— Ты знаешь, это будет пятнадцатый дом, в котором я живу. Она чуть не выронила ложку. — Правда? — Угу. — В скольких я жила? — Я думаю, что это будет третий или четвертый, малыш. Но ты знаешь хорошую новость? Ты никогда не догонишь меня. По крайней мере, до тех пор, пока ты не станешь старушкой с тростью. Может быть, даже тогда, потому что я не позволю этому случиться. — Он сделал паузу, подыскивая нужные слова. — Я знаю, когда я попал сюда, мне казалось, что я вот-вот уйду. Это то, что я привык делать. Но ты такая замечательная. Мои планы изменились, и теперь они включают тебя. В ее глазах вспыхнула искорка радости, но она мало-помалу угасла, и она продолжала постукивать ложкой по верхушке горки мороженого. — Я хочу переехать. Я счастлива, что мы будем жить с Эльзой. Уэс нахмурился. Я не предвидел, что это произойдет. — Тогда объясни, почему ты дуешься. — Я не дуюсь, — воскликнула она, отступая назад. Он поднял руки. — Моя ошибка. Некоторое время они молча ели, но Уэс видел, что она работает над тем, что хотела сказать. — Это значит, что моя мама не вернется. Его ложка замедлила свой путь ко рту. — Она хочет вернуться, Лаура. Это просто означает, что ей нужно больше времени, чтобы сделать это. Она медленно отложила посуду и уставилась на стол. — Мне неприятно быть счастливой. Ему потребовалось время, чтобы разобраться в этом, но понимание пришло. — А. Я понимаю. — Он сглотнул. — Ты чувствуешь вину за то, что не хочешь, чтобы твоя мама возвращалась домой. Она пожала своими крошечными плечами. — Просто сейчас стало лучше. С тобой. Уэс тщательно подбирал слова. Если он чему-то и научился у Бетани, так это тому, что женщинам не всегда нужно решение, им просто нужно избавиться от дерьма. Его племяннице определенно не нужно было слышать, что она была неправа, думая определенным образом, но он все равно хотел помочь освободить ее от естественной вины. — Эй. Лаура подняла глаза. — Что? — Ты знала, что только хорошие люди могут чувствовать себя виноватыми? Она скептически изогнула бровь, но он привлек ее внимание. — Это правда. Подумай об этом. Ты чувствуешь себя виноватой, потому что думаешь, что твои чувства могут ранить твою маму, если она узнает. — Он дождался ее неохотного кивка. — Если бы ты была плохим человеком, тебе было бы все равно, если бы ты причинила кому-то боль. — О, — пробормотала она. — Но это все равно причинило бы ей боль. — Может быть. Да. Но это не твоя работа — делать других людей счастливыми, малышка. Особенно с людьми, которые должны делать тебя счастливой. — Он откинулся на спинку стула и посмотрел на нее прищуренными глазами. — Если только ты не хочешь время от времени позволять кому-нибудь спать после шести утра. Это было бы вполне приемлемо. Наконец, он уловил тень улыбки, но в ее глазах все еще была тревога. — Вот что я тебе скажу, — сказал он. — Я думаю, это нормально — радоваться, что мы переезжаем к Бетани. Почему бы тебе не позволить себе быть счастливой сейчас, пока ты даешь маме шанс, когда она сможет вернуться? Разве это кажется справедливым? — Я все равно этого не захочу. Потому что… если она вернется, ты уйдешь. — Нет. — Он покачал головой, в основном из-за себя, за то, что не смог найти корень проблемы раньше. Он и не подозревал, что Лаура боится его ухода, потому что никто никогда по-настоящему не боялся этого раньше. — Я останусь здесь в любом случае, Лаура. Теперь это мой дом. С тобой. Слезы наполнили ее глаза. — А Эльза? — Да. — Его собственный голос был немного скрипучим. — И Эльза. Надеюсь. Лаура вскочила со своего места и побежала к нему вокруг стола, обвила руками его шею. — Я люблю тебя. В его горле образовался комок. — Я тоже тебя люблю. — Теперь мы можем пойти в ледяной замок? Он засмеялся, стараясь незаметно вытереть глаза. — Так будет лучше. Невежливо заставлять принцесс ждать. Уэс не должен был нервничать. У Бетани хватило бы нервов на них обоих. Не говоря уже о том, что ему нужно было быть уверенным в себе ради своей племянницы. Он не хотел создавать какой-то мираж стабильности для судов, ему нужно было, чтобы это было правдой. Но ему, вероятно, следовало навестить дом Бетани до переезда, потому что он не был готов. Это было все равно что шагнуть в дом с разворота журнала. На столике у входа стояла тарелка со свежеиспеченным шоколадным печеньем, разложенным идеальными стопками, украшенными лепестками фиолетовых цветов. Свечи мерцали в огромных стеклянных шарах, расставленных на полках и безупречно чистых кухонных столешницах. Ее ковер, мебель и, черт возьми, почти все было девственно белым. Он перевозил пятилетнего ребенка в это место? Бетани отступила в сторону, чтобы впустить их, и теперь присела на корточки, предлагая Лауре печенье, как какая-нибудь великолепная домашняя богиня, но его племянница была слишком взволнована своим окружением, чтобы дотянуться до идеально круглой выпечки. — Это ледяной дворец, — прошептала Лаура. Улыбка Бетани немного померкла, и она встала, чуть не опрокинув тарелку с печеньем, пока Уэс не схватил ее за локоть и не поддержал. — Привет. — Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. — Все выглядит потрясающе. Она заметно успокоилась, и, в свою очередь, Уэс тоже успокоился. То, что он смог точно определить ее неуверенность и отвлечь ее, убедило его в том, что они могут это сделать. Однако они не могли вечно поддерживать чистоту этого места. Уэс поймал Лауру сзади за толстовку, прежде чем она успела ступить грязной кроссовкой на ковер. — Снимай обувь, малыш. — Он снял носком ботинки. — Вот, смотри. Я тоже сделаю это. — Все ли голодны? — Весело спросила Бетани, направляясь на кухню. — Я приготовила соус для спагетти, мне просто нужно его разогреть. Я тут подумала, что мы могли бы сначала проверить комнату Лауры, а потом поесть? Господи, бедная женщина. Ее сердце, должно быть, билось со скоростью тысячи миль в час. — Звучит заманчиво, дорогая. — Отлично. — Она повернулась на носках и жестом пригласила их следовать за ней по коридору. — Хорошо, значит, комната еще не оформлена для молодой леди, Лаура, но я подумала, что мы могли бы поболтать и придумать твой собственный дизайн? Или, может быть, тебе нужна определенная тема… Она открыла дверь, чтобы показать комнату, которую можно было бы назвать комнатой. Еще больше мерцающих свечей. Пушистое покрывало кремового цвета на кровати. Гора расшитых бисером подушек. Плотные темно-бордовые шторы. Люстра. — Это моя комната? Уэс затаил дыхание, выдохнув только тогда, когда его племянница завизжала от восторга и пушечным ядром влетела в центр кровати. Бетани прислонилась к дверному косяку, ее глаза на мгновение закрылись, и, не раздумывая, он протянул руку и сплел их пальцы вместе, поднося ее руку к своему рту и прижимаясь губами к ее напряженному пульсу. Желая, чтобы все уладилось. Но это усилилось секундой позже, когда его племянница перевернулась и села, волосы растрепались в все стороны.