Попытка заболтать старого лича не увенчалась успехом, поэтому я сейчас лихорадочно соображал, какая же тема способна его задержать. Судя по всему, Древний был достаточно тщеславен и кичлив, и единственное, что могло его отвлечь, это тщательное вылизывание костлявой некромантской задницы. Что ж… повосхищаюсь им еще немного, а чтобы Темный ничего не заподозрил, сделаю это вполне натурально… – Прошу, ответь, Жрец, как тебе удалось породить таких величественных созданий? Древний обернулся назад, прослеживая направление моего взгляда, и второй раз за нашу встречу я почувствовал его эмоции. В этот раз это было жгучим самодовольством, замешанным с ощущением собственного превосходства. Повернувшись обратно ко мне и одарив меня покровительственной улыбкой, он шагнул ближе и сорвал с меня окуляры прибора ночного видения. И я вдруг обнаружил, что Тьма больше не застилает мне взор, потому что вокруг Древнего простирается абсолютно чистое пространство, словно Сила боится к нему приближаться. – Нравится, Адепт? – Очень… – к своему лютому ужасу, я осознал, что ни капли не покривил душой. Эти могучие звери действительно будили во мне восторг и восхищение, от которых мне самому становилось не по себе. Я понимал, что испытывать благоговение перед такими монстрами может только человек с основательно протекающим чердаком, но ничего не мог с собой поделать. Любая здравомыслящая личность должна была бы ужасаться и желать сбежать без оглядки от этих созданий, но не я. Мне хотелось подойти к ним, прикоснуться рукой к перевитым канатами жил и мышц лапам, почуять свирепую мощь, скрытую в анатомически идеальном теле… Черт, видимо я и правду окончательно свихнулся с этим Даром… – Ха-ха, Адепт! – Древний отчего-то искренне развеселился. – Теперь-то я вижу, за что тебя полюбила Морта! Я-то опасался, что ты лишь очередной трусливый бездарь, но нет, ты просто еще не понял своего призвания. Преобразование плоти – вот твоя настоящая страсть! И это прекрасно, потому что таких малышей, – его палец указал на ближайшего к нам двухметрового «малыша», – тебе предстоит сделать очень много! А потом, когда я посчитаю, что ты готов, ты пойдешь еще дальше. У меня, к несчастью, совсем нет времени заниматься преобразованием, не говоря уже о том, что меня это крайне утомляет. А, так вот зачем я ему был нужен… заниматься нудной и рутинной работой, бесконечно долго производя для армии Древнего элитных бойцов. Сам он, очевидно, не горел желанием заниматься подобным, о чем не преминул сообщить прямым текстом. Что же, если пошел такой разговор, то грех будет не попытаться понять свою ошибку, почему большинство моих Измененных не дожили до финальной трансформации. – Прости, учитель, но я боюсь, что не справлюсь с твоим заданием. – Я попытался максимально искренне изобразить сожаление, а сам начал думать о Вике и нашем с ней расставании, чтобы мои чувства и внешний вид не сильно расходились друг с другом. Надеюсь, это поможет обмануть некроманта. – Из многих десятков Приспешников до преобразования я сумел довести только четверых. Я не очень силен в этом, ведь некому было указать на мои ошибки… – Не беспокойся, Адепт! – Жрец положил мне руку на плечо, словно пытался приободрить, но добился только того, что от его прикосновения по моему телу прошла волна ужаса и холода. С огромным трудом, но я сдержался, чтобы не поежиться. – Все приходит с опытом! Просто внимательно слушай своих Приспешников, они сами тебе подскажут, как сделать так, чтобы преобразование завершилось удачно. И если будешь следовать этому простому правилу, в конце концов, ты сможешь создавать из мертвых тел нечто новое! Ты породишь своего первого истинного Морфа! Подумай, Адепт, хоть мы и считаемся властителями смерти, но тоже способны давать жизнь. – А они что… живые? – Удивление в моем голосе было столь велико, что мне не пришлось даже ничего изображать. Я действительно