Мальчик завороженно смотрел на руки своего отца, большие сильные руки с рыжеватыми волосами. Сейчас они были в крови, и казалось, что руки покрыты странными узорами. Еще казалось, что это вовсе не руки, а лапы зверя. Только вряд ли найдется зверь, способный орудовать ножом. А в кулаке отца был зажат нож. – Убивать легко, – тихо сказал отец и улыбнулся, потом засмеялся, откинув назад голову, и повторил еще тише, почти шепотом: – Убивать легко. – И протянул мальчику нож. Тот неуверенно взял его, отцовская рука легла сверху и стиснула его ладонь. – Легко, – прошептал мальчик, но в его голосе слышалась неуверенность. Ему было всего семь лет, он любил своего папу и верил ему, но сейчас сомневался в его словах. Мальчик решил, что отец рассердится на него за это, но тот лишь улыбнулся, ослабил хватку и легонько подтолкнул сына вперед. И тот наконец увидел то, от чего все это время старательно отводил взгляд. Человеческое существо, лежавшее на столе, застеленном черной пленкой. Истерзанное до такой степени, что невозможно было определить: мужчина это или женщина. «Женщина, – догадался мальчик. – У мужчин не бывает таких длинных волос». На мгновение он подумал о матери, и что-то похожее на тоску охватило его, он испуганно смотрел на отца, тот ободряюще улыбнулся, рука мальчика с зажатым в ней ножом вроде бы сама собой поднялась, а потом опустилась. Один раз, второй, третий. Жертва не издала ни звука, лишь однажды дернулась и затихла. Капля крови упала на безукоризненно белую рубашку мальчика, он поморщился брезгливо, отбросил нож и с какой-то обидой подумал: «Легко». Отец подмигнул ему и сказал: – О рубашке не беспокойся. Мама ничего не узнает. Корреспонденция не умещалась в почтовом ящике, газеты торчали из него во все стороны, стоило мне открыть дверцу, как они разлетелись по каменному полу питерской парадной. Я быстро собрала их и сунула в боковой карман чемодана, чтобы потом отправить это в мусорный ящик. Подхватив чемодан, я поднялась на второй этаж, с трудом нащупала ключи в объемистой дамской сумке, отомкнула замок и вошла в просторный холл. Квартиру я делила с двумя студентками. У каждой из нас была своя комната, но большую часть времени мы проводили на кухне, которую торжественно именовали гостиной. Кухня была довольно большой, и, помимо обшарпанного гарнитура, здесь умещались диван, кресло, круглый стол, который мы с Риткой обнаружили во дворе дома рядышком с контейнером для мусора и приволокли сюда, и четыре венских стула, подаренные нам соседями из квартиры напротив. Они только что сделали ремонт и старенькие стулья собирались выбросить за ненадобностью. Была еще тумбочка и телевизор на ней, телевизор, кстати, новый, купленный в складчину на заработанные на недавних выборах деньги. С квартирой мне повезло. Можно сказать, мне вообще везло все четыре года, что я жила в Питере. Первое и самое большое везение: я легко поступила в университет. Пока сдавала экзамены, успела подружиться с двумя девчонками, с которыми теперь делю эту квартиру. Двоюродная сестра одной из них пять лет назад вышла замуж за парня лет на десять ее старше, парень был со средствами. Он купил квартиру, бывшую коммуналку. Собирался заняться ремонтом, но, когда сподобился, семейная жизнь успела дать трещину, последовал развод и раздел имущества. Квартира стала собственностью Машки, однако ни одного дня она здесь не жила. Вскоре после развода выяснилось, что она беременна, и Машка уехала в Выборг к родителям. Сейчас ребенку уже три года, и Машка намеревается вернуться в Питер, но так как ее сборы длятся уже больше года, мы не очень-то рассчитываем увидеть ее в ближайшее время. Чтобы за квартирой кто-то присматривал, Машка поселила