Первые несколько недель тренировок прошли как во сне – лекции в залитом светом солярии, сон в общежитии, блуждание по оранжереям и коридорам и новые сведения о кораблях флота. Мосс приписали к боевой группе О'Коннора на ТЕРНах, базирующихся на авианосце «Уильям Маккинли» для запуска в «Глубокие воды». Через два месяца после ее появления на аэродроме в Ошене она уже путешествовала к Рубежу человеческой цивилизации и к галактике Андромеда, купаясь в свете звезд, который не дойдет до Земли еще два с половиной миллиона лет. * * * Журналисты заполонили центральный зал административного здания Канонсберга, репортеры выспрашивали подробности убийства и исчезновения девочки. В здании находился как офис мэра, так и полицейский департамент, но, похоже, здесь никто не был готов к такому интересу прессы, решила Мосс, протискиваясь через орду фотографов. Прежде чем ей разрешили пройти в конференц-зал, она показала полицейскому удостоверение и записала свою фамилию в список имеющих право доступа. Какой-то пожилой мужчина, вероятно, работник мэрии, посторонился, заметив ее протез. Когда она проходила мимо, он положил руку ей на спину, и Мосс окаменела от такого слишком фамильярного прикосновения, мужчина провел пальцами по контуру бретельки лифчика. Он улыбнулся и жестом пригласил проходить – видимо, считал себя галантным или по-отечески заботливым, но его прикосновение жгло лопатки, пока она не забилась в дальний угол зала. До девяти оставалось еще несколько минут. Несколько человек из объединенного оперативного отряда уже заняли места за поставленными в форме подковы шестью столами. Мосс узнавала лица, знакомые по вчерашней ночи, в основном фэбээровцев, но их поведение изменилось, боль от смертей растворилась в свете дня, уступив место свежему гелю для волос и чистой одежде, пластиковым чашкам с кофе и пончикам из белой коробки на черном столе. Кто-то помахал ей – мужчина с соломенными волосами и щетиной на челюсти, почти ставшей бородой. У него теплая улыбка, подумалось Мосс, она смягчает грубоватые черты. Яркие голубые глаза были слегка прикрыты в задумчивости. – Вы специальный агент Шэннон Мосс? – спросил он. – Я Филип Нестор. Мы говорили по телефону вчера ночью. – Да, конечно. Можно на «ты». Зови меня Шэннон. – Я приберег для тебя местечко. Брок попросил о тебе позаботиться. Ее кольнула эта забота, да и протискиваться между стульями не хотелось. – Не хочу пробираться в первые ряды. – А, ну ладно… Да, конечно, – сказал Нестор, прислонившись к стене рядом с ней. – Вообще-то, не так, не «позаботиться», скорее оказать содействие. – Он быстро расшифровал ее тон. Мосс помнила его голос по вчерашнему звонку – встревоженный и печальный. Теперь он был спокоен. А голос приятный. – Брок говорит, ты должна получить полный доступ, но раз теперь ему приходится мотаться туда-сюда, – он махнул рукой в сторону зала, – то я буду твоим проводником. Она решила, что Нестор любит проводить время на свежем воздухе – его мускулатура была естественной, не как у качков из спортзалов. Он был в темно-коричневых вельветовых брюках, которые контрастировали с серыми или бежевыми костюмами коллег, и рубашке с закатанными до локтей рукавами, вязаной жилетке и галстуке. Выглядел он как профессор, несмотря на значок ФБР, висящий на шнурке. – Я вроде не видела тебя ночью, – сказала Мосс. – Я там был, видел, как ты приехала. Но я… – Он жестом показал, что был в спецкостюме. – Фотографировал. Ты бы меня не заметила. Не могу не спросить – это правда, что рассказал о тебе Брок? Вот блин, подумала Мосс, гадая, многие ли знают. – Зависит от того, что он сказал. – Что ты знала семью, которая жила на Крикетвуд-Корт. – Семью, которая жила там раньше, – уточнила Мосс. – Много лет назад там жила моя лучшая подруга. Я приходила в тот дом почти каждый день. Нестор вздохнул. – Извини. Наверное, для тебя это было потрясением. – Что он еще сказал? Нестор поднял руку в примирительном жесте. – Только просил вести себя аккуратней, потому что тебе это тяжело далось. Гул разговоров стих – к кафедре спикера пробирался Брок. Он был в той же одежде, что и ночью, весь помятый. Видимо, сполоснул лицо водой и брызнул одеколоном перед встречей, но не принял душ и не отдыхал. Он выглядел