Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 10 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Глава 2 Газета «Следопыт» входила в состав торгово-промышленного холдинга «Олимп», возглавляемого Мастерковым Геннадием Петровичем, личностью загадочной и непредсказуемой, а потому ласково-уважительно и не без известной доли насмешливости прозванной в тесном междоусобном кружке журналистов Крокодилом Геной. Если раньше анорексично худая – как по содержанию, так и по внешнему виду – газета мизерным тиражом с девяностопроцентным списанием выходила один раз в неделю и состояла практически из одной рекламы, касающейся исключительно «Олимпа», то при Зацепине превратилась чуть ли не в народную любимицу. Благодарные читатели заваливали редакцию восторженными письмами, животрепещущими вопросами и просьбами о помощи, поэтому штат пришлось увеличить вдвое. «Интересно, – думала Ася, поглядывая на увлеченно рассказывающего о своих подвигах Зацепина, – зачем крупному бизнесмену Мастеркову собственная газета? Насколько мне известно, это довольно затратный бизнес, и многие на нем уже погорели. А если газета и не бизнес вовсе, а, например, дань моде? Как конюшня или футбольный клуб. Или здесь замешано неистребимое желание стать представителем «четвертой власти»?» – Зачем ему газета? – спросила Ася. – Выгодно. Газета работает на имидж холдинга. Да и в общественном сознании статус издателя намного выше, чем владельца огромной империи. – Поэтому газет теперь развелось столько, сколько читателей? – Но это же хорошо: каждому читателю по газете. – А издателю-то невыгодно. – С чего ты взяла? Газету можно сверху донизу забить рекламой – чистые деньги за воздух и лишь в обмен на дешевую бумагу. – Но это же халтура, чистейшей воды мошенничество. Да и кто станет читать газету, забитую рекламой? – Снова ошибаешься. Это бесплатная реклама продукции холдинга. Чем кому-то платить за нее, лучше брать деньги с других предпринимателей за размещение чужой рекламы. А еще газета нужна для политических и представительских целей. – Вот это больше похоже на правду. Повлиять на кого-то, половить рыбку в мутной водичке, собирая компромат, так? – Ася, вот куда тебя сейчас несет, ты можешь мне ответить? Я же сказал, что всю ответственность за твои расследования я беру на себя. Тебе главное – не попасться с поличным. Но я же тебя всему этому научу. Зацепин хитрил, когда намекал Асе на собственную смелость. По-настоящему смелым приходится быть, скорее всего, Мастеркову, который прикрывает пятую точку своего редактора. Хотя с этим вопросом тоже можно поспорить. Ведь главной особенностью расследований газеты является то, что они проводятся, как правило, «по собственной инициативе журналистов» – если Мастерков, конечно, сделает вид, что он здесь совсем ни при чем и что задание исходит не от него, – потому и крайним оказывается непосредственный исполнитель. И ничего нового в этой банальной ситуации еще не придумано, так как каждая конкретная инициатива – и это общеизвестный факт – наказуема и карается в соответствии с действующим законодательством, а то и без его участия. Пройти в редакцию оказалось совсем не просто. Трехэтажное здание, в котором она располагалась на первом этаже правого крыла, принадлежало «Олимпу» и бдительно охранялось. В левом крыле находились отдел кадров, бухгалтерия и небольшая, но очень уютная столовая, преимущества существования которой Ася впоследствии оценила. О том, что находилось на втором и третьем этажах, Зацепин умолчал. Вход в здание «Олимпа», напичканного видеокамерами внешнего и внутреннего наблюдения, осуществлялся строго по пропускам, заверенным у начальника охраны. Если пропуска у посетителя не было, охрана любезно вызывала того, к кому он явился, и вносила имя гостя в журнал. Незваного посетителя или, более того, совсем нежеланного, охрана так же любезно, пользуясь внушительной мускульной силой, выпроваживала из здания восвояси. Асе даже пришлось стать свидетельницей подобного «гостеприимства». Какой-то шустрый дедок попытался прорваться в «Общественную приемную», которая якобы находилась на втором этаже, чтобы продемонстрировать кому-то «кузькину мать». Но два здоровенных охранника, подхватив тщедушного нарушителя чьего-то тщательно охраняемого спокойствия под руки, вынесли его за пределы здания и швырнули, как ненужный хлам, на пышную цветочную клумбу, вероятно, опасаясь, чтобы тот ненароком не ушибся. Пока Асе оформляли пропуск, она наблюдала сквозь застекленные двери входа, как неугомонный старичок, немедленно вскочив, что-то выкрикивает, потрясая худенькими кулачками, но тут же пускается наутек, заметив возвращающегося к нему охранника. «Однако, – сделала для себя вывод Ася, – здесь не все так, как кажется. И не стоит торопиться верить всему, что мне сейчас начнут показывать. А особенно тому, в чем самозабвенно примутся убеждать. Ушки на