— Не думаю, что можно назвать его злым. Слишком худой, это верно, да и с зубами ему что-то сделать не мешало бы. Не писаный красавец, но вполне приятный на вид. И потом, было бы ужасно, если бы о людях судили по их внешности. — Его внешность — результат порочной жизни. А ваша, мысленно добавила Ширли-Энн, — результат дурных мыслей. — Или одиночества. — Развращенности. Не сомневаюсь, что он проводит дни в публичном доме. Только посмотрите, что он читает: сплошное насилие. — Бросьте, мисс Чилмарк, я тоже читала эти книги, но при этом не погрузилась в пучины порока. Да и кто их только не читал. Вам нравится «Имя розы», но это не значит, что вы собираетесь пойти в монастырь. В смысле, не в качестве монашки, но… короче, я сама не знаю, что хочу сказать, но ясно, что о людях нельзя судить по книгам. Мисс Чилмарк резко повернулась к Ширли-Энн. Ее лицо выражало явное неодобрение. — Позвольте вам напомнить, что мистер Тауэрс работал в службе охраны. Туда часто берут бывших полицейских. Они хорошо знают преступный мир. Если он нашел что-то компрометирующее об одном из «Ищеек» и если тот человек почувствовал, что его могут разоблачить, мотив для убийства напрашивается сам собой. Ширли-Энн уже забыла, что Сид работал охранником. Это был первый осмысленный комментарий от мисс Чилмарк. — Но то же самое можно сказать о любом из нас. У каждого есть свой скелет в шкафу. — Говорите за себя, — возразила мисс Чилмарк. — Впрочем, даже в этом случае я не стала бы прибегать к убийству, — задумчиво протянула Ширли-Энн. Она окинула мысленным взглядом всех участников группы, стараясь представить, какие скелеты они могут прятать в своем шкафу. Джессика? Полли? Ширли-Энн собиралась предложить «Ищейкам» внеплановую встречу, чтобы поделиться впечатлениями об общении с полицией, но теперь эта мысль не казалась ей такой удачной. — Бедный мистер Тауэрс не сам проломил себе голову, — заметила мисс Чилмарк. — Его убили. — Вы не помните, что говорил Сид на прошлой встрече? — спросила Ширли-Энн. — Что-нибудь такое, что могло быть связано с его убийством? — Боюсь, я была слишком расстроена, чтобы что-то заметить. — Я имею в виду — раньше. До того, как появился Руперт. — Единственное, что я помню, это его слова перед началом встречи. Нас тогда было четверо: три дамы и мистер Таэурс. Полли спросила, кого не хватает, — как будто сама этого не знала, — и мистер Таэурс назвал Руперта, добавив, что тот всегда опаздывает. Это было настолько необычно со стороны мистера Тауэрса, что я невольно запомнила его слова. — Да, но потом он сказал что-то еще, — пробормотала Ширли-Энн. — Только что? Какую-то колкость. Всего пару слов. А, вспомнила! Джессика предложила свою версию кражи марки. Она предположила, что ее похитил коллекционер. Нарисовала образ филателиста-фанатика, помешанного на марках, «с мозгами набекрень», а Сид заметил, что это могла быть женщина, и все улыбнулись. Помните? Ведь это вы тогда предложили поговорить о «Черном пенни». — Да, теперь припоминаю. Но я не вижу, что это меняет. Никто из нас не обиделся на его слова, я имею в виду — дамы. — Может, сам Сид обиделся? Когда Джессика сказала про «мозги набекрень», он мог принять это на свой счет. — Возможно. Кто знает? Ширли-Энн пыталась восстановить в памяти события вечера: — Потом вы стали высказывать свои мысли насчет загадок, а Сид все время молчал, так? — Не помню, чтобы он что-то говорил. — Затем появился Руперт с собакой. — Ох, не надо об этом. — Мисс Чилмарк отвела глаза в сторону. — Пока длилась вся эта суматоха, Сид, кажется, ничего не говорил, но когда Джессика попросила бумажный пакет, он дал ей свой. Вытащил из сумки. В нем лежала книга. Благодаря Сиду ей удалось справиться с вашим приступом. Мисс Чилмарк, всем своим видом показывая, что не хочет об этом вспоминать, молчала. Ширли-Энн вернулась к своим рассуждениям: — Дальше я прочитала рассказ Стэнли Эллина, потом Майло открыл «Человека-призрака»… — Но перед этим он оскорбил миссис Уайчилер. — Кто? Мисс Чилмарк поморщилась, словно откусив