Я даже рот закрыла и повернулась к нему, растерянная. Как уедет..? — Куда? — В свою квартиру. — он посмотрел на мою маму. — Доминик, можешь быть уверена, ее не тронет, наоборот, присмотрит. Я же не вернусь, пока.. — Идиотизм! — вспылила я. — Может, мне снова уехать?! Пока меня не было, все жили нормально, никто никуда не уходил, но теперь.. — Селена! — прикрикнула на меня мама. — Что, Селена?! Что?! Я уеду, чтобы не было проблем. Хорошо, хорошо. Соберу вещи и уеду. — Ты никуда не поедешь! — подскочил с места Доминик. — Тебя забыла спросить! Раз мы теперь живем так, то почему нет? — Селена. – Эрик встал. Но даже его вспыхнувшие глаза меня не испугали. Зверь бушевал, и я вместе с ним. Снова разлучаться с ними.. Нет, проще воткнуть себе в глотку нож. — Иди ты все к черту! — выкрикнула я со слезами на глазах. — Поверить не могу! Семья называется! Лучше бы я не возвращалась! — Селена! — громыхнул голос Эрика, когда я выбежала с кухни. Но мне было плевать. И на то, как я себя вела, и на его злость, и на все остальное. Они понятия не имеют, через что я прошла. И я больше в тот ад возвращаться не хочу. Глава 4. Обида и ее последствия Я лежала в кровати и смотрела в потолок, обижаясь на весь мир. Мне казалось несправедливым решение родителей. Во-первых, потому, что я уже взрослая и вполне сама могу решать, где мне жить. Мне 19, черт возьми! А во-вторых.. меня ранило то, что парням приходится менять привычную жизнь из-за моего возращения. Конечно, в таком возрасте они уже могли бы жить отдельно, однако из-за перенаселенности острова молодые оборотни, еще не связанные с парой и не имеющие детей, обязаны жить с родителями. До поры, до времени. Пока не найдут пару. И все-таки парни могли уехать. У обоих, и у Ника, и у Дара были свои дома из-за высокого положения Эрика в обществе. Как один из аширов – хранителей барьера, Эрик едва ли не приравнивался к нашей альфе, Цивилле. Раньше все было иначе. Только мужчины владели силой и властью. Но после Великого переворота времена изменились. Примерно 200 лет назад альфой стала первая волчица, после которой только женщины по ее линии наследовали титул. А чтобы народ не восставал, аширами избрали только мужчин. И так было положено начало равноправного общества. Но жизнь у аширов.. опасная, сложная и не всегда долгая. Особенно без пары. И к счастью, почти все наши действующие хранители нашли своих половинок, и теперь.. Так что тогда с барьером, если аширы становятся сильнее? Я не успела дальше развить эту мысль, так как пришла мама. Я сразу же села, пододвинув колени, спрятанные под пледом, к груди. — Не дуйся, я просто волнуюсь. — мягко сказала мама, сев на кровать. — Милая, я не хотела тебя обидеть. Знаю, что ты у меня ответственная, и доверяю тебе. Я просто хотела подстраховаться, на случай, если.. Она не стала заканчивать предложение, но я и без этого ее поняла. И на душе стало еще гаже. — Прости, малышка. Я все же заговорила, мой голос звучал тихо, обиженно. — Меня ранит одна мысль о том, что ты думаешь, что я могу по собственной воле.. — Я такого не думаю, глупышка. Дело в твоих.. провалах. Но раз ты сказала, что с ними покончено, думаю, можно не волноваться. — Но ты все равно будешь. Я тебя знаю. — Ты мой ребенок, как иначе? — Мам, мне 19. — Да, да, ты у меня уже взрослая. — она погладила меня по голове, и я едва не замурлыкала. — Я точно могу оставить тебя с мальчиками? — Ма-а-а-ам! — застонала я, запрокинув голову. — А если вы друг друга поубиваете? Мы же с Эриком видим, какое напряжение витает между вами. — Вы преувеличиваете. Мы просто немного поругались, когда я вернулась. — слукавила я. И ощутила болезненный укус совести. Ненавижу лгать маме. Но если не хочу повторения прошлого, придется крутиться и не так. А если сказать правду..? Нет. Тогда отношения в семье напрочь разрушатся. Я не хочу этого. Это раньше бы даже смешение одинаковой крови не привело к последствиям, а сейчас наш народ стремится быть ближе к людям, а потому.. потому жить становится сложнее. — Ладно, уже поздно. — мама поцеловала меня в лоб. — Звони мне каждый день! И на мои звонки отвечай! — Ты звонишь больше 10 раз! — Лени! Я раздраженно застонала и протянула: — Ладно. — И кстати. — сказала мама, когда уже была у двери. — Даррелл все-таки решил пожить некоторое время в своей квартире. После этой новости я так и не смогла уснуть и утро встретила помятая, не выспавшаяся и злая. Чертовски злая! Даже кофе с огромным количеством сахара и супер-шоколадным пирожным не помогло. Так и не доев десерт, я поморщилась и отодвинула от себя чашку. В этот момент дом сотряс громкий рев. — Мелкая! И чем я не угодила ему в 8 утра? Я слезла с высокого стула, собрала грязную посуду и опустила ее в раковину, чтобы помыть. В тот момент, когда я включила воду, в кухню влетел Ник. — Что это?! — он едва ли не засунул мне свои домашние тапочки в лицо. — Твои тапки. — я принюхалась. — Ты их пометил? Лучше так не делай – воняет. — Прибью! – оскалился он. — И не рычи на меня, я не в духе. — я принялась вытирать помытую посуду. — Надаю тебе этими вонючими тапками по морде. — Ты.. — он закрыл глаза и стиснул челюсти так крепко, что я услышала скрип зубов. —Если еще раз твой облезлый уродец тронет мои вещи, я оторву ему голову. — Ага, а потом я оторву тебе яйца. — сказала я, поставив вытертый стакан на столешницу и повернувшись к Доминику лицом. — Только тронь моего Злобика, и больше ни одна самка не посмотрит на тебя. Это я тебе гарантирую. — Угрожаешь? — сощурился он. — Излагаю факты. — я повесила полотенце ему на плечо и подошла к холодильнику. Достала оттуда помидоры, редис, зелень и сметану. Думала сделать салат, каким часто кормила меня бабушка Агата. Может, еще пожарить картошечки? — Ты изменилась. — уже без раздражения сказал Доминик. Я мельком обернулась на него. Парень оперся задницей на столешницу и скрестил руки. Полотенце так и весело на его плече. Кстати, я только сейчас заметила, что он был без майки. И зря. Лицо сразу вспыхнуло, а в голову полезли идиотские мысли. Я отвернулась. — Пришлось. Такую, какой я была раньше, наш мир меня не примет. Пережует и выплюнет. — Мы бы тебя защитили. — Ты это сейчас серьезно? — я усмехнулась, когда Ник поджал губы и отвел взгляд. — Вы вдвоем вообще меня не замечали. Я существовала для вас только тогда, когда доставляла проблемы. В тишине я занялась нарезанием овощей. Ник не уходил. Я так же остро чувствовала его взгляд, как и тогда у Источников, и из-за этого у меня волоски вставали дыбом. Хотелось куда-нибудь спрятаться. Но я не позволяла себе сбежать. — Дар уехал. — сказал парень вдруг. — Знаю. И не понимаю, зачем. — Больше не собираешься прыгать к нему в кровать? Нож застыл в воздухе. Я медленно обернулась к Доминику, но вместо того, чтобы послать его на хрен, улыбнулась и сказала: