Возмущение в моей душе кипит, клокочет и рвется наружу, но выпустить его я себе позволить не могу. Вооружаюсь вилкой и, повертев в пальцах убийственный инструмент, накалываю на него зеленый шарик, мысленно представляя, что он не зеленый вовсе, а белый. Наглый. Вездесущий. И ушлый. Вот тебе! Одним ударом три дырки! Любопытно, как быстро регенерация залечивает раны у альбиносов? Мое молчание Атиус воспринимает как должное. Наверняка решил, что я приняла его позицию и продолжать дискуссию нет смысла. Невозмутимо допивает сок, промокает губы салфеткой, смотрит на запястье, где красуется изящный серебристый коммуникатор, и сообщает: — На корабле время соответствует цессянскому. В сутках у нас на два стандартных часа больше, чем у вас на Рооотоне. Я отправил на твой вильюрер программу синхронизации, чтобы тебе было проще ориентироваться, и примерное расписание. Джаграс сказал, что ты предпочитаешь иметь четкое представление о том, что запланировано на день. Это необычно, но правильно, — одобряет то, к чему я вообще никакого отношения не имею, потому что жесткий распорядок — это исключительно дядюшкино ноу-хау. — Хороших снов, Дейлина. Встретимся за завтраком. Он уходит, а я с ожесточением вонзаю вилку в последний шарик. Ну, дядя! И тут ухитрился меня ограничить! Я долго и безуспешно боролась с ним за право оставаться свободной в своих действиях, а теперь Атиус принимает эстафету? Надо с этим что-то делать! Вот посмотрю, что он там запланировал, и тогда уже над способом подумаю. В расстроенных чувствах даже не замечаю, что заканчиваю ужинать — последние ягодки из соуса вылавливаю, потому что вкусные очень. Не хочется оставлять. Шигузути, слизнув очередную каплю, сочащуюся из покусанного им фрукта, тоже решает, что на сегодня съел достаточно. Разворачивается, отыскивает глазами вожделенный плацдарм, прицеливается, но соображает, что прыгают на полный желудок только идиоты, и вальяжно шествует к моей руке. — Забирайся. Улыбаюсь, подставляя ладонь, чтобы ему было удобнее. Устроив малыша на плече, отправляюсь в свою комнату. Плотно закрываю дверь, выключаю верхний свет, оставляя только напольный. Сдвинув в сторону легкую перегородку, ограничивающую спальню, пересаживаю шигузути на кровать и сбрасываю халатик. Отчаянно зевая, все же заставляю себя посетить ванную комнату, прежде чем без сил падаю на мягкий матрас и закрываю глаза. Спать хочу до умопомрачения… — Семь часов! Подъем! Забираюсь под подушку, спасаясь от громкого сильного голоса и яркого света, резанувшего сквозь закрытые веки. — Дейлина, соня несусветная, вставай давай! — не сдается мой живой будильник, ничуть не собираясь снижать громкость. Еще и лишает меня возможности спрятаться, оставляя без подушки и одеяла. Со стоном сажусь, скользя ладонями по гладкой простыне. Убрав с лица выбившиеся из косы волосы, наконец с трудом открываю глаза и фокусируюсь на стройной зеленоволосой иперианке, стоящей в изножье. — Иди сюда, Лурита, — обманчиво ласково зову подружку, протягивая к ней руки, — я тебя задушу. — Ага, щас! Я похожа на самоубийцу, которая самолично доставит себя к столу… тьфу!.. кровати маньяка? Она встряхивает одеяло и, взвизгнув, отпрыгивает, когда со смачным шлепком на бледно-желтый пол падает что-то черное. — Дихол! — Лурита, рассмотрев то, что ее так напугало, хохочет, нащупывая за спиной кресло и опускаясь в него. — Дей, ты решила вместо себя подсунуть альбиносу этого монстрика? Думаешь, не заметит разницы? Оскорбленный шигузути презрительно дергает хвостиком, шустро взбирается по скомканной ткани на кровать, добегает до меня, залезает на ладонь и принимается обиженно-переливчато курлыкать. Жалуется. — Дей, ты с ума сошла? — почти серьезно изумляется иперианка, наблюдая, как я глажу прильнувшего ко мне малыша. — Зачем тебе эта обуза? У них же патологическая прилипчивость! Подпустишь к себе, потом не отвяжешься. Их ведь даже рооотонцы из-за этого стараются держать на расстоянии… Надеюсь, он у тебя тут один? Я не хочу такого счастья! Она поджимает