был поражен. – Естественно! Меня пугает твое невежество! Если ты уже имел дело с Морфами и не понял этого, что же ты за Адепт?! – Но… – я попытался оправдаться и придумать какой-нибудь аргумент, – я ведь видел, как их калечит пулями и взрывами, но они не спешили умирать. – Ну и что? – Последовал невозмутимый ответ. – Ты, как минимум, один раз уже побывал в могиле. Но ты ведь все еще считаешь себя живым? – Хм-м… пожалуй. – Мне пришлось нехотя признать слова Древнего, ведь я действительно не считал себя трупом, но тогда выходит, что… – Но учитель, ведь тогда получается, что Измененн… э-э-э, я хотел сказать, Морфы, похожи на нас? – Тьма, что за вздор ты говоришь?! – Возмутился некромант, снова выплеснув в пространство свое раздражение. – А горшок похож на гончара, вылепившего и обжегшего его? Мертвая плоть – это наша глина, Адепт, и мы лепим из нее то, что нам нужно. Да, пусть некоторые особи Морфов при определенном мастерстве создающего их Жреца и смогут самостоятельно охотиться и поглощать Тьму, но это едва ли не единственное, что нас с ними роднит. – Но… – попытался я задать очередной вопрос, поскольку тема для меня была до дрожи интересная. – ХВАТИТ!!! – Вопль Древнего, как мне показалось, напугал даже его Измененных, настолько гневно и зло он прозвучал. Мне едва хватило выдержки, чтобы позорно не подпрыгнуть от этой неожиданной резкой вспышки. Матерь Божья, да он же сам сумасшедший… на короткую долю секунды, но Жрец все-таки раскрылся мне. Его чувства, эмоции, желания… это хаотическое нагромождение просто не может быть порождением здорового разума. Я не могу описать это словами, это нужно почувствовать, но, похоже, столетия в узилище оставили и на этом существе свой неизгладимый отпечаток… – Довольно глупых вопросов, твое любопытство может подождать! Пойдем со мной, у меня для тебя есть много работы, ученичок… Когда Темный снова направился к храму, увлекая за собой и меня, в наушнике раздался долгожданный голос Третьего: – Беспилотник на подходе, рви когти оттуда! Ну, слава богу… сейчас все должно решиться. Глава 2 После доклада бойца, мне даже показалось, что я сумел расслышать в небе шум турбин летящего беспилотника. Теперь передо мной в полный рост вставала иная проблема – как мне, собственно, быть? Оставаться рядом с Древним нельзя, иначе горящая начинка камикадзе меня испепелит вместе с ним. Дать дёру? Даже не смешно. Его Измененные меня нагонят, как стоячего. От них я не успею смотаться даже под ускорением. Вот же зараза! И что мне делать? Стоять и ждать, пока нам на головы уронят полыхающий гостинец?! Видимо, подобные мысли отпечатались в моем ментальном теле, потому что некромант вдруг остановился и с подозрением посмотрел мне прямо в глаза. – Что ты задумал, Адепт? – Пророкотал он, топя меня в непроглядном мраке своего жуткого взгляда. – Я чую исходящий от тебя смрад предательства… Чужие тонкие пальцы с небывалой силой сжались на моем локте. Внешность оказалась обманчивой, и на деле субтильное тело некроманта скрывало в себе поразительную мощь. Даже не знаю, сумею ли вырваться из его мертвой хватки… – Избавить мир от тебя, Темный, – прямо ответил я ему. – Тебе не место среди людей. На некоторое время я ощутил, как мое сознание затапливает какое-то неописуемое чувство. Восторг, гордость, уверенность в том, что я наконец-таки совершил правильный поступок. Все это смешивалось во мне в бурный коктейль и вытесняло страх перед древним чудовищем. Мои слова были предельно искренни, и от этого откровения древняя тварь прямо-таки забурлила возмущением. Я вдруг ощутил себя воином – Божественным Ветром, который готовился пожертвовать собой, чтобы одолеть врага, и это чувство дарило мне небывалый покой. В кои-то веки мое человеческое начало взяло верх над жуткой тьмой, царящей во мне. Шум БПЛА становился все ближе, и я уже предвкушал, как на нас прольется раскаленный дождь