– Кто не с нами, тот против нас. Если враг не сдается, его уничтожают. – Он на миг замолчал и добавил: – Но пасаран! Вольно, разойдись! Приступить к тренировкам. Начались занятия с перерывом лишь на сон и еду. На них звучали примерно такие фразы: – Нужно уметь сливаться с окружающей средой. Как хамелеон, который не хочет, чтобы его сожрали. – При выстреле нужно ощущать полет пули, как собственный взгляд, который видит цель. Только в этом случае она полетит именно туда, куда нужно. – Мину нужно закладывать так, как я только что вам показал. Иначе она взорвется как новогодняя петарда, шума будет много, а толку мало. Если правильно направить взрывную волну, то для эффективного подрыва понадобится минимум взрывчатки. – Не надо сразу показывать клинок, крутить им перед носом противника. Так можно разве что напугать его. Он должен появляться внезапно и сразу же бить в нужную точку, чтобы ваш враг и понять ничего не успел. – Ложись! Отжимаемся на кулаках. И раз, и два, и три… и сорок два, и сорок три. Так прошла неделя, за ней и вторая. Потом Донцова вызвал к себе Старинов, оторвав его от занятий по штыковому бою, и с места в карьер задал очень даже резонный вопрос: – Как долго вы еще намерены обучать бойцов? Время не терпит. – Они еще не готовы… – начал было Донцов, но полковник его перебил: – Ты сам подбирал контингент, причем не мальчишек с улицы. Эти люди участвовали в боях и выжили, стало быть, воевать способны. Никакая песня не может длиться вечно. Тебя сколько учили? – Два года, а потом были дополнительные курсы. – Ну и?.. Надеюсь, ты сам все понял. Даю тебе еще три дня на завершение подготовки. И сразу начинайте работать. Этот проклятый выступ никуда не делся. Сам Теруэль – крепкий орешек. Городок маленький. Его можно успешно оборонять незначительными силами. Этому способствуют узкие улочки, основательные средневековые здания, крепостные стены. Остается разве что окружить, осадить и вынудить противника сдаться. Вот вы и займетесь подготовкой блокады. Этот выступ нам как чирей на заднице, но для диверсантов имеются свои преимущества. – Старинов достал из планшета крупномасштабную карту. – На территорию противника можно зайти с фланга. По нашим разведданным, вот тут и тут имеются заслоны франкистов, а через горы можно проникнуть беспрепятственно. Я дам вам проводника. Нам известно, что город снабжается по трассе колоннами грузовиков и по железной дороге. С машинами ты и сам знаешь что делать, а железнодорожное сообщение можно прервать, взорвав вот этот мостик. – Он ткнул пальцем в карту. – Речушка там так себе, ручеек, и мостик короткий, но по воздуху поезда не летают. «Додж» у вас свой. Возьмете еще грузовой «Форд» или два. Это сам определишь. Доедете до предгорий, а там пешком. Вопросы есть? Вопросов нет. Действуй, команданте. После визита к Старинову Донцов собрал своих преторианцев, как он их сам окрестил, на совещание. К ним присоединился проводник по имени Аугусто, седовласый мужчина средних лет с крючковатым носом. Сразу же возник вопрос о количестве личного состава, необходимого для проведения операции. – Сколько брать с собой людей? – Донцов на некоторое время задумался. – Это зависит от общего веса переносимого груза, времени в пути, топографии и возможности стычек с мобильными группами противника. – А там могут попадаться эти самые мобильные группы? – спросил Фраучи. – При планировании любой операции следует воспринимать все вероятное как неизбежное. Нас так учили, – ответил Донцов. – Какие будут мнения? – Взять человек десять-двенадцать, самых подготовленных, чтобы не потерять мобильность группы, – предложил Солейко. – Пожалуй, – согласился Донцов. – Давайте уточним маршрут. – Все склонились над картой, разложенной на столе. – Аугусто, тебе слово. – Условная линия фронта проходит до края плоскогорья. За ним земля ничья. По плоскогорью можно незаметно пройти по руслу пересохшего ручья в дневное время. Далее будет лес, достаточно густой. – По ходу рассказа Аугусто водил пальцем по карте. – Перед входом в долину он редеет. Там есть ответвление. Потом минуем перевал и попадем на территорию противника. На карте этого перевала нет, но я знаю, где он находится. – Так другие тоже могут знать! – воскликнул нетерпеливый Фраучи. – Могут. – Аугусто согласно кивнул. – Но вряд ли нас будут ждать с этой стороны. До железнодорожного моста после перевала будет километров пять. Километром ранее есть еще автомобильный мост. Телеграфные столбы стоят вдоль рельсов. Железнодорожный мост охраняется, автомобильный – не знаю, кажется, нет. У меня все. – Два моста, телеграфная