ноги, поднимая длинную юбку, и с наигранным ужасом в зеленых глазах осматривает комнату. — Один, не волнуйся. И мне с ним замечательно. Приготовь одежду, пожалуйста. — Пресекая обсуждение, я пересаживаю шигузути на предплечье, сползаю с кровати и отправляюсь в ванную. Лурита хорошая девушка, только несколько взбалмошная и импульсивная, чем иногда выводит меня из себя. Но таковы уж ипериане. Шутовство, беспечность и недалекость ума — для них лишь маска, на самом деле они каждое слово и действие тщательно просчитывают. С Тижиной в этом смысле мне было проще общаться. Милая, скромная, доверчивая и деликатная, она всегда говорила только то, что думает. От нее не нужно было ждать подвохов и подколок. — Вот! — Едва я выхожу обратно в комнату, как мне триумфально вручают черный комбинезон. — Надевай! В нем твой питомец полюбит тебя еще сильнее. Будешь такая больша-а-ая шигузути! — Лурита, хватит паясничать! — Я отталкиваю подношение и шагаю к кровати, на которой лежит нижнее белье. — Принеси обычное платье. — Обычное! — фыркает подружка и принимается расстегивать комбинезон, чтобы помочь мне его натянуть. — И ничего я не паясничаю. Ты вчера расписание хоть посмотрела? От неожиданности я замираю. Начинается. А я, наивная, полагала, что мне больше свободы предоставят. Ох, надо эту практику помыкательства пресекать, пока она у Атиуса в привычку не вошла! Это с дядей я спорить не могла, нечего было противопоставить, а на цессянина способов воздействия все же больше. Ему мое расположение нужно. Надев корсет, все же решаю с радикальными мерами повременить. Влезаю в эластичную одежду и соединяю застежки. Забрав из рук Луриты вильюрер, усаживаюсь в кресло, предоставляя девушке возможность заняться моими волосами, и открываю программу-планнер. Полюбопытствуем… Подъем. Полчаса на сборы. Десять минут на очень легкий перекус. Полтора часа физической нагрузки в спортивном комплексе. Ого! Тут и такой есть? Мощно. Дальше. Час на отдых и туалет. Завтрак… Последний во временных рамках не ограничен и пройдет в присутствии Атиуса. Далее строчки пустые, видимо, не придумано мне еще занятий, но уверена, и они вскоре заполнятся. Между прочим, в графе «примечание» у всех имеющихся позиций стоит символ ежедневного повтора. То есть мне все дни полета предлагается просыпаться вот в такую рань? Шикарно! Нет, я не против тренировок. Но с куда большим удовольствием я бы сама выбрала для них время. Хотя надо отдать составителю расписания должное, утренние часы для этого самые эффективные. Ну и какое решение принять? А какие могут быть варианты, если я уже проснулась! Не пропадать же зря моим героическим усилиям не завалиться обратно в кроватку и трудам Луриты по приведению меня в приличное состояние! Да и настрой после тренировки будет самый боевой. То, что нужно. В общем, после рекомендованного перекуса ищу спортивный комплекс на плане, загруженном вместе с расписанием в мой вильюрер. Обнаруживаю его в самом конце жилого сектора и вполне бодро, даже в некотором смысле заинтересованно, перемещаюсь в указанном… то есть приказанном направлении. Шигузути, наотрез отказавшийся оставаться в комнате, смирно распластался на облюбованном еще вчера месте и даже не возмущается тесноте, которую создает плотно прилегающая к телу ткань. Вот уж реально липучка! Он даже поесть не вылез, так боялся, что я снова попытаюсь уйти без него. А может, просто не голоден оказался. Очень уж плотно поужинал. Длинный коридор, изобилующий короткими ответвлениями, заканчивается очередным расширением, где меня встречает молоденькая альбиносочка. Торопливо выскакивает из-за стойки, над которой висит информационный экран, и предупредительно раскрывает проем. — Вам помощь нужна? Сопровождение? Поддержка? Инструктаж по тренажерам? Консультация по нагрузке? Забросав меня вопросами, девушка замолкает в ожидании. На всякий случай заглянув внутрь и не увидев ничего сверх необычного, от предложений я отказываюсь. Лучше уж в свое удовольствие позанимаюсь на том, что мне приглянется, и так, как