из пламени, сжигая меня, а заодно и Жреца. Как Сила в наших телах взовьется терзающим вихрем, и как нестерпимая боль очистит разум от всего постороннего… Я был готов к этому и, можно сказать, жаждал именно такой развязки. Единственное, о чем я сейчас жалел, так это о том, что не увижу больше Вику, и что она вряд ли узнает, каким был мой последний подвиг. Мне неведомо, что люди сделают с нашими телами, бросят ли в действующий вулкан, погребут ли в самом глубоком кратере, а может и вовсе вышвырнут их в неизвестные космические дали, чтобы очистить планету от темной напасти. Но одно было очевидно, терпеть таких опасных соседей, как Темные Жрецы они рядом с собой не станут. И вот когда уже все внутри меня сжалось в ожидании агонии, ухмылка Древнего вернула меня из подобия транса в реальный мир. – Ты глуп, Адепт, чертовски глуп. И ты за это поплатишься! Я стоял и не пытался даже шевелиться, когда монстроподобные Морфы Жреца рванулись ко мне. А какой в этом смысл? Они бы все равно меня догнали, как бы быстро я не пытался от них уйти. Так что нам всем вместе предстояло в скором времени стать живыми факелами на этой площади. Но тут вдруг над нами раздался звук, похожий на хлопающий на шквальном ветру парус. Я задрал голову и с нарастающей тревогой смотрел на невиданное никогда ранее создание. Оно летело с такой скоростью, что должно было выглядеть для любого наблюдателя смазанной тенью, но я каким-то образом сумел разглядеть его в самых мельчайших подробностях и намертво запечатлеть в своей памяти каждый изгиб его тела. Это было чудовище раза в два меньше, чем обычные Морфы Древнего, но только вместо рук у него росли из плеч широкие кожистые крылья. Крылья столь огромные, что при необходимости тварь могла обернуться в них дважды, как в покрывало. Существо неистово махало своими конечностями, стремительно несясь наперерез подлетающему БПЛА, что шел под опасным углом прямо по направлению ко мне и некроманту. Похоже, теперь я понял, что имел в виду Жрец, когда говорил, что мертвая плоть для нас глина, а мы гончары. Это было яркой демонстрацией того, волкоподобная форма Измененных не являлась константой, а была лишь одним из множества вариантов преобразования. Но ведь тогда получалось, что Жрецы действительно могли придавать своим творениям абсолютно любую форму? Нужен воин для суши – вот тебе обычный Морф. Нужен хищник для неба – можно сотворить летучего монстра, как сделал это Темный. Потребуется хищник для воды – полагаю, и тут можно что-нибудь придумать, плавники там, или хвост. Такое открытие таило в себе просто невероятное количество перспектив использования Дара, вот только жаль, что обдумать их как следует у меня нет времени. Мои мысли прервал звук громкого столкновения в воздухе. На доли секунды я действительно выпал из реальности, настолько меня увлекли размышления на тему изменения плоти. А сейчас я словно в замедленной съемке смотрел как тварь, обняв своими гигантскими крыльями беспилотник, пикирует с ним вниз. Падали они, конечно, по-прежнему на площадь, вот только совсем не в нашу сторону. Все что мне оставалось при этом, это лишь надеяться, что боевой начинки БПЛА хватит, чтобы все здесь залить огнем… Летательный аппарат рухнул метрах в ста от нас. Полыхнувший взрыв раскрасил ночь в светло-оранжевые тона, сделав царящий на площади кошмар одновременно менее пугающим и более реалистичным. Старые колонны Святого Города содрогнулись от леденящего душу воя сгорающих замертво Кадавров и Приспешников, и даже древний некромант выглядел немного ошарашенным. Похоже, он хоть и ждал подвоха, но мы все равно сумели немного удивить его. Эх… жаль, что второго такого шанса он нам уже не даст, знай мы об этих летающих существах в его армии, могли бы придумать что-нибудь понадежнее… Пламя расплескалось на множество очагов, где ярче всего горело в месте падения беспилотника, но даже так до