– Вызывали, сэр? – Ким остановилась на пороге. – Присаживайтесь, Стоун, – предложил начальник, снимая очки. – У меня слишком мало… – Я сказал, присаживайтесь. Инспектор сделала три шага в глубь кабинета и села. – На чем стоим? Не может быть, черт возьми, чтобы он пригласил ее для текущего отчета. Это можно было сделать и по телефону, но Ким решила не спорить. – Следственная группа расположилась в резиденции Тимминсов. Хансоны тоже перебрались туда. Вчера вечером поступило второе сообщение, в котором говорится, что игра начнется сегодня. Хелен находится на месте. Мы отсмотрели пленку из Центра досуга. Похититель выдал себя за офицера полиции. Уверена, что вы уже знаете, что Брэдли Эванс мертв. Правая рука Вуди сжала ручку, которую он держал. – А что, по вашему мнению, мы должны были сделать, Стоун? – мягко спросил он. Она знала, что Вуди прав, но Брэд тем не менее мертв. – Не знаю. Я просто хотела хоть как-то защитить его, сэр. Ведь это наша работа. – И я знаю, что со своей стороны вы постарались сделать все, что было в ваших силах, а в смерти мистера Эванса повинен только тот человек, который колотил его головой по асфальту. Для нас самое главное – это Чарли и Эми. – Вуди положил ручку и потянул руку за антистрессовым мячом. Черт. – И запомните, Стоун: то, что я вам сейчас скажу, не обсуждается. Вы можете кричать, визжать, топать ногами и дуться на меня сколько вам угодно, но изменить что-либо вы не в силах. – Неужели хорошие новости? – В этом расследовании вам будут помогать два основных эксперта. Один появится сегодня, а второй – завтра. – Прямо как в романе Диккенса, сэр. – Первый – это поведенческий аналитик…[26] – Это что, профайлер[27], сэр? – Нет, это поведенческий аналитик. Масло масляное, подумала Ким. У нее было свое собственное мнение о профайлинге, которым она с удовольствием поделится с поведенческим аналитиком. – Что ж, имея в своем распоряжении только два письменных сообщения, я буду слушать его с удвоенным вниманием. – Вторым экспертом будет переговорщик…[28] – А мы что, уже сворачиваемся, сэр? – Ким опустила голову. – …который может оказаться полезным, когда вы установите плотный контакт с преступниками. – Я сама вполне способна вести с ними переговоры. Как насчет такого предложения – как только я беру этих ублюдков, то договариваюсь о пожизненном сроке для каждого из них, без права на УДО[29] и с заросшим шерстью милым другом в камере в роли мужа? – Пригласить переговорщика была моя идея, Стоун. – Ах вот как. А почему, сэр? – Скажем так, мне кажется, что ваши способности лежат в несколько других областях. Ким всегда с уважением относилась к мнению начальства. – А может быть, договоримся так – я соглашусь на переговорщика, а мозговеда вы оставите себе? На лице Вуди появилось некоторое подобие улыбки. – И я могу надеяться, что во всех случаях вы будете продолжать вести себя обходительно и профессионально? С этими словами шеф положил антистрессовый мяч на стол. Стоун уже научилась вести себя по-умному в подобных спорах. – Конечно, сэр. Вы же меня знаете. Суровое выражение его лица рассказало ей обо всем. – Что-нибудь еще? – спросила Ким, тяжело вздохнув. – Нет. Думаю, что я достаточно мотивировал вас на сегодня. – Так точно, сэр, – произнесла инспектор, не решаясь сказать ничего больше. Она вышла из кабинета и заторопилась вниз по ступенькам. Ей потребовалась пара секунд на то, чтобы принять быстрое решение. В офисе ей понадобилось не более пяти минут. – Ну что, нам всем повышают жалованье? – поинтересовался Брайант, когда она бросила файл на заднее сиденье машины. – Все гораздо лучше. У нас теперь будут профайлер и переговорщик. – А как насчет специалиста по подсвечникам? – Не сейчас, но кто знает. – М-да, – кашлянул Брайант. – И какой во всем этом смысл? – Так начальству будет спокойнее. И если что-то в расследовании пойдет не так, меня всегда можно будет призвать к ответу и сказать, что в моем распоряжении было все, что душе угодно. – Но, командир, ведь ничего «не так» пойти не должно? – Можешь быть в этом уверен. Брайант улыбнулся. – Так что, двигаемся дальше, в Фезерстоун?..[30] Они едва успели покинуть дом Тимминсов, как Стейси сообщила, что обнаружила местонахождение Ли Дарби. В настоящий момент он изволил отдыхать в тюрьме Ее Величества. – Конечно, – ответила Ким, хотя и не была в восторге от предстоящей встречи. Глава 27 Карен была удивлена своей способностью нормально функционировать при выполнении рутинных действий. Какая-то ее часть была уверена, что, если только она будет вести себя как обычно, Чарли просто появится в доме. Как это произойдет, для нее было не важно. Умом Карен понимала, что ее ребенка держат в заложниках и он не сможет просто так материализоваться перед ней, но, когда она занималась рутинными делами, это казалось ей вполне возможным. Каждые несколько минут Карен поднимала глаза на входную дверь – ее всю ломало от желания оказаться на свободе. Хотелось закричать, завизжать, начать поиски – она была уверена, что Чарли услышит ее и появится. А потом окажется, что все эти телефонные послания были просто глупым розыгрышем, а девочки все это время находились в безопасности. Карен сморгнула слезы, которые появились у нее на глазах, когда ее бесполезные мечты уступили место неумолимым фактам. В те несколько минут, что она длилась, фантазия была даром божьим, но ей на смену всегда приходила суровая действительность. Прошли уже целые сутки, а ее девочка все еще не вернулась домой. Приготовление ланча давало отдых ее измученному сознанию и отвлекало от единственной свербевшей у нее в мозгу мысли. Но она не могла и не хотела произносить эту мысль вслух. Если она это сделает, то мысль уничтожит ее. Чарли жива. Она в этом уверена. Карен занялась мытьем посуды. Еда на четырех тарелках была практически не тронута, но она не обратила на это внимания. Ее целью было приготовить еду, а не съесть ее. Женщина наполнила раковину горячей водой, не притронувшись к посудомоечной машине. Она не хотела, чтобы мытье посуды завершилось в течение нескольких минут, – ей нужен был длительный процесс, который займет ее на несколько часов. Как раз до того момента, когда Чарли вернется домой. С каждым разом ей становилось все труднее и труднее общаться с Робертом – ведь она знала то, что знала и что было неизвестно ему. И хотя Ким, фигурально выражаясь, ее здорово выпорола, Карен понимала, что инспектор права. Если б она хоть на минуту подумала, что это может повлиять на судьбу ее дочери, она провозгласила бы правду с крыши своего дома. Но никакой связи здесь не было. Просто не могло быть. – Разреши, я помогу тебе, – попросила Элизабет, входя на кухню. Карен была уже готова отказать ей – если она разделит работу с Элизабет, то закончат они ее достаточно быстро, и она опять останется наедине со своими мыслями. Но один взгляд на лицо подруги заставил ее изменить свое мнение. В конце концов, ей еще повезло – она находится у себя дома. Она может заняться готовкой, уборкой или чем-то еще. – Бери чайное полотенце, – ответила Карен. – А что делают мальчики? Их сложно было назвать мальчиками, но именно так они называли своих мужей в разговорах между собой. – Оба сидят за компьютерами. Роберт притворяется, что читает почту, но вот уже десять минут не нажимает ни одной кнопки.