– Не единственная? – Инспектор поймет. Попросите его приехать как можно скорее. И приведите сюда других констеблей. Чем больше, тем лучше. Не успел полицейский скрыться из виду, как подошли еще двое. – Никак случилось чего? – крикнула из толпы женщина в переднике. – Мой хозяин желает знать, почему поднялся такой шум, – важно заявил лакей в ливрее. – Скажите ему, что все в порядке, – ответил Беккер. – А вы расходитесь по домам. Не на что здесь глазеть. – Нам в Мейфэре бобби не указ! – возмутилась та же женщина. Беккера так и подмывало спросить, не хочет ли она продолжить беседу в полицейском участке. Но как на его месте поступил бы Райан? – Подойдите сюда, – позвал он. Женщина внезапно утратила всю свою бойкость. – Вы мне? – Да, вам, я же на вас указываю. Подойдите. Служанка нерешительно приблизилась. – Хотите помочь? Будет о чем рассказать на кухне. Перспектива принести свежие сплетни в хозяйский дом вызвала к жизни услужливую улыбку. – В этом доме есть черный ход? – спросил у служанки сержант. – А то как же! С заднего двора. Нас только туда и пускают, когда нужно принести уголь или, скажем, бакалею. – Прекрасно. Тогда покажите этому симпатичному констеблю, как туда попасть. – Как по мне, вовсе он и не симпатичный. – Не нужно его задирать. Просто покажите ему черный ход. Констебль, никого не пропускайте внутрь и будьте осторожны, потому что злоумышленник в любой момент может выбежать из дома. – Я все понял, сержант. Не привыкшему еще к новому званию Беккеру показалось на миг, будто полицейский обращается к кому-то другому. Как только служанка увела констебля, прибежали трое патрульных с одного конца Честерфилд-хилл и еще двое – с другого. Беккер показал им значок, подошел ближе и произнес негромко, чтобы не услышали репортеры: – В этом доме по крайней мере два трупа. Я еще не все осмотрел. Патрульные застыли в изумлении: преступления в богатом районе случались нечасто. – Сначала в церкви Святого Иакова, теперь здесь, – пробормотал один из констеблей. Похоже, весть о первом убийстве разлетелась на удивление быстро. – Вероятно, все произошло несколько часов назад. Вы оба останетесь здесь охранять ворота. Остальные пусть опросят свидетелей. Узнайте, не видел или не слышал ли кто чего-нибудь необычного. Заметив, что полицейские разошлись, один из газетчиков крикнул: – Эй, расскажите и нам тоже! – Никого не подпускайте, за исключением инспектора Райана, – приказал Беккер патрульным, занявшим пост у ворот. Затем повернулся к тому констеблю, вместе с которым пришел из церкви Святого Иакова. – Идите за мной. Они поднялись по ступенькам и протиснулись в приоткрытую дверь. – Это первый, – сказал Беккер. Запах смерти, казалось, усилился. Даже в полумраке сержант разглядел, как сузились зрачки констебля, когда тот увидел проломленную голову дворецкого. – Обойдите его и ничего не трогайте, – распорядился Беккер. – Если тот, кто это сделал, еще прячется в доме, мне понадобится ваша помощь. Констебль снял с пояса дубинку, но, зайдя в вестибюль, застыл с раскрытым ртом при виде статуй на мраморных пьедесталах, позолоченной лепнины и живописных панно на стенах. – Чтоб мне провалиться! – изумленно пробормотал он. – Неужели здесь живут люди? – И здесь же их убивают, – напомнил Беккер. – Именно поэтому мы сюда и пришли. Сержант остановился над трупом служанки, лежавшим возле лестницы. Снова подумав, как на его месте поступил бы Райан, он опустился на колени и рассмотрел круглую рану на голове покойницы. Судя по всему, ее нанесли тем же предметом, которым убили дворецкого. Сержант приоткрыл ближнюю дверь – ту, что была справа. Задернутые портьеры мешали как следует рассмотреть интерьер парадной гостиной. Стол был накрыт скатертью с нарядными кисточками. На креслах и диване лежали вышитые подушки. Пол устилал мягкий восточный ковер. Беккер никогда еще не бывал в комнате, погруженной в такую тишину. Он раздвинул портьеры и осмотрелся, но не заметил ничего подозрительного. Затем прошел через вестибюль к другой двери у противоположной стены. И снова столкнулся с запахом смерти. – Констебль, будьте готовы прийти на помощь. Беккер толкнул дверь, за ней оказалась библиотека. Окна здесь тоже были зашторены. Сержант присмотрелся и увидел мужчину, сидящего в красном кожаном кресле. Он словно бы читал книгу. – Лорд Косгроув? – позвал Беккер, уже понимая, что это бесполезно. Приторный запах ясно давал понять, что хозяин дома никогда и никому уже не сможет ответить. Приготовившись к возможной атаке, Беккер скользнул к окну и раздвинул занавески. Лучи света упали на тело в кресле. Морщинистое лицо искажала мучительная гримаса агонии. – Где сержант Беккер? – раздался в тишине голос, и Беккер вздрогнул от неожиданности. Голос звучал из вестибюля и принадлежал инспектору Райану. – Он зашел туда, инспектор, – ответил констебль. Райан появился в дверях библиотеки: – «Леди Косгроув не единственная»? Ваше сообщение определенно меня поразило. – Как говорит в таких случаях Де Квинси? Несколько обитателей этого дома присоединись к большинству человечества, – вспомнил Беккер замечание Де Квинси о том, что за долгие века умерло намного больше людей, чем живет в настоящее время. Райан подошел к креслу и осмотрел труп. – Вы встречались с лордом Косгроувом? – спросил сержант. – Однажды комиссар Мэйн послал меня на заседание Комитета по надзору за тюрьмами. Лорд Косгроув как глава комитета задал мне несколько вопросов. – Значит, это и есть лорд Косгроув? – Сомневаюсь, что даже собственная жена, будь она жива, узнала бы его сейчас, – ответил Райан. Покойника привязали к креслу и стянули шею веревкой, закрепив ее на верхней ступеньке передвижной лестницы, с помощью которой доставали тома с верхних полок. В руках мертвец держал раскрытую книгу; голова его чуть склонялась вперед, как бывает при чтении. – Посмотрите на его глаза, – потрясенно произнес Беккер. – Вы когда-нибудь видели такое? – Нет, – признал Райан. Острые серебряные писчие перья торчали из обоих глазных яблок. По щекам спускались засохшие темные дорожки, создавая впечатление, будто покойник плачет кровавыми слезами. Беккер с трудом подавил дрожь, представив, какие муки должен испытывать человек, которому воткнули в глаза металлические шипы. – Трудно определить, от чего наступила смерть, – рассуждал вслух сержант, – от потери крови или удушения. – Перья в глазах – это только пытка, а смерть принесла удавка, – ответил Райан. – Откуда вы знаете? – Какого цвета у него губы и язык? Беккер догадался, что инспектор проверяет его. Он подо шел ближе и, преодолевая отвращение, присмотрелся к сведенному судорогой рту и вывалившемуся наружу языку. – Они синие.