— Тебе это явно не понравится, мелкая. — хрипло сказал он. Я поймала его палец зубами и больно укусила. Вот только Даррелл лишь усмехнулся. — Держись от меня подальше, придурок. — я отбросила его руку. — И девок своих сюда не води, не то.. — Не то? — выгнул он бровь. — Пожалуешься маме? — О-о-о, дорогой, зачем, когда я привезла от ведьм столько интересных штучек? — я ступила вперед, ткнув Дарреллу ногтем в грудь, и он отошел. — Если не хочешь навсегда остаться импотентом, не води сюда своих девок. Усек? Он усмехнулся, поймал мой палец и насильно поднес мою руку к своему рту. А потом ее поцеловал. Я ошарашено выпучила глаза. — Котенок отрастил коготки. Миленько. — мурлыкнул он. — Даррелл! Я вздрогнула, услышав возмущенный голос мамы, и резко отскочила от парня. — Помоги-ка мне на кухне, будь добр! — прищурившись, сказала она. Дар шумно сглотнул, отчего дрогнул его кадык. А я покраснела вся от корней волос до кончиков ногтей. Боги, что она подумала? Он в одних трусах, целуем мою руку и.. — Мам, это не то.. — Позже поговорим! Идем, Даррелл! Он обреченно посмотрел на меня, но я ничем не могла помочь. После той ночи мама, мягко говоря, вообще запретила нам видеться. Даррелл прожил в отдельном доме три месяца, а потом и я уехала в Россию. И вот сейчас, либо они с Эриком решили проверить, как мы будем жить на одной территории, либо.. Боги, а если парни снова будут вынуждены уехать? Я же тут повешусь! Я и вернулась только потому, что зверя тянуло сюда. Безбожно. Из-за тревоги, по вине которой сжимался желудок, а в голове не утихали мысли, я долго не могла уснуть. А когда сон, наконец, меня одолел, явились сны-воспоминания, которые я не видела уже около двух месяцев. С тех пор, как мой зверь пробудился вместе с даром, который Алфира назвала «чутьем», ну или третьим косым глазом. Да, именно косым, потому что оба раза эти видения мне не помогли. Но хотя бы сегодня я не натворила бед. Мне снился рогатый мужчина, который смотрел на меня так, словно я была самым аппетитным шоколадным тортом, сверху политым горячим шоколадом и присыпанным шоколадной крошкой. Ну, понятно, в общем, каким взглядом он меня прожигал. А я.. я ощущала страх, такой острый и отчетливый, словно он заражал собой воздух. Горький-горький, вязкий и отвратительный. — Вот моя младшая дочь, ваше высочество. — прозвучал сбоку, из темноты, женский голос. И как по команде, темнота развеялась. Я увидела красивую женщину с белыми, словно жемчуг, волосами и алыми, кроваво-алыми, глазами. Ее алебастровая кожа была изуродована темно-синими венами, а красивые ухоженные руки испещрены шрамами. Но кроме омерзения и ненависти к ней я ничего не испытывала. Она меня не пугала. — Драгоценная госпожа прекрасна. — изрек рогатый незнакомец. Демон? Или кто похуже? Глаза его были темны, как сама ночь, на загорелой коже кое-где танцевали темный туман и маленькие искрящиеся молнии. А еще.. У него был хвост! Этот самый хвост выскользнул у него из-за спины и потянулся ко мне, но я не отскочила, ничего не сделала, хотя перепугалась до смерти. — Не стоит бояться, моя дорогая, для тебя я не опасен. Но его хвост говорил мне другое. Он то тянулся ко мне, то резко уходил в сторону, сверкая своим острым наконечником, похожим на кинжал. — Кто вы? — спросила я. Демон сощурился и обернулся на красноглазую женщину, назвавшую меня своей дочерью. — Драгоценная госпожа не осведомлена, Аверианна? — О чем? — нетерпеливо спросила я. Вместе со страхом во мне росла тревога. Вцепившись пальцами в подол платья, я стала озираться по сторонам, но сгустившаяся темнота сожрала все, что окружало меня. Кроме этих двух.. существ. И сбежать я отсюда не могла. Хотя очень хотела. — Мой великий муж до последнего отказывался отдавать свою любимую дочь. Однако обстоятельства изменились. Не Вэритесса станет твоей шиэн, принц, а наша младшая наследница - Ивалуна. Драгоценная госпожа, избранная Алыми ведьмами, наш божественный дар. Проклятие. Проклятие. Проклятие! Вот я кто. Не дар. Проклятие. Горло вдруг сдавило, но я не смогла и