В Одессу их переправили на транспортном самолете и высадили в аэропорту. Там добровольцы без труда пристроились на грузовичок, везущий какие-то консервы в район Приморского бульвара. Оттуда им следовало добраться до товарного порта, сесть на грузопассажирское судно испанской приписки под названием «Немезида» и не покидать его. Документы у них проверять не будут, все обговорено. «Почему это морское корыто назвали «Немезидой»? – подумал Донцов, в детстве увлекавшийся греческой мифологией. – Это ведь богиня возмездия. Кому они мстить собираются? А капитана корабля, грека с испанским гражданством, зовут Дракон Метикидис. Немезида, Дракон, грек с испанским гражданством и мы с нансеновскими паспортами. Какая-то нелепая мешанина несовместимостей, театр абсурда». Грузовик остановился возле ресторана «Маяк». У машины же нарисовалась парочка ловких парней в спецовках. – Слезайте, приехали. Нам товар разгружать надо, – сказал один из них, глядя на пассажиров, сидевших на коробках с консервами. Добровольцы покинули грузовик и прогулочным шагом двинулись вдоль Приморского бульвара. Одеты они были в новенькие, одинаково пошитые габардиновые костюмы. «Хорошо, что хоть цвет ткани разный, а то бы выглядели мы как инкубаторские цыплята». – Донцов криво усмехнулся. – Рыбки хочется и водочки чуть-чуть, – неожиданно сказал Джига и кивнул в сторону ресторана. – Зайдем, расслабимся перед дорожкой? – На корабле расслабишься. Там наверняка буфет имеется, – буркнул Донцов. – Мы у НКВД на крючке, а паспорта у нас чудные. Милиция мигом заинтересуется. «Немезиду» они обнаружили на пятом причале. По спущенному трапу сновали портовые грузчики с мешками на плечах. Ими командовал шустрый мужичок в мятом кремовом костюме и картузе с лаковым козырьком. – Нам бы с капитаном поговорить, – обратился к нему Донцов. – А вон он. – Мужичок махнул в сторону корабля. – Там, на баке. Капитан в белоснежном морском кителе стоял, опершись на планшир, и курил трубку. Донцов прошел вдоль причала к носу корабля и крикнул: – Мы пассажиры от Соколова. Кто такой Соколов, он понятия не имел, но эта фраза служила паролем. Капитан вынул изо рта трубку, бросил мимолетный взгляд на троих мужчин, стоявших у края причала, и заявил: – Проходите, вас пропустят. – Он тут же отвернулся от них и погрузился в раздумья о чем-то своем. Донцов был предупрежден о том, что с капитаном все обговорено, деньги уплачены, и вообще он очень любит Советский Союз. Пароход «Немезида» имел океанский статус и выглядел весьма солидно. В надпалубной надстройке располагались буфет и кают-компания, где пассажиры могли общаться, играть в шахматы, в карты, листать журналы, потягивая сок или пивко из бутылок. Добровольцы разместились в каюте с четырьмя спальными местами, как в купе пассажирского поезда. Они были предупреждены о том, что четвертого соседа у них не будет. Сей факт, конечно же, их вполне устраивал. Солейко сразу же ринулся в буфет. Там ему сказали, что наливать будут только после отплытия, но еду можно доставить в каюту. Дескать, отчалим только завтра утром, а кушать вам раньше захочется. Буфетчик изъяснялся на ломаном русском, они прекрасно друг друга поняли. Вскоре молоденький матрос принес в каюту жареную рыбу, зеленый лук, помидоры, кукурузные лепешки и кувшин с квасом. Поутру корабль отчалил и двинулся поперек Черного моря к турецким берегам. Добровольцы проснулись, изрядно зарядились в буфете и вышли на палубу. – Славное море, священный Байкал, – неожиданно пропел Солейко. – Поддерживаешь морские традиции? – с усмешкой осведомился Донцов. – Какие еще традиции? – Солейко недоуменно воззрился на командира. – На флоте такая команда есть. Песни петь и веселиться, – пояснил Донцов. – Вот ты и веселишься, правда, без всякой команды. – Это точно, – подтвердил Солейко. – Всю жизнь бы так плыл. Ни забот, ни хлопот. Наливают по первому требованию. Только девок не хватает для полного счастья. – Доберемся до Барселоны, а там, говорят, их полно, и они на все готовы, – включился в разговор Джига. – А это еще что за фрукт? – Он указал рукой в сторону кормы. Два здоровенных