Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 12 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Какая? – Любая! Можно леску или проволочку… что, нет? Жалко… Тогда держи! Я передал ей револьвер и, не вынимая палец из кольца, принялся стягивать куфию с шеи яростно сверлившего меня одним глазом пацана. Второй у него тоже был на месте, просто в данный момент не открывался, заплыв сильной опухолью. Подмигнув косому пленнику, я отдал платок девчонке, сказав: – Оторви от нее две полоски и дай мне. Сделай одну ленту потолще, я ею руки этому парню свяжу, а другую тоньше – ее за гранатное кольцо завяжу. Сможешь? – Конечно! – Тогда – действуй! За спиной какое-то время слышалось сосредоточенное сопение, а потом треск разрываемой материи. – Ой! Я напрягся: – Что «ой»? Майя, разглядывая оторванный шматок, виновато сказала: – Криво вышло… – Ничего страшного! Давай его сюда и делай второй пошире, для рук. Пока девчонка мучилась с «арафаткой», сильно переживающий Шварц, внимательно следящий за моими манипуляциями, снова вступил в переговоры: – Ты что творишь, скотина? Мы ведь так не договаривались! Немедленно отпусти Ахмета. А то отсюда никто живой не уйдет! Нам без него не жить, но и вы жить не будете! Я, привязав ленточку к кольцу и намотав на кулак длинный, почти полутораметровый хвост, крикнул в ответ: – Не ори! Все живыми останутся, если глупить не станешь. Ты сейчас собираешь всех своих людей, и которые возле тебя стоят, и тех, что за стенами прячутся. После чего садитесь в машину и едете вниз, до поворота. Там останавливаешься, и тогда я отпускаю к тебе Ахмета. По-другому никак не разойдемся! Согласен? – Дай подумать. – Думай! В этот момент подала голос наконец-то справившаяся с платком Майя: – А как же тот турист, которого они с собой забрали? Ну, полковник? Ты их что – с ним отпустишь? Я кивнул: – Ага. Иначе ничего не получится. – И видя, что девчонка хочет возразить, пояснил мысль: – Если они заберут полковника с Ахметом, то просто уедут, и все. Ни секунды лишней терять не станут. У них и так операция непозволительно затянулась. Ведь с момента убийства нашего охранника уже минут десять прошло… А вот если я затребую полковника, то, получив Ахмета обратно, они вполне могут пойти на штурм, чтобы вернуть полковника и выполнить свою задачу. В данной ситуации лишние пять минут, при общей тишине и спокойствии вокруг, для них роли не сыграют. Ну а я один против них не потяну. Да и ты ведь не из боевых подразделений? Вот видишь… Значит, бой вести не сможешь. И тогда ляжем все. – А если им Ахмета не отдавать? Пока он у тебя, смотри, какие они послушные! Я фыркнул: – Если боевики заподозрят, что им пацана не отдадут, то штурм начнется еще быстрее. Со всеми вытекающими последствиями. Нет уж! Я не Рэмбо, поэтому пусть забирают обоих и уматывают! Или есть возражения? Майя, тяжело вздохнув, покачала головой. Хм, быстро же она очухалась от потрясения, возникшего во время захвата. И как всякая женщина, сразу же, как только ситуация более-менее выправилась, захотела большего. Но вообще наш диалог мне сильно напомнил сказку о рыбаке и рыбке. Если конкретнее, то как раз тот момент, со словами: «Не хочу быть царицей земною, хочу стать владычицей морскою!» Правда, кареглазая принцесска, в отличие от сказочной бабки, сумела найти в себе силы и вовремя остановиться. А ведь мне нужно было именно ее согласие. Обдуманное согласие, а не выжатое. Просто я должен наблюдать, как арабы грузятся и уходят, а она все это время будет оставаться на месте, держа Ахмета на поводке. И если бы я не стал объяснять побудительной причины своего поступка, то кто его знает, что придет девчонке в голову? Вдруг, почувствовав себя хозяйкой положения, она объявит арабчонка своим личным пленником и начнет качать права? Нет уж! Лучше все разжевать и быть спокойным… – Эй, русский! О, здоровяк голос подал! – Чего тебе? – Мы согласны! Но если ты опять обманешь или станешь выдвигать новые условия, то мы вернемся и уже тогда разговаривать ни с кем не будем! А смерть твоя будет настолько страшной, что даже я испугаюсь! – Я тоже пугаюсь, поэтому говорю правду! Если ВСЕ твои люди уедут к повороту, то я сразу же отпущу Ахмета. Он мне не нужен! Мне главное, чтобы вы нас в покое оставили! – О’кей! Только кто будет за нами наблюдать? – Я! А девчонка вашего пацана посторожит! – Не пойдет! Жизнь Ахмета я еврейке не доверю! Пусть она смотрит, а ты его сам контролировать будешь!
