– Так. У Вари, значит. Что ж, возможно. Как полагаешь? Он смотрит на Игоря. Тот кивает. – Возможно. – Здесь дело не только в деньгах, – снова вмешиваюсь я. – И не только в том, чтобы сделать ее сообщницей, сбытчицей краденого. Она еще красивая, просто очень красивая. И он наверняка ею увлекся. Игорь скептически усмехается. – Не встречал он красивых, этот артист… – Ты бы на нее посмотрел, – запальчиво возражаю я. И тут уже начинают улыбаться все. Даже Кузьмич. – Ладно, – говорит он. – Поверим тебе. Значит, Варя – первое место, где можно его ждать. – Лосев в этом толк знает, – вставляет Игорь. – Ладно, говорю, – с нажимом повторяет Кузьмич и обращается ко мне. – Давай второе место. – Второе – это Худыш, – говорю я не без гордости. Ведь оба места – наше открытие. И я действительно горжусь, хотя изо всех сил стараюсь этого не показывать. – Так, – спокойно соглашается Кузьмич. – Значит, Худыш. Согласен. – Это будет понадежнее, – замечает один из оперативников Игоря. – Худыш ему нужен для дела. – Вернее, после дела, – поправляет другой оперативник. – Сначала кража, потом Худыш. Он сбытчик. – Не обязательно, – вступает в спор Игорь. – У них всякие дела. И всякие расчеты. – И еще общество, – добавляю я. – Мушанский любит общество. Именно такое, кстати. Чтобы блистать. Поэтому он может появиться там в любое время. – Он прежде всего деловой человек, – не сдается оперативник. – И хитер. Ради общества он рисковать не будет. Знает ведь, что его ищут. – Вот это верно, – вдруг говорит Кузьмич. – Это он знает. Запомните, милые мои, – и обращается ко мне. – С этой самой… Как ее?.. – Элеонорой Михайловной? – помогаю я. – Да. С ней надо еще встретиться. Ты не условился? – Появлюсь, – загадочно обещаю я. Кузьмич усмехается. Он догадывается, какой стиль установился у меня с нею. – Везет этому Лосеву, – качает головой Игорь и подмигивает. – Трудись, – назидательно говорю я. – Авось тоже повезет. – Значит, так, – подводит итог Кузьмич. – Квартира этого портного – тоже место, где может появиться Мушанский. Согласны? Все, конечно, соглашаются. – И наблюдать за этим местом надо неотрывно, – продолжает Кузьмич. – А не ждать новой кражи. Он там может появиться в любой момент, как приедет. С этим тоже сейчас никто не спорит. Кузьмич поглядывает в мою сторону. – Итак, это второе место. Но есть еще и третье. Его только надо найти. Теперь он почему-то смотрит на Игоря. И мы все, насторожившись, тоже невольно смотрим на него. Игорь недоуменно пожимает плечами. Потом хмурится. Ему, конечно, неприятно. Он, как и мы, не понимает, что имеет в виду Кузьмич, и почему он смотрит именно на него. – Давайте думать, – предлагает Кузьмич и, отложив очки, неторопливо закуривает. – И рассуждать. – Значит, установлено, что этот самый Мушанский – «гастролер», – говорит Кузьмич. – И появляется он в Москве только на три-четыре дня. Спрашивается: где этого гуся можно задержать скорее всего? Конечно, там, где он остановился, где он ночует. Так ведь? Вот и давайте-ка над этим подумаем. В гостинице он не остановится, это ясно. Он туда только на кражу пойдет. Где же еще? – У знакомых, – не очень уверенно предполагаю я. – К каким это знакомым можно с краденым прийти? – Кузьмич прищуривается. – Мало ли к каким… – Я думаю, – вступает в разговор Игорь, – у него в Москве главным образом деловые знакомства. Вроде Худыша. Там он не остановится. – А может, женщина? – предполагает один из оперативников. – Тут надо учесть вот что, – Кузьмич качает головой. – Он же знает, что в Москве его ищут. И в Москве ему появляться опасно. Он только для краж сюда приезжает. Остановиться в какой-нибудь квартире означает неминуемо привлечь к себе чье-то внимание. – Есть такие квартиры, – замечаю я, – в которых… Все прекрасно понимают, что я имею в виду. И Игорь решительно возражает: – Нет. Там он не остановится… Другого полета птица. Вряд ли наутро он выползет оттуда такой чистенький и свеженький, каким он потом появляется в гостинице. – Так, так, – кивает Кузьмич. – А три или четыре ночи он все-таки где-то проводит в Москве. Причем, – он поднимает палец, – именно в культурном месте. Они правы, – и он указывает на Игоря и оперативника. – Все-таки, я думаю, у женщины, – упрямо повторяет первый из оперативников. – Артист. Умеет заливать. Умеет ухаживать. Не всякая устоит. И повод для ночевки вполне безопасный, – он улыбается. Но я с этим не соглашаюсь, и, по-моему, другие тоже. Кузьмич прав. Мушанский знает, что его всюду ищут, четыре дня подряд ночевать на частной квартире он не будет. – Красносельская, – напоминаю я. – Почему он вышел из такси именно там? В одиннадцать часов вечера. Он ведь куда-то ночевать отправился, не иначе. – Правильно, – поддерживает меня Кузьмич. – Вот тут уже становится теплее. Как в той детской игре. – М-да, – задумчиво соглашается Игорь. – Что же там имеется, в районе Красносельской?.. Мы начинаем вспоминать. – Жилой массив, – говорит наконец один из оперативников. – Больше ничего. Если не считать магазинов, кино, учреждений, мастерских и так далее. – И рядом вокзалы, – добавляет Игорь. – Он мимо них проехал на такси, – возражает кто-то. Игорь качает головой. – Это как раз не имеет значения. – Из Москвы он в ту ночь уехать тоже не мог, – вмешиваюсь я. – Он еще два дня совершал кражи здесь. И ночевать на вокзале он, конечно, тоже не собирался. Не для него это. – Стоп, – неожиданно произносит Кузьмич. – Где можно ночевать на вокзале? – В зале ожидания, – говорю я. – На скамьях. Только там не выспишься. И костюм помнешь. Четыре ночи подряд – исключено. – А еще где? – настаивает Кузьмич. В тоне его уже нет задумчивости, в нем какое-то напряженное ожидание, словно Кузьмич в чем-то важном экзаменует нас, словно сам он уже о чем-то догадывается. – Где еще? – переспрашивает Игорь и, усмехнувшись, начинает перечислять. – В комнате матери и ребенка, в медпункте, в комнате милиции, наконец… Тут уже смеемся мы все. А я даже закашливаюсь. – А еще? – продолжает допытываться Кузьмич. – В комнате для транзитных пассажиров, – отдышавшись, вдруг выпаливаю я. Кузьмич многозначительно поднимает палец. – О! – произносит он. – Это уже кое-что. Ну, а кого же туда пускают, интересно? Этого никто из нас точно не знает, и Кузьмич берется за телефон. Он звонит в комнату милиции первого попавшегося вокзала, правила везде одинаковы, и наводит справку. Выясняет он следующее. Чтобы остановиться в комнате для транзитных пассажиров, надо предъявить паспорт и билет, который бы свидетельствовал, что пассажир едет через Москву и должен здесь произвести пересадку. Билет этот регистрируется дежурной. Проживать в комнате для транзитных пассажиров можно в течение трех суток. – Вот и все, – заключает Кузьмич. – Очень даже просто и удобно. К тому же вполне культурно. – И, усмехнувшись, добавляет. – А если еще коробочка конфет или что-нибудь в этом роде, то и четвертые сутки прихватить можно.