– Нет, мое! Я раньше тебя приехала. – Будь добра, отстань от нас от всех и вали отсюда! – зарычал Монтейн. Анна обернулась к Гулливеру, призывая его в свидетели: – Шеф… может, вы вмешаетесь? Гулливер терпеть не мог конфликты. – Ты не на службе, Анна, – умиротворяюще произнес он. – Я на дежурстве! – Оставь это дело Монтейну, – отрезал Гулливер. Монтейн торжествующе осклабился и направился к дому, оставив Анну наедине с Гулливером. – Это несправедливо, шеф! – вспыхнула она. – Почему вы позволяете Монтейну так со мной разговаривать? Но Гулливер не желал ничего слушать. – Ради бога, Анна, давай обойдемся без сцен! – добродушно попросил он. – На нас все смотрят. Это сейчас совершенно лишнее. – Он с любопытством взглянул на нее. – Ты со свидания, что ли? – С чего вы взяли? – Губы накрасила. – Я часто крашу губы. – Нет, тут другой случай. Вид у тебя такой, как будто ты со свидания. Может, тебе лучше вернуться? Увидимся завтра на службе. Гулливер в свою очередь двинулся к дому. Она осталась одна. Вдруг кто-то ее окликнул. Она оглянулась. К ней подошел Майкл Берд, главный редактор “Орфеа кроникл”: – Анна, что случилось? – Без комментариев, я не при делах, – отрезала она. – Скоро будешь при делах, – улыбнулся он. – Что ты имеешь в виду? – Ха, когда возглавишь городскую полицию! Вы из-за этого ругались с Монтейном? – Не понимаю, о чем ты, Майкл. – Да неужели? – наигранно удивился тот. – Все знают, что следующим шефом полиции будешь ты. Она молча пошла к своей машине. Сняла бронежилет, бросила его на заднее сиденье и тронулась с места. Можно было вернуться в кафе “Афина”, но у нее пропало всякое желание. Дома она устроилась под навесом на крыльце, с бокалом вина и сигаретой. Вечер выдался теплый. Анна Каннер В Орфеа я приехала в субботу, 14 сентября 2013 года. Дорога от Нью-Йорка заняла от силы часа два, но мне показалось, что я обогнула весь земной шар. Вместо небоскребов Манхэттена я оказалась в мирном городке, залитом вечерним солнцем. Я поехала по Мейн-стрит, потом свернула в свой новый квартал, к арендованному дому. Ехала медленно, разглядывала прохожих, детишек, толпившихся около фургона торговца мороженым, добропорядочных соседей, возившихся на клумбах и грядках. Вокруг царил абсолютный покой. Вот наконец и мой дом. Передо мной открывалась новая жизнь. От прежней осталась только мебель, которую доставили из Нью-Йорка. Я достала ключ, открыла входную дверь, вошла в темный холл и включила свет. К моему изумлению, весь пол оказался заставлен коробками. Я обежала весь первый этаж: мебель не распакована, наверх ничего не поднято, ящики с моими вещами свалены в комнатах. Я немедленно позвонила в транспортную компанию, с которой заключила договор. Но дама на другом конце провода нелюбезно ответила: “Вы ошибаетесь, миссис Каннер. Ваши бумаги лежат передо мной. Вы, по-видимому, не там поставили галочку. У вас заказана доставка, но не распаковка”. В трубке раздались короткие гудки. Я снова вышла из дома, чтобы не видеть весь этот хаос, и в досаде уселась на ступеньки крыльца. Вдруг передо мной выросла какая-то фигура, в каждой руке у нее была бутылка пива. Фигура оказалась моим соседом Коди Иллинойсом. До этого мы с ним виделись дважды: когда я смотрела дом и когда приезжала подготовить переезд, подписав договор об аренде. – Хотел сказать вам “добро пожаловать”, Анна. – Вы очень любезны, – хмуро сказала я. – А вы, похоже, не в настроении, – отозвался он. Я пожала плечами. Он протянул мне бутылку пива и сел рядом. Я рассказала про свои злоключения с переездом, он вызвался помочь распаковать вещи, и через несколько минут мы уже подняли кровать в комнату, предназначенную для спальни. Я спросила: – Что мне делать, чтобы меня здесь приняли? – Не берите в голову, Анна. Люди вас оценят. Вообще-то можете летом устроиться волонтером на театральный фестиваль. Работа на таком мероприятии очень сплачивает. Коди был первым человеком, с которым я подружилась в Орфеа. Он держал чудный книжный магазин на Мейн-стрит, вскоре ставший для меня вторым домом. В тот вечер, когда я после ухода Коди распаковывала коробки с одеждой, мне позвонил бывший муж. – Анна, что за шутки? – услышала я, не успев снять трубку. – Уехала из Нью-Йорка и даже не попрощалась! – Мы с тобой давно попрощались, Марк. – И тебе меня не жалко? – Зачем ты звонишь? – Захотелось с тобой поговорить, Анна. – А мне не хочется с тобой говорить, Марк. Мы разошлись. Окончательно. Точка. Он пропустил мою фразу мимо ушей. – Я сегодня ужинал с твоим отцом. Это было потрясающе. – Слушай, оставь в покое моего отца. – Я что, виноват, что он меня обожает? – Зачем ты мне все это говоришь, Марк? В отместку? – Ты не в духе, Анна? – Да, – вспылила я, – не в духе! У меня вся мебель разобрана на составные части, я не знаю, как ее собрать, и мне, конечно, нечем заняться, кроме как выслушивать твои стенания! Я сразу пожалела о своих словах. Конечно же он за них уцепился и собрался мчаться на помощь: – Тебе помочь? Я уже в машине, выезжаю! – Нет, только не это! – Через два часа буду. Будем всю ночь собирать мебель, строить мир заново… Как в старое доброе время. – Марк, я запрещаю тебе приезжать. Я нажала на отбой и выключила телефон, чтобы он оставил меня в покое. Но наутро меня ожидал неприятный сюрприз: на крыльце стоял Марк. – Что ты здесь делаешь? – резко спросила я, открыв дверь. – Какой сердечный прием! – расплылся он в улыбке. – Приехал тебе помочь. – Кто тебе дал мой адрес? – Твоя мама. – О нет, я ее убью! – Анна, она мечтает, чтобы мы снова были вместе. Она хочет внуков! – Прощай, Марк. Я хотела захлопнуть дверь у него перед носом, но он придержал ее. – Подожди, Анна, дай я хотя бы тебе помогу.