пошевелиться. Даже когда остро захотелось разодрать ногтями собственную глотку только, чтобы вдохнуть. И избавиться от того, что ломало мою грудную клетку изнутри. В какой-то момент обессиленная и задыхающаяся я упала на колени и только тогда смогла схватиться за горло. И поняла, что задыхалась не потому, что что-то его сжимало. Нет. Оно было перерезано, и кровь заливала не только мои руки и тело, но и пол. Женщина смотрела на меня с ухмылкой, а мужчина лежал рядом со мной в луже собственной крови. Из его груди торчала белая рукоять ножа.. или кинжала. Такого знакомого... Ненавистного. И дорогого. — Синий огонь забвения ждет тебя, дочь моя. Я резко вынырнула из сна. В ушах звенело, а на голову словно что-то давило, отчего казалось, что она сейчас взорвется. Но безумно сильно болело горло. Я даже ощупала его, чтобы удостовериться, что оно целое. И задыхаюсь я только потому, что испугалась. — Твою.. — я судорожно выдохнула, сжав в кулаках одеяло. Темнота меня сейчас пугала как никогда сильно. Я даже заскучала по огонькам Алфиры, которые каждую ночь стабильно пытались меня ослепить. Комната казалась чужой и холодной. Каждый темный угол будто грозился меня поглотить. — Глупости! — но я все-таки соскочила с кровати и включила свет. Спокойнее не стало. Еще и Злобика рядом не было. Опять где-то шляется, предатель пушистый. А ведь он мне сейчас очень нужен. Я совсем не понимаю, что мне приснилось. Это было не похоже на воспоминание. Слишком все размыто, неясно и ощущения были не те. Да, страх, ненависть и отвращение прям зашкаливали, но.. Уснуть я больше не смогла, была слишком зла. В течении дня совсем не получалось успокоиться, даже после того, как я выпила чашку кофе с 13-ю ложками сахара. Да, я безумная сладкоежка, и что? Попа пока не слиплась. Настроения разбираться с елкой не было, и читать я тоже не могла. К счастью ни Даррелла, ни Доминика не видела. К несчастью, очень хотела. И это злило еще больше. Когда я все-таки решила разобрать елочные украшения, чтобы решить, что повесить, а что точно убрать, мне позвонила Эмилия. Голос у нее был такой, словно она говорила на последнем издыхании. — Что, совсем плохо, да? — жалостливо спросила я. — Головка бо-бо? Может, еще виски? Могу с колой намешать. Послышался тошнотворный звук, после которого зажурчала вода. — Я больше не пью! — застонала подруга. — Перехожу на воду и свежевыжатые соки. Я усмехнулась, убрав разбитую игрушку в коробку, где уже лежали непригодные украшения. Туда же отправился и однорогий олень. — Что пили-то? — поинтересовалась я из вредности. — Вот ты специально, да? Я даже вспоминать не хочу. — А мне интересно. Хочется знать, что же такое могло свалить с ног здорового оборотня. Это мне хватит понюхать стопку, а вам-то. — Не одна я без чувств валялась. — она хихикнула. — Ой, весело бы-ы-ыло! Особенно когда Эльза залезла на стол и стянула с себя лифчик. — Эльза что?! — Я потом тебе видио скину, там тако-о-ое! — Она тебя прибьет за это, а потом сожрет и не подавится. — Зато отравится. Я фыркнула и поднялась с колен, чтобы размять затекшие ноги. Косточки захрустели, а сама я застонала. — Ты там как? Проблем с братьями нет? Братья.. я невольно скривилась, потому что в таком ключе я вообще их никогда не воспринимала. Да и они меня тоже. — Они сами по себе ходячие проблемы. — я выглянула за окно, за которым снова валил снег. — Представляешь, это одноклеточное притащило в дом девку! Помимо того, что их возбуждением несло за версту, так еще и.. — Погоди! Возбуждением? Как ты могла услышать его с твоим-то обонянием? Я закрыла глаза, мысленно чертыхаясь. — Подружка, а ты.. — Ты вообще меня услышала, нет?! — лучшая защита – это нападение. — Он в дом волчицу привел! В наш дом! Ну, вел бы тогда в свое логово ее, почему сюда?! — А почему нет? Я вздрогнула. Еще лучше. Мало того, что до этого почти прокололась, так еще и его принесло. Я медленно обернулась. Ник стоял в дверях и подпирал плечом косяк. Лицо его было помятым, а взгляд усталым. — И давно ты там стоишь? — сощурилась я.