хочется. По крайней мере, сегодня. А дальше будет видно. Некоторое время брожу по залу, который кажется бесконечным. Тут столько всего! И несколько зон силового оборудования, и тренажеры на свободных весах, и кардиозоны, и место для растяжки, и беговые дорожки, и… И еще очень-очень много «и»! Да уж… Я такого размаха не ожидала. Во дворце на Рооотоне зал однозначно меньше и оснащен проще, хотя папа считал, что в нем идеальные условия для поддержания хорошей формы. Неужели практика физической подготовки настолько культивируется на Цессе? Как-то не заметила я у альбиносов избыточно мощного телосложения. Скорее, наоборот, выглядят они весьма изящно и даже в некоторой степени хрупко. Сомнительно как-то, что под силу им тренироваться с догрузом. Ой… Вцепившись в штангу очередного спортивного агрегата, я застываю с приоткрытым ртом и изумленно смотрю, как равномерно поднимается и опускается основательно нагруженный противовес тренажера. А на его сиденье спокойно и с полной выкладкой работает руками Атиус, тем самым невольно доказывая, насколько я ошибаюсь в своих выводах. Меня он не видит, полностью сконцентрирован на том, что делает, и лицо напряженное. То есть не так уж легко дается ему упражнение… Но сам факт! Факт налицо. Вернее, на лице — бисеринки пота блестят на лбу. А еще на теле, которое, в отличие от моего, до пояса оголено. И движется оно весьма завораживающе. Под белой кожей, словно жгуты, напрягаются и смещаются мышцы. Совсем не объемные, но вполне рельефные. Глаз не отвести! Стараясь остаться незамеченной, некоторое время за ним наблюдаю. Подходить ближе не спешу. Мало того что это неприлично (я в брюках, а не в юбке, он раздет почти догола), так еще и прямого разрешения на это у меня нет, иначе бы принц вчера сказал «встретимся на тренировке», а не «за завтраком». Но задумываюсь о том, что посещение спорткомплекса именно в это время поставлено в расписание не просто так, однозначно с расчетом, что его увижу и оценю то, что обычно скрыто под одеждой. А когда цессянин оставляет тренажер и встает на беговую дорожку, ухожу подальше и принимаюсь разминаться, старательно изгоняя из памяти неприличные картинки. Когда именно Атиус исчезает из зала, я не замечаю. Просто в один прекрасный момент понимаю, что больше не различаю тихих, едва уловимых звуков, которые обозначали его присутствие. Я тоже, не желая переутомляться, топаю на выход. Время уже на исходе, да и шигузути, наверняка намекая на перегрев, подбирается к вороту и выглядывает наружу. — Либо терпи, либо в следующий раз оставайся в комнате. Я глажу кончик любопытной мордочки, и малыш с привычным «гуррр» вылезает мне на плечо. Так и сидит до самой каюты, деловито посматривая по сторонам. Еще и попискивает, меняя тональность в зависимости от обстановки. То сердито, когда альбиносочка-цессянка, протянув мне оставленную пристежную юбку, испуганно отшатывается, узрев моего сопровождающего. То удивленно, едва оказываемся в бесконечно длинном пустом коридоре. То возмущенно, реагируя на язвительное замечание «все-таки не выдержал!» от встретившей нас Луриты. То нежно, ластясь к моим рукам, когда пересаживаю его на край ванны. А я моюсь, одеваюсь, вполуха слушаю беспечную болтовню подружки и настраиваюсь на предстоящий разговор. Логическую цепочку выстраиваю. Слова подбираю. Линию поведения продумываю. В общении с цессянином нужно быть крайне осмотрительной и осторожной. Ведь я так и не разобралась, насколько он искренен в том, что делает и говорит. Прежде чем войти в столовую, приоткрываю дверь и заглядываю в щелочку. На всякий случай. Убеждаясь, что освещение там хоть и яркое, но все же не ослепляющее. И лишь после этого раскрываю проем полностью. — Доброе утро, Дейлина. — Атиус поднимается мне навстречу и лучезарно улыбается. — Ты замечательно выглядишь. Сиреневые глаза смотрят с восхищением, на лице ни намека на усталость, на одежде ни одной лишней складочки, укладка идеальная… Любопытно, он сам себя в порядок приводит или у него помощник есть, как у меня