Блин! Видно, здоровяк тоже хорошо шансы прикидывать умеет… Но еще раз хоть как-то подставлять девушку мне вовсе не хотелось, поэтому я крикнул в ответ: – Нет! Я ей доверяю, и этого достаточно! А тебе придется доверять мне. Поэтому начинай действовать! Шварц сплюнул и махнул рукой: – Хорошо! А я, передав веревочку Майе, попросил: – Смотри внимательно и от стены не отходи. Я скоро вернусь. После чего, подняв ранее сдернутый с заминированного главаря «узи», замотал ему руки обрывком «арафатки» и, напялив на себя один из трофейных ремней с подсумками, притащенных Майей, потопал в сторону выхода. Шел и по пути сильно боялся, даже не того, что боевики шутки шутить начнут, а того, что наши странные движения могут заметить какие-нибудь посторонние люди. Пусть вокруг и пустынно, но по закону подлости какой-нибудь водитель из изредка проезжающих по нижней дороге машин разглядит, что здесь происходит. Две минуты назад я об этом мечтал, а сейчас, когда ситуация стала разруливаться, поднятая ими тревога могла бы мне конкретно икнуться. Аборигены тут все дерганые до невозможности, и многие гражданские ходят с оружием. Вот увидят боевиков и вполне могут вообразить себя героями. Ладно, если просто отзвонятся воякам. А если стрелять начнут? Тогда все выйдет из-под контроля и шансов выжить у меня практически не останется… Но пока нас вроде никто не замечал, и, пройдя к выходу, я мог наблюдать, как террористы грузились в свой микроавтобус и «тойотовский» джип, которого я раньше не видел. Точнее – четверо заскочили в «фольксваген» и еще трое, включая здоровяка, разместились в «тойоте». При этом Шварц, перед тем как сесть в машину, довольно буднично сказал: – Смотри, русский… Ты, насколько я успел понять, человек достаточно умный. И прекрасно понимаешь, что наше время уже вышло. Так что или через пять минут мы уезжаем с Ахметом, а вы продолжаете жить спокойной жизнью, или мы все, включая вас, превращаемся в шахидов. Мы в добровольных, так как вернуться без сына хозяина просто нельзя, а вы – в вынужденных. Поэтому тянуть не советую. После чего захлопнул дверь, и джип, выкинув мелкие камешки из-под колес, рванул вниз по серпантину. Я, глядя им вслед, только сплюнул. Ай-яй-яй… Как все нехорошо выходит… Можно сказать – очень плохо. Нет, меня напрягли не слова здоровяка – они как раз были вполне нормальны и ожидаемы. Мне категорически не понравилось то, что я увидел их машины. Точнее, что мне позволили их увидеть. И это могло означать лишь одно – живым меня по-любому оставлять не собираются. Остальных туристов, скорее всего, не тронут – тут уж не до жиру. А вот русского, который сломал все планы, уберут. Уберут по двум причинам – я видел, на чем они поехали, и, значит, буквально через полчаса полиция начнет искать именно эти колеса. А вторая… Хм, тут все упирается в менталитет и престиж. И то, и другое требовало от Шварца превратить меня в жмурика, чтобы можно было сказать: «Кяфир, поднявший руку на молодого господина, нами уничтожен». Потому как при проведении операции он допустил огромный косяк. И винить в этом косяке будут вовсе не невоздержанного в своих желаниях сопляка, а того, кто допустил, что сына хозяина захватил какой-то турист. И только смерть дерзкого неверного может слегка выправить ситуацию. Ой, тошненько мне… Хотя… Я очередной раз сплюнул, наблюдая, как машины боевиков подъезжают к повороту, и взбодрился. А чего, собственно говоря, горевать? Ведь предполагал, что они обязательно кого-то здесь в засаде оставят. Или в развалинах, или в «зеленке». Просто не могут не оставить. А вдруг русский опять начнет фортели выкидывать? Тогда этот засадный стрелок меня тупо валит, плюя на все последствия. А потом вернувшиеся бандиты устраивают здесь кровавую баню, после чего героически гибнут в неравной схватке с подъехавшими вояками. В том, что вояки подъедут, я нисколько не сомневался. Там, в оставшихся возле Майи подсумках, гранат вполне хватает, так что бесшумное оружие перестает играть. Да и я при падении устраиваю такой бабах, который и в Эйлате услышат. Это первый вариант развития событий. Второй же, гораздо более приятный для террористов – это тот, где я просто отпускаю Ахмета. И как только он берет гранатный «поводок» в свои руки, меня тут же валит оставшийся в засаде бандит. Валит лишь для того, чтобы Шварц мог сказать коронную фразу насчет «кяфира, поднявшего руку»… Только вот здоровяк, конечно, может быть, и профи, но, видно из-за большого расстройства, ошибку с машинами допустил. Или просто недотумкал, что я это просеку. А надо было. Зато теперь точно знаю, что меня ждет. Без вариантов. Но на первоначальный