– Это кто-то из его осведомителей. Брунетти задумчиво потер нижнюю губу левой рукой. Он не спешил отвечать, давая себе время подумать. – По-моему, странно, что этот осведомитель узнал о деятельности квестуры нечто такое, о чем никто из нас, сотрудников, похоже, и не подозревал. – И после короткой паузы добавил: – Можно задать этот вопрос синьорине Элеттре! – Я хотел сначала поговорить с вами, – сказал Патта, и дальнейших объяснений не последовало. Брунетти кивнул, как будто понял ход начальственной мысли. Скорее всего, Патте не хотелось делиться с синьориной Элеттрой подозрениями, которые могут оказаться беспочвенными. – Этому осведомителю можно верить? – спросил комиссар. – А мне откуда знать? – возмутился Патта. – Я информаторами не занимаюсь. Инстинкт бюрократического самосохранения подсказывал Брунетти: молчи. И он прислушался к внутреннему голосу. Развел руками, согласно кивнул и только потом произнес: – Возможно, кто-то нарочно распускает эти слухи, чтобы создать некую напряженность между лейтенантом и коллегами? Несомненно, в коллективе он на особом счету. – После короткой паузы, пока начальник обдумывал его предыдущую ремарку, комиссар сказал: – Я бы оставил оба этих слуха без внимания, синьоре. Если, конечно, вам интересно мое мнение. Патта неловко заерзал на стуле или это ему показалось? Брунетти выждал с полминуты, продемонстрировав тем самым уважение к начальству, и встал. – Виче-квесторе, если у вас больше нет вопросов, мне лучше вернуться в свой кабинет. 3 Брунетти притворил за собой дверь и повернулся к синьорине Элеттре в надежде узнать от нее подробности дела. И удивился, увидев рядом с секретаршей Вианелло. Тот стоял, склонившись к ее монитору и на что-то указывая. – А, теперь я понял! – с уважением произнес инспектор Вианелло. – Это так просто! – Он кивнул и, довольный собой, отошел от компьютера. – Я дважды пытался это сделать, но не замечал очевидного. Синьорина Элеттра переключила внимание с экрана на Брунетти и вопросительно вскинула брови. Комиссар улыбнулся и помотал головой. – У виче-квесторе всегда есть о чем рассказать. – И, убедившись, что они его внимательно слушают, добавил: – Теперь дотторе[14] Патта подозревает, что кто-то в квестуре сливает информацию на сторону. Любопытно, как отреагирует на эту новость Вианелло… Но инспектор промолчал, и Брунетти добавил: – Наверное, насмотрелся шпионских фильмов. А может, не он, а лейтенант. Эти сплетни принес ему Скарпа. Синьорина Элеттра отвернулась к монитору. Нажала какую-то клавишу, закрывая лишние окна, потом еще одну – и на экране появилась первая полоса Il Gazzettino, тот самый номер, который комиссар читал утром в речном трамвайчике. Секретарша прочла пару строк, глянула на Брунетти и снова сосредоточилась на статье. Синьорина Элеттра не стала ничего комментировать. Про себя Брунетти удивился: как же так? Обычно слухи ее очень даже интересовали. Или на лейтенанта Скарпу ее любопытство не распространяется? Вианелло недоверчиво хмыкнул: – Можно подумать, то, чем мы тут занимаемся, большой секрет. Небрежно, не отрывая глаз от экрана, синьорина Элеттра спросила: – А виче-квесторе не сказал, какую конкретно информацию слили? Брунетти посмотрел на дверь кабинета Патты и вскинул обе руки, повернув их ладонями к синьорине. – О том, что лейтенанта Скарпу в квестуре, скажем так, не слишком любят. О той, второй, предположительной утечке он не упомянул – счел это несущественным. Имя лейтенанта Скарпы привлекло внимание синьорины Элеттры. Внезапно улыбнувшись, она посмотрела на Брунетти и сказала: – Кто бы мог подумать! Комиссар засмеялся: – Именно так я и ответил начальству. – Нам что, больше делать нечего, кроме как волноваться за лейтенанта и из-за того, что кто-то там о нем рассказывает? – спросил Вианелло. Брунетти уже собирался уходить, но любопытство все же взяло верх, и он спросил: – Чем таким интересным вы тут занимались, когда я вышел из кабинета Патты? Вианелло с секретаршей переглянулись, и инспектор сказал: – Расскажите лучше вы, синьорина! Я это переживу. Я – мужчина. – Решали задачку, которую сыну инспектора задали на дом, – ответила синьорина Элеттра. – Мой Лу´ка углубленно изучает компьютерные технологии, – пояснил Вианелло. – Учитель дал им задание, и сыну никак не удавалось его выполнить. Я решил сделать это сам, тем более что в квестуре компьютеры и программы помощнее. Подумал, что у меня получится… – И?.. – спросил Брунетти, предугадывая ответ. – Задачка оказалась мне не по зубам, – пожал плечами Вианелло. Синьорина Элеттра перебила его: – Я провозилась с ней довольно долго, пока не поняла, что к чему. – Она посмотрела на инспектора. – Лука ее решил? Тот засмеялся. – Я спросил за завтраком, и он сказал, что ночью его осенило, он встал и решал задачу до тех пор, пока не получил ответ. Вианелло улыбнулся, потом вздохнул. – И он совпал с нашим? – спросила секретарша. Брунетти отметил про себя это «нашим». Очень мило с ее стороны… – Не знаю, – сказал Вианелло. – Лука очень спешил. Пообещал рассказать за ужином. Их отвлек офицер Альвизе, внезапно появившийся в дверях. – Вот вы где, комиссарио! – выпалил он и козырнул, после чего привалился к дверному косяку, держась за сердце и тяжело дыша. Было ясно, что ему пришлось бежать по лестнице. Альвизе был самым низкорослым из сотрудников квестуры. Может, из-за этого ступеньки кажутся ему выше, чем остальным? – Там, внизу, женщина. Она хочет поговорить с вами, комиссарио! – не без усилия произнес он. – Не проще ли было позвонить мне, Альвизе? – спросил Брунетти. Лицо офицера окаменело, рука соскользнула с груди; казалось, он даже дышать перестал. На несколько секунд Альвизе застыл, как актер, подсвеченный софитами здравого смысла… Затем, придя в себя, пробормотал: – Знаю, дотторе! Но мне хотелось показать ей, что я понимаю: это важно. После этих слов Брунетти ничего не оставалось, как ответить: – Тогда возвращайся к ней и, если тебе не трудно, проводи ее ко мне в кабинет. Альвизе, так и не отдышавшись, кивнул, развернулся и убежал. Все трое молчали, пока его шаги на лестнице не затихли. – Почему вы всегда так добры к нему, синьоре? – спросила синьорина Элеттра. Брунетти ответил не сразу. Не то чтобы он как-то по-особому относился к офицеру Альвизе… – Потому что он в этом нуждается. Секретарша едва заметно кивнула. – Я буду у себя, – сказал Брунетти. Вернувшись к себе в кабинет, он постоял немного у окна, глядя на оплетенную виноградом стену виллы по другую сторону канала. То тут, то там листок отрывался и падал в воду. «Время отлива», – отметил про себя Брунетти. Будь он поэтом, он бы восхитился этой аллегорией умирания – листьями, уносимыми прочь неумолимой волной. Комиссар повернулся на звук шагов и увидел в дверях Альвизе, а за ним – женскую макушку. Посетительница была сантиметров на десять выше своего сопровождающего. – Комиссарио, – начал Альвизе, выразительно отдавая честь и отступая, чтобы женщина могла войти, – это синьора Кросера. Она хочет с вами поговорить.