— Я не могла его отвергнуть, понимаете? — Вы уверены? — Абсолютно. — Как вы узнали? — Материнский инстинкт. Можете думать, что хотите, — я знаю, что он мной пользуется, — но та первая встреча у аббатства была настоящим откровением. Он хотел знать, кто его мать, а я хотела увидеть своего сына. Все это было искренне, клянусь вам. Мы зашли в кафе и долгое время просто смотрели друг на друга. Я даже не думала, что такое возможно. Настоящее чудо. И мы не нарушили никаких обязательств, потому что он уже давно ушел из приемной семьи. — Как его зовут? Она покачала головой. Ее лицо стало замкнутым. — Я не хочу вам говорить, и вы не можете меня заставить. То, что происходит между нами, — наше личное дело. Мы не нарушаем никаких законов. Господи, неужели кто-то может мне запретить помогать собственному сыну? Даймонд тяжело вздохнул: — Когда он сказал вам, что ему нужны деньги? На первой встрече? — Это и так было очевидно. Ему тридцать два года. Он мог бы занять достойное место в обществе, но сейчас очень трудные времена для молодежи. Приемные родители устроили его в хорошую школу. Возможно, учеба пошла бы ему на пользу, но он не способен к кропотливой работе. Денег у меня было более чем достаточно, поэтому я стала ему помогать. Он жил в Рэдстоке, без малейших перспектив куда-нибудь устроиться, и я уговорила его переехать сюда, в Бат. Здесь больше возможностей. — Чем он занимается? Мисс Чилмарк нахмурила брови. — Этого я вам тоже не скажу. Неужели вам недостаточно того, что вы слышали? Даймонд попробовал ее переубедить: — Подумайте сами. За два года вы потратили на этого человека почти все состояние. Продали родительский дом. Наверно, вам стало не хватать денег — то есть, стало не хватать ему. Вы уехали из города, потому что боитесь признаться ему в том, что его легкая жизнь закончилась. Вы просто сбежали. У вас хоть есть чем заплатить за номер? Она закрыла глаза рукой. Даймонд спросил: — Вы знаете, на что ушли все эти деньги? Снова молчание. Детектив пообещал: — Поверьте, если в этом нет ничего противозаконного, мы его не тронем. — Он добавил более мягким тоном: — Я попрошу инспектора Халлиуэлла отвезти вас домой. Вы не можете сбежать от собственного сына. У вас нет денег. Вам придется сказать ему, что вы остались без гроша. Или я сделаю это сам. Я хочу с ним поговорить. Мне кажется, я знаю, кто он. — Даймонд сделал паузу. — Его зовут Амброуз Джейсон Смит? Мисс Чилмарк тихо вскрикнула и спрятала лицо в ладонях. Она не могла остановиться и рыдала уже в голос: о своем сыне, об ошибках молодости и о жестокости судьбы. Глава 35 Кайт Халлиуэлл спал в своей машине. Услышав тяжелые шаги по гравию, он мгновенно встрепенулся, как пес, ожидающий прогулки. — Какие успехи, мистер Даймонд? — Пока не ясно, — пробормотал суперинтендант. — В любом случае, она собирает вещи. Возвращается домой. Я предложил тебя в качестве шофера. — Хорошо, сэр. Пришло сообщение от сержанта Филкинса. Насчет Брэдфорда-на-Эйвоне. Он поговорил с той парочкой, как их… — Волк? — Да. Нет сомнений, что краска на берете Руперта Дарби появилась еще до визита в галерею. Он сам жаловался на это, когда они встретились в «Голове сарацина». Даймонд заинтересовался. — Руперт сам об этом рассказал? — Судя по всему, все в произошло в «Лэндсдаун армз», местном пабе. Вечером он, как всегда, пришел туда с собакой пропустить пинту-другую. Когда он выходил, какой-то папуас, игравший с аэрозольным баллончиком, брызнул в его сторону. — Папуас? — Выражение Руперта, сэр. Даймонд сочувственно хмыкнул: — Представляю, как смачно это звучало. — Что-то попало на берет. Потом он понял, что