— И потом, все в курсе, что у вас сложные отношения с Уигфулом, но зачем было унижать его перед собственной командой? Они и так знают, какой он, без ваших указаний. — У нас не институт благородных девиц. — Очень жаль. Там бы вас научили хорошим манерам. Он рассмеялся: — Возможно, вы правы, Джули. Моя жена была старшиной у девочек-скаутов, она отлично со мной справляется. Джули улыбнулась и добавила: — Раз уж я зашла так далеко, добавлю вот что. Вы бы получали больше отдачи от людей, если бы не пытались на них так давить. Они избегают проявлять инициативу. — Хотите сказать, что они меня боятся? — с искренним удивлением спросил Даймонд. — Вы даже не представляете, каким порой бываете тираном. Даймонд уставился на полоску серой воды под мостом. — Скажу вам правду, Джули: никто из них не испытывает большего страха, чем я сам. Я два года не был в деле. Многих вообще не знаю. Для меня каждый брифинг — минное поле. Я могу давать инструкции. Могу допрашивать свидетелей. Но поставьте меня перед толпой людей, которые сидят и смотрят, как я справлюсь с ролью вожака стаи, и у меня начинается легкая паника. — Сегодня утром я этого не заметила. Они вышли на шоссе, и их голоса заглушил рев машин, мчавшихся мимо огромных заводов и складов вдоль Лоуэр-Бристоль-роуд, где теперь располагались крупные строительные компании. Даймонд хорошо знал этот район еще с тех времен, когда жил в Уэллсвэе. Когда у него ломалась машина или просто была хорошая погода, он ходил по этой дороге в город, спускаясь по ступенькам с Уэллс-роуд и проходя под железнодорожным мостом, где по ночам собирались бомжи и алкоголики. Его забавляла мысль, что в свое время здесь располагался полицейский участок. А еще раньше под опорами виадука помещался морг, куда свозили трупы со всего Эйвона. Большая часть Лоуэр-Бристоль-роуд представляла собой неприглядное зрелище, которое любой уважающий себя градостроитель предпочел бы немедленно стереть с лица земли, однако гигантские заводские здания с грузовыми лифтами, низко нависавшими над улицей и едва оставлявшими пространство для проезда грузовиков, придавали ей определенную величественность. Это был старейший промышленный район Бата — из тех, что еще сохранились, — и его радовало, что его громоздкие сооружения по-прежнему использовались, хотя заводские причалы вдоль реки давно опустели. Справа дом Байера — высокое здание из красного кирпича, выглядевшее более нарядно благодаря арочным окнам и отделке из батского камня. Даймонд решил привнести в разговор юмористическую нотку и спросил: — Спорю, никогда не догадаетесь, что здесь находилось раньше? Джули бросила взгляд на дом: — Какой-нибудь производственный комплекс? — Вроде того. — Трубопроводы? — Скорее каркасы. — То есть? — Корсеты. Чарльз Байер был корсетным королем. Нашим прабабушкам было за что его благодарить. — Сомневаюсь, — покачала головой Джули. — По-моему, все они ужасно мучились. — Возможно, зато он придумал одну вещь, без которой не может обойтись ни одна женщина. — Какую? — Английскую булавку. Прямо напротив дома Байера начиналась улица, где жил Сид Тауэрс. Вероятно, раньше здесь обитали работники корсетной фабрики. Расположенная под виадуком — она буквально проходила под одной из его арок, — Оук-стрит прилегала почти вплотную к главной транспортной артерии города и была явно не самым удачным выбором места жительства. Дома стояли только с одной стороны улицы — другую половину занимал торговец железным ломом, разместивший свой бизнес между арок виадука. Днем и ночью тишину разрывал скрежет металла. Некоторые дома совсем обезлюдели. Один или два смотрелись довольно прилично, но большинство имели неприглядный вид. Это были небольшие двухэтажные здания из местного известняка, почерневшие сверху от угольной пыли. Несмотря на маленькие размеры, некоторые из них превратили в многоквартирные дома. Чтобы отыскать квартиру Сида, им пришлось пройти под одной из арок и обогнуть компанию детишек, бросавших палку дворовой псине. — Мне дали этот номер, — пробормотал Даймонд, указав на кнопку одного из пронумерованных звонков. — У вас есть ключ? — спросила Джули. Даймонд достал из кармана ключ и открыл входную дверь. — Похоже, он жил наверху. В доме пахло кошками. Когда они вошли, чей-то серый силуэт — возможно, как раз виновника этой вони — метнулся в дальний конец коридора и исчез среди рулонов с линолеумом. Наверх уводила голая лестница, заляпанная розовой краской. Зато квартира Тауэрса, куда они вошли через верхнюю дверь, выглядела безупречно чистой, словно военный плац перед парадом. Узкий коридор с красным ковриком вел к четырем дверям. За первой оказалась спальня — небольшое помещение, содержавшееся в идеальном порядке, с аккуратно убранной одеждой и