выдаёт дыхание, даже света не надо, чтобы понять, где он. — Только дошло, что с нами разумный медведь? — спросил я. — До этого ты его что, не видел? Или память отшибло? — Я… нет… не видел… память да… отшибло… Он это… не опасен? — Нет, полезен, тебя спас, меня спас, дядю Вову спас, даже Пана хотел спасти, но чуть сам не погиб. Хороший товарищ Угрх, в отличие от твоих товарищей, заваливших нас. — Воздух кончается, — тихо сообщил Угрх. — Две-три минуты, если использовать привычное вам времяисчисление, именно столько нам осталось жить, если мы не найдём выход. Прекратите всякое движение, мне нужно слушать стены… Что подразумевается под «послушать», понял сразу. Простукивание стен — самый простейший способ найти пустоты в них. Удача, не подведи… — Есть тут врач? — скорость выгорания кислорода меня тоже беспокоит, но, как ни крути, за повреждённую ногу беспокоюсь больше. — Угрх, ты раньше неплохо справлялся и с более крутыми ранами, может, глянешь, что там с моей многострадальной конечностью? Не везёт ей, будто заколдованная, постоянно прилетает… Стуча чем-то металлическим по стенам, мишка ответил: — Посмотреть могу, но помощи не окажу, нет возможности. Рюкзак, в котором хранится всё нужное, на поверхности. — В прицепе он, а прицеп в гараже… — буркнул Росс. — Не будет тебе, Никита, помощи от мишки-знахаря. — Дядь, может, тогда ты осмотришь? — попросил я. — Посвети зажигалкой, погляди, как там дела, а то совсем ногу не чувствую, будто нет её. — Нельзя огонь, от пламени зажигалки кислород выгорит быстрее, а его и так почти нет, так что терпи. Видел, что ты наложил жгут, значит, от потери крови не умрёшь. Да и не так страшна рана, всего лишь голень, мне посильнее доставалось, выживал. Терпи, племянник, смерть нас в случае неудачи ждёт одинаковая. Рана, говорит, пустяк… С каким удовольствием я сейчас отдал бы её Россу, он даже не представляет. Жаль, что этим поменяться нельзя. Попытаю счастья у последнего живого, у Бокова, может он посмотрит. Пана ещё можно попросить, но от того толку мало, головы нет. — Андрюх, не посмотришь, что у меня с ногой? — П-п-посмотрел б-бы, д-да н-н-н-нем-м-м-могу, з-з-замёрз! Что-то запамятовал я, Боков же совсем голый, даже трусов на нём нет, а в склепе этом далеко не Ташкент, скорее Норильск. — С Пана одежду можно снять, — предложил я. — Ему она без надобности, а тебя от пневмонии спасёт, пользуйся моментом. — С-с-с-с трупа не буду! — выпалил Боков. — Твоё право, но помни, тёпленьким и в одёжке покойника всяко лучше, чем гордым, холодным и голым. Не уговариваю, констатация факта. Шуршание не заставило ждать, Андрюха внял моим советам и пополз «шопиться». Зубной цокоток, исходящий от него, куда-то подевался. Движение согревает — вот ответ. Угрх стучать перестал, слышны только хрипы. Не помирает, надеюсь. — Почему рухнул дворец? — спросил «мародёр», шурша снимаемыми с покойника шмотками. Я ответил максимально развёрнуто: — Потому что мы пытались договориться с твоими друзьями, помогли им, а они в ответ на это начали бить по нам пушкой, приделанной к корыту под названием «Рено ФТ». Дворец слабоват, строители с бетоном накосячили, да и кореша твои чем-то мощным в начале боя верхний этаж разрушили, так что итог не заставил ждать: пушка танчика поставила окончательную точку в жизни дворца. Пал, как глиняная хибара в сильный ветер. — Мои друзья должны были спасти меня. — Боков изменил тон голоса до недовольного. — Ты врёшь, они не могли разрушить дворец. Не стали бы делать этого, пока не убедились в моей смерти. Может, его Пана братки взорвали? Росс вмешался как всегда вовремя: — Нет, Андрей, это были твои друзья, Никита пытался договориться с Максимом, но тот упёртый, чепуху молол. — Мои друзья могут вести себя неадекватно, это частое явление в подобных ситуациях, но среди них есть человек, который всем адекватным адекватный, и зовут его Максим. Что-то не сходится, мужики… — пара секунд молчания, и более мягкий тон от Бокова: — Это не наезд, если что, я благодарен вам за спасение, просто разобраться хочу, вдруг вас обманули… — Нет, не обманули. — Я зачем-то помотал головой, хоть этого никто не видит. — Дворец разрушили твои друзья, и именно с ними я говорил. Голос Макса знаю, у Бодрова, Нугуманова и Мусина голоса другие, не перепутаешь, все мне отлично известны… — Постой! — пришло наконец-то время, в голове Бокова нарисовался вопрос: — Откуда вы знаете меня и моих друзей? Я тихо посмеялся, а затем загадочно сказал: — Мы всё знаем, даже про план свержения власти Пана, который вы хотели осуществить в ближайшее время, нам известно. Мы здесь не просто так, пришли помочь, но получился обратный эффект, кто-то идиотом оказался. Или идиотами… Объяснять