в ней свою двоюродную сестру, а две комнаты решила сдавать. Ритка предложила нам с Ольгой здесь поселиться, и мы с радостью согласились. Плата была по питерским меркам невелика, а жить втроем куда веселее. Выглядела квартира, когда мы здесь поселились, довольно скверно: ободранные обои, битая плитка в туалете и вездесущие тараканы, но теперь жилище стало уютным, чем мы очень гордились. Плитку, правда, выкладывали знакомые ребята, зато белили потолки и оклеивали стены мы сами. Сейчас двери всех трех комнат были распахнуты настежь, а я поспешила открыть окна: квартира успела так прогреться, что больше напоминала сауну. Девчонки уехали две недели назад: Ритка – в Выборг, Ольга – в Псков. Вернутся только к началу занятий. Поставив на плиту чайник, я вкатила чемодан в свою комнату и начала распаковывать вещи. Целый месяц я провела в Испании у родственников, загорела, набралась впечатлений и даже едва не влюбилась... Жаль, нет девчонок, некому рассказать о своих приключениях. Я усмехнулась. Обычное дело, стоит только вспомнить испанскую родню. Когда я впервые к ним приехала, мне было шесть лет. Временами мне кажется, что с тех пор ничего не изменилось. Для них я по-прежнему девочка с косичками, за которой нужно постоянно приглядывать. Увидев меня на прошлой неделе рядом с молодым человеком, тетя схватилась за сердце, бормоча «ты с ума сошла», а дядя заявил, что о парнях мне думать рано. Слава богу, у парня хватило сообразительности больше не показываться возле нашего дома. Только я собралась влюбиться, решив, что это необычайно украсит мои каникулы, как ухажер позвонил и смущенно сказал, что уезжает к брату до конца лета. Если честно, не очень-то меня это удивило, с парнями мне всегда не везло. Знакомых пруд пруди, но до серьезных отношений дело не доходило, и виновата в этом я сама. В Питере у меня тоже когда-то был молодой человек, и он так же внезапно исчез, вообще ничего не объяснив. Прошло два года, а я при воспоминании о былом возлюбленном вновь ощутила печаль. Вот уж верно говорят: первая любовь долго не забывается. Или старая? Какая разница, если ее больше нет. Не спеша я выпила чаю, прикидывая, что следует сделать. Билет у меня заказан, до отлета еще восемь часов. Успею заплатить за квартиру и пробежаться по магазинам. Я вернулась в холл и на всякий случай просмотрела корреспонденцию, не надеясь обнаружить что-то интересное. Между двух газет лежали квитанции за коммунальные услуги и телефон. Я отложила их в сторону, скомкала рекламные буклеты, тряхнула газетой. Из нее выпал розовый конверт с нарисованным в углу сердечком. Физиономия моя расплылась в улыбке. Так и есть. Приглашение от Вики. Приглашение на свадьбу было стандартным: мое имя выделено красным шрифтом, указаны дата и время бракосочетания, а внизу приписка от руки: «Жду тебя с нетерпением». – Скоро увидимся, – вслух сказала я и вздрогнула от неожиданности: зазвонил телефон. Он стоял в холле на тумбочке, где я разбирала корреспонденцию. Я поспешно сняла трубку и услышала Викин голос. – Почему у тебя мобильный не работает? – возмущенно спросила она. – Забыла включить после посадки. – Значит, ты все еще дома? Только не говори... – начала она, а я, смеясь, перебила: – Завтра буду у тебя. – Завтра? – ахнула она. – Самолет приземлится в 23.30. Надо еще добраться до твоего дома. Значит, завтра. – Мы тебя встретим. – Необязательно. – Я соскучилась. И мне надо столько всего тебе рассказать... – Представляю. – А как твой Диего? – Вика некстати вспомнила моего несостоявшегося возлюбленного. – Уехал к брату, наверное, был очень занят, потому что больше ни разу не звонил. – По-моему, это странно. Мужики должны по тебе с ума сходить. – Наверное, у них на этот счет свое мнение, – усмехнулась я. – И все-таки странно. Все было прекрасно, и вдруг он уезжает и больше не звонит. Должна же быть причина. – Должна. Он, похоже, решил, что я вовсе не так хороша, как ему казалось вначале. – У тебя с ним что-то было? – Ты уже спрашивала. – Значит, не было? Тогда вообще странно. Я еще понимаю сбежать «после», но «до»... А ты ему сама звонила? – Нет. – Ну, так позвони. – Зачем? – А вдруг с ним что-то случилось? – Уверена, что так и есть. Он встретил девушку получше... – И все-таки... – Вика, – засмеялась я. – Через несколько часов мы увидимся, зачем тратить деньги на болтовню по телефону? – Могу себе это позволить. Я девушка не бедная и выхожу замуж за богатого мужчину. – Повезло, – вздохнула я. – Не прикидывайся. Я знаю, по крайней мере, четырех парней, которые ждут твоего приезда с большим нетерпением. – Значит, и мне повезло. Вика весело фыркнула. – Ладно, жду тебя. Счастливого пути. Я повесила трубку, улыбнулась своему отражению в зеркале. Ждут меня в родном городе друзья детства: Толик и Кеша. Третий, должно быть, Сережка, жених Вики, а кто четвертый? Ладно, разберемся. Я взяла газеты, с намерением отправить их в мусорное ведро, и вот тогда заметила еще один конверт. Желтый конверт из плотной бумаги, на котором было напечатано «Изабелле». И больше ничего. Ни штемпеля, ни адреса. Только мое имя. Пожав плечами, я надорвала конверт и достала открытку. Рисунок в духе фэнтези. Обнаженная прелестница с длинными светлыми волосами в объятиях монстра: то ли инопланетянин, то ли просто урод. Лапы с длинными когтями, шипастая спина и перепончатые крылья. Хвост, конечно, тоже имелся в наличии. – Гадость какая, – поморщилась я, не оценив идею художника. Перевернула открытку и прочитала: «Я тебя жду». Секунд тридцать я смотрела на надпись, прикидывая, кому пришла в голову мысль прислать мне такую открытку. Типов с явными признаками идиотизма вспомнить не могла, впрочем, психи иногда успешно маскируются. – Ну, жди, жди, – проворчала я. Тут взгляд задержался на прелестнице, и я нахмурилась. У девицы на открытке было мое лицо. Конечно, в наше компьютерное время это не проблема. Однако шутка потребовала у кого-то времени и теперь, по неведомой причине, вовсе не казалась мне такой уж безобидной. – Гадость, – повторила я, поспешно разорвала открытку и сразу почувствовала облегчение. Взяла сумку и покинула квартиру. Спускаясь по лестнице, подумала: «Он знает мой адрес». Он – это тот, кто прислал открытку. Он? Конечно, он. Хотя если это дурацкая шутка, почему он, а не она? Однако возможные женские кандидатуры были отметены сразу. Впрочем, и среди знакомых мужчин шутник не вырисовывался. На двери подъезда был домофон, но, конечно, войти сюда не проблема. Оказавшись на улице, я подумала со странным облегчением: «Хорошо, что я сегодня уезжаю». И в самом деле, мысль оказаться в эту ночь одной в квартире была не то чтобы пугающей, но неприятной точно. Трудно поверить, что на меня так подействовала открытка, ведь я-то была убеждена, что запугать меня нелегко. Да и не было в открытке угрозы, только сообщение, что некто меня ждет. И тут в голову пришла мысль, вызвавшая легкую панику. Я бросилась назад в квартиру. Захлопнула дверь, прошла на кухню и достала обрывки открытки из мусорного ведра. Сходила в свою комнату, нашла тюбик с клеем и, устроившись на кухонном полу, наклеила обрывки на газету. Потом направилась в ванную, на ходу стаскивая с себя майку, джинсы, бюстгальтер, замерла напротив зеркала в той самой позе, что и девица на открытке, перевела взгляд на склеенный коллаж, который пристроила рядом с зеркалом, и громко сказала: – Черт... что за черт... Не только наши физиономии