– Покажи мне всю свою настоящую силу, – произнесла «Святая» ухватившись за ворот моей майки. – Прямо сейчас! «А ты, тётенька, та ещё затейница», – мысленно хмыкнул я, мельком заметив покрасневшую до острых кончиков ушей мордочку Яны, наблюдавшей за нами из-за внутренних ворот. – Ну… ладно. Почему бы и нет? Только жду от тебя в ответ того же. – Договорились… – ответила она и я открыл седьмую чакру, правда, Ву Шу так томно застонала, что я тут же её захлопнул, а затем и вовсе поспешно слез с тела женщины. Глядя на меня мутными глазами и не шевелясь, а скорее копошась, как перевёрнутая на панцирь черепаха, она вздохнула и расслабилась, как после оргазма. «Жуть что твориться!» – я с опаской посмотрел на Святую – не померла ли? – Потрясающе… – прошептала Ву Шу и блаженно потянулась. – Верховный Диктатор и Наддуховный Император Неба, Земли и бесконечного Дао… Другими словами я услышал через лингва-модуль обычную для местных, непонятную фигню, и, усмехнувшись, помог леди подняться. После чего, когда всё ещё глядя на меня масляным взглядом, она смогла сосредоточиться и вздёрнула бровь, я не удержался и всё же сказал: – Вот право слово, мне порой кажется, что Вы все начинаете нести откровенную околесицу, просто компонуя в случайном порядке круто звучащие слова! – усмехнулся я. – Что, прости? – удивлённо переспросила она. – Ну… Вот ты сейчас сама сказала: Верховный Диктатор, Император, бла, бла, бла… – хмыкнув, я отступил на пару шагов. – Как по мне, так просто – случайный набор слов. Как и все эти «Небесные колёса Ляньшаня» и прочие «Спиритические Таинственные Бесконечные Пагоды». – А!.. – женщина усмехнулась. – Поняла! Ты говоришь, про поэтическо-философское значение названий, которые для тебя, иностранца, кажутся странными? Не такими лаконичными, как ваши? – Ну… да, – я неуверенно кивнул, потому как считал, что белиберда, придуманная Наставником, проходит по той же категории, но открыто критиковать его на людях было бы откровенным хамством. – Хм! – святая задумалась. – Понимаешь ли, Ку Зи Ма… Ву-Шу единственная из наднебесников старалась называть меня настоящим именем. Хотя первый раз её трёхслоговый вариант лингва-модуль не разобравшись перевёл тупо в лоб: «Жестокий к своей лошади». Не шибко хорошее имечко для воина по местным понятиям. Именно тогда-то я, собственно, и понял, почему остальные предпочитали «Мастера Ли». – …Представь себе, что ты потратил годы и годы тренировок, чтобы укрепить своё тело и развить источник. Затем вышел на Небесный уровень и двинулся дальше, но новые зимы берут своё, а остановиться и отступить с выбранной дороги у тебя уже нет никаких сил, – Святая замолчала, глядя на меня, и я кивнул, показывая, что представил, и она может продолжать. – Наконец, ты вышел на божественный уровень и обрёл бессмертие, но ты уже стар и радости жизни, которые привлекают молодых, тебя уже не интересуют. Но и от одиночества, в котором провёл большую часть своей жизни, ты лезешь на стену. Твоим истинным спасением становится философия и ученики, в которых ты видишь продолжение себя и в которых желаешь оставить крупицу открывшихся тебе бесконечных знаний. Естественно, что каждое твоё слово, которое продолжатели понесут с собой в большой мир, должно быть наполнено мудростью и глубинной поэзией, смыслом и философией! – Я так понимаю, что сказанное – из личного опыта? – произнёс я, когда она замолчала. – Моя лаоши – божественная Ионг Си Дин, многое открыла мне во время обучения на горе Тянь Сяогун, – улыбнулась женщина. – Что ж. Я уяснил, – кивнул я и подмигнул. – Твоя очередь хвастаться. И она – похвасталась. Да ещё как. Сложив руки на груди в какую-то хитрую распальцовку, она прикрыла веки и засияла почти так же, как эльфийская богиня Иви. Ну, может быть чуть слабее, зато с явственными переливами тонких лучиков, вырывающихся прямо из её тела. Отдача энергии была, конечно, послабее, чем у ушастой воровки или герцога Сафронова, да и моя, можно сказать, энергоёмкость её значительно превосходила, но без сомнения это был примерно уровень неквалифицированного Аватара с аспектом «Звезда». Перешагнувшего разделяющий чакры барьер, но сразу же после этого застрявшего на пограничном