Роза вздохнула и опустила телефон. – Пожалуйста, не ссорьтесь. Мальчик задумался. – А мама с папой ссорятся. – Все время ругаются, – согласилась сестра, вдруг приняв его сторону. – Мама всегда побеждает. – Ну, это… – Роза попыталась придумать убедительный контраргумент, но потом бросила: – Это потому, что они взрослые. Дети переглянулись, словно разговаривая на одном им известном языке. – Почему им можно, а нам нельзя? – Потому что они ваши родители, так ведь? Мне рассказать им, что вы снова ссорились? Близняшки задумались, потом улыбнулись почти одинаковыми улыбками: – Нет. Внешностью они все в мать, подумала Роза. Но, к счастью, не характерами. Она улыбнулась одними губами. – Ну, нам вообще-то пора домой. Раздались стоны, но так, для проформы. Близняшки лениво двигали ногами, собирая игрушки. Зажав в руке телефон, Роза повела детей к воротам парка. На дорожках гуляющих оказалось меньше, чем бегунов и велосипедистов, так что Роза машинально зашагала с внешней стороны от детей. Из-за звуков препирательств близнецов было трудно не заметить, но Розе не хотелось объясняться насчет ссадин или сломанных костей – нет уж, спасибо. От парка до дома казалось рукой подать. Когда Роза начала работать в этой семье, она надеялась, что ей разрешат брать мамашин «Рейндж Ровер» для выездов на прогулки. Она попыталась намекнуть на это, сказав родителям, что права у нее без штрафов, а сама она любит водить машину. Но папаша, похоже, ее не услышал, а мамаша посмотрела в глаза и сказала: «Тогда лучше копи себе на машину». Так что они ходили пешком. Домой возвращались обычным маршрутом – по тихим улочкам вдали от оживленной магистрали. В руке Розы завибрировал телефон – пришло сообщение. Она постоянно держала аппарат на выключенном звуке, потому что лучше пропустить звонок, чем выслушать нотацию о болтовне, когда ей нужно присматривать за близняшками. Она взглянула на них, но те снова затеяли перебранку и так увлеклись, что на Розу не обращали никакого внимания. Она провела пальцем по экрану и секунду спустя с улыбкой читала пост в паблике. Роза не заметила стоящий впереди белый автофургон. Он припарковался под низко нависшими ветвями конского каштана. Когда Роза оказалась в тени кузова, задняя дверь открылась. Целиком занятая телефоном, Роза поравнялась с фургоном и услышала скрип петель. Свет вдруг померк, дыхание внезапно перехватило, она не успела даже вскрикнуть. Роза почувствовала, как ее подняли и закружили, а потом в нее врезалась холодная дверь фургона. Оглушенная, она пыталась сорвать что-то, чем накрыли лицо, затем снова стало трудно дышать, когда ее ударили чем-то маленьким и твердым. Она услышала, как взвыли, барахтаясь, упавшие на нее близнецы, потом грохот закрывшихся дверей фургона. С трудом дыша, Роза все еще пыталась сдернуть нечто похожее на мешок, который натянули ей на лицо, когда взревел включенный мотор. В следующую секунду ее швырнуло набок, фургон резко вывернул, маленькая голова стукнула ее по лицу, и во рту стало солоно от крови. Близнецы визжали и рыдали, Роза тоже, но тут спереди и сверху раздался хриплый голос: – Заткнитесь, мать вашу! Близняшки продолжали выть. – Я сказал – заткнитесь! – рявкнул мужской голос. Неизвестный говорил со странным, отличным от лондонского, привычного Розе, акцентом. – Хотите о чем-то пореветь, мать вашу? – Нет, пожалуйста… – начала Роза, но тут фургон резко повернул, и они с детьми, сплетя руки и ноги, перекатились к другому борту. К их визгу и крикам прибавилась другая какофония, и ошарашенная Роза лишь через пару секунд поняла, что это музыка. Тяжелый металл на оглушительной громкости. Она почувствовала, как к ней приникло маленькое тельце, и инстинктивно прижала его к себе. Длинные волосы – значит, это Эбигейл. До Гарри Роза дотянуться не смогла, но слышала рядом его