были подозрительно похожи. Я могла поклясться, что на открытке запечатлена я во всей красе, как говорится. Мне никогда не приходило в голову фотографироваться нагишом, значит... можно сколько угодно повторять «черт», понятнее ситуация не станет. – Спокойно, – пробормотала я, продолжая разглядывать изображение. – Вовсе не обязательно, что меня фотографировали голой. Я могла быть в купальнике. На компьютере нетрудно убрать то, что считаешь лишним, запустив специальную программу. Что это у меня за странная поза? Почему странная? Я могла с кем-то обниматься, просто дурачась. За время отдыха обычно набирается альбом всяких фотографий. Шутник явно кто-то из моих знакомых. Ему показалась забавной идея... Я пригляделась к клыкастой роже на открытке, всерьез надеясь узнать шутника. Пустое дело. Просто мерзкая рожа, и никаких тебе ассоциаций. А вот поза, в которой монстр обнимал красавицу, похотлива до отвращения. Чудовище из параллельного мира? Хотя есть еще один вариант. Перепончатые крылья, горящий взгляд... Дьявол. Владыка преисподней, вот кто меня ждет. Ни много ни мало. – Надо быть скромнее, – фыркнула я. – Узнаю, чья шутка, надаю по шее. Я вторично разорвала открытку и выбросила в мусорное ведро. Оглянулась в растерянности, будто не могла понять, что я делаю на кухне, да и в этой квартире тоже. Провела рукой по лицу. Странное дело, хотелось забрать чемодан и сразу отправиться в аэропорт. Вот уж глупость. Я взяла сумку и вышла прогуляться по магазинам. Через три с половиной часа я вернулась и вызвала такси. Перед отъездом вынесла мусор на помойку, хотя ничего, кроме сегодняшней корреспонденции, в пакете не было. Мне была неприятна мысль, что открытка, точнее, ее обрывки будут находиться в доме. В родной город можно было добраться поездом, но я предпочла самолет. Это дороже, зато быстрее. Послезавтра у Вики свадьба, дел предстоит много. Дабы чего-нибудь в суматохе не забыть, я составила список, стоя в очереди на регистрацию. Всего набралось двадцать пунктов, и я вздохнула, сообразив, что день завтра выдастся хлопотный. Вика первой из моих подруг выходила замуж, оттого событие это очень меня волновало. Она познакомилась с Сергеем в новогодние праздники, в самолете, когда возвращалась домой из Праги. Вика утверждала, что была так пьяна, что парня совершенно не запомнила. Но на следующий день он позвонил, и она решила с ним встретиться, хотя не могла ничего о нем вспомнить. И была поражена, обнаружив красавца двадцати шести лет на дорогущей «Ауди». Впрочем, вовсе не предполагаемое богатство кавалера произвело впечатление на мою подругу. Фамилия ее отца значилась в списках крупнейших предпринимателей области, и машины представительского класса у нее не было только по одной причине: «Фольксваген»-«жук» желтого цвета с обивкой в красно-желтую клеточку был гораздо ближе ее душе. Сергей оказался милым, веселым и покладистым человеком и, что немаловажно, был твердо убежден: в этой жизни всего следует добиваться самому. Машину ему подарили родители на двадцатипятилетие, но в остальном он был от них совершенно независим. Вика быстро поняла, какое сокровище ей бог послал, и не замедлила влюбиться. Само собой, Сергей буквально потерял голову от моей подружки и через три месяца сделал ей предложение. Его отец оказался знакомым ее отца, новость была воспринята на «ура» обоими семействами, стали готовиться к свадьбе, и вот наконец послезавтра она состоится. Приглашения разосланы ста восьмидесяти трем гражданам. В общем, зрелище обещает быть величественным. Мне отводилась роль свидетельницы, сценарий торжества я получила по электронке и собиралась во время перелета еще раз прочитать его и сделать для себя шпаргалку.