уровне. Демонстрация длилась секунды три-четыре от силы, а затем Ву Шу расслабилась и иллюминация выключилась. – Думаю – хватит, – произнесла она и усмехнулась. – Мы и так с тобой должно быть переполошили всех местных Ляо и великих, подошедших к пику Небесного уровня. Думаю, хозяину стоит готовиться к встрече незваных гостей. – «Звезда», значит, – хмыкнул я, пропуская её слова мимо ушей. – Что? – она вновь удивлённо посмотрела на меня. – Аспект у тебя – «Звезда»… – Звёздный… что? – Нет, – медленно покачал я головой, вспоминая объяснения профессора Жаксылака Эргалиевича Аменгельды касательно моей «антиматерии». – Именно «Звезда». «Звёздные аспекты», они же «Космическая группа» – это немножко другое, пока не изученное наукой. А у тебя нормальный световой аспект третьего уровня, так называемой «Небесной группы» из подразряда энергетических... – И ты ещё говоришь, что наши названия звучат для тебя странно! – покачала она головой. – Другими словами, – крякнул я, гадая, что же напереводил ей лингва-модуль, да и наука здесь вряд ли дошла до подобных теорий. – Вот мы видим звёзды на небе. А точнее, их свет, который, по сути своей, не является их материальной составляющей. Вот твой аспект – часть этого самого света, пропущенного через океан сансары. Так понятно? – Ну… не совсем. Что такое «ас-пе-кт», – по слогам выговорила она слово, которое искин в виде его чисто научно-прикладного значения просто не переводил. – Приоритетная форма сансарной энергии, наиболее легко проходящая через твои чак… э-м... источник, – на лице женщины вновь отразилось непонимание, и тогда я предложил: – Давай я попозже тебе объясню эту тему подробнее. Скажи лучше, что ты можешь сказать о нашем спарринге? – Тебе в срочном порядке нужно учить другой боевой стиль! – уверенно, тоном многоопытного сенсея, точно знающего то, о чём он говорит, огорошила меня Святая. – Нет, не пойми меня неправильно, мальчик. То, что ты умеешь сейчас – драгоценная жемчужина, которую следует развивать, хранить и беречь всю жизнь… но этого – мало. Столь глубокие познания в одном единственном деле, одновременно и твоя сила, и твоя слабость… «Вот так вот! Здравствуй, попа, новый год! – слушая наставления в миг ставшей серьёзной Ву Шу, я даже как-то приуныл. – А ведь в чём-то она, наверное, даже права… по-своему. Вот вернусь домой, запишусь в секцию бесконтактного айкидо. А что? Народ любит подобную хореографию». – …так, что если ты позволишь мне называть себя твоей лаоши и сопровождать вас с Ян-Селис, то я готова научить тебя искусству «Полуночного лотоса», – тем временем выдала Святая и, заметив моё выражение лица, банально прослушавшего большую часть монолога, нахмурилась и поторопилась добавить. – Я понимаю, что о «Лотосах» обычно говорят как о чисто женских техниках, но поверь мне – это не так… Видимо подумав, что этого мало, она продолжила увещевания. – Да и с лаоши ранга Святой, тебе на Императорском Турнире будет куда как легче в том змеином гнезде, которое у нас называется столицей! – Да… Я как бы молчу. Всё лучше, чем бесконтактное айкидо, – пожал я плечами, гадая о причинах её желания отправиться вместе со мной, но и не думая отказывать, памятуя то уважение, которое оказывали Ву Шу горожане. – Я, в общем-то, не против унисекса… вот только… у меня как бы источника-то вашего нет. – Хм… – она, прикусив губу, внимательно осмотрела мои чакры и как-то неуверенно произнесла. – Ну… придумаем что-нибудь… Именно этот неловкий момент выбрал господин Багуа чтобы вернуться домой в сопровождении некоего субтильного азиата в серой длиннополой рубахе не первой свежести, за которым ездил на рикше в другой конец города. Незнакомец оказался немного-ни-мало местным «горшечных дел мастером», чем-то обязанным хозяину особняка, а потому именно на его плечи и решено было возложить основную нагрузку по становлению работ на нашем предприятии. Тем более, как выяснилось немного позже, горшечник сильно задолжал то ли клану «Бжень», то ли «Хрень», и если бы не я со своими идеями, то непременно попал бы в рабство одной из состоятельных семей, целенаправленно разорившей его маленькое предприятие. Потому как успешных и богатых, а так же очень свободолюбивых, но