– Умывайтесь – и к столу, – проговорила Наташа. – Твоя семья? – спросил Федор Алексея, кивнув головой в сторону женщины и мальчика. Тот, улыбаясь, кивнул в ответ. – А я и не знал, что у тебя есть жена и сын, – удивленно проговорил Федор. – А никто и не должен был об этом знать, – усмехнувшись, ответил Леха. За ужином Федор испытывал очень странное чувство. Глядя на весело болтающих женщин, он словно оказался среди старых знакомых, которые за долгие годы разлуки сильно изменились, и сейчас не очень понятно, как и о чем с ними говорить. Ему вспомнился эпизод, когда в этой же просторной кухне Леха, всматриваясь в немытое окно, молча кинул ему на стол старые журналы, чтобы Федор не лез к нему с разговорами. Мужчины изрядно выпили, но по обоим это было почти незаметно. Когда Наташа, извинившись, вышла укладывать сына, Леха, повернувшись к Марьиванне, негромко проговорил: – Машка, чтобы у нас не было недопонимания, квартиру Борисыч уже давно переписал на меня, он также оставил мне кое-что из деньжат. Но самое невероятное – это то, что незадолго до смерти он тайком от меня через Горыча выкупил и переписал на мое имя дом моих родителей, расселив куда-то прежних жильцов. По поводу твоего наследства тебе надо связаться с Горычем. На тебя оформлена какая-то куча недвижимости в Москве, и еще есть деньги. Подробностей я не знаю. Это все с Горычем. Марьиванна кивнула головой: – Спасибо. Позже, когда мы со всем окончательно закончим, я свяжусь с Горычем. – Я обещал Борисычу кое-что оставить тебе, – проговорил Федор. – Я в курсе, – ответил Леха. – Поэтому предлагаю завтра с утра поехать вместе. У нас сейчас все тихо, но береженого Бог бережет. И еще кое-что, – он встал и вышел из кухни. Вернувшись через пару минут, он положил на стол тяжелый пластиковый пакет. – Я, когда ездил на машине за семьей, то навестил Яшу. Он тобой, Фикус, восхищен неимоверно. – За что? За то, что мы с ним этих двоих?.. – воскликнул Федор. Леха добродушно захохотал: «За то, что ты в его бойлерной что-то починил. Говорит, за три года никто ничего не мог сделать, пока не появился ты. Заодно просил тебе передать твою вещицу», – и он кивнул на пакет. Федор и так уже догадался, что в пакете, но все же заглянул в него. Как он и предполагал, там был пистолет Слона и запасная обойма. «О господи, Леха! Да убери же ты эту гадость со стола!» – воскликнула испуганно Марьиванна. Леха недовольно покосился на девушку, взял пакет и куда-то унес его из кухни. Через пару минут он вернулся, таща в руках внушительную картонную коробку. «Здесь кое-какие личные вещи Борисыча. В основном фотографии и всякое такое. Когда Аня умерла, он все, что о ней напоминало, убрал с глаз долой. Говорил, что боится с ума сойти от воспоминаний. Да ты, Машуня, и сама, наверное, все это помнишь?» – грустно проговорил Леха и поставил коробку на стол. Еще пару часов они сидели на кухне, рассматривая старые семейные фотографии. Было за полночь, когда вся компания наконец отправилась спать. Впереди был важный день. Глава 65 Черный джип «Чероки» медленно катил по улицам Глуховецка. Иногда он останавливался, и кто-нибудь из сидящих в машине спрашивал у прохожих, как проехать на улицу Восточную, где у трех пассажиров через час должна была состояться встреча с майором Гулевским. Все трое были небриты, одеты в одинаковы кожаные куртки и просторные спортивные костюмы. Они были очень усталые, давно не мылись, отчего в машине стоял крепкий дух пота и немытых тел, к которому вся троица за последние дни давно привыкла и перестала его замечать. Весь салон автомобиля был усеян крошками, на полу валялись различные блестящие упаковки из-под чипсов, а также пустые пластиковые бутылки из-под газированных напитков. Григ, сидящий впереди на пассажирском сиденье с поцарапанной физиономией, глядел вперед в мрачной задумчивости, бережно поддерживая левую перебинтованную руку. Все начало с треском рушиться дней десять назад, когда ему вечером в офис позвонил неизвестный человек и мягким вежливым голосом с южным акцентом посоветовал мирно отползти от «УралХимПрома» – крупнейшего завода минеральных удобрений, который давно уже был подконтролен