линия, автоколонны. Не слишком ли много для небольшого пятачка? – с сомнением проговорил Джига. – После первого же взрыва начнется переполох. Франкисты запустят поисковые группы с собаками, а то и войсковую операцию затеют с тотальным прочесыванием окрестностей. Мы не успеем взять ноги в руки. – А ты одновременно все взорви. Шутка. Все заулыбались. – Чего развеселились? – воскликнул Джига с обидой в голосе. – Шутка шуткой, но стоит подумать. Отбыл отряд рано утром. Впереди ехал «Додж», за ним следовал тентованный грузовик с бойцами. По дороге машины обогнали упряжку. Два мула, шедших друг за другом, тащили высокий фургон, груженный дровами. Старый возница с морщинистым лицом увидел автомобили, перестал погонять животных и замахал руками в знак приветствия. При въезде в селение, состоявшее из пары десятков домов, их остановил патруль. Здесь проходила линия фронта. Разобравшись с патрулем, Донцов дал бойцам команду покинуть машины и приготовиться к пешему переходу. – Странная какая-то линия фронта, – задумчиво проговорил Солейко. – Никаких окопов, пулеметных гнезд, дотов. Только конные дозоры, а остальной личный состав республиканцев спокойно сидит по хатам. – Может, у них тактика такая? – предположил Фраучи. – Это не тактика такая, а бездарность командования. Фалангисты их блокируют, обойдут с флангов и продолжат движение. А они будут держать круговую оборону до морковкина заговенья. – Так надо им подсказать! – не унимался Фраучи. – Пускай им Бенедикто подсказывает. Бойцы засветло пересекли плоскогорье и углубились в лес. В отличие от побережья с его пальмами и другой субтропической флорой, здесь преобладала растительность средней полосы России: дуб, сосна, можжевельник. Стемнело. Фонарей диверсанты не зажигали. Чтобы не потеряться, на спине у каждого были приклеены белые лоскутки с привязанными к ним гнилушками. Местное изобретение. На них ориентировались люди, идущие сзади. Курить разрешалось только на привалах с соблюдением маскировки, укрывшись куртками. Лес поредел. Впереди в лунном свете стала видна прогалина, поросшая редкими кустами. Отряд двигался вдоль неглубокой лощины, и Донцов внезапно приказал остановиться на ее краю. – Что-то птички там сильно раскричались. Ночью они так себя не ведут. Не нравится мне это, – сказал он, повернувшись к Аугусто. – Ты прав, – согласился проводник. Донцов послал двух бойцов в разведку, чтобы осмотреться. Стоило им покинуть лощину, как на той стороне прогалины, метрах в пятидесяти, зажглись фонари, а следом раздалась беспорядочная стрельба. Один из разведчиков судорожно задергал руками и упал навзничь. Второй бросился на землю и заполз обратно в лощину. «Засада!» – подумал Донцов и крикнул: – Всем залечь! Огонь по готовности! Бойцы залегли цепью вдоль лощины, зажгли свои фонари и открыли ответный огонь. – Что ты об этом скажешь? – спросил Алексей Мигеля, выхватившего «браунинг». – Да убери ты свою пукалку. Толку от нее как от козла молока! – Так что ты думаешь? – Да ничего я не думаю! – воскликнул Мигель. – Это вне всякой логики! – У войны своя логика. Солейко! – Здесь я! – Туркменский вариант. – Понял, отрабатываю. Солейко скрылся из вида. Через несколько минут на той стороне лощины раздалось несколько взрывов гранат, сопровождаемых истошными криками. Стрельба поредела. Вскоре вернулся Сан Саныч и доложил командиру отряда: – На той стороне бурелом. В нем они и засели. Судя по интенсивности стрельбы, пара десятков. Но вот что мне показалось странным. Я не особо владею испанским, но там кто-то крикнул «Чертов Франко!» Эти слова я понял. – Что?! – Донцов едва не подпрыгнул, услышав это неожиданное заявление. – Прекратить огонь! Мигель, разберись с этими чудесами. – Эй! – крикнул испанец, высунувшись из лощины и сложив ладони рупором. – Мы из бригады Доминго Унгрии. А вы кто? – Мы республиканская армия, – последовал ответ с той стороны прогалины. – За что воюем? – А вы? Давай разберемся, кто есть кто. – Давай, – последовал ответ. – Встречаемся посреди поляны, двое на двое, – предложил Мигель. – При выключенных фонарях. Годится? – Годится. Погас свет, наступила тишина. Мигель взял с собой одного бойца. – Винтовку оставь. Пистолета будет вполне достаточно, – сказал он ему. Вернулись они минут через пять. – Ну что? – спросил Донцов, сгорая от нетерпения. – Им было поручено устроить здесь засаду диверсионной группе противника. Приказ начальства. Оно как будто знало наш маршрут. Услышав последнюю фразу, Донцов с подозрением покосился на Аугусто, но тут же себя одернул. «Старинов кого попало не порекомендует», – подумал он и спросил: – И что теперь?