измученным, под глазами набрякли синеватые мешки, выделяющиеся даже на темной коже. Он приглушил свет в зале. – Доброе утро, – начал Брок, включая проектор над головой, на белый экран за его спиной упал пучок света. – Я введу вас в курс дела. Специальный агент Уильям Брок из ФБР, руковожу операцией. Моя группа работает в тесном контакте с полицией Канонсберга и пенсильванским бюро судебной экспертизы. Мы расследуем убийство семьи Мерсалт и разыскиваем Мариан Мерсалт. Главный оперативник – специальный агент Филип Нестор. На первом слайде Брока было фото, отправленное в службу оповещения. – Мариан Мерсалт, – сказал он. – Запомните ее лицо. Она пропала тридцать восемь часов назад. Брок глотнул воды из бутылки и помолчал, пока все не посмотрели на фото девушки. Стояла тишина, не считая жужжания проектора. – Пресса уже интересуется этой девушкой в национальных масштабах. В последний раз ее видели в пятницу вечером, когда она закончила смену в супермаркете, где работает кассиршей. Это было в семь часов, это последние известные нам данные. Мы забрали ее машину с парковки, а значит, она уехала вместе с кем-то или ее похитили. Старший ее смены и коллеги по работе не припоминают ничего необычного в тот день. Насколько известно, у нее не было постоянного парня. Полиция штата занимается ее многочисленными друзьями. Он переключил слайд. Увеличенная фотография мужчины в синей толстовке на молнии, волосы припорошены сединой. Он улыбался, прищурившись на солнечный свет. – Это последняя фотография ее отца, Патрика Мерсалта. Старшина первого класса ВМФ США. Родился третьего августа 1949-го. Пока что Патрик Мерсалт – наш главный подозреваемый и в деле о похищении Мариан, и в убийстве своей семьи. Выдан ордер на арест. У нас нет никаких сведений о его местонахождении. Еще один слайд. Полароидный снимок в джунглях, Мерсалт в зеленом камуфляже, загорелая кожа. Похож на ребенка, подумала Мосс, несмотря на сигарету и небрежно переброшенную через плечо винтовку М16. – Тройное убийство, – сказал Брок, показывая слайд с окровавленным женским лицом. Слайд с окровавленной рукой. – Убийца удалил у женщины и детей все ногти. Эта информация не для прессы. Всем понятно? Если вдруг мы ошибаемся насчет Мерсалта, то придержим часть улик, чтобы распознать ложные признания, если такие последуют. По залу пронесся встревоженный гул – пропавшие ногти всех взволновали, превратив убийства из просто резни в нечто странное и необъяснимое. – Ты как? – спросил Нестор с беспокойством во взгляде. – А ты? – отозвалась Мосс. Пресс-конференцию Брок провел через полчаса, экран в конференц-зале закрыли эмблемой ФБР. Он сосредоточил все внимание на единственной имеющейся ниточке – заявлении соседки о неизвестном приятеле Мерсалта – белом мужчине с бородой, который водит красный пикап «додж» с номерами Западной Виргинии. На пикапе множество наклеек, в том числе всем известный флаг Конфедерации. Мосс вместе с несколькими полицейскими смотрела телевизор в комнате отдыха. Она налила в кружку маслянистую гущу, оставшуюся в кофейнике, а репортеры из Питтсбурга и Стьюбенвилла тем временем забрасывали Брока вопросами о Мариан Мерсалт и убийце ее семьи. Мосс вышла из комнаты и отыскала пустой закуток в большом офисном зале. Она набрала прямой номер своего босса в СУ ВМФ. В тот день за жареными устрицами О'Коннор завербовал ее, он был ее наставником во время тренировок, а потом выходил вместе с ней на «Уильяме Маккинли» в «Глубокие воды». Он же сопровождал ее во время первого выхода в космос, они вдвоем намного отдалились от корабля, привязанные к корпусу, будто пауки на шелковых нитях. О'Коннор был всего на десять лет старше Мосс, но уже избороздил «Глубокие воды» и НеБыТи, успел там постареть, пока остальные пребывали в том же возрасте. Его волосы побелели, лицо покрылось морщинами, но невозмутимый взгляд легко превращался в проказливую ребяческую ухмылку. – О'Коннор, – отозвался он. – Это Мосс. Мне нужна информация по Мерсалту, если сумеешь добыть. Та, что у меня есть, неполная. Он числится как пропавший без вести. – У меня для тебя кое-что есть, – сказал О'Коннор. – Я тут встречался ночью с КК ВМФ. Мерсалт – большая проблема, Шэннон. – Что у тебя на него есть? – Патрик Мерсалт