голос. – Все в порядке, все нормально! – крикнула Роза, зная, что все совсем не так. Она дышала с трудом, свободной рукой все пыталась стянуть с головы мешок или капюшон. Ей это отчасти удалось, но тут фургон снова резко повернул, и Роза с близнецами опять покатились по полу. Затем ее швырнуло вперед, когда машина внезапно остановилась. Ошарашенная, вся в синяках, Роза все еще пыталась понять, что происходит, когда раздался резкий скрип открывающихся дверей. Она почувствовала, что ее схватили и поволокли к выходу. – Нет! Когда ее вытащили из фургона, под мешком показалась полоска света. Роза упала на твердую неровную поверхность, ударившись головой и ободрав кожу. Грубые руки схватили ее за грудки и приподняли. Сквозь мешок она почувствовала на лице горячее дыхание, когда голос со странным выговором прошипел ей на ухо: – Передай родителям: мне нужно, чтобы Колли к полуночи принес в пакгауз полмиллиона. Принес один. В какой пакгауз – он знает. А если они вздумают финтить или вызовут полицию, то детей получат по частям. Понятно? В следующую секунду ее швырнули на землю. Роза услышала, как захлопнулись двери фургона. Мешок задрался, и в ослепительном дневном свете Роза узнала знакомое место. Она лежала на дороге возле дома, где работала. Близнецов рядом не было. – Это ты во всем виноват! Ты заварил эту кашу! Это ты навел его сюда! Иона молча стоял в кухне большого дома, не пытаясь защищаться, пока Крисси колотила его по лицу и плечам, а муж пытался ее оттащить. Он одновременно ощущал онемение и острую боль, словно в шоке от раны, которую с трудом осознавал. В голове назойливо вертелись две мысли. Первая о неверии в то, что история может повториться. Вторая – что Крисси права. Это он во всем виноват. Более подробный рассказ Иона услышал от няни. Когда он приехал, она сидела на кухне с заплаканным лицом и разбитыми окровавленными коленками. Она не смогла описать мужчину, который втащил ее и близнецов в фургон, но составила впечатление о его телосложении и силе. И еще голос. Грубый, хриплый, с забавным выговором, который она слышала по телевизору. Ливерпульским. – Мне не нужны неприятности, – сказала Ионе Роза с искаженным от страха лицом. – Все нормально, – ответил он. – А теперь идите-ка в свою комнату. Крисси перестала плакать, но ее лицо напоминало маску клоуна с размазанным гримом. Ее муж, скрючившись, сидел на барном табурете у стойки с гранитной столешницей, вцепившись пальцами в бокал с виски, как в спасательный трос. Когда няня вышла, они посмотрели на Иону, надеясь услышать ответы, которых он не знал. – Да не стой ты столбом! – взорвалась Крисси. – Хоть что-нибудь скажи, мать твою! Что нам делать-то? Иона словно повис в воздухе. Но сказать он мог лишь одно: – Надо обратиться в полицию. Нужно было звонить туда сейчас же. Каждая потерянная минута уменьшала шансы вернуть детей живыми, хотя вслух Иона этого не сказал. Нил Уэйверли хотел так и сделать, как только они поняли смысл слов бившейся в истерике няни. Но Крисси взяла верх и вместо полиции позвонила Ионе. И теперь ему приходилось их убеждать, что они совершили ошибку. – В полицию? Ты что, не слышал, что он ей сказал? Он предупредил, что вернет детей по частям! – Крисси провела рукой по волосам, на ее лице застыло неверие в происходящее. – Господи, поверить не могу, что все повторяется снова! Это ведь он, да? Гребаный Оуэн Стокс? Я же тебя спрашивала, есть ли риск, а ты что ответил? Не волнуйся, Крисси, все хорошо! Так вот, все совсем не хорошо, так? Он похитил моих детей! Моих детей! Ее муж дернулся, словно пытаясь избавиться от кошмарного наваждения. Иона всегда его недолюбливал, еще до того, как начал подозревать, что тот спит с Крисси, но сейчас он ему сочувствовал. Он сам пережил подобный кошмар. – Иона прав, – проговорил Уэйверли. – Надо звонить в