ближайшего столба огня от нас с Древним было шагов двадцать, а может даже и больше. От осознания, что попытка устранить Жреца провалилась, мое сердце ухнуло куда-то вниз. По телу словно бы прошла волна кипятка, выбивая испарину, и я понял, что целиком оказался в руках древнего чудовища… На смену этому безнадежному унынию пришла кипучая злость на самого себя. С чего это я вдруг решил сложить лапки и отдаться на милость фатума, не попытавшись переломить ситуацию в свою пользу? Почему я воспринимаю эту пыльную мумию, как что-то могучее и неприкасаемое? Почему я заранее сдался без боя, не попробовав даже затолкать древнюю мразь в огонь?! На-ка, выкуси вот это, ублюдок! Сейчас посмотрим, как хорошо ты умеешь летать! Пока Древний с затаенным то ли страхом, то ли возмущением смотрел на горящий неподалеку огонь, замеревв изумлении как простой смертный, я сделал короткий подшаг и перехватил держащую меня за локоть руку. Темный только и успел перевести на меня свой обжигающий взгляд, прежде чем подсечка и мощный толчок отправили его в непродолжительный полет. В этот нехитрый, но надежный прием я вложил все свои силы, всю свою ярость, весь свой страх и все желание поскорее покончить с этим кошмаром. Конечно же, я не допускал, что одним махом зашвырну врага на такое дальнее расстояние, чтоб он укатился прямо в пламя, но дорога в тысячу ли начинается с первого шага, как говаривали китайцы. Тело в белоснежных папских одеяниях пролетело метра два, и еще примерно столько же прокатилось кубарем по мощеной камнем площади. Это определенно был самый дальний бросок, который я когда-либо исполнял, однако как бы я идеально его не провел, моих скромных сил не могло хватить даже в теории для того, чтобы завершить эту схватку одним ударом. До огня оставалось расстояние еще в два раза большее, чем уже пролетел Древний, и теперь мне предстояло сделать все, чтобы эти две противоположности все-таки встретились. Начав набирать скорость, напрягаясь до треска в мышцах и связках, я ломанулся к Жрецу, намереваясь довести до конца то, что начал. Уже на бегу я поймал его полный испепеляющей ненависти взгляд, который встретил меня словно таран. Огромных усилий мне стоило преодолеть свой внутренний страх перед куда более могущественным противником. Не споткнуться, не потерять темп или вовсе не замереть в нерешительности, но я все же совладал со своим телом, выжимая из него все, на что оно было способно. И даже чуть больше этого. А в следующую секунду произошло поистине невозможное. Я сумел предвосхитить прыжок одного из несущихся на меня Морфов и увернуться от его жутких когтей. Представляете, да? Избежать смертоносных объятий зверя, способного за секунды разорвать меня в кровавые лоскуты. Зверя, по сравнению с которым мангуст движется не быстрее беременной одноногой черепахи. И все это в обычном своем состоянии, не будучи даже ускоренным чужой болью. Звучит просто невероятно, согласитесь? Однако, на самом деле, ничего сверхъестественного в этом не было. Я просто ждал этой атаки, так как предполагал, что именно она и будет первейшей. Эдакая большеподсознательная и рефлекторная, нежели осознанная попытка Древнего остановить меня. Что-то наподобие того, как инстинктивно вскидывает прямые руки нетренированный человек, когда ему в лицо летит кулак, только спроецированное на существо, способное объединять вокруг себя мертвецов в единый коллективный разум. Так что я, просчитав реакцию некроманта, нырнул вперед, прокатившись по камням, лишь долей секунды раньше, чем надо мной промелькнула смазанная тень Морфа. И даже несмотря на то, что я был готов к такому повороту, монструозные бритвенно-острые когти оставили мне на спине глубокие борозды, вспахав плоть до самых костей. Сделав перекат и вскочив на ноги, не сильно потеряв в скорости, я оказался буквально на расстоянии одного прыжка от некроманта, который уже почти поднялся