был ключевым игроком, когда КК ВМФ заливали деньгами под программу «Звездные войны» при Рейгане. В те дни КК ВМФ был частью космических программ министерства обороны, еще до «Челленджера». Мерсалт участвовал в программе управляемых космических полетов в Лос-Анджелесе, а также имел отношение к военным программам в НАСА. Но его личное дело обрывается на миссии «Зодиак». Она тебе знакома? – Двенадцать кораблей, их запускали с конца семидесятых до 1989-го. Еще до меня. Три корабля до сих пор в строю. – «Ариес», «Кансер», «Таурус». Другие девять так и не вернулись, несколько сотен человек считаются погибшими. Катастрофа. А «Таурус»… – «Таурус» обнаружил Рубеж, – сказала Мосс. – Первым. Она изучала фотографии «Тауруса». Корабль стартовал в конце 1986 года и вернулся из далекого будущего, из НеБыТи, всего с несколькими выжившими на борту, в которых едва теплилась жизнь, внутри корабль покрывали изображения мертвецов и написанные кровью предупреждения. – Патрик Мерсалт числится пропавшим без вести, потому что он был на борту «Либры». А этот корабль считается погибшим, Шэннон. Погиб в «Глубоких водах», но теперь объявился. – Как такое возможно? – спросила она. Мосс наблюдала за запусками кораблей КК ВМФ, они отправлялись в «Глубокие воды» и возвращались почти мгновенно, просто яркая вспышка, хотя за это время экипаж побывал в других галактиках и прожил несколько лет. Так странно видеть, как человек поднимается на борт молодым, а в следующую секунду сходит обратно уже в пенсионном возрасте. Однако иногда корабль взлетал, но так и не возвращался – просто вспыхивал и прекращал существовать. Такие корабли считались погибшими и утраченными навсегда. Либо они разлетелись на куски при встрече с астероидом, либо их поглотила какая-нибудь раскаленная звезда или черная дыра. А скорее всего, произошла какая-нибудь механическая поломка, оказавшаяся фатальной. Но корабли не вернулись и не обнаружились где-нибудь в другом месте. Если корабль исчезал, то команда погибала вместе с ним и числилась пропавшей без вести только потому, что невозможно найти тела. – Если «Либра» пропала, то Патрик Мерсалт не может оказаться живым, – сказала она. – Или он не был на корабле. Может, он дезертир? Или не получал этого назначения? – Нужно разобраться с «Либрой» и Мерсалтом, – сказал О'Коннор. – Потому и вызвали тебя. Нужно разгадать загадку Патрика Мерсалта и понять, что произошло. – Брок говорит, Мерсалт жил как нелегал, все записано на жену, не считая нескольких фальшивых удостоверений личности и таких же водительских прав. Есть люди, которые лично знали Мерсалта, вряд ли мы имеем дело с фальшивым именем. Он жил в Канонсберге, прямо на виду. – Его никто не искал. Все считали, что Патрик Мерсалт исчез вместе с остальными на «Либре». Когда тебя никто не ищет, можно скрываться очень долго. – Теперь его ищут очень многие. – Шэннон, специальный агент Брок упомянул, что место преступления связано с твоим прошлым… – Я… Я в норме. Там жила моя школьная подруга. Место преступления выглядело кошмарно, но я в норме. – Могу дать тебе еще людей, если понадобится помощь, – сказал О'Коннор. – Я справлюсь, – ответила Мосс, думая о распоротом теле Джессики Мерсалт. В той самой спальне Кортни Джимм, где Мосс мечтала сбежать из Канонсберга. Никто так и не покинул эту комнату. – Я в норме, – повторила она. – Займусь Патриком Мерсалтом. – Что ты думаешь об этом деле? – спросил он. Она вспомнила женскую руку в кровавой луже, отсутствующие ногти. – Пока что похоже на домашнее насилие, – ответила Мосс. – Думаю, мы довольно скоро найдем Мерсалта – его фото во всех новостях. Вне зависимости от того, что с ним произошло во время миссии и как это связано с «Либрой», ты не хуже меня знаешь, что, скорее всего, все дело в деньгах, а может, в интрижке. Нечто неожиданное и жестокое, но вполне обычное. Он забрал их ногти. Не знаю почему. О дополнительных агентах подумаем, когда он будет под стражей. Ты же знаешь, главное – пропавшая девочка. – Я видел оповещение о розыске. – Думаю, интерес прессы только возрастет, когда фотография Мариан разойдется повсюду, – сказала она, зная, что интерес прессы – это анафема в КК ВМФ. – Но очень скоро кто-нибудь начнет наводить справки о Мерсалте.