не имеющих возможности защитить себя, здесь, как и во всех мирах, пожирали сильные. Ну а наш чинуша, вспомнив о нём, выступил в роли спасителя, банально купив себе раба вместе с его семьёй. Вот такие вот выверты местного сознания среди простолюдинов – с одной стороны, мастеровой всеми силами пытался избежать подобной участи, а с другой – радостно ломанулся под руку другого господина. Уж не знаю, что он там ему наобещал, но расстроенным он не выглядел, скорее даже наоборот. А ещё в разговоре участвовал внезапно появившийся у нас компаньон. Естественно, им была Ву Шу, и не то, чтобы она сама навязалась, хотя, конечно, истинно женское любопытство имело место быть. Здесь, к моему удивлению, постарался господин Багуа, буквально бухнувшийся на колени в ноги Святой и просивший разделить с нами дело, приняв во владение одну долю из его двух. Мне оставалось разве что удивлённо головой покачать, потому как мы даже не дошли ещё до дележа шкуры неубитого медведя, а он уже взял себе пятьдесят процентов, оставив мне вторую половину. А я ведь уже приготовился торговаться, помня, как на Земле любили это дело разномастные азиаты. Но здесь в подобных вещах это было то ли не принято, то ли сказывалось уважение к статусу мастера боевых искусств. – Ты… знаешь секрет фарфора? – круглыми глазами уставилась на меня женщина. – Угу… – кивнул я. Я действительно знал рецептуру приготовления фарфора. Так называемого «Костяного», изобретённого в Англии примерно в середине восемнадцатого века. И нет, я никогда в жизни ничем подобным не занимался. Не слепил своими руками ни одной глиняной поделки, не участвовал на ремесленных формах в обсуждениях разномастных интернет-экспертов и не занимался историческим реконструированием. Другими словами, был полным дилетантом в вопросах керамики и никогда не горел желанием узнать о том, как делают тарелки и кто обжигает горшки. Да хоть боги – мне без разницы! А вот книжками фантастической направленности – я увлекался. И так уж получилось, что во время полёта в Америку, мне довелось послушать опус некоего Е. А. Васина об очередном хроно попаданце, провалившимся в Россию эпохи Елизаветы Петровны. Если опустить частности, например то, что похоже автор фанател от этой русской правительницы, начавшей в стране эпоху просвещения, главный герой книги занимался, в общем-то, привычным для этого типа персонажей делом. Рутинно прогрессорствовал, поднимая в очередной раз Россию-Матушку с коленочек и изо всех сил гнобил англичанку, то есть пакостил Великобритании. Посол которой со всеми его тайными агенти всё никак не могли его окончательно убить. Ну и, естественно, что сам он был магом из нашего времени и, конечно же, у себя дома, имел огромную мастерскую, в которой сам и делал станки, и варил булат, и ковал сабли, и клепал фузеи, и точил многозарядные винтовки, параллельно починяя примусы. Всё, естественно: «по оригинальным технологиям того времени»! И вот так случилось, что по сюжету, примерно в сорок пятом году восемнадцатого века, его, как видного промышленника с каким-то там титулом, пригласили к императорскому двору. Естественно, встал вопрос, что же подарить Её Величеству, и писатель не придумал ничего лучшего, как выбрать для этой цели огромный сервиз на пятьсот персон с необычайной красоты росписью. Когда и как герой успел наклепать такую прорву посуды, автор подобными мелочами не заморачивался, зато почти на две главы растянул эпизод о том, как ловко персонаж «опередил» англичан в открытии «костяного фарфора», и как, собственно, он его делал. Расписав при этом полную рецептуру как самой смеси, так и глазури. А я вот – запомнил, и коль так уж случилось, не против был повторить сей «подвиг». Пусть даже в этом мире нет Британской Империи. – Вот такие вот дела, – закончил я объяснения того, какие ингредиенты нам нужны и что именно с ними предстоит делать мастеру-горшечнику. В наступившей тишине вокруг обеденного стола в самой дальней комнате особняка, было слышно как позвякивают трубчатые колокольчики, висевшие в соседнем помещении. Если с белой глиной – каолином, проблемы не предвиделось, то с кварцем и полевым шпатом ожидаемо появились сложности. В первую очередь