Климу. Григ язвительно послал незнакомца куда подальше, но уже утром ему стало известно, что двое его людей найдены мертвыми в багажнике своей машины рядом с заводской проходной. Уцелевшие бойцы, как побитые собаки, срочно возвращались в Москву. Еще через день было неожиданно закрыто и опечатано казино «Монтана», в которым еще со времен Клима находился основной офис холдинга «Прогресс». Поскольку все происходило в пятницу поздно вечером, то было изъято большое количество наличных денег, а все присутствующие, включая финансового директора Васю, были задержаны. До понедельника они были в полном распоряжении ментов, а у адвоката не было никакой возможности связаться с задержанными. Еще через день на окраине Москвы была взорвана машина Грига с тремя его людьми. Самого Грига спасло лишь то, что в момент взрыва он отошел в кусты отлить. Он получил легкое сотрясение мозга, осколком задело его левую руку и слегка поцарапало щеку. Однако на следующую ночь в своей квартире на кровати в спальне была изрешечена автоматной очередью с крыши соседнего дома его любовница. Григ опять только по случайности остался жив, так как за полчаса до покушения поссорился с подругой и ушел ночевать к какой-то проститутке. Но самое неприятное было в том, что он не мог дозвониться никому из своих ключевых людей. Все мобильные телефоны оказались неожиданно недоступны или не отвечали. В этот момент Григ со всей очевидностью понял, что на него объявлена серьезная охота и вопрос уже стоит просто о физическом выживании. Несколько дней он с Ряхой и Костяном, как загнанный волк, метался по Москве, постоянно оглядываясь, неожиданно меняя маршруты следования и места ночевок, пока не сообразил, где можно вполне спокойно и безопасно отсидеться, и прийти в себя. Из мрачных размышлений его вывел возглас Ряхи: – О, а я помню этот дом! Здесь Сема Седой жил. Першинг, перед тем как его грохнули, велел нам тут оставаться, а сам с пацанами погнался за какой-то колымагой. Григ резко повернулся к парню: – Ряха, напомни мне, а зачем вы тогда к Седому приезжали? – Ну как зачем? У Клима было подозрение, что Седой мог быть в курсе насчет пропавших бабок. А потом через пару дней Клима грохнули, и все так завертелось, что уже стало не до того, – равнодушно ответил Ряха. – Так эту тему так до конца никто и не пробил? – удивленно воскликнул Григ. – Костян, тормози! Водитель нажал на тормоз, и машина резко остановилась. – Ряха, а ты в курсе, в какой квартире жил Седой? – спросил Григ, внимательно оглядывая пустую улицу. – Восемнадцатая квартира, – уверенно ответил Ряха. – Я сам в восемнадцатой живу, потому и запомнил. – Интересно, – задумчиво проговорил Григ. – Я помню эту историю. От Седого вышли какие-то чуваки, за которыми погнался Першинг, после чего его и всю его команду тут же очень грамотно и быстро вальнули. Так? – Да вроде все так и было, – растерянно ответил Ряха. – Так, может, старый хрыч Сема действительно был причастен к кидалову в поезде? Клим говорил, что Седой был очень хитрым и башковитым мужиком. Говорят, на его похоронах охренеть сколько солидных людей было. Чуть ли не со всей страны братва венки прислала. В салоне автомобиля повисла тишина. Вся троица молча глядела на дом, где когда-то жил Сема Седой. – Интересно, а кто сейчас в его хате трется? – наконец задумчиво проговорил Григ. – Если, допустим, Седой действительно был подвязан к тому мутняку с баблом Клима, то тогда бабки действительно могут быть заныканы в его в хате. Или тот, кто там сейчас ошивается, может быть в курсе этого. Если житуха там сейчас раскайфованная, то стоит задать вопрос: «Народ, на что гуляем? Не на бабки ли нашего покойного брата Клима?» Думаю, нам надо по-любому туда наведаться и пообщаться с хозяевами квартирки. – Григ, а не перебор ли это будет? – неуверенно проговорил Ряха. – Времени-то вон уже сколько прошло. Квартира могла быть уже несколько раз перепродана. Представь, там сейчас живут какие-нибудь лохи, которые, ни сном, ни духом. А тут появляемся мы такие и наезжаем на них. Мол, где климовское бабло? Нам в этой дыре тоже сейчас шум и беспредел устраивать не с руки. Маленький городок, все друг