на ноги. Лови, скотина, с двух ног… по-македонски. Не дожидаясь пока Измененные снова попытаются мне помешать, я оттолкнулся от земли и со всей доступной мне силой распрямил колени, залепив Древнему обеими ступнями прямо в грудь. И лягнул его, скажу я вам, весьма качественно, не всякий конь бы так сумел. Так что жутчайший некромант, гроза средневековья, истребивший в свое время половину Европы и получивший за это прозвище Черный Мор, тот, кем матери пугали своих детей, в очередной раз совершенно не величественно закувыркался по мощеной площади. Он стал к огню гораздо ближе, и все что мне требовалось сделать сейчас – это один единственный финальный рывок, чтобы зашвырнуть его в беснующееся пламя. Вот только Жрец не собирался позволять мне допинать себя до разверзшейся раскаленной геенны. Едва я снова оказался на ногах, то увидел, как в нашу сторону мчится еще четыре расплывающихся на фоне жаркого огня силуэта. Чертовы Морфы… они слишком быстрые, и порвут меня гораздо раньше, чем я преодолею эти жалкие метры, разделяющие нас с некромантом… Мой мозг лихорадочно соображал, за секунду успевая анализировать сотни возможных вариантов развития событий. Я еще никогда не мыслил на таком пределе, и мне казалось, что еще немного, и из моих ушей повалит дым. Однако я неизменно приходил к тому, что мой забег завершался видением хохочущего Древнего, попирающего ногами мои разбросанные по камням внутренности, и его монстроподобными Измененными, что грызли мои кости, перетирая их в мелкий порошок. Я подступил вплотную к победе, но, тем не менее, оказался обречен. Если только мне сейчас не удастся ускориться. Агонизирующие на площади куски плоти почему-то не могли делиться со мной своей болью, и для моей нынешней цели оказались фактически бесполезными. Но что если… Не став тратить драгоценные мгновения на додумывание внезапно возникшей в голове мысли, я резко поднес ко рту свою руку. Зубы сомкнулись на большом пальце, и почти тут же сильная боль ворвалась в мой разум, наводя там хаос. Раздавшийся мгновением позже хруст кости был последним, что я услышал, потому что опустившаяся на мои плечи тяжесть уплотнившегося воздуха перестала служить проводником для звуков. Да! Да, черт подери, я сделал это! Я снова сумел покорить свою боль и заставить ее работать себе на пользу. Правда, пришлось для этого кое-чем пожертвовать, потому что жжение в распоротой спине почему-то не желало мне служить так, как мне того хотелось… Бросив быстрый взгляд на кровавый огрызок, что теперь красовался на моей ладони вместо пятого пальца, я прогнал прочь опаску и сожаления. Отступать сейчас было нельзя, и для победы я намеревался сделать все, что только возможно. Отыскав глазами мчащихся мне наперерез Морфов, я продолжил свой короткий, но такой важный забег, только теперь у меня появилось если не преимущество, то хотя бы призрачная возможность сравняться с чудовищами по скорости реакции. Всего пятнадцать метров. Ничтожное, по сути, расстояние для человека. Но сколько сил я потратил на то, чтобы его преодолеть, было известно одному только богу… Так, наверное, даже марафонцы не выкладываются на сверхдальних дистанциях. Вперед, только вперед… Первый Измененный прыгнул на меня, растопырив ужасные лапы, словно пытался обнять. И мне, чтобы не менять траектории, пришлось снова тесно познакомиться с его когтями. Они чиркнули меня по правому виску и уху, противно скрежетнув по черепу, но на этом успехи Морфа и окончились. Гигантская туша пролетела мимо, расчерчивая свой полет маленькими красными каплями моей крови, красиво играющей отсветами огня, и небольшими лоскутками кожи. А я, не жалея себя, все мчался вперед. Только вперед… Уворачиваясь от зубов и лап трех оставшихся на моем пути Измененных, я ощутил себя звездой американского футбола, что в одиночку прорывается к полю соперника, чтобы сделать тачдаун. Вот только на счету