Лурита? Поскольку я молчу и от встречных комплиментов воздерживаюсь, принц отодвигает для меня стул, помогает сесть, возвращается на свое место и интересуется: — Хорошо позанималась? Тебе все понравилось? Отвечаю не сразу. Выдерживаю паузу, наблюдая, как шигузути неспешно сползает с рукава на стол, и лишь затем говорю. Спокойно, бесстрастно, не желая скандалить: — Позанималась отлично. Понравилось не все. — Что не так? — мгновенно реагирует Атиус. Взятую было в руки вилку он откладывает, сосредотачивается, становится серьезным. В общем, всем своим видом показывает, что готов немедленно исправить негативное впечатление и принять соответствующие меры. Еще и предположения выдвигает, видимо, желая облегчить мне задачу: — Отношение персонала? Обстановка? Было скучно? Ты не любишь заниматься одна? Тогда нужно было взять тренера или ко мне присоединиться. Или, наоборот, не любишь компании? Но вроде я тебя старался своим присутствием не смущать. И всем посещение зала в эти часы запретил, но… Может, кто-то другой помешал? — Принц хмурится, выказывая недовольство тем, что нашлись смельчаки, посмевшие не выполнить его приказ. — Так что именно тебе не понравилось, Дейлина? — спрашивает в нетерпении, потому что я от предложенного ассортимента в легкий ступор впадаю. — Время. — Мои претензии кардинально отличаются от всего, что он себе надумал. — Время? — обескураженно повторяет Атиус. В глазах — недоумение. И оно определенно не наигранное. Он действительно не понимает, что я имею в виду. Мне приходится объяснять: — Время для тренировки оказалось не слишком удобным. Я не выспалась. Его растерянность становится запредельной. Он озадаченно на меня смотрит, обдумывая сказанное, и в моей душе рождается беспокойство. Что-то я упустила. Но что? — Слишком рано? Но почему тогда ты не изменила расписание? — наконец говорит Атиус, запинается, замолкает, снова обдумывает. — Тебе запрещено это делать? — спрашивает медленно, осторожно, словно сам не верит в свою догадку. Ого! Не знал? Или… «Я отправил… примерное расписание» — в памяти запоздало всплывают сказанные им за ужином слова. Дихол! Примерное! Он на самом деле думал, что я внесу коррективы, если меня что-то не устроит. Ему и в голову не пришло, что у меня нет такой возможности. А я на него злилась! Теперь уже на себя сержусь и, не зная, как реагировать, хватаюсь за бокал с напитком. А когда ставлю его на место… — Извини меня, Дейлина, — слышу спокойный голос, — я должен был это понять и быть к тебе внимательнее. Сразу во всем разобраться. Лицо непроницаемое, а вот в глазах целая буря эмоций. Он так же злился, когда дядю за груз отчитывал. Ох, чувствую, сегодня дядюшке лучше не попадаться Атиусу на глаза! Словно давая понять, что ответа не ждет, принц замолкает и приступает к завтраку. Я тоже берусь за приборы. Пусть есть в его присутствии для меня и непривычно, но выбора-то все равно нет. Шигузути давным-давно расправляется с избранным на сегодня рационом. И я малышу завидую. Вот кто-кто, а он никакого стеснения не испытывает. Мне же стоит невероятных усилий сосредоточиться на том, что лежит в моей тарелке. Накалывать на вилку и отправлять в рот кусочки солоноватого мяса. Обмакивать в мягкую рыхлую массу и обкусывать сладкие короткие палочки. И не смотреть, как изящно обхватывают ножку бокала длинные тонкие пальцы. Как аккуратно ложатся на прозрачный край тонкие губы, касаясь растекающейся по стеклу розовой жидкости. Как движется кадык на шее, когда цессянин глотает… Почувствовав жаркую волну, прошедшую по телу, вздрагиваю и отвожу глаза. Ну надо же, как остро мой организм реагирует на присутствие альбиноса! Впрочем, чему удивляться? Я ведь по возрасту уже готова к близким отношениям и активному выбору партнера. Во дворце на Рооотоне малейшую возможность подобных контактов жестко пресекали. Ко мне даже близко никто из потенциальных кавалеров не мог подойти. А тут рядом такой экземпляр, на физиологическом уровне безумно притягательный. Хорошо, что этого мало для того, чтобы потерять голову.