друга знают. Может серьезный кипиш подняться, – проговорил Ряха и с опаской покосился на Грига. – Любой кипиш разрулит наш карманный мент Гулевский, – усмехнулся Григ. – Он сейчас тут царь и бог. А этот ментеныш у меня на таком крючке висит, что и на том свете не соскочит. А ты, Ряха, я смотрю, очкуешь? Так не вопрос, мы с Костяном все и без тебя обляпать можем, но только ты тогда дальше сам по себе. Вали куда знаешь, только, брат, сразу по чесноку об этом объяви, чтобы потом под ногами не путаться, – зло уставившись на Ряху, проговорил Григ. – Да ладно, Сережа, я просто высказал свою мысль, – растерянно пробормотал Ряха. – А я что припоминаю, – неожиданно подал голос Костян. – Григ, ты, наверное, тоже помнишь, что Клим как-то говорил, что, возможно, тут народ валил какой-то крутой профессионал. Еще кликуха у него была какая-то смешная. – Фикус, – задумчиво отозвался Григ. – Но это, похоже, все полная фигня. Я проверял. Среди братвы о нем никто ничего не знает. А к чему ты это? – подозрительно спросил Григ. – А я вот что думаю! Все считали, что это Паша Ташкентский киллера подрядил, а что если это Седой все замутил? Ведь если Фикус – это какой-то умелец из местных, тогда понятно, почему о нем никто ничего не знает. Тогда нам тем более стоит наведаться в хату Семы и задать кое-какие вопросы. Коли мы все равно уже здесь. Что мы теряем? Может, вдруг и действительно на бабки выйдем. Чем черт не шутит! – закончил свою мысль Костян. – Верно! – воодушевленно воскликнул Григ и хлопнул Костяна по плечу. – Хоть ты, Костян, еще башку со страху не потерял! – произнес он, презрительно покосившись на Ряху. – Ладно, с этим чуть позже, а сейчас двигаем к нашему ручному менту. Костян кивнул головой, и машина тронулась с места. Глава 66 Белый минивэн подъехал к рядам кооперативных гаражей. За полгода дорога, ведущая к гаражному кооперативу, окончательно пришла в негодность. К нужному боксу приходилось ехать очень медленно, то и дело притормаживая перед довольно глубокими ямами в старом асфальте. Во всем ряду гаражей были открыты лишь одни ворота, перед которыми дедок в сером замасленном комбинезоне возился с древним, как и он сам, «Москвичом–412». Остановив машину, Федор, Марьиванна и Леха подошли к нужным воротам, заросшим высокой травой. Федор, как и в прошлый раз, довольно долго провозился с замком, пока наконец ворота не удалось с противным скрежетом открыть. После этого минивэн въехал задом в гараж, чуть не задев стопку старых покрышек. Леха остался на улице приглядывать за окружающей обстановкой. Сзади за поясом под футболкой у него был засунут пистолет Слона. Федор достал шуруповерт и начал свинчивать крепление сидений. Через двадцать минут все кресла стояли на полу гаража, и Савченко поднял крышку люка. Леха, заглянувший внутрь гаража, тихо присвистнул. – Ну вы даете! Это где же вы такую тачку нашли? – спросил он, удивленно глядя на образовавшееся второе дно в салоне автомобиля. – Сам все сделал, – гордо проговорила Марьиванна, кивая в сторону Федора. Через час машина медленно выползла из гаража, и Федор, чертыхаясь, закрыл ворота. В одном мешке из-под картошки лежал миллион долларов, который был вручен Лехе. Тот небрежно закинул его в салон, и автомобиль тронулся с места. Через полчаса машина остановилась возле старого дома в самом отдаленном районе Глуховецка. Леха попросил друзей подождать его минут пять и, закинув мешок через плечо, исчез в подъезде. Через несколько минут он вышел и удовлетворенно плюхнулся в кресло. Ни Федор, ни Марьиванна не задали ему ни единого вопроса, куда он отнес деньги. Скорее всего, где-то здесь у Лехи был надежный тайник, но говорить с ним на эту тему было как-то неловко. Федор решил подвезти Леху домой. Всю дорогу компания молчала. Когда машина остановилась возле дома Борисыча, Леха встал со своего кресла, собираясь сказать что-то на прощание, но неожиданно снова плюхнулся назад. По его изменившемуся лицу Федор и Марьиванна поняли, что что-то не так. Он прищуренным взглядом уперся куда-то в сторону. На его лице застыло напряженное недоброе выражение. – Вон тот черный «Чероки» с помятым боком – это тачка климовских