по-солдатски заправленным одеялом. На дешевой и практичной мебели не было ни одной пылинки. — В таких местах у меня сразу начинается депрессия, — хмуро заметил Даймонд. — Ни фотографий, ни картин на стенах. Чем жил этот человек? Не квартира, а гостиничный номер. — Он открыл дверь и взглянул на вешалки с мужскими пиджаками и чистые рубашки, сложенные и собранные стопками, точно в магазине. — Такое впечатление, что он знал, что умрет, — пробормотала Джули. Даймонд покачал головой: — Смотришь на это, и кажется, что жизнь остановилась. — Когда жизнь хорошо организована, она выглядит проще. Он просто убрал из нее все лишнее. — В любом случае, тут нет ничего интересного. Они заглянули на кухню и обнаружили там все ту же аскетическую чистоту. Немногочисленная снедь в холодильнике была строго распределена по полкам. В углу стояли электроплита и микроволновая печь, обе без единого пятнышка. — Он просто маньяк какой-то, — пробурчал Даймонд. Гостиная выглядела более многообещающе. Вдоль одной из стен от пола до потолка тянулись полки, на которых стояли ряды книг; большинство из них были не обернуты, на некоторых надеты прозрачные обложки — видимо, их взяли в библиотеке. Даймонда заинтересовал письменный стол. Он выдвинул верхний ящик и с удовлетворением увидел кучку мелких вещей, рассованных по внутренним ячейкам: чековую книжку, пачку квитанций, счета за свет, блокнот, адресную книгу, несколько конвертов и полдюжины почтовых марок. — Он был без ума от Джона Диксона Карра, — заметила Джули, оглядывая полки. — У него книг сорок, не меньше. И еще другого автора, с похожим именем Картер Диксон. Интересно, они как-то связаны? — А это важно? — отозвался Даймонд, листая адресную книгу. В ней было полно белых страниц. Ни друзей, ни родственников, которым можно позвонить. Джули взяла с полки томик Картера Диксона: — «Читатель предупрежден». Хорошее название. — Она раскрыла книгу. — Опубликована в 1939-м, до войны. Кажется, Диксон Карр тоже писал в это время? Когда вышел «Человек-призрак»? — Очень давно. В тридцатых. — Как по-вашему, насколько ценны эти книги? Может, он был коллекционером? — Думаете, мотивом для убийства послужило какое-нибудь редкое издание? Что ж, это идея. Джули пролистала еще пару книг. — На одной стоит штемпель: «Списанный экземпляр. Публичная библиотека Уорминстера». Другая куплена за семьдесят пять пенсов. Не думаю, что серьезный коллекционер поставил бы это на полку. Он покупал их для чтения. — По крайней мере, хоть какая-то информация, — хмыкнул Даймонд. — Я была права, — сообщила Джули, открыв следующую книгу. — Послушайте, это предисловие. «Карр был настолько плодовит, что отправлял свои романы еще одному издательству под псевдонимом Картер Диксон». Но мысли Даймонда были заняты другим. — Судя по его любви к порядку, он служил в армии. А может, учился в интернате. Или сидел в тюрьме. Возможно, на него есть досье. Надо будет поискать. — Его не взяли бы ночным сторожем, будь у него судимость. — Он мог им не сказать. — Разве они не наводят справки? — Да, но он поступал не в МИ-5. Это всего лишь мебельный склад. — На кого он работал? — спросила Джули. Даймонд взял стопку квитанций. — На наших старых друзей — «Неуязвимых». Глава 16 Ширли-Энн закончила завтрак в одиночестве, густо намазав на тост слой орехового масла: это была ее тайная страсть. Работу она начинала в десять и заканчивала в четыре. Не слишком обременительный график, но условия труда оставляли желать лучшего: ей поручали раздавать буклеты у входа в аббатство. В теплые летние дни это было довольно сносно. Часть обязанностей заключалась в том, чтобы усиливать действие рекламы, расхваливая преимущества автобусного тура. Общаться с незнакомцами она любила. Большинство туристов вели себя дружелюбно, независимо от того, покупали туры или нет. Но в плохую погоду работа прекращалась, и заработок тоже: ей платили по часам. Хуже всего было в дождливые и ветреные дни, а для западной Англии это — обычное явление. Иногда приходилось часами ждать, пока появится миссис Баттл, ее начальница, и разрешит уйти домой. Скоро сезон вообще закончится. В конце месяца ей придется вернуться в магазин и снова раскладывать товар на полках — если будут вакансии. Берт часто призывал ее найти постоянную работу. Она отвечала, что хочет дождаться, пока он откроет свой фитнес-центр, — разговоры об этом шли чуть ли не с их первой встречи. Тогда она наденет белый костюм и будет принимать посетителей за стойкой. Берт давно мечтал заключить сделку с каким-нибудь фешенебельным отелем и устроить в нем спортивный клуб с самым современным оборудованием, плавательным бассейном, парными, саунами и лежаками. Главная проблема была в финансировании. Банк наотрез отказывался давать им ссуду.