потому, что наднебесники таких умных слов не знали, а я в душе не представлял себе их местных названий. Определённую сложность представляло ещё и то, что сам я в геологии ни бум-бум и мог только приблизительно сказать, как выглядят эти минералы. На помощь пришёл искин лингва-переводчика. Нет, он не совершил чудо, и не «выдумал» нужные мне слова на местном языке, и даже не дал полной и точной справки из «Лорапедии», как сделал бы это в нашем мире, войдя в сеть. Просто, благодаря модулю пространственного сканирования, встроенного в систему обучения и заполнения лингва-пакетов, искин мог дать точное русское название любого объекта, на который мне вздумается ему указать. Так что дело оставалось за малым, собрать доступные образцы соответствующие данному мною расплывчатому описанию и пройтись по ним с коробочкой переводчика. Когда же вопрос коснулся последнего ингредиента… – Пережжённые кости… – нахмурившись произнесла Ву Шу. – Что? Какое-то религиозное табу? – опасливо спросил я, памятуя о «особом» отношении в земных китайцев к скелетам и прочим костякам. – Да нет… – качнула головой женщина. – Просто, я подумала, а не лучше ли нам использовать для этого дела кости духовных и демонических монстров? Тогда, возможно, продукция нашего предприятия получит ещё и необычные духовные свойства, а потому будет цениться ещё выше. Нам с тобой, Ку Зь Ма, покуда господин Багуа и горшечник Ку Шу будут собирать другие образцы, ничего не стоит прогуляться в дикие духовные земли острова, отловить с десяток различных чудовищ и поэкспериментировать с ними. В любом случае, всегда потом сможем вернуться к козлам и коровам, как делают у вас на родине. – А здесь что? Есть дикие земли? – удивился я. – И что? И… в чём, собственно, их-то «духовность»? – Мастер Ли после прибытия ни разу не выходил за пределы нашего города, – пояснил господин Багуа. – Вот мы и сходим, – многообещающе сообщила Святая. – К тому же нужно собрать ингредиентов на пилюли для моего нового ученика! – Э… – я даже слегка запаниковал. – А может быть, без расширяющих сознание веществ обойдёмся? Глава 4 Запрыгнув с разбега на поросший мхом влажный ствол поваленного дерева, я не стал гасить скорость, лишь сгруппировался и проскользил по нему через ручеёк и, спрыгнув на землю боковым сальто, помчался вдоль берега, следуя за летящей над кронами Ву Шу. Средство передвижения у моей новоявленной учительницы было модели «облачко обыкновенное», на котором она скользила по воздуху словно заправский гравискейтер. Только куда как изящнее, в частности из-за развивающегося платья и халата. Кстати, сейчас она меня обгоняла — всё-таки совсем переходить на сверхскорость мне не хотелось. Сразу вспоминался лысый Фридрих, а точнее то, что случилось с его супергеройским костюмчиком после того, как он исполнил подобный фокус во время нашей дуэли. А здесь – всё-таки лес, пусть и фэнтезийно-азиатский, а я не Инна и не Нина — укреплять собственные шмотки не умею, а тот, кто собирал меня в дорогу, подобной ерундой не заморачивался. И всё же Святую нужно было догонять. А потому, слегка разогнавшись, я подпрыгнул, перевернувшись в воздухе, оттолкнулся ногами от ствола и выпущенным из пушки снарядом рванул к следующему. Пропрыгав так несколько раз, я вылетел на небольшую лужайку, оказавшуюся прямо перед каменным трамплином уступа высокого утёса. Кувыркнулся и, встав на ноги, мгновенно взял максимальную для такой дистанции скорость, после чего, раскинув руки, ласточкой прыгнул в пропасть, услышав удаляющийся грохот обваливающегося мыса скалы. – Я всё же не понимаю почему ты не можешь летать, — произнесла Ву Шу, пристраиваясь рядом. – На твоём-то Императорском уровне… – Рождённый ползать – летать не может! — усмехнувшись, попробовал отбрехаться я. — Зато делает это профессионально! – Опять хохмишь над своей лаоши, ученик! — Святая сделала вид, что обиделась. -- Я ведь говорю серьёзно. – Летать я на самом деле умею, – вздохнув, ответил я. – Далеко, но скорее всего, не долго. Секунд семь, после чего либо миру придёт хана, либо часть континента накроется. В нашем случае – этот остров. – Хм! – женщина вдруг нахмурилась. – Это твоя проблема этого… Аува-тра из твоего мира?