быков. Она уже паслась как-то у нашего дома в тот день, когда вторую такую же кто-то изрешетил на заправке. Шуму в городе по этому поводу было очень много. Один человек скучает за рулем. Видимо, еще несколько у меня дома. Вопрос только, как давно они там. Антоха два часа назад должен был пойти с пацанами гулять до семи вечера. Если они прибыли позже, то в доме только Наташа. Мне надо это срочно выяснить, – проговорил ровным голосом Леха. – Чем мы можем помочь? – спросил напряженно Федор. – Пожалуй, действительно кое-чем можете, – задумчиво проговорил Леха, не отрывая глаз от черного джипа. Глава 67 Ряха сидел в машине на пассажирском кресле и лениво поглядывал по сторонам. Уже прошел час, как Григ с Костяном вошли в дом покойного Семы Седова. Григ коротко сообщил по телефону, что в доме только одна баба и она говорит, что ее мужик скоро будет. Поэтому Ряха должен в случае появления подозрительного незнакомца лет сорока в очках среднего роста сразу звякнуть и предупредить друзей. Да и вообще быть наготове, мало ли что. С одной стороны, визит в квартиру покойного Семы Седова – полная чушь, но с другой – а что тут еще делать? Может, Костян и прав, вдруг удастся что-то нащупать насчет денег? Разглядывая редких одиноких прохожих, Ряха вспомнил, как вчера они встретились с Гулевским. Тот вручил ключи и адрес какой-то служебной хаты, сообщив, что два месяца она будет пустовать. Этот Гулевский Ряхе очень не понравился. Лощеный, высокомерный, говорит через губу. Было заметно, что он при встрече еле сдерживал злость. Такой будет только спать и видеть, как соскочить с крюка, на который его, похоже, действительно серьезно подвесил Григ. А Григ, дурень, сиял как начищенный самовар оттого, что так круто ему удалось нагнуть мента. Словно не понимает, что имеет дело с опасной ядовитой змеюкой, с которой только зазевайся – и та вмиг ужалит самым паскудным образом. Его размышления прервала симпатичная девица, которая остановилась перед лобовым стеклом и, отвернувшись от проезжей части, начала поправлять через ворот легкой блузки лямку бюстгальтера, видимо, не соображая, что на нее может кто-то смотреть из стоящей машины. – Может, помочь, красавица? – ухмыляясь, спросил Ряха, высунувшись из окна. Девица испуганно ойкнула и уставилась на него. – И давно вы на меня так глазеете? – смущенно спросила она. – Да не очень, а что? – откровенно разглядывая симпатичную девушку, спросил Ряха. – Вы меня жутко смутили, – кокетливо улыбаясь, ответила та. – А, вы, случайно, не местный? Я недавно приехала и не могу понять, где четвертый дом. У меня тут где-то подруга живет, а я, как дура, найти не могу, – проговорила растерянно девушка, вертя головой по сторонам. Ряха слегка потянулся и решительно вылез из машины, чтобы слегка размяться, а заодно полюбезничать с красоткой. Вдруг что выгорит? Вечер может оказать интересным. Он не спеша вразвалочку приблизился к девушке, гордо вскинув голову и расправив плечи. В тот же миг боковым зрением заметил, как какой-то бородатый субтильный тип спокойно открыл заднюю дверцу джипа и не спеша, как в свою машину, залез на заднее сиденье. – Не понял? – изумленно взревел Ряха и подскочил к открытой задней дверце, уставившись на бородатого, спокойно развалившегося на сиденье у противоположной дверцы. Он хотел еще что-то сказать, когда вдруг заметил в руках бородатого направленный на него пистолет. Ряха на секунду растерянно замер. – Не спеши, Фикус, давай-ка его сначала обшмонаем, – послышался за спиной спокойный мужской голос. В тот же миг ловкие руки быстро обшарили потерявшего дар речи Ряху. «Так этот бородатый тип и есть суперкиллер Фикус? – пронеслось в голове Ряхи. Он, выпучив глаза, уставился на сидящего бородатого парня. – Да откуда же он мог тут вот так сразу нарисоваться? Неужели нас пасли еще из Москвы? Так, может, Клима и всех остальных тоже он положил? Все! Кажется, мне конец!» – мелькнула в голове Ряхи страшная догадка. Бородатый негромко с усмешкой произнес: «Не дергайся, даже я с такого расстояния не промахнусь». «Вот же сволочь, еще ехидничает», – пронеслось в голове Ряхи, уставившегося перепуганными глазами на Федора.