А его секрет не знал никто в мире. Уилл встал и перешел к столу, стоявшему в углу помещения. На нем лежали с десяток мобильных телефонов, которые заряжались от целого ряда адаптеров. Машинально мужчина погладил телефон с отключенным звонком, который лежал у него в кармане. Этот – самый важный. Своего рода страховка. – Эники, беники, ели вареники… – Уилл договорил считалку до конца, и его палец остановился на третьем телефоне с левого края. Это будет послание № 2. – Ну что, собираешься посылать? – спросил Симз, с шумом усаживаясь на софу. Уилл не мог понять, почему Симз так дергается. Это было не то послание, которое могло изменить жизнь семей девочек на веки вечные. И не то послание, которое могло потрясти до основания само существование семей и нанести им непоправимый ущерб, – всему этому придет черед завтра, и Уилл просто умирал от нетерпения. – Все будет послано в заранее оговоренное время, – спокойно ответил он и, обернувшись, взглянул на идиота у себя за спиной. – Ну а теперь сосредоточься. У меня есть для тебя работенка. Глава 16 – У тебя все в порядке, Стейси? Стеклянный стол в столовой был закрыт простыней, и Стейси расположилась за ним как можно дальше от входной двери. Два компьютерных монитора были поставлены таким образом, чтобы их не могли увидеть любопытные глаза. Почти вся мебель была вынесена – в комнате остались только стол длиной в шесть футов и шесть обитых кожей стульев. – Да, командир. Пытаюсь настроиться на самый сильный сигнал. – Замок в дверь врезан, – доложил вставший Брайант. Раздался мягкий стук в дверь. Сержант открыл ее. На пороге, с усталой улыбкой на лице, стоял Роберт, ожидая разрешения войти в собственную столовую. Но Ким не стала его приглашать. Домашние должны понять раз и навсегда, что эта территория теперь принадлежит полиции Западного Мидленда и для них закрыта. – М-м-м… я подумал, что это может вам пригодиться. – С этими словами Роберт подтащил к двери большое кресло, обитое красным велюром, которое раньше стояло в углу официальной приемной. – В нем вам будет удобнее… Ким была благодарна ему за беспокойство. – Спасибо, мистер Тимминс, – сказала она, а Брайант стал затаскивать кресло в комнату. – Прошу вас, называйте меня Робертом. – Роберт, а мы можем убрать со стен картины? – кивнула в сторону Ким. Это можно было посчитать жестом доброй воли – изначально она никого не собиралась спрашивать. – Пожалуйста, пожалуйста. Если вы дадите картины мне, я уберу их подальше. Брайант стал снимать со стен акварельные пейзажи с изображением береговой линии и остановился перед портретом, на котором было запечатлено все семейство. – Я его заберу, офицер, – сказал Роберт, протягивая руки. – И можете вешать на стенах все, что вам заблагорассудится. Стоун кивком поблагодарила его. Он предупредил ее следующую просьбу. – А комната Чарли? Можем мы… – Ну конечно, – ответил мужчина, кивая; на лице его была ясно видна боль. – Четвертая дверь по правую руку. Ким поблагодарила его до того, как он, собрав все картины, удалился. – Вы слышали его, Брайант, – сказала она, поворачиваясь. – Используйте вашу дрель по максимуму. – Знаете, если б я хотел стать плотником, то я им и стал бы, – простонал полицейский. – А если б я хотела стать школьной учительницей… – сказала Ким, подтаскивая одну из маркерных досок к стене за дверью. При таком расположении никто не сможет увидеть того, что на ней будет написано. – Ну что, мы уже все распаковали? – спросила она, оглядывая комнату. – Там еще одна коробка под столом, – сказал Брайант, заканчивая сверлить вторую дырку. Наклонившись, Стоун вытащила коробку на свет божий, открыла ее и улыбнулась. В коробке находились абсолютно новая кофемашина, стопка разовых стаканчиков и четыре пачки «Колумбийского золота»[16], ее любимого. – Брайант, хотите, я выйду за вас замуж и нарожаю вам детей? – Не получится, командир. Моя женушка говорит, что я уже давно и счастливо женат. Стейси выпрямилась и заглянула через край стола. – Классно! Я сбегаю за водой. Она вышла из комнаты, и Брайант повернулся к Ким. – И как твой внутренний голос? Стоун улыбнулась. Они работали вместе уже около трех лет, так что Брайант, наверное, больше всего походил на человека, которого она могла бы назвать своим другом. – Мой внутренний голос почему-то упорно молчит, – честно призналась Ким. – Думаю, что скоро он запоет. А как тебе нравятся эти родители? – Некоторые отношения в этой группе очень интересны, – Ким пожала плечами. – Стивен пытается выставить себя забиякой, но пока не очень успешно. – Типичный обвинитель, – заметил Брайант. – Роберт выглядит вполне милым человеком, но мне кажется, что он многое скрывает. Элизабет подчиняется желаниям Стивена, как любимая ложка Ури Геллера[17], а Карен ничем не похожа на девочку, которую я помню. – По детскому дому? – И по приемной семье номер семь. – Боже, сколько же их было всего? – спросил Брайант, опуская дрель. Это было ярким свидетельством того, что даже самый близкий ей человек в мире практически ничего не знал о ее прошлом. Ну и отлично. Звонок ее мобильного, раздавшийся именно в эту секунду, оказался очень кстати. Правда, потом она увидела, кто звонит. – Стоун, – произнесла Ким в трубку. – Какого черта вы там творите? – Она чуть не оглохла от голоса Вуди. – Простите, сэр? Брайант молча качал головой. – У меня в участке сидит мальчишка, которого арестовали якобы за нападение на вас. Это так? – Да, сэр. Он дотронулся до меня. – Только не надо делать из меня идиота. Мне нужна правда. И немедленно. Про себя Ким громко застонала. Она знала, что этот разговор неизбежен, но надеялась, что он состоится завтра. – Брэд видел одного из похитителей в лицо, сэр. Мне кажется, что он в опасности. – А вы ему об этом сказали? – спросил Вуди. Удивительно, но его ярость, казалось, передавалась по воздуху прямо ей в ухо. – Естественно. – И тем не менее решили, что сможете обеспечить его безопасность только в участке? – Мне кажется, что он не совсем понимает, в какой опасности оказался, а я не имею права раскрывать перед ним все карты. – Как хотите, Стоун, но я не собираюсь держать здесь этого паренька, основываясь на ваших дурацких измышлениях. Да и Служба не будет поддерживать вас в возможных последующих судебных разбирательствах. Как только он закончит работать с художником по составлению словесного портрета, я велю доставить его туда, куда он скажет, и принести ему глубочайшие извинения от полиции Западного Мидленда. На мгновение Ким прикрыла глаза. – Я знаю, что он… – А если вы позволите себе еще раз нечто подобное, то Болдуину не придется снимать вас с этого расследования, потому что я сам сделаю это с превеликим удовольствием. И линия замолчала.