сейчас стояло нечто несоизмеримо большее, чем победа в спортивном состязании, да и за моим прорывом наблюдали не тысячи телезрителей и сотни глазков телекамер, а только лишь один перепуганный солдат и несколько его командиров. Чужие монстры все еще были быстрее меня, но уклоняться от их бросков оказалось не так уж и сложно, как могло показаться. Очевидно, что ни они, ни их властитель не имели такого опыта в контактных видах спорта, какой был у меня. И уж тем более никому из них не доводилось уклоняться от летящих пуль, сидя на спине Морфа. Так что обыграть их мне удалось без серьезных для себя потерь. Избежав когтей всех Морфов и получив за это в награду распоротую до самого уха щеку и откромсанный кусок кожи на лбу, я оказался с Древним один на один. Клянусь своим проклятым Даром, я увидел в бездне его темных глаз истинный страх, когда он повстречался со мной взглядом! Вряд ли его напугал мой внешний вид, хотя, должен признать, запятнанный кровью и свежими порезами, зрелище я сейчас являл собой то еще. Болтающиеся куски плоти вместо одного уха, разорванная щека, придающая лицу выражение демонической ухмылки, располосованная когтями окровавленная одежда и горящие фанатичной уверенностью глаза. Подобный облик мог напустить страху на кого угодно, но мне все равно не верилось, что древнюю тварь, видевшею смерть миллионов, можно было удивить таким. Губы Жреца медленно двигались, и мне показалось, что они произносят слово «Невозможно», хотя и поручиться за то что это не было игрой моего воображения я бы не смог. И когда до некроманта оставалось сделать всего один прыжок, в моем мозгу раскаленной докрасна заклепкой возникла мысль: «А почему он сам не ускорится, пользуясь моей болью?» Нет, его движения определенно стали быстрее, но все же сильно не дотягивали до той скорости, которую разогнал в своем теле я. Не то чтобы это было важно прямо сейчас, когда мы оба стояли на самом краю огненного безумия, но все равно любопытно… Поразмыслить над этим и докопаться до причины столь странной реакции я не успел, потому что мои ноги, действуя отдельно от разума, уже сделали мощный толчок, отрывая меня от каменной брусчатки и отправляя тело в стремительный полет. Я полетел вперед с такой скоростью, что встречный поток воздуха разорвал мне раненную Морфом щеку, превратив нижнюю часть лица в кровавую кашу. Но я не обратил на это внимания, поскольку был готов заплатить за победу и куда большую цену… Врезавшись всем своим весом в фигуру, закутанную в белую сутану, я обхватил ее руками, не позволяя некроманту вырваться. Возможно, я даже что-то кричал при этом, в состоянии ускорения определить было сложно. И именно вот так, в обнимку, оба врага всего человечества полетели прямо в объятия жаркого беспощадного пламени. Глава 3 Едва огонь коснулся моей кожи, еще даже до того, как по нервным окончаниям пронеслась парализующая агония, я выпал из реальности. Несмотря на то, что пламя терзало мое тело так сильно, как не терзало ничто в этой жизни, из состояния ускорения меня выбросило мгновенно. Эту боль я уже не мог себе подчинить. Я ощущал себя так, словно в каждой клеточке моего тела сейчас бушевало торнадо из сгорающей Силы. Теперь-то уж точно я завопил не своим голосом от боли и страха, в первую же секунду пожалев, что совершил подобную глупость. Но трепыхающееся подо мной тело Древнего все-таки дарило крохотное, но успокоение. Я… сумел… я… смог… Темный Жрец тщетно пытался биться в моем захвате, испытывая такие же нечеловеческие муки, как и я, но не имел ни малейшей возможности высвободиться. Я чувствовал, как сгорают поистине невероятные объемы энергии, и как бьется в бешеном припадке безумия его Дар, требуя прекратить пытку. Хотя, откровенно говоря, тут я мог заблуждаться, и источником этих ощущений вполне мог служить и я сам. Сложно уверенно о чем-либо судить, если ты в этот момент сгораешь заживо.