полицию. Там есть бригады специалистов. Экспертов. Они… они-то знают, что делать. – Как с Тео? Одного сына я уже потеряла и не могу… – Крисси обхватила голову руками. – Господи, так не бывает! Снова! Почему мы? Что ему нужно? Ему нужен я. На этот раз – я. Ионе почудилось, будто у него вырвали сердце. – Крисси, прости, но у тебя нет другого выбора. – Другого выбора? Мы сделаем все, как он сказал, вот тебе и выбор! Этот больной на всю башку ублюдок даже не узнал бы о нас, если бы ты не притащил его сюда на хвосте, так что не смей мне втолковывать, что у меня нет выбора! Ее слова словно хлестнули Иону по лицу. Он понимал, что Стокс наверняка проследил за ним до дома Крисси, и вина за это и так висела на нем тяжелым грузом. А сегодняшняя трагедия произошла, по крайней мере отчасти, из-за того, что полиция – благодаря Ионе – нашла спрятанные в квартире деньги. Деньги, которые – в чем сейчас Иона не сомневался – Гевин или украл у Стокса, или выманил обманным путем. Как это произошло, оставалось тайной, но теперь эта тайна отошла на второй план. Если у близнецов есть хоть какой-то шанс уцелеть, Иона знал, что нельзя доверять похитителям. Крисси понятия не имела, с кем им довелось иметь дело. Она не видела результатов «работы» Стокса в пакгаузе на Скотобойной набережной и не знала, что он сделал с Корин Дели. Согласие выполнить его требования близняшек не спасет. Оно лишь гарантирует, что он их убьет. Если уже не убил. – Я бы сейчас же с ним встретился, если бы знал, что это принесет хоть малейшую пользу, – ответил он Крисси. – Но толку не выйдет. Он действует совсем по-другому. Я понимаю, что это тяжело слышать, но наилучшая возможность вернуть близнецов домой – это предоставить дело полиции. Причем сейчас же. – Выходит, можно ждать, пока они станут меня мурыжить, проводить пресс-конференции, а потом скажут «простите, мы сделали все, что могли»? – надрывно рассмеялась Крисси. – Хватит с меня таких игр! – Тут другое дело… – начал Иона. – Да, потому что теперь мы знаем, у кого они! Знаем, что случилось, что их похитил этот урод! И знаем, что ему нужно, так давай же, мать твою, дадим ему то, что он хочет! Я не желаю лишаться детей, потому что ты слишком боишься рискнуть своей шкурой! – Ты же знаешь, что это не… – Тогда докажи! – крикнула она. – Сделаем так, как он хочет! Пусть забирает эти гребаные деньги, а если ты их ему не повезешь, то отвезу я! – У нас нет столько наличных, – начал ее муж. – Так найди! Мне плевать, если ты их украдешь из своей конторы, просто… – Господи, да заткнись ты! – Уэйверли треснул кулаком по гранитной столешнице. – Думаешь, крик поможет? Просто… дай подумать! Иона ожидал ответного взрыва, но лицо Крисси исказила гримаса боли. Она оттолкнула руку мужа, когда тот к ней потянулся, но тут же обмякла и прижалась к нему, когда Уэйверли обнял ее за плечи. Глядя на них, Иона снова ощутил страх и боль от потери Тео, словно все случилось только вчера. Вот только он не смог припомнить, чтобы они с Крисси вообще когда-нибудь утешали друг друга. После исчезновения Тео они обратились друг на друга, а не друг к другу, разрывая себя на мелкие кусочки. – Извините, но вам надо решать, – заметил он им. – Я сделаю все, что скажете, но, если собираетесь обратиться в полицию, нужно поторопиться с выбором. Вытерев глаза, Уэйверли отстранился от жены, пытаясь взять себя в руки. – Если мы… – Он откашлялся и начал снова: – Если мы обратимся в полицию, то что дальше? – Там задействуют систему оповещения о похищении детей в отношении Эбигейл и Гарри. Оно пройдет по электронной почте, текстовым сообщениям и соцсетям, а также по телевидению и радио. Одновременно выложат в свободный доступ полное имя Стокса и его описание. Полиция бросит на поиски все силы. Уэйверли кивал, словно понимая, но смотрел ошарашенным взглядом.