всё подробно не пришлось, спасибо Угрху, всё внимание на себя отвлёк. И обрадовал, даже настроение поднялось! — В метре от стены есть пустота, она довольно большая, но попасть в неё из этого помещения невозможно, параллельно проходит. Придётся прорубать проход, а это не так просто, потому что нет инструмента. Рукотворный камень прочности невысокой, но когтями я его не возьму, сломаться могут. А если и попытаюсь, то моих возможностей хватит ненадолго, много переломов, тело не слушается… — Покажи, где это место! — Росс оживился. — Показывай, Угрх, я готов грызть бетон! Дядьку не поддерживаю, на такие жертвы пойти не готов, поэтому сразу обозначу свою позицию: — Я пас, грызите без меня, но морально поддержу… Отмазаться не получилось, даже ранение в ногу не убедило Росса в моей недееспособности. Усадил меня у стены, дал в руки какой-то молоточек, недавно служивший инструментом пыток, себе взял что-то похожее, и пошла работа. Радует, что бетон дерьмовый, крошится от минимума усилий, но мечтать о ломике и кувалде не прекращаю, с ними было бы быстрее раз в десять. Работали минут пять, а показалось, что час прошёл. Дыра увеличилась, но до прохода ещё далеко, до половины примерно углубились. Угрх и Боков ждут молча. Понимают, что зависят от нас, не мешают, кислород не тратят понапрасну. Слабость какая-то нехорошая навалилась, и ощущение пустых лёгких, сколько ни вдыхай, не покидает уже минуту. Неужели это конец? — Дядь Вов, меня начинает вырубать… — я решил, что лучше предупредить об этом заранее. — В сон клонит, руки свинцом налиты, грудь пустая… — Углекислый газ тяжелее воздуха, — рассказал уже известный факт Боков. — Никита работает ниже всех, он скоро попросту уснёт. И может больше не проснуться… А вот это зря сказал, мне и так нехорошо, веки по тяжести соперничают с пудовыми гирями, секунда и закроются. Ну всё, пора засыпать, сопротивляться больше нет сил, ухожу. Мишка чего-то зарычал, да так грозно! Эх, быстро стих его рык, я уже во снах, прощай жизнь, да здравствует лёгкая смерть… * * * Неужели выжил? Не верится, шансы были низки как никогда, даже побег из Иерихона в несуществующем будущем не сравнится со склепом, вероятность не та, но повезло. Снова… Открыв глаза, понял, что лежу на кровати, но не в жилом помещении, а в каком-то гараже. Людей поблизости не вижу, головой шевелить, а, тем более, другими частями тела, не хочу, но языком всё же поработаю. Спрошу: — И кто виновник этого чуда? Кто вытащил меня из той могилы? «Я отказываюсь отвечать, потому что информацией не обладаю. Не было в сознании тебя, не было и меня». Хах, Всезнайка, даже соскучился. Позже побеседуем, сейчас не до этого, слышу шаги двух человек, спешащих ко мне. Первая Маша, зайка моя, обнимать и целовать кинулась. Вторая Пилюлькина, врачевательница подстреленных задниц, Оля Баркова, доктор экстра-класса, одна такая на весь белый свет. Ух, как смотрит, взглядом прожигает! — Машуль, подожди немного, пообщаюсь с Айболитом. — Я посмотрел на Баркову и грозно спросил: — Тётя Оля, какого чёрта вы творили? — Какого чёрта, говоришь? А как же благодарность за спасение? Ты же умер, Ермаков, но я тебя вытащила, дышишь только потому, что тётя Оля успела. — Остальные где? Росс и Боков, с ними всё хорошо? — Не совсем, твой Росс нарвался и получил, нечего в драку с численно превосходящим противником лезть. С Боковым лучше, он хоть и натерпелся от Пана, но ходить способен. — Росс получил от ваших? — я начал смеяться. — Не верю! Дядю Вову даже десяток бравых ребят быстро не успокоит, а ваши точно не бравые. Ходить Боков, значит, может, а Росс, получается, нет? Сколько ваших теперь не способны к передвижению, не подскажешь? Все, или кто-то остался? Пусть боятся, потому что, когда на ноги встану я, остатку недобитых Россом понадобится срочная госпитализация, буду бить без пощады, до переломов и вероятного членовредительства. Уточню — ты и Рая можете не бояться, женщин трогать мне моральные принципы не позволяют. — Оставлю вас. — Оля указала Маше кивком на меня и попросила: — Успокой его, или я за себя не отвечаю, в лучшем случае попу ему наскипидарю, а в худшем кастрирую… — Оленька, не злись. — Голос вроде Макса Ефименко, но какой-то не такой, будто язык у него распух. Пчела, что ли, укусила? Находясь где-то сзади меня, он попросил: — Дамы, оставьте меня с Никитой наедине, нам нужно кое-что обсудить. Я не сдержал смеха, от души повеселился. Рожа Макса — отличная шутка, лучше не придумаешь. Кто там Росса покалечил? Уверен, что всё наоборот, потому что так разукрасить Ефименко способен лишь мой дядя. Он много кого может разукрасить, количество и качество бойцов при разукрашивании значения почти не имеют.