это краска. Суперинтендант издал легкий звук, похожий на урчание. — Черт, знать бы об этом раньше. Как насчет того парня с баллончиком? Есть его описание? Халлиуэлл покачал головой: — Руперт ничего о нем не говорил. — Стало быть, он его не знал. — Это важно? — Если мы расследуем убийство — да. — Вы думаете, что Руперта убили, сэр? — Не исключено. — Притащили на мост и повесили? — Халлиуэлл скептически поджал губы. — Работенка не из легких. Надо было иметь недюжинную силу, чтобы повесить ему на шею петлю и перекинуть через перила. — Двое вполне могли справиться. — Само собой… только где найти этих двоих? Даймонд обернулся и посмотрел на окно номера, откуда он только что ушел. — Постарайся быть полюбезней со старушкой, Кайт. У нее сегодня трудный день. — Я доставлю ее, как родную маму, сэр. — Не переборщи. — Что у вас на этот вечер, мистер Даймонд? — Культурная программа. — Он сел в свою машину и завел мотор. Наткнувшись на огромную пробку на Лондон-роуд, Даймонд впервые не выругался себе под нос. Ему все равно требовалось время поразмыслить. Напряженное расследование подходило к концу. Тайны, казавшиеся необъяснимыми, были разгаданы. Благодаря чему — блестящим умозаключениям? Или кропотливому труду? Какая разница. Главное, что теперь он распутал головоломные проблемы с запертой каютой, стишками-загадками, рифмами на пакете и таинственными платежами мисс Чилмарк. Осталось только сорвать маску с убийцы. Или с убийц. В таких случаях люди вроде Джона Уигфула загружают всю имеющуюся информацию в компьютеры и бешено стучат по клавишам, надеясь, что умная машина, переварив тонны мегабайт, выдаст им точный портрет злоумышленника. «Наш парень умеет писать стихи, у него есть стремянка и ведерко для чистки окон, он водит машину, имеет доступ к компьютеру и принтеру, обладает извращенным чувством юмора, отлично разбирается в филателии, детективах, навесных замках и местной топографии. Арестуйте ублюдка, лодыри!» Но Даймонд давно уже понял, что раскрыть это дело компьютер не поможет. Тут требовалась более тонкая работа, глубокое понимание того, как причудлива порой человеческая психология и зачем была нужна вся эта длинная цепочка странных преступлений и убийств. Судя по всему, начало этой истории положила экстравагантная затея какого-то умника, которому хотелось позабавиться за чужой счет. Не важно, что именно его к этому подвигло: скука, злость или просто желание кого-то поразить. Ясно, что «Ищеек» он использовал как марионеток. Но потом все пошло не так. Спланировал ли он свое первое убийство или оно произошло случайно, как следствие сделанных ранее шагов? И зачем ему было нужно новое убийство (если это было убийство)? Чтобы избавиться от улик — если Руперт что-то знал — или просто из циничного расчета, чтобы сбить с толку следователей? Даймонд склонялся к последней версии. Очевидно, преступник инсценировал самоубийство Руперта, которого замучила совесть. Иными словами, чтобы подвести черту под следствием. Но это не сработало. Десять минут спустя Даймонд вошел в галерею «Вальсингам», где незнакомая блондинка с короткой стрижкой сообщила, что у Джессики сегодня свободный день. С едва заметной улыбкой женщина добавила, что Эй Джея тоже ждать не стоит. — Не знаете, где их можно найти? Это очень важно. — Он показал свое удостоверение. — Попробуйте позвонить им домой. Можно с нашего телефона. Номер Джессики, как и следовало ожидать, стоял на автоответчике. Даймонд повернулся к блондинке. — У вас есть телефон Эй Джея? Она покачала головой: — Наверно, они ушли на прогулку. Они часто гуляют вдоль канала. — Канал чертовски длинный.