макушке, собачий нюх и глаз-алмаз совсем не помешают. Так же как и хвост, который следует держать пистолетом: авось придется отстреливаться». В первый же день появления в редакции Асю закружило, как в водовороте. Она чувствовала, что тонет в потоке новой информации, хлынувшей на нее, как из рога изобилия. Зацепин чуть не бегом носился с ней по отделам, рассказывая о функциях каждого сотрудника, знакомил попутно с журналистами – служителями пера. – В «ежедневке», выходящей по вторникам, средам, субботам и воскресеньям, ориентированной в основном на мужчин, главной считается информационная составляющая. Это новости, события, комментарии. Рекламы здесь мало. Зато ее предостаточно в «толстушке», то есть еженедельной газете, выходящей по четвергам. Эта газета ориентирована в основном на женщин среднего возраста. «Толстушка» – как ты понимаешь, стирка грязного белья на глазах у всего народа, то есть скандалы со звездами. Но есть и особая колонка со статьями нашего знаменитого специального корреспондента Антона Правдина о проводимых им журналистских расследованиях. Поэтому ее покупают все без исключения. Запах кофе и бумаги, мелькание лиц, слившихся в единую массу под многообещающим названием «коллектив», короткие любопытные или насмешливые взгляды, вот даже чье-то подбадривающее подмигивание, и снова сосредоточенность на работе. Сегодня верстается на четверг «толстушка». Непривычные слова и непонятные термины, а также суета такая, что голова кругом, а мысли в ступоре: неужели она когда-нибудь это освоит, запомнит и вольется наконец в слаженный процесс создания коллективного детища – ее величества газеты. – Тебе тоже придется сегодня хорошо поработать, так что запасайся терпением. Завтра отоспишься. Я пристрою тебя к нашему корректору Мельниковой Ульяне Львовне. Ты у нас девушка грамотная, вот и будешь у нее на подхвате. Мельниковой Ульяной Львовной оказалась симпатичная девушка почти одного возраста с Асей. Она занимала большой отдельный кабинет с несколькими длинными столами, заполненными сверстанными страницами. Отчества она не признавала, поэтому сразу перешла с Асей на «ты», словно они уже давно были знакомы. – Зови меня Ульяна или Уля, как больше нравится. Моя работа – а на сегодня и твоя – заключается в предотвращении проникновения ошибок в тексты, выходящие на газетные полосы. Это касается не только орфографии и пунктуационных ошибок, но и неувязок смыслового и стилистического характера. Ульяна выложила перед Асей материал, предварительно просмотренный ею и помеченный кое-где красным фломастером знаками вопроса. – Если что-то обнаружишь, можешь ставить свои знаки вопросов черным фломастером. И Ася приступила к работе. «Грабеж средь бела дня», – прочитала она заголовок, набранный крупно, а ниже – лид, выделенный жирным: «Самый лучший способ ограбить банк – стать в нем управляющим, привлечь граждан заманчивыми процентами, затем перевести все деньги за рубеж и скрыться в неизвестном направлении. Именно так, скорее всего, и собирается поступить управляющий коммерческим банком «Солли» Л. В. Берлицкий, оставив вкладчиков без средств, но с надеждой на суд, с помощью которого они, может быть (а может, и нет), вернут свои деньги». Ася залпом прочла крайне смелую, на ее взгляд, статью Антона Правдина и немедленно прониклась к автору уважением. Затем принялась за другие материалы. Она так увлеклась вычиткой текстов, что не замечала, как быстро бежит время.
– Ася, бросай работу, – услышала она над ухом голос Ульяны. – Пойдем в столовую, пообедаем. Да и глазам не мешает отдохнуть. У Аси перед глазами с непривычки и в самом деле мелькали мушки. Это было странно, так как обычное чтение – не дни и ночи напролет, конечно, – никогда не приводило к подобному эффекту. Они сидели за небольшим столиком и ели бесплатный комплексный обед, который предоставляла сотрудникам фирма. Салат «Французский» с ветчиной и горошком, суп-лапша грибной со сметаной, куриное филе, запеченное с луком и перцем, выпечка с соком. Неплохо-неплохо. – Очень удобно, правда? И никуда не нужно выходить. Да и куда пойдешь, если перерыв всего полчаса. Зато довольно вкусно и питательно. Для своих холдинг расстарался. «Ну да, – подумала Ася. – Лишь бы работали, не поднимая головы и не разгибая спины. Зарплату не зря платят. Наверное, выжимают из сотрудников все соки. А потом куда – выбрасывают на свалку?» И чего она разбухтелась? Тепло, светло и кормят хорошо. И зарплата, о которой не преминул упомянуть Следопыт, вполне приличная. Уж во всяком случае больше, чем получала она, когда работала экономистом. Значит, есть за что платить. Это и по статье Антона Правдина видно. Хотя другой материал в «толстушке» ее несколько разочаровал – не газета, а сплетница какая-то, собравшая с миру по нитке и теперь, сидя на лавочке с другими старушками и выпучив для пущего эффекта глаза, выдающая шепотом полученную якобы из