кислое яблоко. — А вы как думаете? — Руперт? — Помните, что он ей сказал? «Боже, спаси детей». — Ах, да. — Ширли-Энн не удержалась от улыбки. — Он хотел ее задеть, и ему это удалось. — Верно, но это не имеет никакого отношения к Сиду. — Зато показывает, как низко пал этот человек. — Руперт? Но мы говорим о Сиде и о том, как он вел себя в тот вечер. — Ширли-Энн задумалась. — Кстати, я кое-что вспомнила. В конце встречи, когда Майло открыл книгу и нашел «Черный пенни», мы обсуждали, что он должен делать дальше. Некоторые говорили, что ему не стоит впутываться в эту историю. Можно просто отправить марку по почте, а остальные будут помалкивать. Кто-то — кажется, Руперт — спросил мнение Сида, и тот ответил: «Я готов молчать». Вы должны это помнить, потому что сами вы утверждали, что Майло обязан отправиться в полицию. На этом настаивали только вы и Полли. Остальные соглашались закрыть глаза. — Не понимаю, в чем вы хотите меня обвинить, — нахмурила брови мисс Чилмарк. — Это было правильное решение. — Если бы он не пошел в полицию, то сразу вернулся бы на яхту. И тогда Сид, возможно, остался бы жив. — В жизни не слышала ничего глупей, — прокомментировала мисс Чилмарк ледяным тоном. — Чистой воды домыслы, в которых нет ни капли смысла. Никто не знает, что могло бы произойти. К тому же, Майло сам решил, что делать. Ему не требовались наши советы. Он в любом случае отправился бы в полицию, и это было самое лучшее, что он мог сделать. — Она встала. — А теперь, если мы уже закончили нашу милую беседу, мне пора идти. Всего доброго. — И она направилась в сторону супермаркета «Уэйтроуз». Глава 20 В конце рабочего дня Джули Харгривз всегда проводила на своем столе уборку. Не то чтобы она была помешана на аккуратности, но на ее столешнице вечно не хватало места, и ей приходилось убирать все лишние вещи в выдвижные ящики или тумбочку. Для канцелярских принадлежностей вроде скрепок, ручек и карандашей имелись удобные подставки. Единственное, что она рассчитывала увидеть утром на своем столе, — это свежую почту. Поэтому то, что Питер Даймонд устроил на ее рабочем месте в следующую среду, можно было назвать форменным вторжением. Он завалил ее маленький столик грудой полиэтиленовых пакетов с личными вещами Сида Тауэрса, приготовленными для экспертизы. Даймонд был готов к неизбежной вспышке ее ярости. Но Джули только вежливо заметила: — Немного рановато для Рождества, вам не кажется? Даймонд усмехнулся: — Да вы оптимистка. — Он все еще ждал взрыва. Но она перевела разговор в профессиональную плоскость: — Надеюсь, он не носил все это в карманах. — Здесь есть вещи из его машины. — Что-нибудь интересное? — Джули взяла один из пакетов и погремела его содержимым. — Кажется, ключи. — От машины, от квартиры и от склада, где он работал. — А от амбарного замка нет? — Да вы супероптимистка. Она ощупала другой пакет: — Это, очевидно, книга, которую он принес с собой на заседание «Ищеек». «Три гроба». Даймонд нахмурился: — А где бумажный пакет, в который она была завернута? Джули пошарила среди вещей. — Где-то он должен быть. — Даймонд присоединился к ней. — Каждый предмет упакован отдельно и снабжен ярлыком. — Я его не вижу. Вот его сумка. — Она подняла пакет и прочла надпись на бирке. — Сумка из «Уэйтроуз», в которой предположительно лежала книга «Три гроба». Ни слова про пакет. — Сомневаюсь, что он снова сунул бы в него свою драгоценную книгу после того, как туда надышала мисс Чилмарк. Скорей всего, он его выбросил. — Наверное, — кивнула Джули, продолжая осматривать коллекцию. У личных вещей жертвы, рассованных по пакетам и тщательно промаркированных, всегда такой сиротливый вид. Горстка мелочи, пенсов тридцать. Пятифунтовая банкнота. Носовой платок. Расческа. Две шариковые ручки. Пачка жевательной резинки. — А это важно? — Бумажный пакет? Да, если он пропал. — Даймонд задумался. — Интересно, стал бы Сид выбрасывать предмет, который оказался так полезен? А если бы у старушки случился новый приступ? Тогда бы он снова пригодился. — Возможно, он порвался.