Было больно сдирать загрубевшую поросль. Игорь спешил, сильно порезался. Это лицо… Увидев себя в зеркале, мужчина был немало удивлён впечатлению. – Неужели это лицо принадлежит мне! Лихорадочный поиск подходящей одежды, попытки привести её в порядок, давались с трудом. Всё было велико, висело, как на чучеле. – Успокоиться, сосредоточиться, – уговаривал себя Игорь, – дуальность, двойственность всего в этом мире – вот тема предстоящей беседы. Оказывается, не нужно далеко ходить, чтобы познать истину. Как просто. Всё, буквально всё имеет оборотную сторону, соприкасается, объединяется, обменивается и взаимодействует, реализуя те или иные насущные потребности. Лишь из единства противоположностей рождается позитивное целое. Игорь Леонидович выпустил эмоции наружу, даже станцевал нечто немыслимое, и мычал, дабы не выдать пламенных чувств восторженными возгласами, которые Лана могла услышать. – Именно потому я так возбуждён и взволнован, – размышлял он, – что не познал прежде настоящей любви. Со Светой мы едва подошли к границе открытий. Это уже прошлое, о нём не стоит больше беспокоиться. Того, что не произошло, вернуть невозможно. Зато в настоящем у меня замечательные, просто захватывающие дух перспективы и возможности. Обуреваемый предчувствиями и плещущими через край желаниями, он сбегал за бутылкой хорошего вина. В марках напитка, тем более в качестве, Игорь не разбирался, потому, что был непьющим, поэтому купил самое дорогое. Приплясывая и мурлыча под нос песенку о хорошем настроении, Игорь Леонидович с воодушевлением принялся за стряпню. Сделал мясо по-русски в фаянсовых горшочках, с картофелем, белыми грибами и специями, на говяжьем бульоне, в сметанном соусе. Раньше, когда была жива мама, он с огромным удовольствием готовил это блюдо на двоих. Кухонные навыки были частично утрачены, давались с трудом. – Как много всего забыто. Когда я поставил на себе крест? Даже, вспомнить невозможно. Ничего, справлюсь, – уговаривал себя Игорь, – это будет грандиозный ужин. Только бы не вызвать у девочки шок перевоплощением. Она мне нужна, жизненно необходима. Без Ланы, без её голоса и улыбки, я задохнусь: умру, исчезну, растворюсь во вселенной. Игорь Леонидович произносил эти странные фразы, чувствуя себя безмерно счастливым. Почему, он не был способен объяснить. – Как здорово, – ликовал он, – что вовремя удалось понять причину беспокойства. Кажется, я её люблю. Да нет, вовсе даже и не кажется, точно люблю. Наступило время ужина. На празднично сервированном столе не было свободного места. Игорь волновался. У него не хватало терпения. Он поправлял то одно, то другое, менял блюда и сервировку местами, смахивал несуществующую пыль, садился и вставал каждую минуту, бесконечно заглядывал то на часы, которые вели себя весьма странно – стрелка словно приклеилась к одной цифре, то в коридор, в ожидании Ланочки. Столовая была окутана божественными запахами, выглядела торжественно и непривычно: красивая скатерть, вино, бокалы из тонкого хрусталя, зажжённые свечи. Ланочка, как обычно, впорхнула воробышком, не оглядываясь по сторонам. – Игорь Леонидович, так что вы там говорили про дуальность, я правильно расслышала предмет ваших размышлений? Неужели вы таким необычным образом намекали на секс, увидев мою трогательную попку? Как я вас понимаю, – щебетала девочка, не поднимая глаз, она всегда спешила, – молодость и старость, это двойственность, эти разные состояния способны обогатить, дополнить друг друга, взаимодействуя, стимулируя, развиваясь, а раз так, почему бы и не попробовать соблазнить молодую дурёху. Я в правильном направлении мыслю? – Да, то есть, нет! Вы неверно интерпретировали мой вопрос. Я имел в виду философию, а не притязания, размышления, а не действия. – Конечно-конечно. Я не собиралась обвинять вас в домогательстве. Ведь это так просто. Давайте начнём дискутировать. У вас в запасе целый час. Но имейте в виду – время пошло. Итак, относительно секса предупреждаю сразу: неприемлемо. Не то, чтобы принципиально нет. Просто секс – это всегда обязательства, самоотдача, обещание, вызов. У меня нет на это ни времени, ни сил. – Причём здесь секс, Ланочка, давайте лучше поговорим о том, чем сейчас интересуется и живёт молодёжь. Мне это жутко как интересно. – Ой, простите, не заметила этого изобилия, у нас сегодня праздник, и какой, разрешите узнать, день рождения… ну что же тогда, не интригуйте, Игорь Леонидович. Мы, девочки, такие любопытные. Мужчина стоял поодаль, наполовину скрытый от собеседницы сервантом. Он волновался, переживал, не будучи уверен в исходе происходящего, поэтому сознательно выбрал эту позицию, чтобы не вызвать мгновенный шок, и как вариант – категоричное неприятие. “Нужно предъявлять неопровержимые аргументы, чтобы сразить наповал, прямо в сердце. Неужели она совсем безучастна к моей судьбе,” – переживал Игорь Леонидович. “Глупейший вопрос. С чего бы Ланочке волноваться и переживать, глядя на старого, озабоченного любовью чудака? Внимание нужно заслужить. Что я способен предъявить, кроме плаксивой исповеди? Ничего”, – корил он себя за неумение завоёвывать доверие женщин. “Если только предъявить? бросить к её ногам материальное благополучие? финансовую состоятельность. Но имеют ли эти меркантильные доводы значение, когда дело касается любви? Возможно, Лана выберет самостоятельность, самодостаточность, индивидуальность. Не каждая девушка позарится на такие незначительные для её возраста ценности, как наличие дома и обеспеченная жизнь”. Игорь зажёг верхний свет, вышел из укрытия, и неуверенно направился в сторону Ланы, заранее предчувствуя фиаско. – Кто вы… где Игорь Леонидович! Что за сюрпризы. Мы же с ним договорились. Я пожертвовала личным временем. Он что, думает, что надо мной можно шутить таким унизительным образом? В таком случае… пусть сам съедает всё это великолепие. Мне достаточно стакана чая и бутерброда с сыром. До свидания. Передайте хозяину, я зла на него не держу, но поступать так некрасиво, бессовестно. И пусть не воображает, что может уложить меня в постель лишь на том основании, что сдаёт мне угол. Я со стариками не сплю. Я вообще в ближайшую пятилетку ни с кем спать не собираюсь. Пусть знает, что я девственница. Не ему меня соблазнять. Ланочка было собралась уходить. Игорь быстро переместился ближе к ней, попытался взять за руки, – разве вы не узнаёте мой голос? Это я, Игорь Леонидович, собственной персоной.