самых наисекретнейших источников информацию. Хотя, если взять во внимание потрясающую статью Антона Правдина, то «толстушке» вполне можно простить ее огрехи. – Ульяна, ты не знаешь, куда из газеты ушел Антон Правдин? – Антоша? С чего ты взяла, что он ушел? Как работал, так и работает. – А можно с ним познакомиться? – Об этом мечтают все журналисты. И я тоже. Но это невозможно, так как наш любимый и весьма плодовитый на горячие сенсации Антоша лишь псевдоним. А кто скрывается за этим знаменитым и обожаемым читателями именем, никто не знает. Журналисты посматривают друг на друга с любопытством и в то же время таинственно, пытаясь, видимо, себе присвоить лавры Антоши. И правильно делают. При таком отношении к нашему анониму его никто и никогда не вычислит. Некоторые считают, что это Зацепин, который опасается последующих расправ, потому и не считает нужным раскрываться. Впрочем, кое-кто намекает даже на самого Мастеркова Геннадия Петровича. Вернувшись в отдел, где на длинных столах были разложены распечатанные колонки текстов будущей газеты, девушки продолжили работу. Ася еще раз пробежалась по непривычно смелой статье Антона Правдина. Однако как жестко и открыто он ставит вопросы перед властями и правоохранительными органами! Куда же все-таки мог подеваться Антон Правдин? Не расплата ли это за статью? Или его никогда и не было? А если кто-то из журналистов прячется за этим именем? Тогда почему теперь Ася должна приступить к расследованиям вместо него? Нет, Антон Правдин – не Зацепин. И уж тем более не Мастерков. Иначе тогда зачем брать кого-то на освободившееся место? Она почувствовала, как по телу бросились врассыпную перепуганные до смерти мурашки: а если его убили?! Тогда получается, что Зацепин осознанно подвергает Асю опасности? Нет! Этого не может быть! Ведь он же говорил, что ей даже особой смелости для этой работы не понадобится, так как всю ответственность он берет на себя. Асе же придется лишь собрать материал, сделать соответствующие выводы и передать компромат ему. А если Антона убили, когда он готовил материал для следующей статьи? – Что с тобой, Ася? Ты в порядке? – услышала она голос Ульяны, прорвавшийся сквозь толщу оглушающего ужаса. – Да. Просто здесь немного душновато. – Так давай включим кондиционер? – Лучше не надо. От него, говорят, бывает воспаление легких. – Тогда я открою окно. Признаться, и сама недолюбливаю кондиционер: то он дует не туда, куда нужно, то от него какой-то запах идет. Ну как, тебе лучше? А давай-ка мы с тобой немного отвлечемся и попьем кофейку, пока журналисты статьи дорабатывают. Ульяна заварила и разлила по чашкам кофе, вытащила из стола печенье. – Пей, пока горячий. Такие чайно-кофейные пятиминутки – которые поневоле могут растянуться и на десять, а то и на пятнадцать минут, если начальство поблизости не стоит над душой, – нам разрешаются. А знаешь, как я нашу редакцию называю? Про себя, конечно, негласно. Чтобы никого не обидеть. Никогда не догадаешься. Но попытку тебе я предоставляю. – Осиное гнездо, – не раздумывая, выпалила Ася. Ульяна даже замерла на мгновение. – Ну ты, подруга, даешь! Ты, случайно, мысли на расстоянии не читаешь? – Нет. Просто угадала. – Вот куркули, вот эгоисты, – влетел в корректорскую взъерошенный молодой человек. Именно он подмигнул Асе во время экскурса, устроенного Зацепиным по кулуарам редакции. – Запахи такие, что хоть слюной изойдись, а никто на кофеек не пригласит. – Семочка, дорогой, ты не в том месте разбрасываешься обвинениями. Я всегда готова тебя напоить кофейком. Присаживайся и знакомься с нашим пополнением. – Очень рад. – Молодой человек театрально приложил левую руку к груди, а правую чопорно протянул Асе. – Семен Вениаминович Беркут, фотокорреспондент. – Арсения Фомушкина, Ася, – представилась девушка, подавая руку. – Семочка, ты запамятовал: мужчины женщинам руку не подают. – Отстань со своими поучениями, я и сам знаю, – прошипел тот, скосив губы в ее сторону. – Она просто забыла, – обратился Семен с обворожительной улыбкой к Асе, – что если мужчина пытается пожать руку женщине, это означает, что она ему приглянулась. Так сказать, проявление повышенного желания понравиться ей и войти в доверие. Особенно если задерживает ее ладонь чуточку дольше. – Семочка, некоторых женщин это может испугать. Так что смотри не переборщи. – Ну не с объятиями же и поцелуями к ней подступаться, в самом-то деле? А так хоть за ручку подержаться, приложиться к ней. Пока есть такая возможность. Вот когда вы прославитесь и станете знаменитостью, будет уже поздно. – Семен отпустил руку Аси. – А почему я должна стать знаменитостью? – Ну как же «почему»? Потому что плох тот солдат, который не примеряет мундир генерала. Только вместо штыка на его винтовке – острое перо прессы. Вы же тоже мечтаете пронзить им своих противников, не так ли?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!