матроса вели вдоль борта парня лет двадцати. Сзади вышагивал капитан. Когда они проходили мимо, Донцов поинтересовался: – Это что, заяц? – Что есть заяц? – не понял капитан. – Безбилетный пассажир, – уточнил Донцов по-испански. – Да, безбилетный, – подтвердил Метикидис. Оказалось, что юноша каким-то образом забрался в контейнер. Когда припекло по всем статьям, он выбрался на палубу и тут же был схвачен. Капитан откровенно злился на неожиданного пассажира из-за сорванной пломбы на контейнере. Он намеревался высадить зайца в Стамбуле, а там пусть сам, как хочет, разбирается. – Один момент, сеньор, – обратился Донцов к капитану, глянул на взлохмаченного парня и спросил: – Ты кто, бедолага? – Я Григорий Фраучи, студент философского факультета МГУ, – затараторил юноша дрожащими губами. – Поругался с одним профессором, ушел из университета и решил записаться добровольцем в Испанию. Но мне сказали, что никуда меня не запишут, что добровольцы это противозаконно, нарушение международных договоров. Но я знаю, что там наши воюют за демократию, за коммунизм. Вот и решил своим ходом туда добираться. Могу я к вам присоединиться? Вы ведь добровольцы? – А на кой ты там сдался, такой вояка? – проговорил Джига. – Нам философы не нужны. – Я мастер спорта по стрельбе, – сказал Фраучи. – Могу пригодиться. «Опа на! – подумал Донцов. – Интересное кино получается. Этот парнишка нам и вправду может пригодиться. Ладно, потом разберемся». – У тебя документы есть? – спросил он. – Есть! – Юноша выдернул из кармана кургузого пиджачка советский паспорт. – Вот! Донцов внимательно пролистал паспорт и обратился к Метикидису: – Капитан, мы оплачиваем его проезд и берем на содержание. У нас в каюте как раз есть свободное место. Документы у него в порядке. Вы согласны? – Согласен, – ответил Метикидис после небольших раздумий. – Лишние деньги мне нисколько не помешают. – Вот и хорошо. Спасибо, капитан, – сказал Донцов. – Давай его сразу в буфет, – произнес Джига, когда грек удалился. – Ты сколько в контейнере просидел? – Около суток, – ответил Фраучи. – Обгадил, наверное, весь контейнер? – Вовсе нет. Я в банку ходил, а потом ее за борт выкинул. Тут дружно рассмеялись все, включая незадачливого студента. Через пару минут, уже сидя за столиком в буфете, Донцов спросил: – А ты не родственник Артуру Христиановичу Артузову? Его настоящая фамилия тоже Фраучи. А, Гриша? – А кто это? – поинтересовался студент, уплетая за обе щеки наваристый флотский борщ. – А это знаменитый чекист, ныне большой начальник в разведке РККА, корпусной комиссар. – Не знаю его, – Григорий пожал плечами. – Может, дальний родственник. – Бог с ним, с Артузовым. Давай по делу. – Взгляд Донцова посуровел. – Из «мосинки» с оптикой сможешь работать? – Без проблем, – не задумываясь, ответил Фраучи. – С пятисот метров в десятку все пять пуль сажал. В людей, правда, стрелять не приходилось. – Теперь придется. Не боишься людей убивать? – Не знаю, – Григорий пожал плечами. Ночью «Немезида» миновала проливы, вышла в Средиземное море и взяла курс на Барселону. Барселона Судно замедлило ход и величаво вошло в акваторию порта Барселоны. Метикидис пояснил пассажирам, что сначала они будут высажены, потом «Немезида» направится в коммерческую часть для выгрузки-погрузки товара. Добровольцы стояли на палубе и с интересом глазели на замысловатый пейзаж, развернувшийся перед ними. Куча причалов, парусные яхты, катера, пассажирские пароходы с едва дымящимися трубами, набережная, забитая людьми, снующими туда-сюда, растрепанные пальмы и непривычная городская архитектура. Вдалеке маячили горы. – Вот это старое здание администрации порта. Готика, – проговорил Фраучи, выказывая свою эрудицию. – Вон тот истукан на высокой колонне, это не кто-нибудь, а сам Христофор Колумб. Донцов сначала рассматривал вычурное трехэтажное строение песочного цвета с четырьмя статуями по углам, потом перевел взгляд на памятник Колумбу, и у него в голове зашевелилась крамольная мысль: «А ведь издалека он похож на Ленина, тоже куда-то рукой показывает, в какое-то светлое испанское будущее зовет».