план передачи арабчонка это никак не влияет. Ну не думали же они в самом деле, что русский, стоя посреди дороги, вытащит гранату из жилетки щегла и широким жестом предложит ему бежать к своим? Щаз! У меня на это свой план заготовлен, и пока машины ехали к повороту, я все, что надо было, приглядел. А надо мне было укрытие, в котором можно было залечь и только потом отпустить заложника. И подходящее место нашлось. С одной стороны прикрытое большим деревом, а с другой – нехилым валуном. Как говорится – то, что доктор прописал! Поэтому, махнув рукой вылезшим возле дорожного указателя боевикам, я повернулся и, скользнув взглядом по нашему автобусу, пошел обратно. А там практически ничего не изменилось. Лишь двое туристов хлопотали возле лежащей в теньке бабки, да еще один сухонький старичок стоял рядом с Майей, воинственно сжимая в руках кургузый пистолет-пулемет. Да уж, вот что значит старая закалка. Те, кто помоложе, так и валяются жопами кверху, а этот старик… вроде канадец… ну да, точно канадец, один из тех, кто в самом начале сбежать хотел, возбужденно сверкая глазами, при моем подходе поинтересовался: – Помощь нужна? Ты не смотри, что я старый! Рука еще крепкая! И хоть вот это, – дедок с сомнением взглянул на ствол, – и оружием не назовешь, но будь уверен – не промахнусь. Хмыкнув, я ответил: – Конечно, нужна, – и обращаясь к Майе, добавил: – Сейчас пойду отдавать пацана, а ты возьми автомат нашего охранника, да и остальную амуницию, и уводи людей вон в то строение. Пусть у него задней стенки нет, но хоть с боков прикрыты будете. Барышня, передавая мне веревку, привязанную к кольцу гранаты, кивнула и поинтересовалась: – А ты? – Я же сказал – пойду этого крысеныша отдавать. Но если через пять минут не вернусь, начинай стрелять из оружия охранника. Хоть в воздух, лишь бы шум был. Только не раньше, а то меня там ухлопают. Поняла? – Да. А… Она как-то замялась, и я вопросительно поднял брови: – Чего? – Может, мы этого, – девушка с ненавистью покосилась на пленного боевика, – отпустим прямо отсюда? Зачем тебе выходить? Все спрячемся, где ты посоветовал, и – отпустим. Они ведь не должны вернуться, ты сам говорил… А как отпустим, так сразу стрелять начнем. Это их здорово подстегнет к бегству… Во блин! Я тут планы рожаю один за другим, а ведь все действительно очень просто! На хрена мне куда-то переться и подставляться под пули, когда можно спокойно занять оборону и только потом выпускать араба! А уж если сразу за этим начать пулять из «узи», то никто сюда уже точно не вернется. Террористам до основной трассы минут десять ехать надо, поэтому они подхватят своего облажавшегося главаря и пулей отсюда рванут, забыв про все планы мести! А я ведь так лоханулся потому, что про оружие убитого парнишки совсем не подумал. Оно ведь без глушителя, так что сейчас такой грохот устроим, чертям тошно станет! Можно было, конечно, снять глушители с трофейных пистолетов-пулеметов, но они почему-то не откручивались, вот я и оставил эту затею. Зато сейчас… На радостях я чуть было не чмокнул сообразительную девчонку, но неожиданно застыл. Твою маман! Ну не идиот ли? Нет, понятно, что со страха да с переполоха мозги слабо соображали. Но ведь это на поверхности лежало, как же я сразу не допер! Майя, увидев внезапное изменение выражения моего лица, встревоженно выпалила: – Я опять что-то не то сказала? – Нет, ты умница и все правильно придумала. Просто меня еще одна мысль посетила. Поэтому давай, собирай туристов и гони их куда задумано. А я – сейчас… После чего, не обращая внимания на девушку, принялся охлопывать гордо молчащего Ахмета. И почти сразу нашел, что искал. А именно – телефон. И ведь еще по одному телефону есть у убитой сержантки и у охранника. Их, а также ныне умершую бабку, боевики не обыскивали. А так как в наше время выйти из дому без «сотки» – это все равно что выйти без штанов, то связью мы сейчас обеспечены по самые уши! Главное теперь, чтобы прячущийся стрелок не разглядел, что же я взял у арабчонка. Или он сам не завопил, предупреждая террористов. Но это вряд ли. Не такое у него состояние, чтобы помирать сейчас. Поэтому будет молчать до тех пор, пока не добежит до своих. А Шварц, узнав о новой опасности, тут же, забрав своих нукеров, даст деру. Поэтому, сунув трофейный телефон в карман, я, глядя, как последний турист исчезает в здании, завопил в никуда, при этом имея в виду оставшегося стрелка: – Эй! Я сейчас отхожу к остальным и сразу отпускаю вашего человека.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!