Забродов, взяв Ирину под руку, проговорил: — Пора идти, Ирина, ему уже ничем не поможешь, а нам еще нужно жить. Пошли. Ирина Александровна, поправив на светловолосой голове черный платок, машинально кивнула головой и вместе с Забродовым медленно отошла от могилы. — Ирина Александровна, — подойдя к сестре Вячеслава Жевновича, сказал Андрей Коржаков, — давайте ко мне в машину. Я отвезу вас с товарищем в столовую. — Спасибо, Андрей, но… — поблагодарила женщина друга ее брата и на мгновение умолкла, чтобы сдержать снова нахлынувшие слезы и рыдания. Ирина Мирошниченко хотела было отказаться от приглашения Коржакова и ехать со всеми родственниками в автобусе, однако Забродов понял, что это шанс ближе познакомиться с другом Славы и прояснить у него некоторые вопросы. — Давай, Ирина, примем приглашение молодого человека. Тебе не мешает немного побыть в тишине и успокоиться. Ирина Мирошниченко не стала возражать, да ей в принципе было все равно: мысли ее были все еще на кладбище, и она равнодушно кивнула головой. — Хорошо, — сказала она. — Тогда идем, — крепче взяв под руку заплаканную женщину, проговорил инструктор и, повернувшись к Коржакову, спросил: — Где ваша машина, молодой человек? Футболист указал рукой на стоявший в конце колонны автомобилей серебристый «мерседес» и представился: — Меня зовут Андрей. Забродов кивнул головой в ответ: — Илларион Константинович. Забродов, Ирина и Коржаков медленно направились к автомобилю. Андрей не стал ждать остальной транспорт и, резко развернувшись, уехал с кладбища, не дожидаясь, пока рассядутся по своим местам люди в автобусах. Коржаков прекрасно знал то место, где должны были состояться поминки. — Ирина Александровна, заезжать никуда не будем? — на всякий случай спросил Андрей Коржаков. Ирина, поправив черный платок, отрицательно покачала головой: — Нет, Андрей. Илларион Забродов, усадив Ирину на заднее сиденье, сам разместился рядом с водителем. — Тебе удобно? — немного развернувшись, поинтересовался Забродов у Ирины. Ирина равнодушно пожала плечами и тихо ответила: — Нормально. Илларион Забродов не стал больше тревожить обессиленную женщину и повернулся к темноволосому футболисту, который сосредоточенно смотрел на дорогу. — Нам долго ехать до места назначения? — чтобы как-то начать разговор, поинтересовался он. — Да минут сорок, — предположил Андрей. Илларион Константинович нахмурил лоб. — Понятно, — протяжно вздохнув, тихо произнес Илларион Забродов и спросил у Коржакова: — А вы, Андрей, давно знакомы со Славой? Футболист неопределенно пожал плечами и, не отрывая взгляда от дороги, ответил: — Да почитай, с тех пор, как Славка пришел к нам в команду. Илларион повернулся к водителю и спросил: — А когда он пришел? — Два сезона назад, — не задумываясь, ответил Андрей Коржаков. — Мы как-то сразу и сдружились, хоть я нападающий, а Слава был вратарем. Забродов прищурил глаза и уточнил: — Это значит два года? Коржаков кивнул головой: — Да, мы тогда первое место заняли в чемпионате. Полковник в отставке задумчиво покачал седой головой и спросил: — Курить можно? Андрей не стал возражать, лишь попросил своего собеседника: — Только приоткройте окошко. — Хорошо. Илларион Забродов приоткрыл окошко и, достав пачку сигарет, закурил. — Я слышал, Андрей, что он был отличным вратарем, — проговорил он, выдыхая в окошко длинную сизую струю дыма. Водитель утвердительно кивнул. — Да, — подтвердил он и с уважением добавил: — Вратарь от Бога! Благодаря ему, земля тебе пухом, Слава, мы тогда и заняли первое место в высшем дивизионе страны и выступили в Лиге чемпионов. Да и сейчас, в последней игре, я думаю, пенальти, который он отразил, принесет нам золотые медали. Илларион Забродов насторожился: разговор сам по себе входил в нужное русло. Затянувшись, Забродов выдохнул дым и выбросил окурок через приоткрытое окошко. — Андрей, а не связан ли этот отраженный пенальти напрямую со смертью Вячеслава? — спросил Забродов. Темноволосый крепыш неуверенно пожал крепкими плечами и неопределенно и осторожно ответил: — Не знаю, Илларион Константинович… В нашей профессии всякое бывает! — А как у него с девушками? — поинтересовался Забродов у собеседника. Андрей махнул рукой. — С этим вопросом у него все в порядке. Была у него пассия дома, — Андрей повернулся к Забродову, — он же сам из Беларуси… Забродов слышал, что Вячеслав был родом из Минска и отец его был белорус, хотя по материнской линии вся родня у него была из города Владимира. Андрей шумно вздохнул. — Так вот, — продолжил спортсмен, — когда она вышла замуж, он махнул на женский пол рукой и полностью отдался любимому делу. Илларион Забродов покачал головой: — Понятно… — Ну а если нужно было слить пар, — усмехнулся водитель, — то с этим проблем у Славки не было: девки за ним гужом ходили! Полковник Забродов и не сомневался, что такой видный парень не мог записаться в монахи. Однако с этой стороны никаких зацепок не было, и он попытался подойти с другой стороны. — Ну а завистники в вашем деле имеются? — спросил Забродов. Андрей пренебрежительно хмыкнул и, посмотрев на своего собеседника, вдруг ответил: — В каждом деле, Илларион Константинович, найдется человек, который захочет тебе поставить палку в колеса. Илларион Забродов понимающе кивнул, ему не очень нравилось, что Коржаков отвечает на его вопросы уклончиво и обтекаемо. — А вы где работаете? — неожиданно поинтересовался темноволосый парень у своего нового знакомого. Полковник в отставке с некоторым удивлением посмотрел на Коржакова и честно признался: — Я на пенсии. — Понятно, Константинович, — тряхнув головой, многозначительно улыбнулся известный футболист. — Вы где служили: в органах или как? Илларион Константинович понял, что его «рассекретили», и не стал отпираться. — В Главном разведывательном управлении, — признался он, — полковник в отставке. А что, очень заметно? — Да у вас на лбу написано, — усмехнувшись, ответил наблюдательный спортсмен, — и в походке, и в манере поведения, я уже не говорю о вашем интересе…